На 976 сантиметре

— На девятьсот семьдесят шестом сантиметре- — Прочь из аудитории, — перебил его резко побледневший профессор Ли. — И не смей заявляться ни на какие пересдачи. Только комиссия, Хан Джисон. Вон из аудитории, и чтобы глаза мои тебя больше в жизни не видели!

***

— Нет, это невозможно, нет, — причитал и стенал Минхо в ветхой лаборантской через час. — Только не Хан Джисон, боже… — Кто произнёс имя этого несуразного дохляка в моей святыне! — раздался возмущённый голос главного на территории кафедры физической химии Ким Сынмина. Он прошёл внутрь и мигом нашёл среди огромных стопок бумажек и древних кроссвордов Минхо. — Что этот подлец успел натворить? — И вот знаешь, Сынмин, — Минхо поднял на него обречённый взгляд. — Вот ведь и не хотел бы я становиться преподавателем, вот и не хотел бы я быть математиком… — И кем бы ты хотел быть в таком случае? — усмехнулся Сынмин. — А я хотел бы быть, — Минхо сделал паузу, которую посвятил гримасе задумчивости, выросшей на его лице. — А я хотел бы быть человеком… — Во сказанул-то, — хмыкнул Сынмин. — То есть, по-твоему, преподаватели не люди? — Мы каторжники, — серьёзно кивнул Минхо. — Верно, — вмиг скиснув Сынмин согласился. Минхо резко выдохнул и поднялся. Он потянулся, из-за чего его шея хрустнула пару раз, и потряс всем телом, легко подпрыгивая на носках — это был знакомый многим ритуал «стряхивания проблем». Сынмин вдруг вспомнил о начале их разговора. — Так что с Джисоном? — Он мой соулмейт. Сынмин подавился воздухом и уставился поражённо на Минхо. Почти сразу взгляд стал из удивлённого серьёзным, а после и вовсе задумчивым. Он помотал головой. — Нет, это невозможно, — уверенно сказал он. — Ты не можешь быть соулмейтом Джисона. — Почему не могу? — сразу же спросил Минхо. Он очень хотел бы, чтобы Сынмин оказался прав, но факты… Он своими собственными глазами видел этого парня и слышал его «на девятьсот семьдесят шестом сантиметре». Что же ему теперь, убедить себя в том, что всё это было галлюцинацией? — Потому что, будь это так, то ты давно узнал бы об этом, — кивнул сам себе Сынмин. — Да. Точно. Я уверен, что вы уже разговаривали однажды. — Но… — Минхо хотел возразить и задумался. Он никогда раньше не видел Джисона. Он уверен. Да, у него нет памяти на лица, но он уверен, что имя Хан Джисон услышал впервые, когда пришёл преподавать в его группе в этом семестре. — Я точно уверен, что вы уже встречались, — уже более энергично закивал Сынмин. Он ткнул пальцем в сторону Минхо, как любил делать это, когда очередная догадка настигала его. — Вы виделись в прошлом году на конференции. — Даже если и так, то мы не разговаривали, это точно. — Нет, я уверен, что вы говорили, — настаивал на своём Сынмин. — Он подошёл к тебе и сказал что-то. — Нет-нет, — продолжал отрицать Минхо. — Это невозможно, что он сказал мне что-то раньше, чем то, что отпечатано на моей метке. — Да, это странно, — согласился Ким. — Но не невозможно. Наверняка, были случаи в истории, когда случалось нечто подобное… — Так, вернись ко мне, Ким Сынмин! Никаких бессонных ночей в архивах! — Тогда, — Сынмин задумался. — Ты уверен, что это был Джисон? Разве ты не должен был встретить его на парах? Ты же ведёшь у него матанализ! — Так в том и дело, что он не появился ни на одной моей паре. Он пришёл только на зачёт и сразу же завалил его. Бестолочь, — цыкнул Минхо. — Он не умеет работать с координатной прямой, Сынмин! — Да, этот может, — согласился Сынмин. — Но если ты его никогда не видел, то остаётся вероятность, что это был не он. Минхо поднял на Сынмина тяжёлый взгляд. — Ты думаешь, — начал он, — что он мог отправить вместо себя кого-то другого? То есть моего соулмейта. — Это может быть правдой, — кивнул Сынмин и призадумался. Должен быть способ определить, кто же был на зачёте, не прибегая к вылавливанию Джисона в следующем семестре. — Зачётка! — воскликнул Сынмин. — Ты видел его зачётку? — Он подал мне её уже раскрытой, — замотал головой Минхо. — Я не видел его фотографию… — Тогда, — выдохнул громко Сынмин. — У нас остаётся только один выход. — Забыть о нём и жить как волк-одиночка? — с надеждой спросил Минхо. — Нет, — с дикой улыбкой ответил Сынмин. — Вызовем его в деканат.

