Первый раз, когда...

— Стид, что мне надеть? — как-то обреченно спросил Эд, выглянув из спальни с черной футболкой в руках. — Что-то подходящее для прогулки, — удивился Стид. — Ведь мы идем гулять в парк. — И что надевают для прогулки с детьми в парк? — продолжал настаивать Тич. — То, в чем тебе удобно, — логично предложил Стид. — Ты в рубашке и брюках, — заметил Эд, вставая в дверном проеме в одних боксерах. — Да, и мне в этом удобно, — парировал Боннет, смеривая Эдварда внимательным взглядом. — А вот ты еще не одет. — На мне носки и трусы, — огрызнулся тот и снова скрылся в комнате. Стид только улыбнулся. С одной стороны, он находил очаровательным то, как Эд волнуется перед первой встречей с детьми, с другой, считал, что его беспокойство слегка излишне. Уверенность, что Эдвард понравится Альме и Луису, была непоколебима. — Ладно, я готов, — со вздохом сообщил появившийся из комнаты Тич. — Ого, не знал, что у тебя есть джинсы, — подколол его Стид. — Да пошел ты, — беззлобно отмахнулся Эд, несколько нервно поправляя одну из своих черных футболок. Для прогулки Эд выбрал обычные потертые синие джинсы, которые Стид и правда замечал в шкафу, но никогда на Эдварде. В руках была крепко зажата неизменная кожаная куртка. — Так сойдет? — неуверенно спросил Эд, разводя руки в стороны. Он даже не стал надевать любимые перчатки без пальцев и перстни, хотя последнее, по мнению Боннета, было сделано зря. Альма была бы в восторге от колец. — А что-то изменилось? — прищурился Стид, но заметив, как мгновенно надулся Эд, рассмеялся и обнял его. — Ты выглядишь замечательно. Не нужно так переживать. — Тебе легко говорить, — буркнул Эдвард, но на поцелуй, в который втянул его Стид, все же ответил. Машину Тич вызвался вести сам, потому что, по его словам, это будет для него более привычным занятием, чем общение с детьми по дороге в парк. Стид не стал спорить: раз Эду так будет спокойнее, то он совсем не против. Общими усилиями они установили на заднем сиденье детское кресло для Луиса и поехали к Мэри забирать детей. Мэри была чересчур радостной, на взгляд Боннета, когда сдавала им детей. Она что-то успела шепнуть Эду на ухо, пока Стид пристегивал Луиса в кресле и помогал Альме устроиться на заднем сиденье. — Увидимся вечером, солнышки, — помахала детям Мэри, потом подошла к открытому окну пассажирского сиденья и довольно улыбнулась. — Постарайтесь не объесться мороженым, как в тот раз. — Ты мне это вечность припоминать будешь? — закатил глаза Стид. — У тебя тоже живот болел, мистер, — усмехнулась Мэри, после чего поймала взгляд Тича и подмигнула ему. — Присмотри за ними, Эд. Тот только сдержанно кивнул и завел машину. Стид готов был поклясться, что Мэри происходящее изрядно забавляло, и думать о причинах ему совсем не хотелось. До парка они добрались довольно быстро. Особых пробок на дорогах не было, а дети вполне мило смотрели на планшете мультфильмы всю дорогу. Погода для сентября стояла просто прекрасная, солнце светило ярко, но не слепило глаза, а воздух был свежим и достаточно теплым, чтобы не хотелось кутаться в верхнюю одежду. Они вышли из машины, и Стид с наслаждением потянулся, а потом повернулся к детям: — Ну что, с каких аттракционов начнем? — Чашечки, — тут же завопил Луис и вскинул кулачки вверх. — Хочу американские горки, — тут же надулась Альма. — Папа, ты обещал, что, когда я вырасту, мне будет можно. — Но, дорогая, — присел возле нее на корточки Стид. — Тебе все еще нельзя на этот аттракцион без взрослых. А ты знаешь, что я боюсь высоты и не могу поехать с тобой. Альма упрямо скрестила руки на груди и вскинула голову. — Ты не можешь, мама не может, и даже Даг отказывается