Ворон

      Уэнсдей выспалась. Она потянулась в постели, разминая мышцы. Вторая половина кровати была пустой и холодной, но так даже лучше. Уэнсдей не знала, как вести себя рядом с директрисой. Прошлая ночь была переходом на следующий уровень, что настораживало девушку. Она никогда не заходила так далеко. То, что начиналось, как способ стереть чужие прикосновения, продолжилось как игра, превращалось в нечто серьезное. Находиться в чужой кровати было странно, но ощущать чужую футболку на теле значило много больше. Уэнсдей еще раз рассмотрела деталь гардероба директрисы. Светло-серая футболка имела небольшую нашивку на груди, похожую на героев мультфильма. Выглядела она ужасно нелепо. Надевать вчерашнюю одежду не хотелось, поэтому Уэнсдей нехотя смирилась со своей участью и вышла в гостиную.       Обволакивающий запах кофе мгновенно поднял настроение. Директриса стояла у плиты, держа телефон у уха. Девушка решила не привлекать внимания, заходя в следующую дверь. Ванная оказалась достаточно непримечательной. Уэнсдей удивилась отсутствию признаков величия. Можно было хотя бы расписать потолок. На небольшом столике лежали полотенца и одноразовые ванные принадлежности. Появились вопросы, как часто женщина принимает гостей, что имеет готовые наборы.       Минуты в душе окончательно прояснили сознание. Уэнсдей чувствовала себя самой собой, и вспоминать вчерашнюю глупую и острую реакцию было неловко. Под полотенцем обнаружилась аккуратно сложенная одежда девушки, что ставило перед важным выбором. Уэнсдей знала, что есть только два варианта развития событий этого утра, и обсуждение вчерашней ночи было малоприятным занятием. Девушка приняла решение и потянулась к футболке.       Прохлада гостиной после горячего душа заставила поежиться. Уэнсдей пыталась не показать это, но голые стопы сразу обожгло холодом. Директриса сидела на диване, увлеченно говоря по телефону. Уэнсдей видела ее со спины: волосы были собраны, виднелось очередное светлое платье. Находясь в одной футболке, девушка на секунду ощутила сомнение, но сразу же задвинула его подальше. Она уверенно обошла диван, становясь напротив женщины. Директриса приветливо улыбнулась.       – Алисента, я уверена, что люди примут подобные изменения. Возможно, не сразу. Мы должны оставаться терпеливыми. – голос и поза были расслабленными. Она привыкла к таким беседам. Уэнсдей решительно выдохнула и сделала шаг вперед, усаживаясь сразу на колени к директрисе. Футболка мгновенно задралась, обнажая ноги, однако холода Уэнсдей уже не ощущала. Будущий мэр еще что-то говорила, но директриса едва ли слушала, внимательно следя за действиями гостьи. Уэнсдей положила руки на плечи, опускаясь ближе. Женщина сразу же положила руку на спину, согревая. Это было приятно: обхватывать ногами бедра, сжимать плечи, чувствовать аромат духов. Уэнсдей поцеловала шею, и рука директрисы сразу же сжала футболку.       – Да, конечно, я слушаю. – голос звучал уже не так расслабленно, отчего Уэнсдей усмехнулась и прикусила нежную кожу. – Алисента, мы обе знаем, что это поможет городу. Давайте встретимся сегодня на обеде и еще раз обсудим. У меня появились некоторые… неотложные дела.       Уэнсдей продолжала целовать шею, спускаясь ниже. Рука сама опустилась на грудь женщины, отчего та резко выдохнула. Платье мешало, но дотянуться до молнии Уэнсдей не могла. Ощущать тело директрисы под собой было чем-то правильным. Ей уже не хотелось думать о значимости или будущем их отношений. Это казалось незначительной мелочью, с которой она разберется позже. Сейчас ее волновали горячие пальцы, пробирающиеся под футболку. Уэнсдей вернула руку к шее, прошлась по декольте. Ей хотелось больше контакта с кожей. Слова прощаний заставили оторваться от женщины. Глаза директрисы казались темнее, взгляд не отрывался от губ девушки. Телефон был сброшен на диван.       – Уэнсдей, ты невыносима. – шепот почти заставил девушку застонать.       – Лариса, ты безумно красивая. – Уэнсдей наслаждалась нескрываемыми эмоциями директрисы. Имя женщины ощущалось непривычно, но правильно. Такое же чувство возникало, когда она пробовала новые виды пыток. Воодушевление, смешанное с пьянящим чувством власти, заставляло сердце биться чаще. Уэнсдей сдалась первой, и накрыла губы директрисы. Та мгновенно ответила, притягивая девушку еще ближе. Рука запуталась во влажных волосах Уэнсдей, направляя поцелуй. Девушка уступила. Такую женщину хотелось слушаться.       Уэнсдей плавилась. Голова была абсолютно пустой. Девушка собиралась отвлечь Ларису, но потерялась сама. Пальцы директрисы прошлись по позвоночнику, на что спина невольно выгнулась. Уэнсдей перехватила руку, прижала к животу, повела выше. Кожа горела. Лариса оторвалась от губ, сразу же ведя дорожку из поцелуев ниже. Уэнсдей ощутила ответный укус в шею. Боль утонула в удовольствии. Пальцы дотронулись до сосков, и девушка не сдержала стон. Уэнсдей, казалось, она попала в ад и варится в одном из котлов. Она готова была свариться заживо в этом безумии.       – Нам надо остановиться. Надо обсудить дальнейший план. – директриса шептала в плечо, пока пальцы гладили голое тело под футболкой. Уэнсдей едва ли уловила смысл сказанного. Тело отзывалось на прикосновения, отключая голову. Лариса вновь сжала грудь девушки, провела пальцами, наслаждаясь реакцией. Уэнсдей не могла сдержать эмоции, она была переполнена ими и знала только один способ усмирить их. Девушка снова потянулась к губам. Красная помада размазалась, оставляя следы вокруг губ Ларисы. Уэнсдей знала, что такие же следы покрывают ее лицо, шею. Она желала быть помеченной и дальше.       – Нет, не сейчас. – голос все еще звучал неуверенно, но директриса легко переложила девушку на диван. У Уэнсдей сбилось дыхание от резкой смены позиции, в спину неприятно давил брошенный телефон. Лариса села обратно, пытаясь привести себя в порядок. Платье было помято от движений девушки, губы с остатками помады выглядели припухшими. – Если мы сделаем это, то только после разговора.       Уэнсдей усмехнулась новым условиям, подтверждающим намерения женщины.       ***       Уэнсдей разлила кофе по кружкам, ожидая появление Ларисы. Директриса пропала в ванной комнате, то ли смывая следы от помады, то ли приходя в чувства. Уэнсдей посмотрела в отражение микроволновой дверцы, тоже пытаясь оттереть красные следы. Помада оказалась крайне стойкой. В прошлые разы такой проблемы не возникало, видимо помада успевала застыть на губах в течение дня. Однако девушка осознала, что ей даже нравится видеть отпечатки поцелуев. Тело словно услышало ее пожелание, и девушка заметила едва заметный на фоне синяков засос. К удивлению, Уэнсдей ощутила жар в щеках. Впрочем, звук открывающейся двери заставил забыть о таких мелочах.       Лариса улыбалась, и Уэнсдей боролась с желанием поцеловать женщину. Директриса села за стол, и весь ее образ стал излучать серьезность. Один глоток кофе спустя, и Уэнсдей уже смотрела на женщину, контролирующую Невермор и Джерико. Вздохнув, она присоединилась.       – До того, как ты меня неожиданно, но довольно приятно отвлекла, я говорила с мисс Флеминг. Завтра днем она вынесет на обсуждение новый проект, который затронет все основные госучреждения. Люди забеспокоятся. Я ожидаю некоторые беспорядки, которые добавят дел полиции. – Лариса привычно вводила в курс дел. Уэнсдей наслаждалась кофе и компанией. – Однако ситуация несколько усложнилась нашим вчерашним происшествием. Уэнсдей, я хочу, чтобы ты пообещала не совершать подобных действий. По крайней мере без предупреждения. Убийство юного Галпина почти стоило нам школы, я не могу потерять и… я не собираюсь ничего терять.       Уэнсдей задумалась о заминке. Имела ли она в виду потерю школы? Или девушки? Они безусловно сблизились, но до этой ночи все оставалось на уровне игры. Уэнсдей попыталась представить себя в настоящих отношениях с директрисой. Они бы проводили вечера у нее в кабинете или вместе ездили в Джерико. Возможно, она бы даже съехала от Энид. Несмотря на дружбу с девушкой, Лариса казалась определенно более тихим соседом. Уэнсдей окинула директрису взглядом и призналась себе, что была бы не против некоторого шума.       – …улики. Поэтому мы должны быть готовы и к их приезду. У меня есть пара знакомых в Мемфисе, но я не уверена, насколько далеко они готовы зайти. Уэнсдей?       Уэнсдей сфокусировала взгляд на директрисе, пытаясь осознать, куда ушел разговор.       – Не могу поверить, что ты не слушала. Я пыталась быть мягкой, но ты словно не понимаешь. То, что ты сделала, может разрушить твою жизнь! Это может разрушить и мою тоже. Мы понятия не имеем, кем был тот парень, кто будет его искать, на что пойдут эти люди ради правды. – директриса говорила раздраженно. Уэнсдей и правда не понимала, она сделала то, что должна была. Тот водитель был как минимум нехорошим человеком.       – Разве я не сделала все правильно? Зверь растерзал того водителя. Шериф переключится на новое убийство и успокоится. Это и было нашей целью. – Уэнсдей сжала кружку в руках. Сидеть в одной футболке стало совершенно некомфортно. Директриса потерла переносицу.       – Зверь никогда не уходил так далеко от Джерико. Это привлечет внимание. Полиция может расследовать данный случай вдвойне внимательно. И опять, что, если это дело перейдет полиции Мемфиса? Мое влияние не безгранично. Ты должна подходить ответственно – знать жертву, знать свидетелей, знать последствия. – Лариса говорила, не скрывая эмоций.       – В таком случае, я должна была предоставить это Вам. Кажется, Вы намного опытнее меня. Каким по счету был Тайлер? – Уэнсдей оставила кружку, вставая. Разговор ни к чему не вел. Футболка перестала ассоциироваться с нелепым уютом, даря чувство уязвимости.       – Уэнсдей. – голос директрисы стал спокойнее. Она положила руку на стол, приглашая вернуться. – Я просто хочу защитить нас.       – Дешевые манипуляции. Разве не школа является Вашим фаворитом? – Уэнсдей двинулась в сторону ванной комнаты за своими вещами. Хотелось кричать. Она словно разучилась скрывать эмоции рядом с директрисой, а может это было невыпущенное утреннее напряжение. – Возможно, Вам стоило дождаться пока Тайлер убьет меня. Тогда школа никогда бы не была под угрозой. Вы бы стали героем. Почему Вы вообще спасли меня? Почему не убили, как ненужного свидетеля?       Уэнсдей обернулась перед дверью. Эти вопросы волновали ее давно. Директриса слишком спокойно реагировала на смерть, слишком уверенно вела себя при избавлении от тела, слишком много власти имела в городе. Почему она готова была сдаться той ночью? Лариса отвела взгляд. Спина стала прямее, возвращая величественность, закрывая ее от девушки. Уэнсдей ждала ответа.       – Я думаю нет смысла в продолжении этого разговора. Вы вряд ли поверите моим словам, а потому Вам лучше уйти. Я настоятельно рекомендую воздержаться от глупостей. Впереди достаточно нелегкие дни для шерифа и для нас с Вами. Давайте не будем их усложнять еще сильнее.       