Все, что я хочу о тебе знать

      — Так ты помогаешь Джонатану? В том доме, что похож на помойку?       Интонация у Робин не презрительная, нет. Просто удивленная. И крайне подозрительная. Когда Робин задает вопросы, она точно отвечает на них мысленно сама и ищет подсказки в лице терпеливо ждущего паузы Майка.       Они не так, чтобы общаются, к слову. То, что Робин подходит к нему первой на тренировке — чего прежде никогда не делала, — кажется странным. Но сегодня в целом странный день — Джонатан объявил, что в ближайшие три дня Майк может отдыхать. Поэтому Майк пошел на тренировку к Хопперу пораньше. Уилла здесь не оказалось, может, поэтому скучающая Робин прицепилась?              Прежде он чувствовал на себе ее оценивающие взгляды, которым не находил объяснения. Поведение Робин казалось странным, но теперь, когда она подошла и начала разговор с дурацкого вопроса, оно действительно стало странным.       У Майка не получается избавиться от ощущения, будто она его изучает.       — Ну, да.       — Зачем тебе это?       — А тебе зачем знать, зачем мне это?       — Просто я видела тот дом. Ремонтировать его в такое время… сумасшедшая идея.       — Он много значит для Эл.       — Для Эл, — тянет Робин, нисколько не убежденная, и, кажется, наслаждающаяся тем, как неловко он себя ощущает рядом с ней. — Вы ведь расстались.       В памяти всплывают слова Стива: у Робин много знаний о разбитых сердцах и много практики в попытках их исцелить.       — Да, расстались. И это нормально. Мы дружим. Ни у кого из нас не разбито сердце, если что.       Майк хочет спрятаться от ее взгляда — взгляда, от которого невозможно ничего скрыть.       — Ну, у тебя-то точно нет. А вот об Эл я бы еще подумала. Она была расстроена.       — Она сама захотела расстаться.       — Ну, она была расстроена, потому что столько времени ждала признаний в любви от того, кто ее не любит.       Шумная, резкая, саркастичная Робин. Майк мог продолжать неприятные эпитеты бесконечно, но не мог объяснить, почему избегает ее общества. Неужели после того странного разговора, когда она назвала его задавакой, хотя он ничего ей не сделал? Майк не понимает, почему Робин стала дружить — именно дружить — со Стивом. Вместе они выглядят просто нелепо, но при этом продолжают с удовольствием общаться, участвуя в самоубийственных миссиях, и, кажется, не собираются превращать дружбу во что-то романтическое. Майк не может понять, как можно наслаждаться обществом кого-то вроде Робин.       Майк не может понять Уилла. Он много времени проводит с Робин, хотя подходит ей даже меньше Стива. О чем они разговаривают? У них есть хотя бы одна общая тема? Они общаются только втроем или иногда остаются наедине, вдвоем? Чем они вообще занимаются вместе с Уиллом?       Майк пытается отвлечься от направления собственных мыслей, но Робин стоит рядом, пристально смотрит на него и как будто не собирается уходить.       — Что ты хочешь от меня услышать? — резче, чем хотелось бы, спрашивает Майк и смотрит с вызовом. — Я люблю Эл. Я признался ей. Просто этой любви недостаточно. К тому же, она хотела понять, что вообще такое любовь. Мы встретились детьми и решили, что любим друг друга детьми.       — Я не знаю, чего от тебя хочу, если честно. Ты меня бесишь, Майк. Но мне кажется, тебе нужна моя помощь. Я мало знала о тебе до всего этого, но теперь ты будто сам на себя не похож. И твои друзья, похоже, не могут до тебя достучаться.       Ее слова абсолютно лишены логики. И ее признание! Майк и не предполагал, что людям в лицо можно говорить, что они их бесят. Тем более, теперь. Тем более, чтобы это говорил кто-то из «взрослых», которые берегли подростков и надоедали предложениями поговорить.       Вторую часть ее слов он пропускает мимо ушей — как пропускал и многое другое прежде. Робин, кажется, не догадывается, что Майк ее не слушает.       — Я знаю много хорошего о тебе знаю, Майк. Я минусую чужую восторженность и пытаюсь быть объективной, но все равно выходит, что ты хороший человек. И похоже, ты запутался. И, похоже, я могу тебе помочь, хотя ты и бесишь — тем, как ведешь себя.       У Майка немного срывает крышу после повторного оскорбления. Он не привык кого-то бесить: он, блин, отличный, правильный парень! Он сам теперь в полном бешенстве, и запертые внутри чувства как будто только сейчас находят выход.       — Ты тоже меня бесишь! Пристаешь со странными вопросами, говоришь, какой я неприятный тип. Кто ты вообще такая? Как ты вообще ввязалась в наш круг?       От зародившегося только сейчас подозрения Робин даже наклоняет голову. И говорит уже другим тоном: успокаивающе медленным.       — Я продавала мороженое в молле, который захватили русские шпионы, помнишь? Но спасибо, что сказал, что я тебя бешу. Люблю, когда чувства взаимные.       Ему кажется, или она сейчас даже не о них двоих сейчас говорит?!       — И кто же рассказывал обо мне много хорошего?       — Есть безумцы. Но ты действительно ведешь себя странно. Я представляю, как ты и Джонатан, вдвоем ремонтируете дом, который никому не нужен… и у меня не находится слов. Ты — младший брат Нэнси. Джонатан — ее парень. И у них вроде бы как все нехорошо…       — С чего ты вообще взяла? Может, тебе просто не нравится Джонатан? Или ты хочешь, чтобы рядом с Нэнси был кто-то другой?       — О. Ты меня радуешь, Майкл.       — Я — Майк.       — Какая разница? В любом случае, радуешь. И да, Джонатан не внушает мне приятных чувств. И да, я предпочла бы, чтобы с Нэнси был кто-то другой. Кто-то, кто действительно любит ее в течение долгих лет, а не курит травку в компании нового друга.       — К счастью, решает Нэнси.       — Решает сердце, Майк. И чем лучше ты слышишь его, тем лучше, кстати. А хорошие вещи о тебе рассказывал Уилл. И я уверена, что нам с тобой есть, о чем поговорить. Если ты спрячешь свои иголки и сможешь меня выслушать…       — Ты пока не сказала ни одного хорошего слова. Зачем мне продолжать слушать тебя?! И почему Уилл говорил обо мне что-то хорошее тебе? Мы давно перестали с ним общаться!       — И это тебя расстраивает?       — К-конечно!.. Он ведь мой друг! Лучший друг.       — А, ну да. Друг. Лучший друг. Тебе самому-то не смешно? Вы избегаете друг друга и не разговариваете. Ты даже не знаешь, где он сейчас находится…       Майк хочет зацепиться за эту мысль и допросить Робин теперь с пристрастием: он ведь действительно не знает, где Уилл и чем сегодня занят. Но его непродуманный план разрушает Хоппер, не привыкший, что на его тренировках ведут светские беседы.       Злость на Робин мучает Майка всю тренировку. Она никогда не станет его близким другом! Никогда не войдет в их компанию! С горечью приходит понимание, что в действительности она уже в их компании. Дружит со Стивом, общается с Нэнси, учится стрелять под присмотром Хоппера (даже с меньшими успехами, чем Майк), сталкивалась лично с Векной и пыталась того убить… теперь не так просто избавиться от нее и ее стервозного характера.       О том, что Уилл уехал с Джонатаном из города на неопределенное время, Майк узнает от Дастина.       — Но вы бы вдвоем завязывали с этой молчанкой, Майк. Мы с Лукасом не вмешивались, надеясь, что ваша привязанность друг к другу возьмет-таки верх, но это, чувак, заходит слишком далеко…       Майк не слушает. Злость на Робин усиливается. Робин общается с Уиллом, знает об Уилле больше, чем знает Майк, заявляет, что он, Майк, ее бесит!.. Он скрипит зубами, когда Робин выпархивает после тренировки на улицу, чтобы встретиться с Вики, своей новой подругой. Майк не может отвести горящего злобой взгляда; беспокойство за Уилла преобразовалось в ненависть на Робин.       Как два непохожих человека могут общаться друг с другом?.. Может ли случиться такое, что Уилл с разбитым сердцем потянулся к той, которая хоть чем-то напоминает ему предмет сильных чувств? Что, если Робин воспользовалась этим? Она настолько гадкая, настолько беспардонная, что Майк готов рассмотреть в ней готовность к любой гадости.       Он ничего не может сделать. Только прожигать взглядом нескладную девчоночью фигуру, которая не идет даже — летит. А потом Майк видит Вики, не красавицу, да еще и рыжеватую. Та улыбается, и Майк застигнут врасплох искренним взглядом. Они обе — похожие в нескладности, радости от встречи и смущении — берутся за руки, крепко-крепко, Робин целует Вики в щеку, и Вики краснеет, становясь очаровательной.       В этом — в летящей походке, в искренней улыбке, в мимолетном поцелуе и сцеплении рук — нет ничего дружеского.       Сначала становится легче: Робин не претендует на что-то большее, чем несуразная дружба с Уиллом. Затем от осознания кружится голова и мир теряет краски.       — Эй, — окликает застывшего в дверях Майка Стив. — Нехорошо так пялиться.       — Но ведь… ведь… но они… Робин и…       — Не стой столбом, сядь лучше в машину. Я отвезу тебя домой. По пути найдем, что обсудить.       Майк с трудом переводит потерянный взгляд на Стива и кое-как собирает себя в нечто цельное.       — Лучше к Хопперу.       — Окей. Но по пути завезем еще Лукаса и Дастина. И молчи, пожалуйста, о том, что увидел. Сначала поговоришь со мной.       — Как будто мы втроем живем в разных городах, а не на соседних улицах…       — Поговорит о чем? — влезает Дастин, все еще неприятно обескураженный незаинтересованностью Майка в теме, которую он только поднял несколькими минутами раньше. — А, впрочем. На пороге конец света, психопат со сверхспособностями только и ждет, когда мы расслабимся, но у всех есть свои секреты. И все что-то скрывают. И все о чем-то не говорят.       Он не удерживается, мажет взглядом по присутствующему в машине только физически Майку. Лукас предупреждает его требовательным взглядом — они так долго готовились к непростому разговору, но сейчас легко можно сломать всю схему!..       Дастин закатывает глаза и вздыхает. Усталость последних недель, часы, проведенные за ежедневной уборкой оскверненной могилы Эдди, в палате Макс, в благотворительном центре, на изнурительных тренировках, притупляют его желание лезть с помощью и поддержкой.       Лукас хлопает его по плечу. Завтра будет лучше. Завтра они отдохнут и найдут в себе силы помирить друзей, которых прежде считали неразлучными. А сегодня Лукас тоже устал, чтобы ломать выстроенные другими невидимые стены.