со мной кататься. Почему все взрослые такие трусишки? Хорошо Луису, — она обвиняюще ткнула в сторону младшего брата. — Он катается на своих чашечках по кругу, и ему хорошо. А мне скучно. — Альма, послушай, есть же другие… — начал было Стид, но дочь его перебила: — Скучно! Я выросла из этих каруселей. Хочу на американские горки. — В чем проблема, народ? — неожиданно вступил в беседу Эдвард, который до этого стоял чуть в стороне, засунув руки в карманы куртки. Теперь он подошел ближе и встал рядом с Боннетом. Тот запрокинул голову и объяснил: — Альма давно хочет покататься на американских горках, но раньше она не проходила по росту, — Стид поднял руку, предупреждая возражения дочери. — Теперь она подходит по росту, но нельзя без сопровождения. — Все еще не понял проблемы? — нахмурился Эд. — Я боюсь высоты, — вздохнул Стид и поднялся на ноги, вставая рядом с Эдвардом. — Поэтому американские горки — не совсем мой аттракцион. — А Мэри? — немного удивленно спросил Тич. — Такая же проблема, — беспомощно развел руками Стид. — И, предупреждая твой вопрос, у Дага слабый вестибулярный аппарат. Он не потянет. — Вы что, все сошлись по принципу «я боюсь кататься на самых классных аттракционах»? — хохотнул Эд, а потом повернулся к Альме и спросил: — Хочешь пойти на американские горки со мной? — и протянул руку. Стид хотел сказать, что, наверное, стоит начать с чего попроще, потому что в его планах знакомство Эдварда и детей должно было проходить плавно: за разговорами, поеданием мороженого и, возможно, во время прогулки по комнате смеха. Но у Альмы были явно совсем другие планы. Ее глаза восторженно засветились, и она тут же схватилась за протянутую руку. — Ты правда пойдешь со мной на американские горки? — Почему нет, — пожал плечами Эд. — Это весело. — Ура! — восторженно пискнула Альма, а потом перевела умоляющий взгляд на Стида. — Папа, нам же можно? Стид растерянно посмотрел на дочь, а потом на Эда, который выжидающе смотрел на него. Видимо, он считал, что не может принимать подобные решения, когда один из родителей в шаговой доступности. Боннет улыбнулся. — Быстро же вы спелись, — а потом махнул рукой в сторону горок. — Идите, мы с Луисом пойдем покататься на чашечках. Встретимся у киоска с мороженым, как прокатимся по разу. Но после пойдем в комнату смеха. — Конечно, — радостно согласилась Альма и тут же потянула Тича за собой. — Пойдем, Эд, купим билеты. И сядем непременно на первые сиденья, чтобы было страшно-страшно! — Ты сам согласился, — продолжая улыбаться, сказал Стид, наблюдая за тем, как Эдвард слегка стушевался от напора Альмы. — Присмотри там за ней. — Без проблем, — откликнулся Эд, и они с Альмой поспешили к кассам. Стид проводил их умиленным взглядом, после чего подхватил на руки Луиса и отправился на другой конец парка, где их ждала излюбленная карусель: чашечки, вращающиеся по кругу под музыку из «Красавицы и Чудовища». Как и всегда, когда сын начал просить прокатиться на карусели еще раз, устоять было сложно. Стид никогда не отличался стойкостью характера, если дело касалось детей. Мэри обычно хмурилась и говорила, что он мешает воспитанию, а потом прибавляла, что стыдно, когда пятилетка вьет из тебя веревки. Возможно, бывшая жена была права, но Стиду было все равно, когда он смотрел на абсолютно счастливое лицо Луиса. К тому же он сам был не против повторить. Но после второго раза пришлось остановиться и выманивать сына мороженым и батутом. Луис мгновенно купился и согласился оторваться от своих ненаглядных чашечек ради встречи с сестрой и Эдом и, конечно, порции мороженого. К удивлению Стида, у киоска, где было назначено место встречи, ни Тича, ни Альмы не