Бесчувственный голос заставил скрыться в ванной комнате. Уэнсдей наскоро переоделась в свою одежду и покинула комнату директрисы.       ***       Прошло два тихих дня. Уэнсдей чувствовала себя опустошенной. Назло директрисе хотелось совершить что-то опасное, но ни идей, ни сил не было. Уэнсдей оставалась в своей комнате, не желая пересекаться с кем-либо. Энид заинтересовалась состоянием соседки в первый же день, но смогла продержаться целых два дня. Однако беспокойство сжирало ее изнутри, и на третий день она не выдержала.       – Уэнсдей, если ты собираешься провести и этот день в постели, то как минимум должна рассказать, что произошло. Мы подруги, а значит должны делиться своими переживаниями. Ты никогда не знаешь, кто может помочь. Вдруг я смогу решить твою…       Уэнсдей уткнулась в подушку. Это были два отличных тихих дня.       – … о своих проблемах с Аяксом. Это помогло увидеть ситуацию с совершенно другой стороны. На самом деле именно это замотивировало меня серьезно поговорить с ним и обсудить все разногласия. Как видишь, сейчас все стало намного лучше. Конечно, вчера он опять сказал…       Уэнсдей посмотрела на соседку. Энид нервно ходила по комнате, словно от ее скорости зависело решение о признании. Было ли опасным занятием рассказать все Энид? Уэнсдей задумчиво следила, как соседка заходит на еще один круг. Энид уже догадалась об убийстве Тайлера. Вряд ли ее испугает эта ситуация.       – Хорошо, но ты должна пообещать никому и никогда не рассказывать. Если я узнаю, что сплетни об этом расходятся из твоего блога, мне придется прибегнуть к крайним мерам. – Уэнсдей говорила без грамма эмоций, донося всю серьезность ситуации. Энид, которую прервали в середине речи, послушно кивнула и наконец-то присела. Правда выбрала кровать Уэнсдей, но как минимум больше не мельтешила перед глазами.       – Я нахожусь немного не в себе последние дни… – Уэнсдей пыталась сформулировать причину, не включая смерть незнакомого парня. Однако Энид взяла все на себя, продолжая за нее.       – Да, такое сложно не заметить. Сначала пропадаешь на всю ночь, а потом не вылезаешь из кровати. Где ты тогда была? Я считаю, мы должны предупреждать друг друга, если не планируем ночевать здесь. Я успела надумать всякого, слава богу, ты появилась уже утром. – Энид говорила и говорила. Уэнсдей усмехнулась.       – Я провела ночь с мисс Уимс. – слова сброшены. Энид замолчала, нахмурила брови, осознавая. Уэнсдей наслаждалась сменой эмоций – непонимание, осознание, шок.       – Вы? Я имею в виду прямо с директрисой Уимс? Прямо провели ночь? – Энид смотрела на нее с недоверием, и Уэнсдей спустила ночнушку ниже. Голова соседки дернулась, желая отвернуться от синяков. Однако приглядевшись и она заметила уже проходившую отметину на шее.       – Это секрет. Я не могу никому рассказать об этом. Все закончилось на утро. Мы поругались, и я до сих пор чувствую себя опустошенной. – Уэнсдей немного приукрасила, но суть проблемы не менялась. Энид сжала руку, нахмурив брови и смотря в пол.       – Она разбила тебе сердце, поэтому ты не встаешь с кровати. Ты даже перестала писать роман. – Энид смотрела на нее, широко раскрыв глаза. – Уэнсдей, как ты вообще смогла заполучить директрису?       Уэнсдей слегка улыбнулась. Ей определенно стало легче.       ***       Еще несколько дней спустя Уэнсдей вернулась в форму. Слова о разбитом сердце были, конечно же, неправдой. Уэнсдей просто нужно было отдохнуть после стольких эмоционально насыщенных событий. Девушка до сих пор пыталась не пересекаться с директрисой, и к счастью, та постоянно пропадала с новоизбранным мэром в Джерико. Незнакомая женщина вызывала раздражение. Утренняя ссора уже казалась бессмысленной. Уэнсдей осознавала, что немного погорячилась с убийством водителя. Однако отпустить ситуацию и спуститься в кабинет Уэнсдей не могла.       Энид стала проводить еще больше времени с девушкой. Видимо, существовал некий кодекс лучших подружек, согласно которому подруга с целым сердцем должна посвятить все свое время подруге с разбитым сердцем. Постоянное наличие соседки тоже раздражало, но в меньшей мере.       – Мы должны пройтись по магазинам. Это всегда поднимает настроение. Если хочешь, устроим шоппинг по антикварной лавке. – Энид улыбалась, уже начиная переодеваться. – Или даже заглянем в магазинчик у кладбища?       Было ли это желание утихомирить соседку или пересечься с директрисой, но спустя полчаса Уэнсдей уже сидела в автобусе. Джерико оставался все таким же маленьким. Уэнсдей задержала взгляд на кафе, отсутствие в нем Тайлера чувствовалось неправильным. Однако девушка быстро переключила свое внимание на антиквариат. Энид уже успела сделать три обхода по лавке, когда Уэнсдей наконец-то сделала выбор. Маленькая статуэтка ворона холодила ладонь. Краска немного слезла, делая ворона не таким черным, но Уэнсдей знала, что это оно. Это то, ради чего она приехала.       Шериф встретил их сразу снаружи магазина. Он выглядел осунувшимся, лицо покрылось морщинами. Уэнсдей удивилась, как быстро могли меняться люди. Мужчина подошел к ним, и на лице засияла улыбка. Из машины вылез второй, незнакомый Уэнсдей офицер. Последний не выказал никакого интереса, так и оставшись стоять рядом с автомобилем.       – Мисс Аддамс, у меня есть пара вопросов касательно убийств в лесу. Я вынужден попросить Вас проехать с нами. – голос пропитан удовольствием. Уэнсдей почувствовала руку Энид в своей. Возможно, иметь друзей не так уж и плохо.       – Шериф Галпин, если это обвинение, то я готова выслушать в чем именно. В ином случае свяжитесь со мной позже. Я готова встретиться с Вами на территории школы. – Уэнсдей держала маску спокойствия. Никто ничего не докажет. Вещь все проконтролировал. Вещь убрал все улики.       – Аддамс, ты даже не представляешь в насколько плохом положении находишься. Сейчас самое время звонить своему папочке. Я ведь говорил, что ваша семейка от меня никуда не денется. Я знал, что это ты, что это все из-за тебя. – шериф говорил, приближаясь ближе. Глаза сверкали тем же безумством, напоминая ночь в доме Гейтсов. Энид сжала ладонь, но осталась стоять рядом.       – Донован, давай быстрее. Хватит запугивать и тащи ее в машину. – второй офицер смотрел устало. Видимо, минувшие выборы и правда подкинули дел полиции.       – Уэнсдей Аддамс, боюсь Вам придется проехать с нами в участок. – шериф радушно открывал дверь машины. Вариантов не было, и Уэнсдей уверенно села внутрь. Энид выглядела совершенно потерянной, но девушка знала, ее соседка найдет единственное верное решение.       Участок был таким же заурядным, как его помнила Уэнсдей. К сожалению, офицеры обошлись без наручников, просто оставляя девушку в комнате для допросов. Стул напротив пустовал, и девушка спокойно ждала. Могла ли она оставить улики? Маловероятно. Однако свидетелей было достаточно. Смогут ли ее опознать, и если да, то хватит ли этого? Шериф Галпин был безумно заинтересован в ее заключении, а значит, легко ее не отпустит.       Дверь со скрипом открылась, впуская шерифа. Мужчина выглядел намного лучше, будто поимка Уэнсдей смогла вернуть его сына. Девушка смотрела, сдерживая любые эмоции. Ей нужно продержаться совсем немного. Шериф занял стул и раскрыл папку.       – Мисс Аддамс, знали ли Вы, что несколько дней назад произошло убийство? Молодого мужчину нашли распотрошенным возле 35 шоссе. Узнаете? – мужчина достал фотографии. Водитель был сфотографирован с разных ракурсов, давая погрузиться в преступление. Парень уже не выглядел так пугающе. Уэнсдей рассмотрела фотографии и помотала головой.       – Нет. – ровный голос разозлил мужчину. Шериф нервно улыбнулся.       – Можешь не притворяться, я знаю, что это сделала ты. Теперь ты не отвертишься. Я знаю, что это ты убила Тайлера! – шериф стукнул по столу, сразу же приходя в себя. На лице выступил пот, слышалось тяжелое дыхание. Девушка смотрела на огонек камеры, направленной на них. Следит ли кто-то за допросом? Попытайся шериф напасть на нее, вмешается ли кто-то? – Мисс Аддамс, мне нужно знать, где Вы находились 21 октября около 12 ночи?       Дверь открылась. Еще один незнакомый офицер высунул голову, подзывая шерифа. Уэнсдей позволила легкую усмешку. Быстро управились.       Дверь повторно открылась, впуская толпу. Первым появилась директриса. Рядом мелькнула ярко-розовая одежда Энид, кучка офицеров стояли у открытой двери. Уэнсдей смотрела на Ларису. Как всегда в безупречном платье, женщина возвышалась над толпой, притягивая все внимание. Лицо оставалось спокойным, но девушка заметила, как облегченно выдохнула директриса, увидев ее. Уэнсдей усмехнулась в ответ, молча сообщая, что все в порядке.       – Мисс Аддамс, надеюсь, Вы не слишком испугались. Шериф достаточно настойчив в последнее время. – Лариса улыбнулась, и сердце Уэнсдей застучало быстрее. Она соскучилась.       – Директриса Уимс, они даже не надели наручники. Я скучала здесь. – Уэнсдей следила за реакцией на двусмысленную фразу. Улыбка стала теплее. Толпа вокруг наконец стала обретать лица. Энид смотрела с тревогой, поглядывая на офицеров позади, коих набралось четыре штуки. Видимо, ожидалось представление. Сзади, уже в коридоре, стояли шериф с незнакомой женщиной.       – Мисс Синклер прервала нашу встречу с мэром Флеминг новостью о Вашем задержании. Вы всегда выделялись среди других учеников. Может и обвинение в чем-то интересном? – директриса аккуратно намекала. Однако ответить не дал протиснувшийся в комнату шериф.       – Мисс Уимс, мне все же необходимо задать вопросы мисс Аддамс. Она имеет право вызвать адвоката, но об обвинениях речи не идет. Пока. – мужчина вынужденно улыбнулся, вновь присаживаясь на стул. Лариса приторно улыбнулась в ответ, вставая у стены. Энид тенью остановилась рядом с женщиной.       – Нет нужды тратить время на приезд адвоката. Вы можете задать все необходимые вопросы при мне и еще одном офицере. Я бы хотела избежать предвзятости в такой щекотливой ситуации.       Комната не была предназначена для такого количества людей. Уэнсдей видела, как некомфортно становится шерифу. Ситуация активно выходила из-под его контроля. Он прокашлялся, возвращаясь к папке с фотографиями.       – Итак, мисс Аддамс, где Вы были 21 октября около 12 ночи?       Уэнсдей молча пересеклась взглядом с директрисой.       – В своей комнате. – уверенность в голосе не даст усомниться в правдивости.       – Кто-то может это подтвердить? – Уэнсдей не смотрела на Энид. Она не хотела вмешивать в это свою соседку. Уэнсдей даже не была уверена, насколько хорошо та умеет врать.       – Я. Мы с Уэнсдей живем вместе в одной комнате. Тогда она всю ночь была со мной. У меня возникли проблемы с парнем, и Уэнсдей пришлось выслушивать мое нытье на протяжении часов. – Энид говорила быстро и много. Иметь друзей определенно неплохо. – Я иногда слишком сильно концентрируюсь на проблемах, и ее трезвый взгляд всегда спасает. Вот в последний раз… ой.       