«Бинго!» или «Как приручить Слона?»

      Увидел его в кафе…       На первом этаже есть несколько заведений общего пользования, где можно быстро чего-нить проглотить или дёрнуть кофейку, если приспичит. Отвлечься, так сказать, от работы на святые десять минут. Я просто от скуки елозил взглядом туда-сюда, пока пережевывал, и опа. Слон! Та не может быть. Кусок в горле застрял. Честно? Завис прям.       Я как-то намеренно искать парня не собирался. А зачем? Не узнал, так не узнал. ПФ! Ну и чё? У Эрвина, конечно, спросил, но он даже не вспомнил о ком речь веду. И ладно, забыл и отставил в сторонку. Но теперь пожираю жадным взглядом точеный профиль и не могу оторваться. Он очень изменился. Понимаю, прошло много лет, и бла-бла-бла, но братух, глянь, от слона остались только уши. И те он маскирует за распущенными каштановыми волосами. Остального нет. Совсем нет. На нем свободные бесформенные шмотки, объем есть, но под ними кажись и нет ничего. Щеки впалые, скулы острые, запястье тонкое. Мне прям захотелось пощупать. Так-то оно все или нет.       Закусил губу, соплю, рассматриваю дальше на расстоянии, конечно. Что он делает? Ничего особенного, то пялится перед собой на посуду с остатками не съестного, оставленную подальше тарелку и чайную чашку, то щелкает в телефоне тяжело вздыхая. Не понимаю. О! На краю столешницы бейдж лежит. Теперь точно не усижу на месте. Да как тут усидеть? Прет интерес. Готовлюсь к прыжку.       Тихо подкрался со спины и в одно быстрое касание ловко стащил кусок пластика с синим шнурком. Мне кажется, он и не понял сперва, что произошло, не заметил и не шелохнулся. А я рассматриваю довольно, тут же все — полное имя, отдел и направление.       — Как и думал, — выдохнул с удовольствием, подтвердив предположение.       Он с нулевого этажа. Верхушка то вся из себя, в джинсах рваных и кедах не ходит, ибо нельзя, все строго. А этим вот раздолбаям все можно. Серые кардиналы Автоматизированных Систем Управления славной компании спрятаны в подвале. Подальше и понадежнее. С глаз долой — как говорится.       — Э… нет. — Видать очнулся и, задрав вверх голову, яро пытается выхватить свое.       — О да, детка. — Играюсь с ним, как с котёнком. Бейдж не отдаю, специально телепаю игриво шнурочком.       Парень не оставляет попыток выхватить кусок пластика. Смешной такой, забавляюсь. Тем не менее совсем не помню имя написанное на карточке, видимо, кроме как кличкой, мы его иначе не называли. Почему? Думаю, попросту никто не знал.       — Нет-нет… — вновь доносится. И лишь тогда я прекратил потеху. Уже все равно прочитал.       Отдал в ручонки карточку, а сам сжал его плечо. Костлявое. И тут не прогадал. Ха, да я чертов рентген.       — Ну чё, Слон, до сих пор не признал? — Посильнее надавил пальцами сквозь одежду.       — Узнал… — прошипел будто ему неприятно и даже больно. Хоть не особо то сжимаю его.       — Огурец! — похвалил и, похлопав одобрительно по тонкому плечику, подсел рядом на свободный стул. — Лет сто прошло! — скалюсь я, располагая собеседника.       И прям горело, так мне хотелось с ним перекинуться парочкой фраз. Почему? Да потому что кроме добродетеля устроившего мне собеседование в сем чудном месте и Ханджи, я не могу спокойно выражаться или просто с кем-то поговорить. Надо вечно подумать прежде. Такая среда, и она не моя. А тут шанс — можно быть собой и вообще не парить мозг. Кто-то может спокойно вести двойную жизнь, но у меня выходит с на-тяж-кой.       — Больше, — заметил он.       — Точно! — развалился по-царски, закинул ногу на ногу. Эх, хорошо. — Ну как ты, чё? Выкладывай давай. За целый век член-то подрос?       Он округлил глаза. Да, они у него большие, даже раньше так казалось. А теперь на тощей мордочке занимают уверенную треть, больше, половину!       — Что-о-о? — растянул одно слово чуть ли не в размер предложения.       — Не помнишь? — хохотнул я. — «А до скольки лет член растет?» — еле сдержал крик бизона. Умора же. — Мы чуть не подохли от смеха всем скопом, когда вылупил такое.       После чистой случайности, когда я помог ему, пацан прилип как липучка, залип жвачкой на моем кроссовке. Караулил, поджидал, благодарил. А мне то наф не надо было, благополучно игнорил. Мы с ребятами гнали его попервах настойчиво, но не обижали. Пацан был жутко приставучий, но очень забавный, и до того как он пропал с нашего горизонта, почти прижился к сброду. Торчал с нами по загашникам, закоулкам, стройкам и заброшкам, веселил так, что штаны были едва сухие от смеха.       Он отвернулся к окну, насупился сперва, сжал губы, подавляя улыбку. Но потом все же сдался и кривовато улыбнулся. Только потом заметил:       — Мне было-то…       Смотрю и соображаю, а люди не особо меняются внутренне. Сужу по себе. Пусть теперь он выглядит иначе, но все такой же. Потому пускаюсь в пляс по былому легко. Цепляю и то и это, шевелю его. Есть что вспомнить из времён динозавров. Пусть еще улыбнется. Мне всегда нравилась его детская наивность, задорный смех и прямо девичье смущение. И я не отстану, пока снова не взгляну на них.       Болтаю, и он помалу откликается мне. Приятное путешествие на машине времени. Кайфую, но не долго. Надо ж бежать наверх, а то уже потеряли поди работничка. Потому напоследок самое сочное и побегу. Склоняюсь к нему поближе и шепчу:       — Прикинь, Слон, поговаривали, что ты был влюблен в меня. — Подмигнул неоднозначно и жадно слежу за реакцией.       Но вместо ожидаемой харизмы: вспышки, отнекивания или хохота, я получил полное отсутствие эмоции и безучастный взгляд.       — И что?       — Как что? — удивился я. — Не понял? Говорю все шушукались, что ты того, — с издевкой повел бровями и прищурил глаз.       Не соврал. Кроме Зое, что хорошо умеет придумывать любовь на пустом месте, на прилипалу все косились без перебору. Проходу мне не давал.       — Странно слышать это от того, кто сам тогда встречался с парнем, — как резанул по горлу прям.       — Чего-чего? Какой встречался! — пырхнул, — со Смитом мы друзья давние — зашкварные, и ты знал.       — Знал! — прозвучало как-то подозрительно и дерзко.       — Э-э-э-э, — вспенился. Но не собирался оправдываться. Ещё чего! Перед кем? Перед ним? — Да ты прикукуреный какой-то. Думай, когда открываешь рот. — Быстро поднимаюсь с места.       Чего за бред?       — Ты наконец заметил? Слон — ненасытная скотина, безвольная тварь, утроба бездонная. Не может просто так закрыть свой рот. — Парень поднял тощую ладошку и завертел, привлекая внимание. — Не распинайся, иди с миром. — Показательно так помахал ею на прощание.       Послал? Да, он меня послал. Подумать только! Что-то злобное сияет на его личике так ярко, что слепит. Я прям офигел. Пацан вырос. Вырос во что-то непонятное и мало привлекательное. Да как так-то? И если раньше ему в стаде отбросов было совсем не место, то сейчас, с такой рожей, он в доску свой.       Спорить не стал, разбираться тоже — нет времени. Просто ушел. Но это пока. Пусть подышит немного, потом поглядим и как следует разберемся.