оказалось. Логично рассудив, что на американские горки могла быть очередь, Боннет купил мороженое, и они с Луисом сели подождать на скамейке. Эд и Альма появились буквально через десять минут. Стид улыбнулся, увидев, как дочь с комфортом устроилась на плечах Эдварда, а тот аккуратно придерживает ее за лодыжки, чтобы Альма не свалилась. — Привет! — замахала руками Альма, как только заметила Стида и Луиса. Боннет помахал в ответ, а когда они подошли ближе, спросил: — Ну как американские горки? — Папа, это было… было… ух! — восторженно выпалила Альма. — Мне так весело и страшно никогда не было! — Вот как? — заинтересованно приподнял брови Стид. — А как твои впечатления, Эд? — Вполне неплохо, — улыбнулся Эд, а потом покосился на Альму и предложил: — Не пора ли слезать, малышка? — Ну еще чуточку, — протянула та и осторожно погладила Эдварда ладошками по волосам. — Даже ради мороженого не слезешь? — лукаво прищурился Стид. — А можно мне мороженое сюда? — сделала большие умоляющие глаза Альма. — Ну нет, — покачал головой Стид. — А если ты испачкаешь в мороженом Эда? Будет очень некрасиво с твоей стороны. — Но, пап, я же буду очень аккуратно, — снова попыталась дочь. — Альма, нет, — чуть строже одернул ее Стид. Мэри была не права, все-таки в некоторых ситуациях он умел отказывать. Но тут в разговор вмешался Эд. — Ладно тебе, Стид, — коротко махнул он рукой. — Купи ребенку мороженое. Пусть сидит, — и шутливо хлопнул по колену заерзавшую на плечах от волнения Альму. — Только не вертись, а то уроню. — Не буду вертеться, — пообещала Альма, а потом снова посмотрела на Стида. — Папа, можно? Эд разрешил. — Так вот как выглядит со стороны, когда из тебя вьют веревки, — хохотнул Стид, проигнорировав выразительный взгляд от Эдварда. — Поздравляю, Эд, теперь ты тоже официально в команде плохих воспитателей детей. — Я в хорошую команду и не записывался никогда, — фыркнул Эд. — Покупай давай мороженое, — а потом спросил у Альмы: — Ты какое будешь? — Апельсиновое, — мгновенно ответила та. — Отличный выбор, — похвалил Эд и добавил: — А мне возьми шоколадное. — Ты тоже будешь? — немного удивился Стид. — Папа, Эд точно заслужил мороженое, — с жаром вступилась за Тича Альма. Стид поднял ладони вверх, признавая капитуляцию. — Я понял: апельсиновое для наездницы и шоколадное для ее лошадки. — Ой, заткнись, — беззлобно откликнулся Эдвард. Луис тем временем закончил со своим мороженым и хитро посмотрел на Стида. Боннет вздохнул, взлохматив сыну волосы. — А ты какое хочешь? — Ванильное, — тут же разулыбался Луис. Стиду ничего не оставалась, как пойти выполнять заказ. Пока они ели мороженое, а Альма взахлеб рассказывала о том, как они классно прокатились на американских горках, Стид успел ответить на сообщение Мэри, которая спрашивала, все ли у них в порядке. Он быстро напечатал ответ, а потом не удержался и включил камеру, чтобы записать короткое видео. — Дети, помашите маме рукой. Я записываю видео, — улыбнулся Стид. — Мама, привет! — тут же активно замахала руками Альма, а Луис стал радостно подпрыгивать, даже Эд махнул рукой. Через пару минут после видео пришло короткое сообщение: «Ничего себе! Альма уже отбила у тебя Эда», и смайлик с высунутым языком. Стид не выдержал и рассмеялся, после чего напечатал: «Похоже, что да». Эдвард вопросительно посмотрел на него, но Боннет отмахнулся, сказав, что потом расскажет. После мороженого Альма наконец согласилась спуститься с плеч Тича на землю, зато Луис захотел посидеть на руках у Стида. Чтобы никому не было обидно, пришлось брать. Они сходили еще в комнату смеха, где дети отлично повеселились, а потом Альма остановилась у столика, где молодая девушка