Contract with the Olympic champion

сначала ты и твое состояние потом уже все остальное.

Я смотрела на себя в зеркало, снова словила паническую атаку, ненавижу себя.Когда же это закончиться? Я больше не сияю, как другие в этом зале, моё сердце громко стучит, но я молчу. Я чувствуешь, что живу на пороге чего-то невероятного, чего-то огромного и меняющего жизнь, но всего на один шаг позади, всего на дюйм вне досягаемости от этого. Я чувствую, что у меня есть ответы на кончике языка, если бы только могла просто понять масштаб своих чувств, всё было бы в порядке. Но Я не могу. Столько всего навалилось, что не могу даже вспомнить, когда в последний раз улыбка была искренней, когда в последний раз чувствовала, как радость омывает меня, как мягкий дождь. Если только утром, когда Керем не задавая лишних вопросов, помогал найти мне ленты, которые так и не пригодились. Я сломалась ещё до того, как вышла на ковер. Мне говорили, что однажды сломаюсь, но Я уже была сломана. Я устала. Мое тело и душа трескается, ломается и изнашивается, и каждый чертовый раз пытаюсь спрятать всё это подальше. Я должна позволить себе отдохнуть. . Я должна. Но как отдохнуть, когда мама хочет олимпийскую медаль, папа свадьбы, а чего хочу Я? Я не знаю. Я совершаю много ошибок. Они все накапливаться внутри, и я цепляюсь за них, пока на руках не появятся синяки. Как их отпустить? — Тебя ищет какой-то красавчик, — моя одногруппница зашла в зал, загинув пару мячей. Среди всех, она была самой спокойной и всегда избегала конфликтов. Собрав свои вещи, и закинув спортивную сумку на плечо, выхожу. Свежий воздух обдувает полное лицо, заставляя дышать полной грудью. — Я думал, ты там уже откинулась от страха, — Керем стоял оперевшись на бетонную стену. — Что тебе нужно? — у меня не было сил ругаться с ним, Как-то спорить. — Звонила мама сказала, чтобы мы приехали к ним в ресторан. — Я никуда не поеду, — развернувшись к выходу, медленно иду. Голова кружилась, ноги были ватными. Сказав о ресторане, живот жалостно заурчал, но идти в магазин не было сил. — Стой ты, — взяв мою руку, Керем ведёт в сторону машины, — Ты идешь, как пьяная. Все нормально? — А ты весь светишься, как Я погляжу, — мои силы медленно покидали меня, голод отступал. Мне было знакомо это чувство с момента, как организм в подростковом возрасте начал перестраиваться. Отсутствие месячных из-за нехватки витаминов и худобы, булимия. Всю жизнь, Я мечтала быть мамой, но разве это возможно? Мне пришлось убить своё женское здоровье, но ради чего? — Предлагаю сделать так. Мы сейчас переодеваемся и пойдем поедим. Я такой голодный, что аж желудок сам себя поглощает. — Керем, зачем это все? — У всех бывают неудачи. Нас загнали на ваши недосоревнования и я видел, как тебя дисквалифицировали. Это самое хуевое в жизни спортсмена, — закрыв за мной дверь, смотрю на людей, стоявших на улице. Каждый из них наблюдал за нами, тихо перешёптывались. Керем был спокоен, может он выспался ночью? — А где твои колкие шутки о моей неудаче? — посмотрев на парня, сидевший за рулем, Я отметила его лицо. Расслабленное, маленькие морщинки были вокруг глаз, напоминающие спокойную гавань. — Я бы пошутил над любой другой ситуацией, но мы спортсмены и у всех бываю неудачи. Меня тоже дисквалификацировали несколько раз и Я понимаю, что ты сейчас чувствуешь, — поймав его взгляд на себе, отворачиваюсь к окну. -Керем, спасибо. Мы ехали быстро, словно неслись на пожар. Но сейчас страх скорости вызывал только приятный адреналин, который так давно не был в моей крови. — Ты когда уезжал забыл закрыть ворота? — бросив взгляд на парня, понимаю, что здесь что-то не так. — Нет, Я закрывал, — оставив машину на подъездной дороге, Керем глушит мотор, — Посиди здесь, Я пойду посмотрю. — Нет, Я с тобой, — догнав парня у самых дверей, становлюсь за его спиной. Слишком медленно, слишком долго Бюрсин открывал дверь, — Что вы здесь делаете? В гостиной сидели наши родители, мило беседовали и рассматривая свадебные альбомы. — Какого черта? Где вы взяли ключи? — на лице мужчины появилось раздражение, слишком уж хорошо мне пришлось узнать эту реакцию. — Вот и вы, — отложив альбом, мама проедала меня взглядом. Она знала, что Я повалилась. — Вы отказались приехать в ресторан, вот мы и решили навестить вас. — Это все очень хорошо, мама, но что вам нужно? — сев в кресло, грудь Керема вдымалась все больше. — Предлагаю все обсудить за обедом, мы привезли еды из ресторана, — Господин Бюрсин встал и последовал на кухню, а за ним и все остальные родители. — Керем, будь спокойнее, пожалуйста, — мне хотелось прикоснуться к нему, чтобы успокоить, но как он отреагирует? -Если они снова будут говорить про свадьбу -пойдут к черту. Бюрсин шёл грозным шагом, его движения были резкие, жесткие, заставляя меня бежать следом за ним. Запах еды был по всюду, жареные стейки, много гарнира и овощей. боже, это был мой рай. — Присаживайтесь, — указав нам на два соседних места, мы с Керемом садимся, перекинувшись взглядами. — Что ж, приступим. Ибрагим? — Минуту, — остановив господина Бюрсина, мама меняет тарелки, ставя перед мной овощи, — тебе нельзя жирное, вредно для фигуры. Желудок жалобно подал признаки отвращения. — Что ж, хотим начать с того, что ваша свадьба пройдет в конце этого месяца. Мы сами все подготовим, подадим ваши документы. За вами остаётся лишь сесть в машину и приехать. — Прекрасно, только у меня вопрос. — отложив столовые приборы, Керем забирает мою тарелку, швыряя её в самый дальний угол столовой. — Вы больные на голову? Она спортсменка, а не кролик, который должен есть ваши сраные овощи. Хотите свадьбу? Будет вам свадьба, черт вас побрал всех. Посмотрев на Керема, беру его за палец под столом. — Что еще вы от нас хотите? Олимпийскую медаль? Детей? Чтобы мы сдохли в один день? Только с таким питанием, моя дорогая теща, — обратившись к моей матери, Керем язвительно уставился на неё, — она сдохнет уже завтра. А Я молод и красив, не собираюсь становиться вдовцом в двадцать лет. — Керем, пожалуйста, — дёрнул его за палец, заставляю обратить на себя внимание. — Ханде, закрой свой рот, и так ты беда на мою голову, — его слова прошлись по моей самооценка. Отпустив его руку настолько сильно, что она ударяется об него. — Собирайся, мы уезжаем нормально питаться. А вас всех, Я не хочу видеть. Чтобы когда мы вернулись вас, дорогие родители, здесь не было. Подхватив меня за локоть, Керем выводит на улицу, намеренно толкая вперёд. Его грудь поднималась все медленнее, глаза были затуманены грубостью, неприязнью и презрением. — Мы едем обедать, что ты хочешь? — Керем, пожалуйста… — запихнув меня в машину силой, парень садиться рядом и блокирует двери. — Я сказал, что мы едем кушать, если ты сейчас мне не скажешь, что хочешь, то отвезу тебя в МакДак. — Я была бы не против.