***

— Чанбин-а, — шёпотом позвал парня Джисон и, когда тот обратил на него внимание, пальцем поманил его к себе в закуток, в котором он ждал его. — Ну как? — Комиссия будет ждать тебя, — угрюмо бросил Чанбин. — А меня будет ждать срок. — Что? — испугался и удивился одновременно Джисон. Он схватил старшего за плечи и крепко сжал, будто пытался выжать из него ответ силой, но Со был гораздо больше и сильнее его. Скорее Чанбин выжмет из него все соки, если Хан что-то вытворит. Чудо вообще, что он смог уговорить хёна на эту аферу с зачётом у профессора Ли. Джисон благополучно пропустил все его пары в этом семестре, и, когда получил вопросы к зачёту, понял, что сам он его не сдаст. А тут так кстати рядом оказался сосед с астрономического факультета, который по виду мог щёлкать все эти задачки как семечки. Так казалось Джисону во всяком случае, и только Чанбин знал, что его шансы сдать за младшего зачёт равны пятидесяти процентам. Либо он решит всё успешно, либо сделает совершенно глупую ошибку. К сожалению, в этот раз сработали вторые пятьдесят процентов, и Чанбин благополучно провалил тест, завалившись на самом первом задании. Чёртовы системы координат! — Он завалил меня на первом же задании, — признался Чанбин. — Но он не понял, что я не ты настоящий. — Подожди, — замахал руками не понявший ничего Джисон. — Что вообще произошло? Расскажи по порядку. — Слушай… Чанбин, уверенный в своих силах, спокойно зашёл в аудиторию вместе с переглядывающимися одногруппниками Джисона, взял билет со стола преподавателя и сел за самую заднюю парту — он планировал отвечать последним, чтобы никто не мог заподозрить его в этом преступлении. Он успешно, как ему тогда казалось, решил все задания с листочка, и, когда пришло время его ответа, сел напротив мужчины. Они остались одни в аудитории и холодное «какой у вас билет?» болезненно обожгло его сердце. Эту фразу говорил каждый преподаватель на экзаменах и зачётах. И никто из них не реагировал в ответ на слова Чанбина — значит они не были соулмейтами. Чанбина вообще немного пугал тот факт, что фразу мог сказать кто угодно — так и было. Он уже и не надеялся найти свою родственную душу. Слишком простая фраза, слишком обобщённая и повседневная. — Это что за каракули? — мужчина ткнул ему в лицо листочком и указательным пальцем. Чанбин прищурился и с усилием прочитал то, что написал: «На девятьсот семьдесят шестом сантиметре». В миг лицо профессора изменилось и побагровело. Чанбин и не знал, что на химико-техническом преподают такие истерички. — Прочь из аудитории, — перебил его резко побледневший профессор Ли. — И не смей заявляться ни на какие пересдачи. Только комиссия Хан Джисон. Вон из аудитории, и чтобы глаза мои тебя больше в жизни не видели! Чанбин кивнул, вытащил зачётку из-под своего листика и вышел прочь. Не получилось помочь Джисону. Придётся ему самому разбираться на комиссии — на пересдачу действительно лучше не ходить, наверное, этот профессор всё-таки запомнил не того Джисона. Джисон выслушал его историю и помотал головой, размахивая отросшей чёлкой. — И это всё? Просто выгнал из-за первого же неправильного ответа? Не знал, что он такой зверь… — Да он бешеный, — кивнул согласно Чанбин. — Невменяемый придурок-заучка. Сам себе на уме. — Точно, — засмеялся Джисон. — Пошли перекусим в столовой? — Ты ещё спрашиваешь? — ухмыльнулся радостно Чанбин. — Веди в ваш персональный рай. Джисон счастливо рассмеялся. Он уже оставил позади все мысли о предстоящей комиссии.