рисовала всем желающим аквагрим за небольшую плату. — Здорово, — протянула Альма, наблюдая, как художница раскрашивает лицо маленького мальчика под тигра. — Тоже хочешь? — улыбнулся Стид. Альма кивнула, а потом задумчиво посмотрела на Тича и спросила: — Эд, ты же художник? — Да, — подтвердил Эдвард, словно не понимал, куда клонит ребенок. — Эд, а можешь ты мне нарисовать что-нибудь аквагримом? — попросила Альма и повисла на правой руке Эдварда. — Милая, все-таки это не совсем то, что Эд обычно делает… — начал было Стид спасательную операцию, но Эдвард внезапно его перебил: — Могу. Только надо договориться с милой леди, чтобы она одолжила мне свою кисточку и краски. — Ооо, — восторженно протянула Альма. Стид изумленно уставился на Эда, а тот уже решительно подошел к художнице и поздоровался. На самом деле ему понадобилась пара минут от силы, чтобы договориться, что он может сам раскрасить Альму. Боннет был впечатлен: и наглостью дочери, и сговорчивостью Эда. — Извините, что доставили вам неудобство, — решил на всякий случай сказать Стид, но девушка только улыбнулась. — Да какое неудобство. У меня всего лишь небольшой оплачиваемый перерыв. Ваш друг обещал заплатить так, будто бы рисовала я, — потом она внимательно посмотрела на то, как Эд аккуратно что-то рисует на руке Альмы, и спросила: — А он и правда художник? — Конечно, — с гордостью ответил Стид. — А может, вы и Луису нарисуете что-нибудь? — кивнул он на сына, который с любопытством вертелся около сестры. — Естественно, за отдельную плату. — Запросто, — легко согласилась девушка, а потом поинтересовалась у Луиса: — Чего бы тебе хотелось, малыш? — Маску Человека-Паука, — мгновенно нашелся Луис. Стид кивнул, поддерживая его выбор и давая художнице согласие. Она тут же приступила к работе. В итоге Луис восторженно бегал кругами с воплями: «Я Человек-Паук», а Альма восхищенно рассматривала свою руку, которую теперь обвивало щупальце Кракена, поднимаясь по плечу, проходя под бретелькой майки к шее и завитку волос около уха. — Ты уверен, что это подходящий рисунок для ребенка? — с сомнением спросил Стид. — Она сама попросила, — развел руками Эд. — Сам виноват. Зачем показывал ей свою кампанию про Кракена? — Ей нравится «Пиратская республика», — попытался оправдаться Сти,. — но мы не смогли дойти до Кракана. — Ну не знаю. Может, видела его на футболке, что я подарил. Захотела себе что-то похожее, — улыбнулся Эдвард и легко приобнял Боннета за пояс. — Почему ты переживаешь? Альме вроде нравится рисунок. — Я не переживаю, — смутился Стид, с наслаждением прижимаясь чуть ближе к Эдварду, пока дети были полностью заняты своими новыми рисунками. — Просто подумал, вдруг Альму щупальце напугает. — Кого? Эту мелкую пиратку? — хохотнул Эдвард. — Видел бы ты, как она восторженно верещала на американских горках. Эту ничем не напугаешь. Расслабься, Стид, у нас же выходной, — и невесомо прикоснулся губами к щеке Боннета. — А вы что, целуетесь? — раздался голос Луиса откуда-то сбоку. Стид прикрыл глаза, иногда его дети были поистине вездесущи. — Нет, мы общаемся, Луис. — А нам нельзя целоваться? — заинтересованно спросил Эдвард. — Можно, — серьезно кивнул Луис. — Я просто собирался вас охранять, если целуетесь. Как настоящий Человек-Паук. — Ты — настоящий герой, — улыбнулся сыну Стид. Эд изо всех сил старался не рассмеяться и оставаться серьезным, пока Луис с преувеличенно сосредоточенным лицом обводил местность подозрительным взглядом. — Куда дальше? — прервала эту сцену Альма, которая вдоволь налюбовалась рисунком и теперь специально стояла так, чтобы другие проходящие мимо дети видели щупальце на ее руке. — Пиццерия? — уже зная ответ на