Второй офицер открыто улыбался. Говорливая девчонка в розовом наряде умиляла. Шериф сжимал кулаки. Алиби не должно было быть. Уэнсдей наблюдала за внутренней борьбой, пока мужчина наконец не выложил свой главный козырь.       – В таком случае есть ли у Вас объяснение, как Ваш волос попал на тело жертвы? – губы шерифа растянулись в улыбке. Уэнсдей прогоняла в памяти ту ночь. Могла ли она оставить волос? Молчание затянулось. Уэнсдей поняла, что не может придумать причину. Жертва была совершенно незнакомым парнем. Она никак не могла пересечься с ним. Только если она убила его, и шериф это знал. Уэнсдей медленно вдохнула, возвращая контроль. Боковым зрением она заметила движение.       – Шериф, я думаю, мисс Аддамс ничего не знает об этом. Я уверена, существует множество вариантов, неких стечений обстоятельств, при которых волос мог случайно оказаться там, где оказался. Однако я бы хотела удостовериться, что этот волос принадлежит мисс Аддамс. Кто его обнаружил, и какая компания проводила экспертизу? – Лариса говорила вежливо, но все ощутили давление. Шериф нехотя развернулся к женщине.       – Я обнаружил его, когда осматривал жертву. Экспертизу провела местная компания – «КолЛаб компани». Вы можете ознакомиться с результатами. – шериф протянул листок. Уэнсдей заметила, как директриса кивнула, почти не вчитываясь. Ответ ее удовлетворил.       – Шериф Галпин, со всем уважением, я бы хотела запросить повторную экспертизу. Возможно, даже в другом городе. И может ли кто-то еще подтвердить нахождение волоса именно на жертве? Не поймите меня неправильно, но наши последние встречи вызвали беспокойство. Ваша помешанность на семействе Аддамс заставляет задуматься о правдивости улик. – голос сочился напускной любезностью. Уэнсдей смотрела, как багровеет лицо шерифа. Второй офицер напрягся. Обвинения в подделке улик были серьезными, но выступать против директрисы школы не хотелось. О ней ходило множество пугающих слухов. – Смена ведущего расследование офицера была бы отличным решением. Вы ведь уверены в компетенции всех своих подчиненных? И в будущем я бы хотела знать обо всех обновлениях данного дела, а пока мне нужно вернуться к мэру. Вопросов больше нет, я правильно понимаю?       Речь директрисы не оставила шерифу ни единого шанса вернуть контроль. Через пару минут Уэнсдей выходила из участка. Энид держалась рядом, задумчиво поглядывая на соседку. Уэнсдей нашла глазами Ларису. Та стояла неподалеку в компании мэра Флеминг, и Уэнсдей внимательнее разглядела незнакомку. Женщина уже ощутила власть – ровная осанка, легкая улыбка. Однако с директрисой она сравниться не могла. Не было в ней ничего запоминающегося. При виде двух женщин, Уэнсдей оставалась спокойной. Почему ее вообще раздражала незнакомая ей женщина?       Уэнсдей бросила еще один взгляд на Ларису перед тем, как направиться обратно в школу. Женщина что-то увлеченно говорила мэру, дружелюбно улыбаясь. Энид аккуратно взяла под руку, не решаясь начать разговор. Обернувшись на соседку, Уэнсдей осознала, что для той поездка в участок может казаться не таким приятным приключением.       – Спасибо. – Уэнсдей немного улыбнулась. На удивление, улыбка вышла совершенно не натянутой. Девушка была по-настоящему благодарна.       – Мы ведь подруги. Я знала, что шериф ни за что не поверит, чем именно ты занималась в ту ночь. – Энид расслабленно улыбнулась в ответ. Уэнсдей подумала, что шериф бы не только поверил, но знал правду той ночи. Полноценно улыбнувшись, девушка потянула соседку подальше от участка.       ***       Уэнсдей спустилась к кабинету. Обвинения шерифа были плохим знаком, требующим дополнительных обсуждений. Однако еще сильнее девушка желала просто увидеть директрису. Несколько дней ощущались вечностью, она уже хотела завершить эту глупую ссору. Открыв дверь, девушка увидела привычную картину: директриса работала за ноутбуком, огонь в камине согревал помещение и добавлял уют. Лариса немного улыбнулась, приглашая девушку внутрь, и Уэнсдей заперла за собой дверь.       – Уэнсдей, я хотела обсудить последние события. – в голосе чувствовалась неуверенность. Директриса отложила ноутбук, полностью сконцентрировавшись на девушке. Уэнсдей села в кресло напротив, ощущая невидимую стену между ними. Злость на себя больно кольнула в груди.       – Я все испортила. – слова вырвались сами. Лариса удивленно подняла бровь. Эмоции девушки совпадали. Уэнсдей не планировала говорить ничего подобного. Она даже не думала о том, что что-то испортила. Однако признание сняло тяжесть с груди.       – И я все исправлю. Произошла смена ролей. Мы довольно хорошая команда, не находишь? – директриса тепло улыбнулась, и Уэнсдей выдохнула. Стена разрушилась. – А раз мы команда, я не хочу, чтобы ты делала что-либо одна. Наши действия должны быть скооперированы и продуманы. Я хочу, чтобы ты относилась внимательно и осторожно ко всему, что происходит.       Уэнсдей вздохнула и согласно кивнула. Возвращаться к предыдущему разговору не хотелось. Она рассмотрела директрису. Женщина сидела расслабленно, прическа слегка растрепалась. Уэнсдей определенно соскучилась по Ларисе, по прикосновениям, по поцелуям. Девушка привычно обошла стол, подходя к креслу директрисы.       – Больше такого не повторится. Я надеюсь, эта нелепая ссора завершена, потому что у меня есть некоторые идеи, требующие командной работы. – Уэнсдей оперлась о стол, расположившись напротив директрисы, аккуратно заправила выбившиеся пряди. Лариса легко рассмеялась, принимая смену темы. Женщина притянула ее за бедра, пересаживая к себе на колени. Кажется, соскучилась не только Уэнсдей. Девушка коснулась губ, и несколько дней разлуки утонули в поцелуе. Директриса целовала жадно, и сердце Уэнсдей застучало быстрее, но в этот раз она не хотела уступать.       Уэнсдей оторвалась от губ, спускаясь к шее. Пальцы аккуратно расправлялись с пуговицами на платье. Девушка коснулась горячей кожи, и услышала, как резко выдохнула директриса. Уэнсдей почувствовала, как сводит низ живота. Она отодвинулась, чтобы увидеть лицо женщины. Та приоткрыла глаза, маняще ухмыляясь. Уэнсдей спустила платье с плеч директрисы. Кружевное белье перетянуло все внимание. Девушка продолжила движение пальцами, касаясь обнаженной кожи, очерчивая край лифа. Директриса позволяла, наблюдая за реакцией Уэнсдей.       Пальцы горели от контакта с кожей. Уэнсдей вернулась к губам Ларисы, слегка прикусывая. Директриса улыбнулась сквозь поцелуй. Мозг уже не отключался, утопая в удовольствии. Девушка продолжила целовать женщину в губы, подбородок, шею. Однако этого было мало. Мягкими поцелуями Уэнсдей спустилась к груди. Директриса тяжело дышала, сжимая бедра девушки. Уэнсдей отодвинула ткань, прижимаясь губами к соску, обводя языком. Лариса простонала, выгибаясь навстречу.       Стук в дверь заставил их отпрянуть друг от друга. Директриса еле удержала Уэнсдей на коленях. Девушка наскоро встала, расправляя юбку. Лариса застегивала платье, ее щеки горели, а прическа стала выглядеть еще небрежнее. Повезло, что помада не размазалась. Уэнсдей улыбнулась и начала помогать с пуговицами. Дыхание никак не восстанавливалось, губы все еще горели, тело кричало о продолжении. Лариса громко выдохнула и двинулась к двери.       – Мисс Торнхилл, чем могу помочь? – в голосе была слышна улыбка. Лариса говорила ровно, будто ничего не произошло. Уэнсдей обернулась к преподавательнице, удерживая маску спокойствия. Женщина приветливо посмотрела в ответ.       – Директриса Уимс, Чак и Джованни снова подрались. Тренер успешно разнял их до того, как они покалечили друг друга, но кажется им необходима лекция от директрисы. – мисс Торнхилл говорила мягко, взгляд иногда возвращался к Уэнсдей. Однако подозрений или удивления не было, а значит все в порядке.       – Конечно, пригласите их ко мне. Мисс Аддамс уже уходит.       Лариса оглянулась. Уэнсдей показалось, что глаза еще горели от желания. Усмехнувшись, она вышла из кабинета.       ***       Дни шли. Шериф снова и снова возвращался в школу, вынужденно делясь информацией с директрисой. Это было компромиссом, дающим право продолжить вести расследование. Уэнсдей старалась не пересекаться с ним. Экзамены приближались, и девушка стала проводить больше времени за учебниками. Мисс Торнхилл вызвалась подтянуть ее по своему предмету ввиду более позднего начала обучения. Однако с остальными предметами Уэнсдей должна была разобраться сама.       Девушка сидела на остановке уже полчаса. Покупка книг затянулась, и она опоздала на автобус. Вечерняя прохлада приносила расслабление, в воздухе пахло дождем. Уэнсдей прикрыла глаза, растворяясь в спокойствии и одиночестве. Резкий свет фар заставил открыть глаза. Рядом с остановкой стояла машина шерифа, тот опустил стекло, наклоняясь в сторону девушки.       – Аддамс, ты там не околела? Садись, я подброшу. – шериф говорил немного раздраженно, будто это девушка просила его подвезти. Ситуация напомнила другую ночь. Уэнсдей оценила обстановку: садиться в машину к мужчине было достаточно опасно, с другой стороны, она может узнать больше о планах шерифа. Он определенно не собирался сдаваться. Кивнув, Уэнсдей залезла в машину.       Шериф внимательно следил за дорогой. Уэнсдей не отрывала взгляд от окна.       – Ты больше не подозреваемая. Результаты экспертизы пришли, волос не твой. – Уэнсдей обернулась, реакция мужчины была слишком спокойной. Тот нервно усмехнулся, сжимая руль. – Они это все подстроили. Я знаю, что это твоих рук дело.       Шериф резко свернул с дороги.       Уэнсдей схватилась за дверную ручку, слегка заваливаясь. Вечер становился все интереснее. Девушка осмотрела мужчину, пистолета видно не было. Остановившись в лесу, шериф сразу же вышел из машины. Уэнсдей вышла за ним, увеличивая шанс на побег. Однако не успела она отойти от машины, как почувствовала удар, и тело шерифа прижало ее обратно. Шелест листьев дополнял атмосферу. На землю упали первые капли дождя.       Уэнсдей встретилась с безумным взглядом. Страх сковал тело, она вспомнила Тайлера, вспомнила его руки на шее. Шериф приблизился к уху.       – Ты убила моего мальчика. Если закон не способен тебя остановить, правосудие буду вершить я. – шепот обжег кожу, Уэнсдей безуспешно пыталась отодвинуться. Мужская рука отлепилась от тела девушки, и Уэнсдей заметила нож. – Ты заставила его страдать. Я видел, я видел, что ты с ним сделала. Я сделаю с тобой то же самое.       Ребра обожгло болью. Шериф провел лезвием, разрезая одежду, кожу. Рана не смертельная. Он не хотел быстрой смерти. Уэнсдей задохнулась от неожиданности. Адреналин выбросился в кровь, включая мозг. Перед ней стоял не Тайлер, монстра не было. Перед ней был мужчина, изможденный поисками и утратой. Уэнсдей укусила удерживающую ее руку, отталкивая шерифа от себя. Тот едва ли пошатнулся, но девушка успела перегруппироваться. Боль была привычным делом, хоть порезами она не увлекалась.       