Чужие

На улице начинает темнеть, в некоторых окнах уже зажигают свет. Также зажигаются одинокие фонари. Листья с деревьев почти полностью упали, и на улице стоит сильный холод. Вроде только начался ноябрь, а кажется, что был бы снег погоду можно было бы спутать с погодой в  феврале. У Кристины начинают покалывать пальцы ног, потому что кроссовки пропускают холод. Ледяной ветер дует в лицо и тормошит волосы, которые вылетают из под капюшона и закрывают лицо. Лиза молчит и рассматривает фасад старых домов. Людей на улице почти нет. В такую погоду обычно они, как муравьишки спешат домой, поэтому на улице так пусто. — Лиз, — прерывает тишину блондинка. — Что случилось? — переводя взгляд с домов на Кристину, говорит брюнетка. — Я же это... не договорила, — мнётся, потому что сложно сказать слова блогадарности. Сказать слова о том, что ошибалась. Потому что это Лиза и потому что это слобость. Но не поблагодарить и не попросить прощения за всё не может, потому что впервые искренне этого хочет. — Точно, я слушаю, — говорит девушка и смотрит в ледяные глаза, как будто заранее хочет увидеть в них то, что хочет сказать девушка. Чтобы заранее подобрать  ответ, ведь боится сказать что-то не так. Первый раз боится задеть кого-то. Это так странно. Она останавливается у нужного подъезда и ждёт начала, как она уже понимает важного диалога. — Я хотела сказать, что я была не права, прости меня. Смотрит в пол, потому что сложно это говорить. Они как будто вдвоём перебарывают себя и борятся с собой ради друг друга. Лиза успевает приоткрыть свои потресканные губы, как Кристина подносит к ним свой палец, показывая, что рано, рано отвечать. А в ней всё колотится, и не может понять от чего? От холода, извинений или от прикосновения голубоглазой, — И спасибо тебе, я не ожидала от тебя помощи. Я оценила, — ухмыляется и убирает палец от губ. А у Лизы всё путается, она не знает что сказать. Всё смешалось в огромную кучу букв, которые крутятся в её голове, как будто сама не может прочитать ответ в своей голове. Смотрит на Кристину, которая  явно начинает злится из-за этой паузы. — Может ответишь уже, хоть что-то? — нервничает, боится увидеть эту самую жалость в зелёных глазах напротив. — Я не знаю, что сказать. Наверное то, что я ценю это и мне приятно, что ты поняла главное, — говорит наконец-то, а главное нужные слова, — Я не желала и не желаю  тебе зла, — ставит руку на плечо длинноволосой. — Я теперь тоже, — решается и подходит ближе, заключая брюнетку в объятия. В объятья, тёплые и такие нужные обеим. Это знак того, что они помирились, того что теперь у каждой из них есть чувство блогадарности друг к  другу. У Лизы за то, что она за столько времени может заботиться о ком-то, понимая, что нужна кому-то. Зная, что небесполезна и неодинока. А у Кристины за то, что ей помогли и проявляют трепет и заботу, которую она не замечала. Пусть она сухая, но она искренняя. Они благодарят друг друга за то, что заставляют меняться себя, меняться не ради себя, меняться ради друг друга. На душе становится спокойно, и в нос блондинки бьёт вишневый запах от шеи напротив, в которую утыкается её нос. Они, как два ледяных айсберга, которые растопили друг друга. А почему? Никто не может дать ответ. — Пошли? — указывает на подъезд Лиза и по её лицу расплывается улыбка. — Подождёшь минутку? — ухмыляется и лезет в карман. Лиза в недоумении смотрит, а потом вздыхает. Захарова достаёт сигарету и начинает подкуривать. — А пока мы шли не могла? — ставит руки на пояс и поднимает брови. Она и так замёрзла. — Я перенервничала, нужно покурить, — делает первую затяжку и становится легче. Едкий дым заходит внутрь. — Не понимаю, как это связано? — злится и дует губы, что умиляет Кристину, — Ну и чего ты лыбишься? Я замёрзла, — морщится и отворачивается от дыма, потому что запах сигарет терпеть не может. — Да всё, всё, пошли, — выкидывает недокуренный бычок на пол и тушит ногой. Заходит на порог в квартиру. Всё простенько, но очень уютно, а главное чисто. В Кристинином доме совсем всё по-другому... Там всегда хаус, мама вечно на работе и не успевает, а сама Кристина просто забивает. Когда входишь