свой вопрос, предложил Стид. — Да! — ответил ему хор из трех голосов. *** Эд с удовольствием доедал уже четвертый кусок пиццы. Казалось, что он очень давно не был настолько голоден и вымотан, как после сегодняшнего похода в парк аттракционов. Однако знакомство с детьми оказалось не настолько страшным событием. Впрочем, Стид именно так и говорил, когда Эд начинал излишне нервничать перед предстоящей встречей. Луис был довольно милым, улыбчивым малышом и большим любителем мороженого. Он больше был похож на Мэри, хотя мимикой до смешного напоминал Стида. А вот Альма умудрилась впечатлить Эда своим желанием покататься на американских горках. Эта девчонка была абсолютно бесстрашной, и даже самые крутые спуски вызывали у нее восторг и заливистый смех. А уж ее просьба нарисовать щупальце Кракена на руке бесповоротно покорила Эда. Он понял, что, несмотря на шум и порой утомительную возню, дети Стида ему нравятся. — Кто съест последний кусочек? — поинтересовался Стид. — Не смотри на меня, — усмехнулся Эд. — С меня хватит. — Я! — поднял руку Луис. — Налетай, — улыбнулся сыну Стид. — Папа, смотри, — влезла Альма, которая какое-то время назад улизнула из-за стола под предлогом помыть руки. — Тут есть бумага и карандаши. Официантка сказала, что я могу порисовать. — Рисуй на здоровье, — пожал плечами Стид. Эд невольно улыбнулся. Ему откровенно нравилось наблюдать за общением Боннета с детьми. Он всегда живо и искренне реагировал на все их просьбы, но в то же время старался сдерживать, когда они увлекались и начинали безобразничать. — Эд, порисуешь со мной? — тут же подкатилась к его правому боку Альма и протянула карандаши. Эдвард только и мог, что хмыкнуть, понимая, что отказать ей не сможет. — Извини, — развел руками Стид. — Но теперь ты ее любимчик. Отдувайся. Эд сделал вид, что поражен этим заявлением, но в душе был ужасно доволен тем, что Альма уделяет ему столько внимания. Все-таки ему очень хотелось найти общий язык с детьми, потому что Стид их бесконечно любил. И если для этого нужно было рисовать — ну что ж, это хотя бы то, что он реально делает хорошо. Эдвард взял протянутые карандаши и листок бумаги. — Что ты хочешь, чтобы я нарисовал? — А можно на заказ? — восторженно округлила глаза Альма. — Валяй, — кивнул Эд и попытался закрутить на голове небольшой хвост, чтобы волосы не падали на лицо и не мешали рисовать. — Хочу акулу, — выдохнула Альма и выжидающе уставилась на пустой лист. — Всего-то, — пожал плечами Тич. Грифель привычно заскользил по бумаге, и хотя чаще в последнее время он рисовал на графическом планшете, рисовать карандашом было достаточно просто. К тому же никто не просил детальной прорисовки и анатомических подробностей. Эдвард подозревал, что главным тут было, чтобы рисунок был сразу опознан как акула. И уже через пару минут Альма удовлетворенно протянула: — Как круто. А можешь еще что-то нарисовать? — Заказывай, — покорно произнес Эд. — Я хочу… Но тут Луис выпалил: — Моя очередь, — и даже отложил недожеванный кусок пиццы. — Хочу лодку. Моторную. — Договорились. Карандаш снова заскрипел по бумаге. За годы работы в «Пиратской республике» Эд нарисовал очень много самых разных лодок и кораблей. Он подозревал, что сможет изобразить что-то похожее на моторку даже будучи в стельку пьяным, едва держа карандаш в руках. Луис остался полностью доволен исполнением заказа. Снова настала очередь Альмы, и теперь она попросила водяного дракона. Тут уже пришлось постараться и вспомнить годы в колледже и неплохой курс по китайской мифологии, где дракона чаще всего изображали, как ленту, извивающуюся в воздухе. Потом Луис попросил жирафа, затем Альма захотела картинку