***

— Я не буду вызывать студента по вашей прихоти, — твёрдо говорит декан Чан. Минхо и Сынмин заявились к нему впопыхах, растеряв весь свой преподавательский вид. Ворвались в его кабинет как к себе домой, вызвали сначала недоумение, а потом и смешки на лицах его секретарей — Хёнджина и Феликса. — Я не буду беспокоить его, если вы не назовёте мне настоящую причину, почему вы хотите его увидеть. — Я бы не хотел его видеть больше никогда в жизни, — положив руку на сердце признался доверительно Минхо. Сынмин цокнул. — Нет, это мне нет необходимости видеть его. Это всё ради Хо! — А что случилось с Джисоном? — влез неожиданно в их горячий спор Хёнджин. Они были, можно сказать, друзьями с этим сорванцом. Джисон покупал ему кофе, а Хван милостиво позволял иногда обводить кружочками свои пропуски в журнале. — Он снова сказал что-то? — Хуже, — замотал головой Сынмин. — Мы подозреваем его в преступлении. Минхо со стоном упал на кресло. Пусть Сынмин один участвует в этом цирке, а Минхо лучше умрёт где-нибудь в уголке в полном одиночестве. — Вот ты, Феликс, — неожиданно указал на него пальцем Ким. Снова эта его привычка тыкать пальцем в людей, когда гениальная мысль посещает его заумную голову. — Ты же был с Джисоном год назад на конференции. — Возможно? — неуверенно ответил Ликс. — Я не понимаю к чему ты ведёшь. — Ты подошёл с ним и Чонином к нам с Минхо после выступления Хо, — Сынмин пытался воспроизвести в памяти события тех дней. — Вы подошли, ты сказал, что тебе очень понравилось выступление Минхо… — Да, — задумчиво кивнул Ликс. — Это было хорошее исследование, я помню. — Ты же помнишь, что тогда Джисон сказал Минхо? — наталкивал Феликса на нужную мысль Сынмин. — Это Джисон, он мог сказать что угодно, — занервничал Феликс. — Что он сказал? Что-то оскорбительное? — Нет. Это было не похоже на него. Вспоминай! — Что же, что… — Ты про того парня, который сказал мне «ваши вычисления были настолько точными, что я не успевал пользоваться калькулятором для проверки»? — влез в их разговор Минхо. — Точно! — воскликнули одновременно Феликс и Сынмин. — Но это был не тот человек, у которого я принимал сегодня зачёт, — уверенно сказал Хо. — Я уверен. Тот парень был наглым и худощавым. А этот бугай… — Вот! — воскликнул Сынмин и ткнул пальцем теперь уже в Минхо. — Значит Джисон не твой соулмейт! — Секунду, — влез в их разговор Чан. — Я правильно понял, что это чудище притащило вместо себя Чанбина? — Кого? — удивился Хёнджин. — Паршивец, — ругнулся Чан. — Но как ты не мог узнать своего студента? Он целый семестр ходил на твои пары- — Не был Джисон ни на одной моей паре, — с истерическим смешком перебил Чана Минхо. — Можешь посмотреть журнал посещений группы. Он не появился ни на одном семинаре. — Не может такого быть, — возразил Чан. — Я видел его журнал, он пропустил от силы три пары… — Чан вдруг замолчал и поднял взгляд на побледневшего Хёнджина. — А я то думаю, — поражённо сказал он, — что это он всё время преподавательскую карточку у меня берёт, чтобы кофе покупать со скидкой… А он взяточничает! — Стоп! — ткнул пальцем в Хёнджина Сынмин — в Чана тыкать неудобно. Декан ведь. — Я правильно понял, что… — Да, Джисон мой соулмейт, — обречённо признался Чан. — Послал же бог родственную