в квартиру, в нос бьёт запах алкоголя. В Лизиной же наоборот очень вкусно пахнет. Всё сделано в серых и белых тонах. — Проходи за мной, в мою комнату. Там будем колоть, — Лиза вешает куртку и забирает из рук Кристинину. Блондинка же молча кивает и идёт за Лизой. — Блять, — роняет Крис, когда заходит в чёрную комнату. Всё обвешено плакатами, стены чёрные в рисунках и фото. Кровать с серыми ручниками и постельное в тёмных тонах. Подсветка горит тёмно-фиолетовым цветом, что делает синий потолок каким-то особенно красивым. — Это ты рисовала? — подходит к холсту в углу комнаты. На нём изображена... — Это чё я что-ли? — у блондинки округляются глаза и она мягко улыбается, рассматривая картину. Всё так чётко и красиво прорисовано. — Ну Кристин! — Лиза смущается и понимает, что облажалась. Потому что не хотела, чтобы о её увлечении знали. Она рисовала с детства, но мама считала это баловством и об обучении в художественной школе можно было забыть. Она спрятала всё ещё вчера, но забыла про холст, который оставила сохнуть, — Ты, ты, — отмахнулась девушка и забрала из под глаз Кристины холст, пряча его на шкаф к другим. — Ой, там ещё есть! Можно посмотреть? — у Кристины загорелись глаза, как у ребёнка. Её восхищал такой талант, поскольку сама девушка не умела в творчестве ничего. — Нет. Мы вообще-то прокалывать  тебе уши пришли, — закатывая глаза, брюнетка уже понимала по-щенячьим глазам девушки,ч то не отмахнётся, — Ну ладно, ладно сейчас, — девушка взяла стул и встав на него, начала доставать большие холсты. Ноги подкосились и худое тело не выдержало веса, — Блять, — после чего полетела со стула, а холсты на неё. — Ты хуже Кирюхи, — с улыбкой сказала блондинка, которая успела подхватить Лизу. Она оказалась такой лёгкой и смешной, когда падала. Длинноволосую умиляло всё это и забавляло. — Спасибо, можно отпускать, — смущаясь, чувствует под ногами пол. Как же она во время помогла, — «Почему помогать хотела ей я, а по итогу она спасает меня, уже второй раз?» — проскочило в голове Лизы. — Помочь? — проранила девушка, смотря на брюнетку, которая ползала по полу и собирала всё то, что уранила. — Было бы неплохо. Кристина присела на корточки и начала поднимать холсты и альбомные листы. — Это Вилка? Ахуеть, — почему без тату и грустная какая-то? — Кристина указала на холст, на котором была нарисована Виолетта, которая была без тату на лице и какими-то потухшими глазами. — Потому что, это она настоящая, без  "защиты" — брюнетка видела людей на сквозь. Виолетта с яркой внешностью, пыталась привлечь внимание сначала мамы, а потом и общества. Конечно Лиза не знала, что корень проблемы мама, но точно знала, что Виолетта сломана внутри и маска клоуна помогает забыть ту боль, которая была в её жизни. — А ты типа в психологи метишь? — рассматривая свой портрет, спросила девушка. — Хотелось бы, но кто меня спросит? Экономист - моё будущее, нелюбимое, но стабильное, — вздознув ответила Лиза. — Почему не пойти туда, куда хочешь, я не понимаю? — подняв брови, посмотрела Кристина на грустные глаза. — Мама, — садясь на кровать, говорит Лиза. — А мне было бы похуй, жить нужно в кайф, — садясь рядом, а после ложась телом на кровать, говорит блондинка. Смотрит на потолок, который ей почему так понравился. — Ну это не всегда правильно, — ложась рядом  Лиза вздохнула. — Подожди, а почему тогда у меня слёзы на картине этой твоей? Это же слёзы? — поворачивая голову в сторону собеседника, с удивлением спросила девушка. На что Лиза кивнула, — Ты считаешь меня слабой по-настоящему? Ну, а что блять человек, который плачет - слабый. Не так что-ли? — Почему же слабой? Я наоборот считаю тебя сильной, с такой семьёй, даже не могу представить, как сложно, — поворачивает голову к голубоглазой и после своего ответа видит там мгновенную ярость. — Не пизди тут про мою семью нихуя, — вскакивает и подходит к окну. Как бы над ней не издевались дома, она безумно любит и брата, и отца, а мама для неё самое важное, что есть даже при том, что она не замечает того, что творится и бегает всегда, как "собачка" возле папы и брата. Её берёт злость, которую она пытается сейчас скрыть, но этого