Горячий шоколад

До переезда в Штаты Жан даже не допускал мысли о том, что в его жизни чего-то не хватает: он вполне себе хорошо учился, считался одним из сильных учеников в своем классе, у него была пара-тройка знакомых, с которыми он проводил свободное время - он бы не назвал их своими близкими друзьями, но по крайней мере они не раздражали. Нельзя было сказать, что его жизнь пестрила яркими моментами - она скорее была похожа на спокойный небольшой ручеек, который неторопливо течет среди тихого леса. И его это вполне устраивало. Но так было до того, как его отцу предложили должность в Америке. Родители еще долго совещались, взвешивали все “за” и “против”. По сути это предложение было прорывов в карьере отца, но так внезапно сорваться с насиженного места, оставить родной город, страну и семью они еще долго не решались. Мать не хотела выдергивать Жана из привычной школьной рутины. Тем более, через два года ему нужно было готовиться к поступлению в университет, а переезд мог бы пошатнуть все эти планы. По итогу - после многочисленных семейных собраний и обсуждений - отец согласился на предложенную должность, они собрали чемоданы и улетели, попрощавшись со всеми родственниками. Благо, что большинство хлопот, связанных с переездом и жильем, фирма взяла на себя - им оставалось только благополучно сесть на свой рейс и вытерпеть почти восемь часов в самолете. Тут-то его жизнь и сделала неожиданный кульбит - он встретил Джереми Нокса. И в первые же секунды их знакомства, когда Джереми поприветствовал его и провел экскурсию по новой школе, его зацепила лучезарная улыбка Нокса. То, с каким искренним желанием и энтузиазмом он водил его по коридорам и рассказывал про каждый кабинет, преподавателя или ученика, выбило Жана из колеи. Он еще никогда не встречал таких светлых и светящихся людей. Жан был ослеплен. Жан не мог отвести взгляд. Жан терял дар речи, когда Джереми подлетал к нему перед первым уроком и желал хорошего дня. Жан чувствовал, как у него каждый раз в животе бабочки просто сходили с ума, когда Джереми обнимал его, слегка трепал по плечу или интуитивно брал за руку, пока рассказывал о предстоящих школьных мероприятиях, организованных самоуправлением. Когда же Джереми, слегка краснея, сказал, что влюблен в него - и был влюблен практически с первых недель их знакомства -, Жан понял, что все это время ему, оказывается, недоставало одного маленького кусочка пазла. Такого невозможно милого, заботливого и приветливого. Он еще никогда не чувствовал себя, настолько правильно: у Джереми будто была какая-то особая суперспособность, с помощью которой он окружал Жана искренней любовью - ненавязчивой, но очень-очень крепкой - , заставлял чувствовать настоящий фейерверк эмоций. Ни с одним человеком он не ощущал такого уровня комфорта. Казалось, будто они знали друг друга всю жизнь - или были вместе в прошлой жизни. Жан в это не особо верил, но, смотря на Джереми, мысленно благодарил судьбу, вселенную и все звезды за такой подарок. И он правда хотел сделать на Рождество что-нибудь такое, что смогло бы показать, как сильно Жан дорожит Джереми, как он его ценит и как он признателен ему за все эти новые ощущения. Просто сказать ему об этом - слишком банально. Тем более, всякий раз, когда Жан собирался с силами и уже было открывал рот, в горло будто ком застревал - нет, он не мог подобрать тех слов, которые могли бы в полной мере передать все его чувства к этому человеку. По итогу он просто пялился на Джереми и продолжать таять. Сам же Нокс на него не давил, прекрасно понимая, что для Жана открыто говорить о своих эмоциях тяжело - даже с близкими людьми. За несколько дней до Рождества Джереми пригласил Жана к себе в гости; когда Моро спросил у него, что тот хочет в качестве подарка, Нокс от него отмахнулся и сказал, что лучший рождественский подарок для него - сам Жан и время, проведенное с ним. Жану тогда пришлось натянуть капюшон, чтобы спрятать покрасневшие уши. А Джереми еще и чмокнул его в лоб - контрольный в голову. Связь с реальностью потеряна. Его уже не спасти. Поэтому они сидели, обложившись подушками и мягкими игрушками, в комнате Джереми и смотрели “Друзей”. Нокс, практически полностью лежавший на нем, хихикал над тем, как Фиби пела “Драного кота”, и мягко, почти невесомо, гладил ладонь Жана большим пальцем, пока тот, зарывшись носом в светлые волосы Джереми, вдыхал запах карамельного шампуня и наслаждался окутывающим его теплом. - Знаешь, что было бы здорово? - спросил его Джереми, откинув голову назад и заглядывая Жану в глаза. - Мм? - Горячий шокола-а-а-д, - протянул Нокс, мечтательно закрывая глаза, - со взбитыми сливками. - Можем сходить в кофейню, ту которая за углом. - Нет, не хочу выходить из дома. Мне и здесь хорошо, - в подтверждении своих слов Джереми обвил его руками и уткнулся носом в шею, - хотя, мы могли бы его приготовить. - Приготовить? - Жан потянулся за одеялом, чтобы укутать их еще сильнее. - Угу. Когда мы были маленькими, бабушка постоянно готовила его вместе с нами на Рождество. Потом правда все это как-то сошло на “нет”, - Джереми слегка повернулся и пожал плечами, - наверно, мы просто стали слишком взрослые. - Я никогда не готовил горячий шоколад - пил его только из автоматов в школе, - признался Жан. Джереми приподнялся на локти и посмотрел на него округлившимися глазами. - Это даже за горячий шоколад считать нельзя! Бадья какая-то непонятная! - Нокс откинул одеяло и начал подниматься, - Давай, вставай. Нужно срочно исправлять ситуацию. Какао-порошка у нас точно нет, зато завалялась огромная плитка шоколада. Жан не горел желанием вставать с нагретого места, возможно он мог бы мягко отказаться… Господи, да кого он обманывает! Он бы в жизни не смог сказать “нет” Джереми Ноксу. И уже через пару минут Моро был совершенно точно заворожен тем, как его парень радостно порхал по кухне, открывая то один шкаф, то другой в поисках всех ингредиентов. Когда после всех манипуляций с шоколадом и молоком Джереми потянулся за взбитыми сливками и кондитерской посыпкой, напевая “I’ll be there for you”, Жан уже полностью растворился в нахлынувших чувствах. Его личное солнце. Джереми Нокс. - Господи, Je t'aime, - вырвалось у него на одном дыхании. - А? - Джереми отвлекся от украшения горячего шоколада;его порядком отросшая челка упала ему на глаза, - ты что-то сказал? Жан смотрел на него, на то, как тот аккуратно выдавливал сливки в кружку, вращая ее для равномерности, на то, как сияют его глаза, как в них плещутся озорные огоньки, которые появлялись каждый раз, когда Джереми делал то, что ему нравится, и на то, как чертовки ему идет этот темно-зеленый свитер со снеговиками. Он потянулся к Джереми и со всей мягкостью, на которую был способен, заправил ему выбившиеся пряди за уши. - Я сказал, - начал Моро, притягивая Нокса к себе, чтобы прижаться лбами, - что люблю тебя. Жан не мог видеть, но он точно почувствовал, как расцветает улыбка на лице Джереми. Он обхватил его шею руками и потянулся за поцелуем. - Я тоже, - выдохнул Джереми ему в губы, - тоже je t'aime.