душу… Минхо даже чересчур облегчённо выдохнул. Он откинулся на спинку кресла, вытянул ноги и как-то сумасшедше захохотал в ладони, даже пара слезинок скатилась вниз по его лицу. Хан Джисон, это студенческое недоразумение, не его соулмейт. Да тут можно и в бога поверить от счастья. Да даже зачёт этому Джисону поставить можно — лишь бы только он в жизни его больше не видел. Хотя и так видел только раз и забыл, всё равно не хочется. Пусть живёт дальше со своими Чаном и Чанбином, или как там его? Чёрт. Чанбин. — Чуднó, — усмехнулся Сынмин. — Так значит, твой соулмейт этот… Как его там… Чанбин? — О-о, — протянул Хёнджин, будто знал о ком идёт речь. Все мигом обернулись к нему. Он похлопал глазами с видом, будто это вовсе не он тут взятки кофейные от студентов принимал за чистую душу. — Если Чанбин дейсвительно твой соулмейт, то тебе очень повезло, Минхо. — Это почему ещё? — возразил он слабо. — Он же тупой как пробка! Он про координатные прямые вообще слышал хотя бы раз в жизни? Да откуда этот Джисон вообще притащил его такого? Видимо, Хан тоже небольшого ума, раз подумал, что этот парень сдаст за него зачёт. — Ну с Джисоном я согласен, да, — кивнул Чан. — Этот придурок умеет только ситуации создавать, а выкручивают его из них другие. А вот Чанбин хороший парень. — Он прекрасен, — согласился Феликс. — Я бы хотел, чтобы именно он был моим соулмейтом, но увы… — Так! А чем это я плох? — возмутился Хёнджин. — Тебя можно купить за стакан кофе, — нашёлся Чан. — Это я экономный просто! — Если твоя экономия доведёт тебя до тюрьмы, то я уйду к Чанбину и Минхо, — решительно заявил Феликс. Минхо такая перспектива не устраивает. Ему Чанбин не нужен для хорошей жизни. Лучше он будет сидеть один в своей квартире и рисовать координатные прямые, чем хотя бы день проведёт со своим соулмейтом. Минхо его не знает практически, но уже ненавидит. С детства ненавидит. Прожить двадцать лет, изучая то, что не интересно, из-за глупой фразы, которая к тому же оказалась ошибкой. Чанбин ему жизнь сломал. Минхо хотел бы заниматься танцами, но всё время уходило на математику, которую он понимал с огромным трудом. Но общество говорило ему, что соулмейт есть у каждого и это твоя судьба. Минхо верил, что судьбу изменить нельзя, поэтому отказался от своих мечтаний, закончил математический, магистратуру, аспирантуру. А когда окончательно разочаровался в своей родственной душе, то решил, что искать её уже нет смысла никакого. А дальше делать было нечего — он кроме математики ничего не умеет. Защитил докторскую от скуки, стал профессором. Мучается теперь на службе в университете. А вот студенты его, похоже, совсем мучаться не хотят. Тот же Хан Джисон. Вот ведь скользкий тип! Додумался ведь притащить Чанбина вместо себя. Лучше бы сам пришёл. Всяко меньше мучений на один квадратный сантиметр Минхо. — Можешь забирать Чанбина прямо сейчас, — откликается Минхо. — Мне соулмейт не нужен. — Ты просто не знаешь его, — неожиданно отвечает Чан. Феликс кивает болванчиком. — Этот парень офигенный. У него есть теория пятидесяти процентов. Он говорит, что удача на его стороне в пятидесяти процентах случаев. И никогда точно не знаешь, какая половина срабатывает. Он наверняка говорит сейчас Джисону, что на зачёте сработала