Давай поиграем во взаимную любовь...

      Следующие дни проходили скучно, как показалось Антону. Если раньше это была просто его работа, то теперь он знал, что на работе можно поговорить с умным человеком, послушать его мнение и высказать своё. И к твоему мнению прислушаются и одобрят (скорее всего). А так Антон ежедневно общался с не очень приличными людьми в плане поведения. Они могли дерзко попросить и, если что не так, просто уйти. Поэтому приходилось потакать всем и во всём. Быть их слугами. Это неприятно, но, к счастью, такие посетители были редкостью.       А такой человек, как Арсений (Антон не смел забыть его имени), был один. Шастун долго работал в магазине, но ни разу не встречал такого.       Арсений был красив, умён, привлекателен, добр, вежлив, и ещё тысяча и одно прилагательное мог бы сказать про него парень. Даа… К слову сказать, Антон был, как девчонка, которой нравился хороший парень.       Нравился?       Антон не успел подумать об этом. Его мысль тут же переключилась на девчонок. Всем ведь с детства говорили, что девочкам нравятся плохие парни? Тогда почему Антону нравится хороший мужчина? Нет, всё-таки нравится.       Ну и что, что нравится? Это обыкновенная симпатия. А что ещё должен чувствовать человек к человеку, с которым человек общается, как с человеком? Конечно, обыкновенную симпатию! Только почему Шастун думал об этом в рабочий день, когда на работе нечего делать? Хотелось только ещё раз увидеть Арсения и предложить померить ещё пару костюмов. — Интересно, а он снова придёт? — не осознавая, что произнес вслух, спросил Шаст, стоя у кассы. — Что? — прослушал Дима и повернулся. Он разбирал какие-то коробки, пока друг думал о своём. — А, что? — проснулся Шастун. — Да не-не, ничего, забей. — отмахнулся он, пряча взгляд в новой коллекции бордовых рубашек. — На что это ты мне всё время забить предлагаешь? — с хитрой улыбкой спросил Позов. — Не на тебя, надеюсь? — Нет. На мои тупые странности, — тише сказал Антон. — А откуда они? — с интересом спросил Дима. — Да хрен его знает. — парень поморщился, потому что ему действительно не нравились свои мысли. — Поможешь тогда галстуки разобрать? Мне со склада принесли. — Да, давай, — тут же оживился Шастун.       Сегодня был скучный и тошный день.