увы не получается. Тонкая плёнка губы трескает от крепкого сжатия зубов, и алая кровь попадает на язык, оставляя неприятный привкус. — Прости, я не хотела, — Лиза подходит к блондинке сзади и решает обнять. По телу Кристины идёт дрожь и вся злость как будто испаряется, миг и её нет. Представляете? Холодные руки обвивают талию и скрепляются в замок спереди. Её ступор нельзя передать. Она смотрит в окно и не говорит ни слова. Как возле своего уха чувствует горячее дыхание, а после шёпот, — Пойдём уже тебе ушки колоть? — от неожиданности, по телу бегут мурашки. Она кивает и садится на кровать, разрывая замок спереди. Брюнетка улыбается и идёт в ванную за спиртом. Почему она её обняла? В голове всё путается. Нет она не по девочкам, у неё были отношения только с одним человеком. И он был мужчиной, да и опыт был совсем не удачный. Он бил её, унижал, и она даже сбежала из дома. Около года жила у него, а мать лишь умоляла вернуться. Она не шла в милицию, потому что заботилась о будущем дочери больше, чем о ней самой. А если бы опека узнала, она бы отобрала Лизу, что было её матери совсем не нужно. Он внушил ей то, что никто кроме него не полюбит её. И как не странно, она почему-то продолжает верить в то, что никому не нужна. После всего, что случилось, Лиза проходила лечение в "клиники", которое оплачивала мать. Он внушил ей комплексы и вырвал веру в себя с корнем. Лиза ещё не понимала, что мать делала и делает тоже самое. Теперь девушка не чувствует ничего кроме пустоты . Она так и не смогла за год заполнить эту пустоту. Матери же она больше не перечит, ведь когда однажды не послушала её поплатилась за это большой ценой. Сердцем, которое уже неживое, оно просто бьётся. Мать упрекает этим случаем, как только девушка хочет сделать так, как хочет она, а не мать. Её мир такой чёрно-белый, но с Захаровой всё обретает другой фильтр в глазах. Он больше как будто не чёрно-белый вовсе. Она видит в ней ребёнка, который так и не получил любви и вынужден, как брошенный котёнок скитаться только не по улице, а по жизни. Лизе так искренне хочется ей помочь, показать, что такое дружба и поддержка, потому что самой Лизе этого никто не показал, кроме наверное Вилки? Девушка задумалась насколько Виолетта внутри сломанная, но всегда пытается вытащить с этого состояния Лизу, любым способом. На лице девушки расплылась улыбка, и посмотерев на себя в зеркало, она пошла обратно к блондинке. — О, ты чего так долго? — девушка подняла свои стеклянные, голубые глаза. Она улыбалась, потому что ей было так тут спокойно. Как будто и нет всех проблем сейчас. — А ты уже и соскучилась? — ухмыляется, играя с ней в игру "кто сильнее покраснеет". — Конечно скучала, а как иначе? Кинула меня и пропала. Изменяла там, скажи честно? — это флирт в шуточной форме. Она не может позволить брюнетке засмущать её. — А ты не завидуй и с тобой когда-то всё будет, — ставит на стол спирт и достаёт катетер. — Ещё бы, — ухмыляется и не понимает, почему так быстро позволяет Лизе с собой так говорить? — Ой, ты чё этим колоть будешь? — её глаза округляются, она панически боиться всего этого, лучше бы ей уже по ебалу дали. — А ты что, боишься? — Лиза обрабатывает иглу. Ухмыляется и смотрит на блондинку, которая уже трусится, — Садись сюда, — указывает на стул и включает настольную лампу. — Я? Нет конечно, — медленно плетётся на стул и пытается успокоится, зажмурив глаза, — Ай! — Я ещё ничего не сделала, только в руки взяла и поднесла к уху, — усмеяхаясь говорит Лиза. — Слушай, может ну это задание? Мне и так хорошо, — смотрит ещё более стеклянным глазами, на девушку сверху. — Так ты всё-таки боишься? — разводит руками, пытаясь брать на понт Кристину. — Андрющенко, я ничего не боюсь, коли, — с каменным лицом закрывает глаза, а по телу дрожь идёт. — Ну и отлично, — снова подносит к уху иглу и касается кончиком. — А может одно только проколим, это же модно там и все дела? — откидываясь назад и снова не давая пробить ухо. — Захарова блять, — начинает злится. У неё никогда не было таких "клиентов". — Ну всё, всё, коли, — пытается успокоиться и двигается назад к Брюнетке, — Ну Лиз, я боюсь, — всё-таки