плохая половина, но мы же знаем, что это не так. Он нашёл своего соулмейта, просто ещё не знает об этом. Зато знаешь ты, Минхо. И ты должен с ним встретиться хотя бы ещё раз. — Ни при каких обстоятельствах я не собираюсь искать этого мальчишку! — Декан Бан! Одновременно со словами Минхо в кабинете раздался второй голос. Все повернули головы к двери. Хан Джисон и не Хан Джисон. Чанбин значит. Они стоят в дверях, один выглядит чересчур уверенно, второй мнётся и смотрит в ноги первому. Первый тот, которого Минхо сегодня на зачёте не видел. Значит, это виновник. — Хан Джисон! — тут же крикнул в ответ Чан. — Ты чего тут забыл, паршивец? — Феликс написал! — продолжал кричать Хан. — Сказал притащить с собой Чанбина! А мы как раз в столовке зависали! Астронавт наш пробовал меню столовой химтеха! Чанбин, услышав знакомый голос парня своего соседа, решил, что обстановка благоприятная и поднял взгляд. И сразу же наткнулся им на Минхо, который сверлил его взглядом в ответ. Вот и встретились снова. Попали они, что ли? А Джисон стоит как миленький и улыбается своему парню и друзьям. Конечно, он ведь Минхо в глаза ни разу не видел. Вот и познакомятся заодно. — Иди сюда, дорогой, — непривычно сладким голосом тянет Чан и встаёт, чтобы выйти из-за своего стола. Джисон принимает это за чистую монету и ослеплённый любовью бросается в объятия к любимому. Чан целует его в лоб. — Хочу тебя познакомить кое с кем. — С кем угодно, кроме твоих родителей, — тут же соглашается Джисон. Чан смеётся. — Точно не они, - он разворачивает Хана к себе спиной и лицом к злому Минхо. — Представься. — Хан Джисон, — он солнечно улыбается и машет ладонью. Минхо в ответ улыбается опасно. Где-то у входа громко сглатывает Чанбин и думает, как бы по-тихому свалить из этого цирка. На луну что ли смотаться? — Господин Ли, — мужчина скалится и тоже машет рукой. — Твой преподаватель по- — Математике, — сказали они вместе с Чанбином. — Именно, — кивнул сам себе Минхо. — Профессор Ли, — продолжил он, и с каждым его словом Чанбин бледнел всё сильнее. — Принимал сегодня у тебя зачёт. Помнишь? — Помню, — Джисон громко сглотнул. — Поразительные способности, — усмехнулся Минхо. — А вот у меня память на лица ужасная, — продолжил он вести свою игру. — Я твоё лицо уже и позабыть успел… — Да? — брови Джисона изо всех сил пытались сбежать со лба куда-нибудь к Бан Чану за спину. — Точно не помните? — Точно, — твёрдо кивнул Минхо. — А что вы ещё не помните? — Не припоминаю, с каких пор хорошие студенты перевелись. Вот совсем недавно хорошие, умные, красивые были, а теперь… — Минхо провёл взглядом по Джисону сверху вниз. — А теперь сплошное разочарование! Преподаватели, наблюдавшие за этим цирком, краснели от еле сдерживаемого смеха. Чанбин делал медленные шаги назад в сторону выхода, пока взгляд Минхо не пригвоздил его к полу. — Куда-то идёшь, астронавт? — На луну, — быстрее, чем успел подумать, ответил Чанбин и громко сглотнул. Нервы. — Мда, — хмыкнул Минхо. — А на девятьсот семьдесят шестом сантиметре ты что искал? — Точку А, — честно признался Со. — Так, ну ладно, — резко прервал их декан Бан, громко хлопнув в ладоши. — Давайте мирно решим нашу проблему. — Давай, — согласился Хо сразу же. — Вот мои условия: ты исключаешь