Шериф занес нож для следующего удара, и Уэнсдей почти увернулась. Лезвие прошлось по плечу. С каждым ударом расстояние увеличивалось, пока девушка не смогла отойти от машины. На открытом пространстве у нее было преимущество. Нападавший был шерифом, но она была Аддамс. Годы тренировок сделали ее достойным соперником. Уэнсдей обходила мужчину, ожидая следующего броска. Шериф был не в себе, его эмоции зашкаливали, делая движения более резкими, менее продуманными. Во время очередного удара Уэнсдей смогла перехватить нож, сразу же всаживая в бедро мужчине. Лезвие задело артерию, и кровь окрасила темные брюки. Шериф завалился, хватаясь за ногу.       – Сука. Ты! Она ведь предупреждала, что надо просто пристрелить.       Уэнсдей держалась на расстоянии.       – Кто она?       Шериф безумно рассмеялся. Смех превратился в стон. Кровь не останавливалась.       – Ты даже не знаешь. Учишься у нее и не знаешь. Тайлер рассказывал, как ты мило общаешься с ней… а она готова сдать тебя. – шериф положил голову на землю. Улыбка все еще виднелась на губах. – Тайлер… Он был хорошим… мой мальчик…       Уэнсдей смотрела, как шериф теряет сознание. Кровь заливала землю, образуя лужу. Страха не было. Рука все также сжимала нож. Дождь пошел сильнее, заливая лицо. Уэнсдей медленно подошла к шерифу. Лицо было мокрым, глаза закрыты. Улыбки уже не было, он спокойно лежал на земле. Уэнсдей смотрела на очередное мертвое тело перед ней.       Вдалеке послышался раскат грома.       Уэнсдей потянулась к брюкам мужчины, доставая телефон из кармана. Он был немного в крови, но дождевые капли быстро смывали красные полосы. Девушка еще раз вздохнула, обдумывая свои действия. Пальцы набрали всем известные три цифры.       – Я бы хотела сообщить об убийстве.       ***       Уэнсдей сидела в машине скорой помощи. Все было так, как показывают в фильмах. Ей перевязали ребра, зашили плечо и даже накинули плед. Салон машины скрывал от дождевых капель, но холодный ветер пробирался через открытые задние двери. Уже знакомые офицеры огораживали территорию. Дождь мешал работать быстро, земля становилась скользкой. Уэнсдей вдохнула запах дождя. Боль стала ощущаться острее, но недостаточно для беспокойства.       Девушка следила за работой людей вокруг и размышляла о хозяйке Тайлера. Шериф знал ее, незнакомка работала тихо. Более того, работала в школе, прямо под носом. Уэнсдей сделала еще один глубокий вдох. Женщина, с которой она мило общается. Уэнсдей не хотела, но мозг сам стал подсовывать образ директрисы. Могла ли она быть хозяйкой Тайлера? Мысли рождались, подтверждая эту теорию. Директриса определенно убивала людей, но могла ли она делать это руками Хайда? Директриса скрыла убийство Роуэна, пыталась ли она уберечь монстра? Директриса имела огромные средства для подкупа Тайлера. Директриса имела все знания для определения Хайда.       Директриса вышла из машины, почти подбегая к Уэнсдей. Девушка встала, сразу же попадая в объятия Ларисы. Сильные руки обхватили, поддерживая. Уэнсдей расслабилась, знакомый парфюм стер запах дождя. Лариса повела девушку к своей машине, держа за руку, и Уэнсдей заметила, что та забыла надеть перчатки.       – Шериф хотел убить меня. – голос дрогнул после долгого молчания. Лариса сжала ладонь, осматривая лицо и тело девушки.       – Я знаю. Мне позвонил офицер Фостер. Сейчас я должна поговорить с ним, а потом мы вернемся в школу. Уэнсдей, посмотри на меня, – тревога в голосе привлекла внимание. Уэнсдей посмотрела в лицо директрисы. Лариса выглядела взволновано. – все будет хорошо. Я предупредила мэра Флеминг о произошедшем, мы со всем разберемся.       Уэнсдей кивнула, садясь в машину.       Девушка следила, как директриса уходит в сторону полицейских машин. Могла ли она быть хозяйкой? Да. Положительный ответ создавал еще больше вопросов. Голова девушки словно перестала функционировать. Хотелось снять мокрую одежду, вернуться в постель, почувствовать тепло. Уэнсдей посмотрела на разорванный жилет, кровь почти не была заметна на черной ткани. Нужно будет заказать новый.       Дверь открылась. Лариса уверенно завела машину. Уэнсдей уставилась в окно. Тучи заволокли небо, дождь не прекращая заливал округу.       – Хорошая ночь для смерти. – старая фраза дарила успокоение. Уэнсдей улыбнулась директрисе. Женщина рассмеялась в ответ.       Дождь отбивал свой ритм, более не беспокоя девушку.       – Я хочу, чтобы ты осталась сегодня у меня. – Лариса следила за дорогой, продолжая напряженно сжимать руль. Уэнсдей задумалась, сможет ли женщина завершить дело шерифа? Хочет ли? Сомнения мерзко душили девушку. С одной стороны, директриса могла безнаказанно избавиться от нее. С другой стороны, она могла убить ее еще в ту ночь. Уэнсдей посмотрела на Ларису и поразилась о каких глупостях она думает.       – Я не нуждаюсь в жалости. В этот раз мои эмоции под полным контролем.       Лариса покачала головой.       – Это не жалость, скорее эгоизм. Я не хочу отпускать тебя. Я хочу видеть, что с тобой все нормально. – директриса посмотрела на девушку. В глазах плескалось беспокойство, и Уэнсдей согласилась.       Девушка знала, сегодня ночью она не умрет. Она поднялась к себе в комнату, предупредить Энид. Они все же договорились объявлять о своем отсутствии на ночь. Пользуясь случаем, сменила одежду. Ребра болели, кровь просачивалась сквозь повязку, но Уэнсдей проигнорировала это, натягивая чистую кофту. Надев пиджак, девушка засунула руку в карман. Металл приятно холодил кожу. Попрощавшись с соседкой, Уэнсдей спустилась в комнату директрисы.       