прыгающей собачки. Даже Стид включился в игру «нарисуй мне…» и попросил пирата. Эду пришлось попотеть, но пират вышел в меру грозным, с повязкой на глазу, с гривой спутанных волос, с бородой и серьгой в ухе. — Похоже на тебя, — хихикнула Альма. — Только ты красивее. — Ммм… спасибо, — почему-то смутился от этого простодушного комментария Эд. Он поймал взгляд Стида, и тот одними губами произнес: «Это правда». Тич невольно улыбнулся. Как ни странно, он ощущал себя вполне комфортно в этом окружении. И если Стид уже какое-то время одним своим присутствием делал мир Эдварда немного лучше, то дети в этой картине стали несколько неожиданным элементом. После пирата Эд нарисовал трактор по заказу Луиса, меч для Альмы и одуванчик для Стида. — Небольшой перерыв, — взмолился Эдвард. — А то у меня отвалится рука, и я не смогу в понедельник работать. — И тебя уволят? — ужаснулась Альма. — Возможно, — сделал грустное лицо Эд, наблюдая за тем, как девочка поспешно отодвигает от него карандаши. — А ты мне подаришь этот листик? — неуверенно спросила она. — Конечно, бери, — улыбнулся Эдвард. Немного льстило, что Альме настолько понравились его рисунки. — И еще со мной порисуешь? — с надеждой спросила дочь Стида и посмотрела на него точно таким же взглядом, как и ее отец, когда просит принести ему что-нибудь вкусное из холодильника. Отказать было совершенно невозможно. Эд даже не пытался. — Непременно порисую, малышка. — И со мной, — вклинился Луис. — И с тобой, — легонько стукнул его по носу Эд, отчего мальчик смешно фыркнул и разулыбался. — Поздравляю, — весело заключил Стид. — Ты попал к ним в рабство. Эд попытался сделать вид, что он очень огорчен этим фактом, но ему никто не поверил. В конце концов, он отличный художник, а не актер. Домой они ехали, распевая детские песенки. Главным заводилой оказался Стид, а остальные просто не смогли устоять. Когда они подъехали к дому Мэри и Дага, уже стемнело. Стид вышел из машины и пошел отстегивать Луиса от детского кресла. — Я заведу детей и вернусь, — произнес он, поднимая задремавшего сына на руки. — Без проблем, — откликнулся Эд, а потом обратился к Альме. — Тебе помочь отстегнуться? — Я сама, — Альма по-деловому щелкнула ремнем безопасности и вылезла из машины, но вместо того, чтобы пойти вслед за отцом, подошла к водительской двери. Эд опустил стекло. — Ты же всегда теперь будешь с нами гулять? — серьезно спросила Альма. — А ты хочешь? — в тон ей ответил Эд. — Очень хочу, — не задумываясь, заявила девочка. — Тогда, конечно, буду, — легко согласился Эдвард. — А теперь беги, а то тебя папа ждет, — и кивнул в сторону Стида, замершего у подъезда. — Хорошо, — кивнула Альма, а потом замялась, но все-таки сказала: — А можно я тебя обниму? Эд невольно рассмеялся, вспоминая, как девочка буквально весь день висла на нем. — Можно, — Тич осторожно открыл дверцу и позволил Альме обнять себя за шею. Сам осторожно приобнял ее за плечи. — Ладно, беги уже. — Ты мне нравишься, — прошептала Альма и сорвалась с места, не дождавшись ответа. Но прежде чем скрыться в подъезде, она еще раз махнула рукой на прощанье. Эд махнул в ответ и откинулся на водительском сиденье. Кажется, день получился слишком насыщенным по его меркам, но оно того стоило. Он достал из бардачка сигареты и с удовольствием закурил. Похоже, ему придется присоединяться к Стиду каждые выходные, что тот проводит с детьми, раз пообещал Альме. Но теперь эта мысль не вызывала столько волнения и сомнений, как с утра. Эд усмехнулся: видимо, маленькой пиратке и пятилетнему Человеку-Пауку все-таки удалось завоевать его симпатию. Такими темпами они и сердце его украдут, но, как говорится, яблоко от яблони.