Хан Джисона, ты увольняешь взяточника Хёнджина, ты покупаешь мне кофе, ты пишешь докладную на Со Чанбина на кафедру, за которой он закреплён. — А с кофем ты не обнаглел ли часом, профессор Ли? — шутливо возмутился Бан. — А я как ни посмотрю, все сегодня наглеют, — усмехнулся в ответ Минхо. А после поднялся, поправил края свитера и, ни с кем не прощаясь, покинул кабинет. Ушёл по-английски. В этом весь он. — Фух, — выдохнул Чанбин, когда за математиком закрылась дверь. — Вы откуда таких жутких преподов берёте? У меня от страха чуть сердце не лопнуло. — Хорошо, что не лопнуло, — радостно сказал Феликс. — Я же могу сказать ему эту новость? А то Минхо сам не будет стараться, так хоть может Бини решит построить свою личную жизнь. — Говори, — отмахнулся Чан. Джисон прицепился к нему как мартышка и не желал отцепляться от его груди — уткнулся носом и жадно вдыхал запах любимого. Чан нежно погладил его по затылку. Легче не стало. — Что за новость? — спросил Чанбин. — Нашёлся твой соулмейт, — сразу же отетил Феликс. — Это Ли Минхо. — И кто он такой? И как вы вообще узнали.? — сразу же начал кидаться вопросами Бин. — Он учится здесь? Когда я встретился с ним? — Ты сказал ему, — влез в разговор Сынмин, что так незаметно стоял в уголке, что студенты до сих пор не заметили его. — Ты сказал «на девятьсясот шестьдесят седьмом сантиметре». — Девятьсот семьдесят шестом, — на автомате поправил его Чанбин и только сразу после понял, что всё это значит. Он поднял на Феликса поражённый взгляд. — Ага, — кивнул радостно Феликс. — Но ты не думай, что он злой, или плохой, или мерзкий и старый. Не будь у меня Хёнджина, я бы не думая ушёл к нему. — Почему во всех твоих мечтах нет меня? — возмутился из-за своего стола Хёнджин. Он не злился, нет, уже привык к таким шуткам Ликса. Это он так выражает свою любовь. Нелюбовью. Показной, по крайней мере. Когда они наедине друг с другом, то любовь между ними искрится и чуть ли не переливается всеми цветами радуги. Просто характеры у обоих поганые. — Потому что та часть жизни, в которой не было тебя, была лучшей в моей жизни! — Мы знакомы с десяти лет! — И все эти десять лет без тебя я жил с надписью «ну ты и абобус» на груди! — А я жил с «сам ты абобус» на спине! — Ну и кому из вас было хуже? — влез в их спор Джисон. — Мне! — одновременно крикнули они. Всем уже давно стало ясно, что они созданы друг для друга. — Так а что с моим-то соулмейтом? — не выдержал напряжения в груди в кабинете Чанбин. — Что мне делать с Ли Минхо? — Понять и простить, — сразу же ответил Хёнджин. — Поймать и не отпускать! — добавил Феликс. — Связать и выкинуть в окошко, — посоветовал Джисон. — Любить и беречь, — предложил свой вариант Чан. — Найти и поговорить, — сказал Сынмин напоследок. — Ну, вариант Джисона понравился мне больше всех, если честно, — задумчиво сказал Чанбин. — Вы его вообще слышали? Как его понять можно? — Значит любить тебя не смутило, — подловил Чанбина Феликс. — Ты просто не знаешь ещё его, вам нужно познакомиться заново. — И как ты себе это представляешь? Думаешь Минхо так просто забудет этот спектакль с подменой? — спросил Хёнджин. Феликс махнул на него рукой и с серьёзным лицом сказал Бину: — А поступим мы вот так… — У Ли Феликса всегда есть план.