* * *

      Антон проснулся крайне недовольным. В свой выходной он хотел ничего не делать (или умирать от одиночества, как стало ему казаться в последнее время), а тут его вызвали на работу, потому что обе сотрудницы заболели и в магазине должен был быть хотя бы один сотрудник. Антон только надеялся, что и Диму позовут тоже, так как одному ему отдуваться ой как не хотелось.       Судьба и правда сжалилась над ним и, зайдя в магазин, Шастун увидел Диму, который снимал с себя куртку. — Слава Богам! — выдохнул он. — Что, так сильно хотелось в выходной поработать? — спросил друг, не сильно разделяя его настроение. — Нет, просто рад, что не один. — честно сознался Шаст, давя тупую улыбку на лице. Хоть какую-то за последние дни. — Я так-то тоже. — подняв краешек губ, произнес Дима.       Время было около одиннадцати утра. Обычно никто к ним в такое время не заходил, но тут дверь открылась.       Сердце Антона пронзило, словно копьём, и оно часто-часто забилось, будто пыталось ещё жить, но ему не давали.       Он не смел сдвинуться с места, пока посетитель сам не прошёл вглубь магазина. — Здравствуйте. — улыбнулся мужчина. — Здравствуйте! — поздоровался Антон, не веря глазам и про себя добавляя: «Арсений Сергеевич. Теперь я знаю, как вас зовут». — Здравствуйте, какими судьбами? — перебил всех своим появлением Дима. — Да вот, один человек хочет убедиться в том, что костюм я брал именно здесь.       Из-за Арсения появился мужчина небольшого роста, но одетый так же дорого. Он казался на десять лет старше голубоглазого брюнета и на его лице был заметен скепсис и явное недовольство по отношению к тому, что он здесь наблюдал. — У меня не так много времени, — заговорил он. Голос его был грубоват, так что Шастуну стало не по себе, будто его заранее начнут критиковать сейчас за что-то. — Антон, — позвал Арсений, вырывая из раздумий, — выберите человеку подходящий для него костюм.       Антон, мысленно собрав всего себя в кучу, легко кивнул, обращаясь уже к неизвестному: — Проходите вперёд и направо, — он рукой показал точное направление новому клиенту и пропустил его вперёд, выходя из-за кассы следом, как его мягко, но требовательно остановила крепкая рука, опустившаяся на плечо, задерживая. — Это очень уважаемый человек, ты должен выполнить свою работу в лучшем виде, — намекая на талант Шастуна, шепнул ему на ухо Арсений, не убирая руку с его плеча. Сказав фразу, он отпустил парня и подтолкнул вперёд, опасаясь, что их мог заметить тот самый уважаемый человек.       Шастун подохренел от того, что сейчас произошло. Но, решив не позориться и не зависать перед людьми, он поставил все мысли об этой минуте на таймер и пошёл работать. — Какую модель предпочитаете? — начал аккуратно Антон. — Не самую дешёвую, если у вас такая есть, — с противной улыбкой ответил незнакомый мужчина. — Х-хорошо… — Шастун посмотрел на Арсения, как бы показывая ему, что ситуация безвыходная и с таким-то клиентом он точно облажается.       Но в ответ тупой ты, намёков не понимаешь он увидел лишь приободряющий взгляд голубых (главное, долго в них не смотреть, а то затянет) глаз.       Шастуну ничего не оставалось, как начать с ещё большей силой потакать во всём уважаемому (чтоб его) человеку. — Я принесу вам несколько костюмов на выбор, — он уже повернулся, чтобы убежать уйти, как его окликнули. — Я сам выберу что-нибудь нормальное, — клиент стал проходить вдоль манекенов с одеждой, совершенно не обращая внимания на консультанта.       Он скептичным взглядом пробегался по костюмам и пальцем показывал, какие нужно взять. А Антон в это время, как собачка, ходил за ним и брал нужную посетителю одежду.       Так было выбрано пять разных по стилю и образу костюмов. Пока покупатель мерил их и недовольно фыркал, Антон прикидывал, какой костюм ему не подошёл и почему, чтобы потом найти наилучший. — Этот жмёт, — первый костюм. — Выглядит, как тряпка, — второй. — Цвет не соответствует имиджу. Я как школьник на линейке! — третий. Кажется, мужчина начинает вскипать. — Арсений, признайся, что ты не здесь брал этот костюм! Зачем все эти игры? — Аркадий Борисович, мне незачем говорить вам неправду. Просто этот костюм подобрал мне он, — брюнет рукой указывает на стоящего и притихшего в углу Антона. — Ну, так подберите мне мой костюм, нечего здесь стоять! — Шастун внутренне вздрогнул, но подавил в себе желание цокнуть. Он хотел дать ему одежду ещё три примерки назад!       Продавец исчез где-то за вешалками и полками, а через минуту уже вернулся с новой одеждой. — Примерьте, — попросил он.       Мужчина без желания надевал на себя костюм, а в глазах Арсения уже горели победные огоньки.       «Как красиво, — подумал Антон. — Надо оторваться, вдруг заметит».       «Я не могу», — твердило сознание.       Я не могу. — Вот это костюм… Теперь можно лишь предположить, что брал ты его именно здесь, — с довольной ухмылкой проговорил покупатель.       Шастун дёрнулся от звука и повернулся к клиенту: — Я рад, что вам понравилось, — так нежно и мягко, как будто (точно) не ему были адресованы слова. — А я что говорил! — вникнул в разговор Арсений. — И всё благодаря этому человеку, — продолжал он, подходя к Антону. — Спасибо вам огромное! — он протянул руку для рукопожатия, и Антон, осмелев, протянул свою ладонь, что крепко сжали касивые пальцы, держа её чуть дольше положенного. — Что ж… Спасибо, — улыбнулся Аркадий Борисович. — Грех не взять эту прелесть, ох, как она мне идёт… — бормотал он себе под нос, переодеваясь и проходя на кассу.       Арсений шёл рядом с ним и на кассе внимательно следил за костюмом, который пробивает Дима, пока Антон смотрел на Арсения. Сегодня тот хотел сделать всё идеально и, к счастью, у него получилось. — Скидочную карту будем оформлять? — спросил Дима. — Молодой человек, в этом нет необходимости. Конкретно я могу себе позволить. Думаю, своих подчиненных я зарплатой тоже не обделяю, — тут он вопросительно посмотрел на Арсения. Шастун вновь отвернулся. «Да что ж такое!» — ругался он в голове, стараясь не выдавать эмоций снаружи. — Вы выдаёте каждому по справедливости, кто сколько заработал, — аккуратно увернулся от вопроса мужчина. — Справедливости нет, — просто ответил тот. Боже, как Антон с ним согласен. Жизнь никогда не была справедлива с ним. Родители недодали должного внимания, обучения, радости, любви. Не найдя своё место в жизни, Шаст устроился сюда работать, о чём жалеет не меньше, чем об уходе из родительского дома. И даже сейчас ему понравился мужчина, которому до него нет никакого дела. Он просто вежливый. Ему просто нравится его талант. — Я пойду, у меня встреча через полчаса. Опять придётся через всю Москву лететь, — пожаловался на свою участь уважаемый человек. — Вам большое спасибо, — он повернулся к Антону. — Мне и правда очень сложно угодить, но вы это сделали. Желаю вам удачи, до свидания, — он направился к выходу. — Я вас провожу, — поспешил за ним вслед Арсений. — До скорого! — бросил он продавцам и скрылся за дверью. — Никогда не перестану удивляться его вежливости, — чуть с улыбкой сказал Позов. — Чё, сильно измучили тебя? — А? Нет-нет, хотя ты знаешь… Этот дядька очень прихотливым оказался, — вспомнив все придирки и выражения, стал рассказывать Шастун.       До конца рабочего дня всё было хорошо.       Пока Антон не вернулся домой.       Таймер, который парень ставил, чтобы не подводить Арсения и не думать о нём, пропищал в голове, и все моменты с мужчиной за сегодняшний день пронеслись перед глазами Антона. Сердце начало сильно скулить, а ноги захотели как минимум присесть, но лучше лечь и не вставать. — Что ж это такое… — сквозь зубы прошипел Антон. Теперь дико хотелось к нему. Обнять, вдохнуть, укутаться и никогда не отпускать этого человека.       Он через силу заставил себя встать на ноги и пройти в комнату, отыскать листок и ручку и пару секунд подумать, прежде чем написать:       Симпатия. Ненависть. Любовь. Привязанность. Зависимость.       Виды любви, которые знал Антон.       На какой сейчас он стадии, парень искренне не понимал или боялся осознавать, закапав себя тем самым окончательно. Он тупо пялился на листок, стараясь не думать, на каком именно он сейчас пункте.