признаётся и снова отодвигается, прикрывая от стыда руками лицо, — Это больно? — смотрит глазами, которые наполнились солью. — Ну ты чего, нет конечно. Ну хочешь не будем? — гладя по голове, как котёнка, Лиза удивлялась, как этот человек может бояться обычного прокола, при том, что пиздится с каждым встречным до ужасных гематом, — Так и скажем Мишельке, Кристина испугалась) Улыбается и снова берёт на понт. — Достала, коли, — её лицо поменялось, и она опять сделала его каменным. — Вот и умница. Вот сейчас узнаю Кристину, — берёт снова иголку и подносит. — Давай на раз, два, три? — приоткрыв один глаз, блондинка всё никак не может собраться. — Хорошо, — делая тяжёлый вздох, Лиза начинает считать, — Один... — уже в плотную упирает иглу к уху, — Два, — нажимает и прокалывает ухо. — Лиза, блять! — вскакивая с кресла, говорит Кристина, — Ты до трёх разучилась считать? Я же испугалась! — с торчащей иглой в ухе, возмущается и жестикулирует. Брюнетка наблюдает за всем, и ей так забавно от реакции Кристины, — И что страшного было, чудик? — улыбается, а Кристина только сейчас замечает, что боль была не такая уж и сильная, — Только паники навела. — Это кто чудик? — переводит тему, потому что стыдно за то, что боялась.Подходит к брюнетке и начинает щекотать меж рёбер. — Ну хватит, ты мне сейчас иглой в глаз дашь! — Лиза задыхается от смеха, щекотка её слабое место. — Ладно, так и быть, — с гордо поднятой головой, блондинка садится обратно, как будто победила в каком-то важном бою. — У меня серёжки только такие есть, если что, — показывает самодельные серёжки из смолы, внутри цветок. Смотрится так мило и аккуратно. — Сама делала? — выхватывая серёжки из рук Лизы, спрашивает Кристина. — Сама, — смущается и трёт рукой затылок. — Мне нравится, буду носить. Сказать честно, блондинка думала отстреляться и не носить серёжки. Делала просто задание из-за принципа. Но ей находилось милым такой подарок от Лизы, и она решила что будет носить. — А платить натурой можно? — ухмыляется и снова подкалывает Лизу, играя в их любимую игру. — Я подумаю, — одевая обработанную серёжку на проколотое ухо, говорит девушка, не скрывая ухмылки, — Всё, теперь второе. — Давай уже, — жмурит глаза и обхватывает двумя ногами ногу Лизы, сжимая от нарастающей паники. Это не так больно, но очень неприятно и стрессово для Кристины, а делая такой  "жест", она успокаивается, оттого, что чувствует, что Лиза рядом. Как будто сейчас не проколят ухо, а выстрелят в голову. — Да не бойся ты, будешь умирать, обещаю вызвать скорую, — улыбается и ей так приятно, оттого что Кристина боится, но доверяет ей и в стрессовой ситуации, хоть и не такой глобальной, для себя ищет в ней поддержку. — Обещаешь? — Кристина улыбается и приоткрывает левый глаз. — Глаз закрой! — повышает тон и ругается на неё, сама же хуже себе делает. — Ладнооо, — закрывает и ещё сильнее сжимает ногу Лизы, — Так обещаешь? — Да, — говорит и в этот же момент снова нажимает и делает прокол, — Всё, всё, готово, — успокаивая Кристину, у которой оттого, как это неприятно слезятся глаза. Лиза обрабатывает и вставляет вторую серёжку, — Так что насчёт натуры? — отходя от Кристины и любуясь своей работой, с ухмылкой спрашивает брюнетка. — Что прямо сейчас? — Кристина трогает уши, пытаясь привыкнуть к новым ощущениям. — Можно и... Подожди, — Лиза берёт, только что звонивший телефон в руки и показывает жестом, что Захарова должна помолчать. — Алло, мамуль, — уже готовясь к неприятному разговору, брюнетка садиться на кровать и её руки начинают труситься. Кристина смотрит и не понимает её реакции на обычный звонок от мамы.