Лариса оставила дверь открытой, и Уэнсдей тихо прошла к дивану. Воспоминания заставили улыбнуться. Директриса вышла из спальни, уже переодевшись в домашнюю одежду. Знакомый халат был накинут поверх пижамы.       – Мне казалось, ты собиралась переодеться в подходящую одежду. – Лариса прошла на кухню ставить чайник. Уэнсдей следила за действиями женщины. Так бы и выглядели их настоящие отношения. Они бы вместе пили чай и обсуждали новости, потом читали книги или даже смотрели телевизор на диване, продолжали ночь в спальне.       – Что сказать, я влюбилась в ту футболку с дурацкой вышивкой. – Уэнсдей усмехнулась. Она подошла ближе, не отрывая взгляд от женщины. Рука опустилась в карман. – Знаешь, перед своим уходом шериф поделился кое-чем интересным. Ему помогали, и теперь я знаю, кто является хозяйкой Тайлера.       Лариса обернулась, заинтригованно приподнимая бровь.       – Помнишь в тот вечер я пообещала сопроводить ее на тот свет. – Уэнсдей схватила покрепче и вынула руку из кармана. Лариса усмехнулась. – Однако мы договорились работать сообща. Лариса, боюсь нам нужно разобраться с мисс Торнхилл.       Директриса взяла фигурку ворона, рассматривая ближе.       ***       Уэнсдей лежала на груди Ларисы, слушая сердцебиение. Рука директрисы проходила через волосы, гладила, массажировала голову. Уэнсдей выводила невидимые узоры на пижаме. Тишина успокаивала. Хотелось остаться в этом моменте. Уэнсдей чувствовала внутреннюю идиллию. Старый пес мертв, хозяйка найдена. Уэнсдей приподнялась. Лариса лежала с закрытыми глазами, на лице светилась улыбка.       – Если твое хобби – наблюдать за спящими людьми, возможно, мне придется пересмотреть свое решение о совместном сне. – Лариса приоткрыла глаза. Уэнсдей усмехнулась в ответ, поднялась выше, дотягиваясь до губ женщины. Порезы болели, но девушке было все равно. Губы директрисы заставляли забыться, руки притягивали ближе. Уэнсдей уже лежала скорее на женщине, чем на кровати, но ее все устраивало.       – Возможно, мне нужно еще раз услышать, почему хозяйкой является именно мисс Торнхилл. – директриса прошептала в губы, вовремя останавливая девушку. Уэнсдей улыбнулась попытке вернуть серьезный разговор. Они обе знали, что Уэнсдей нужен покой. По крайней мере этой ночью.       – Шериф сказал, что она преподает мне, что уже сужает круг до пары-тройки женщин. После он упомянул, что у меня с ней довольно «милые» отношения, о которых говорил ему Тайлер. Я пыталась вспомнить, с кем именно я общалась при Тайлере. Из школьных учителей при мне он пересекся только с мисс Торнхилл. Более того, они знали друг друга до этого. Все просто.       – Значит вас связывают милые отношения? – Лариса улыбнулась, вновь утягивая в поцелуй. Уэнсдей пыталась сдержать улыбку, отвечая. Рука прошлась по телу директрисы, останавливаясь на груди. Женщина почти простонала, отрываясь от губ. – Уэнсдей, не дразни.       – Думаю, нам надо поговорить. Я помню твое условие. – Уэнсдей украла еще один поцелуй, но смиренно вернула руку на шею директрисы. Лариса кивнула и слегка повернулась, вынуждая Уэнсдей перелечь на свою сторону кровати.       – Я не могу нормально мыслить, когда ты так близко. – директриса провела рукой по щеке девушки, улыбаясь. – Наши отношения строились по не совсем здоровому сценарию. В ближайшие дни мы разберемся с мисс Торнхилл. Убийство шерифа является самозащитой, а учитывая ложные обвинения и его безумные действия, твоей свободе ничего не угрожает. История с убийствами скоро закончится, и я хочу, чтобы ты подумала, нужно ли тебе это.       Лариса показала на них. Уэнсдей удивилась такому глупому вопросу.       – Я осознаю свои действия, и это именно то, чего я хочу. После ничего не изменится. – Уэнсдей поймала ладонь директрисы, оставляя в своей. Они лежали лицом к лицу, и Уэнсдей умирала от желания поцеловать женщину. – Ты уже думала об этом?       – Я поняла все уже довольно давно. – Лариса притянула руку девушки к лицу, целуя запястье. – В ту ночь, когда убила Тайлера. Ты спрашивала, почему я не избавилась от тебя, как от лишнего свидетеля. Я задавалась этим вопросом. Ответ был один – я просто не могу. Ты была настоящим борцом за правду, и я знала, что не смогу подкупить тебя. Твоя смерть была единственным вариантом спасения школы. Ты лежала без сознания, и у меня были все шансы покончить с ситуацией, но я не могла. А потом ты поцеловала меня, и все встало на места.       Шепот директрисы пустил мурашки по телу. Уэнсдей придвинулась ближе, шепча признание в шею Ларисы:       – Я была уверена, что подобные слова вызовут тошноту, но сейчас мое сердце вырывается и хочется улыбаться. Если ты кому-нибудь расскажешь о моей реакции, мне придется снова пойти на преступление.       – Никто не поверит. Мой ворон всегда серьезен.       Уэнсдей не сдержала улыбки, легко целуя шею. Переборов боль, она села сверху директрисы. Та закатила глаза на выходку, продолжая улыбаться. Уэнсдей вернулась к поцелуям в шею. Руки директрисы пробрались под футболку, прошлись по спине. Уэнсдей спустила лямки пижамы, продолжая дорожку из поцелуев.       – Стой, тебе нужен отдых. Швы могут разойтись. – шепот на выдохе завел Уэнсдей еще сильнее. Лариса все еще прижимала девушку к себе.       – Условие выполнено, я собираюсь забрать награду. Те мелкие царапины не помешают мне насладиться тобой. И разве я не говорила, что люблю немного боли? – Уэнсдей шептала между поцелуями, и Лариса больше не сопротивлялась.