У Захаровой возможно не такой любящий отец или брат, но мама ангел во плоти. — Елизавета, почему я уехала на пару дней, а ты успела уже натворить делов? Такой позор, скорее всего придётся в другую школу переводиться. Я не переживу этого стыда, когда приду на родительское собрание, — говорит, ну как, кричит женщина в трубке, утрируя волнение. — Мам, ну чего ты так преувеличиваешь? Всё хорошо же, я же не избила кого-то, успокойся, — делая тяжёлый вздох, говорит Лиза. — Ещё бы ты кого-то избила. Повелась с этой девкой что-ли? Она тебя до хорошего не доведёт. — Мама, она нормальная. Успокойся, — Лиза уже не могла держать спокойствие. — Нормальная? Опять ты меня не слушаешь? Тебе напомнить, что было в прошлый раз? Опять хочешь в психушку, скажи? — Лиза после этих слов закрывает динамик и боится посмотреть в глаза Кристины. А та в свою очередь реально "ахуела". — Мам, хватит уже, а? Я тебя поняла. — Твоё счастье, я не могу приехать раньше, Свете всё хуже и хуже. — Что с ней? — Лиза судорожно хочет узнать подробности о своей тёте. К которой собственно и поехала мама, потому что ту увезли в реанимацию. — Цирроз Лиз, цирроз, — Мама тяжело вздыхает. Лизу после этих слов как будто током ударили. По телу холод пробежал. — Ну шансы вылечить есть? С надеждой спрашивает брюнетка, — Она же не умрёт? — трусится уже и глаза наполняются солью. — Лиз... Она долго пила. Она запустила себя. Я не хочу врать, — женщина говорит это, а сама на грани. — А как же Юля? Что с ней будет? Если умрёт её мать, она же... Она же... Я даже слов не могу подобрать, — у Лизы катятся первые "звёздочки" с глаз. Она наконец-то поднимает глаза на Кристину, у которой после слова "смерть" все колотится стало. Она села рядом с Лизой и приобняла её одной рукой. — В случае чего я её естественно заберу, это не обсуждается. Лиз, я пойду, врач зовёт. Потом ещё обсудим всё, — делает паузу, — включая твоё поведение, — добавляет женщина и сбрасывает. — Лиз... — пытаясь перевести на себя внимание девушки, говорит блондинка, — Я рядом, всё будет хорошо. Смотря в зелёные глаза, с которых водопадом льются слёзы, блондинка прижимает её к себе. Так крепко, как будто хочет сейчас все проблемы забрать себе, всю боль. Брюнетка не сдерживает себя и утыкается в плечо Кристины. Вся боль, что внутри сейчас выливается на ружу. Её тресет, как осиновый лист. А в голове даже не проскакивает мысли о том, что она плачет сейчас Захаровой в плечо. Всё тело сжимается, а в груди такая боль, которая даже через слёзы не выходит. Тётя всегда была рядом с ней до переезда. Да, она частенько выпивала, но была ближе, чем родная мать. Мама до последнего скрывала, зачем ей нужно к тёте, но почему-то в этот раз без Лизы. Да и когда она узнала, что тётя заболела никогда не думала, что так серьёзно. Мама не говорила подробности и диагноз до сегодняшнего дня. Ей сейчас было жалко ещё и Юлю, которая хоть и часто ссорилась с мамой из-за её "страсти" выпить, но любила её, безумно сильно. Юля же ещё ребенок, ей 16 лет всего. Маленькая, худенькая, с короткими белыми волосами и очень милым лицом. Всегда на веселе, чудачка. Кристина же смотрела и самой внутри так больно становилось. Она прижимала Лизу всё сильнее к себе и не знала, как вымолвить хоть одно слово из себя. Она не ожидала, что внутри такой бесчувственной и сухой Лизы столько боли и проблем. Она не решалась задать вопрос про то, что услышала. Боялась, что Лиза разорвёт объятия и перестанет выплёскивать боль, которую держит внутри. А эти объятья были единственным, чем сейчас могла помочь Кристина. Спустя 10 минут слёзы утихли, но увы не боль. Лиза отстранилась, натянув улыбку, как будто ничего не было. Сейчас она смотрела на Кристину, на её лице остались только дорожки от только что лившихся слёз, — Забавно всё это, — улыбаясь уголками губ, брюнетка опустила взгляд. — Что именно?— также опуская взгляд, спросила Кристина. Ведь поддерживать тебя должна я, а выходит наоборот. Снова переводя взгляд на Кристину, Лиза не может понять как так выходит. — С чего бы это вдруг? — нахмурив брови, блондинка с недоумением смотрит на Лизу. Кототрая уже поняла, что она ляпнула лишнего. — Я всмысле того, что я ммм...ну... — мнётся и пытается придумать отмазку, — Не привыкла к такому. К поддержке, — отводит взгляд, потому что врёт, нет, она действительно не привыкла, но в любом случае она не договорила всей правды. — А! Ты чего? Каждый её заслуживает, — снова обнимая Лизу, говорит с улыбкой блондинка. — Может чай? — ещё хлюпая после истерики, говорит Лиза, пытаясь отвлечься от звонка. — Да я пойду наверное уже, мне просто ещё ночлежку искать, — улыбаясь от абсурдности, говорит девушка. — Так оставайся.