Ангел-хранитель

- Василиск, Люциус?! - Малфой отшатнулся от решетки, ощущение приближающейся смерти от этого не пропало, - Какого. Хрена. В школе. Василиск? - Не надо так на меня смотреть. Что я мог сделать? Не самому же выяснять, кто окаменяет грязнокровок. Я собрал совет попечителей, отстранил Дамблдора... - Ты отстранил Дамблдора, когда по школе ползал Мордредов василиск... - не хуже короля змей прошипела Эстель. - Салазаров... - Что? - Василиск Салазара Слизерина, - раздражённо отозвался Малфой, слишком поздно поняв, что решетка между ним и Розье не поможет. - Ты, - сквозь прутья пролетела миска с супом, - идиот, - вслед за ней камушек, с небывалой скоростью отколупанный от стены, - ещё меня поправляешь?! - от третьего снаряда аристократ не успел увернуться. Эстель с удивительной меткостью попала прямо в висок, - ещё раз мой ребенок подвергнется такой опасности, Люциус-с-с. И у тебя больше детей не будет даже при огромном желании. Я ясно выражаюсь? - Вот так и рассказывай новости, - пробормотал Малфой, стирая кровь и радуясь, что за два года Азкабана Розье растеряла и так небольшую физическую силу, - что писать то "твоему ребенку"? - Что он эгоистичный, неблагодарны, не думающий... - Эстель запнулась, - нет. Лучше поинтересуйся, почему он не использовал мой подарок, и скажи, что я устрою первый за всю историю побег из Азкабана, если подобное повторится. И не для того, чтобы спасти, а для того чтобы прибить самой. - Может всё-таки написать, чтобы он присылал ответы на мое имя? - рискнул предложить Люциус, чтобы хоть как-то успокоить подругу. - Нет уж. Тогда он может пристать к тебе с вопросами. Да и ни к чему это, - через силу выдавила волшебница. Слишком велико было искушение. Но при этом она понимала, что в сложившейся ситуации односторонняя связь гораздо лучше. Тем более, что наиболее шокирующие новости слизеринке предоставлял Малфой. - Смотри, чтобы закончилось всё не как с Эванс, - едва слышно проговорил мужчина, чтобы пригревшие уши заключённые не узнали лишнего. - Иди к Мордреду, Люц. Кстати, что там с сигаретами? - Держи. И зажигалка. - Ты просто душка, - сменила гнев на милость Розье, - как твоя чистая кровь? Не испачкалась об эти отвратительные магловские изобретения? - Встретимся осенью, Эстель, - проигнорировал подколку Малфой, поджав губы. - Постараюсь не сойти с ума, Люциус. Стук каблуков о каменный пол ещё долго слышался в камере пожирательницы, будто забивая гвозди в крышку ее гроба. С каждым днём девушка всё больше угасала. В дальнем уголке сознания ещё теплилась мысль, что она не умрет, так и не покинув эту камеру, что когда-нибудь сможет выбраться. Эстель цеплялась за память о Лили и Гарри, как утопающий за соломенку. Пыталась спрятать эмоции и чувства от дементоров. Но всё нарастала и нарастала уверенность, что все это бесполезно. Остальные сидят уже одиннадцать лет, хотя та же Беллатрикс душу продала бы за свободу, но никто не смог даже придумать способ выбраться. - Василиск? - спустя какое-то время протянул Руквуд, - слава Мерлину у меня нет детей. - Надеюсь, этот неизвестный мальчик всё же попадет снова в какую-нибудь передрягу, - рассмеялся Лестрейндж-младший, - тогда трусишка Эстель голыми руками снесет стены и вытащит нас отсюда. - Предварительно задушив тебя, Рабастан, - отозвалась Розье. С уходом Люциуса начался привычный вечер в Азкабане. Заключённые, оправившись от утреннего обхода дементоров, вновь начали переругиваться, чтобы хоть как-то спасти себя от разрушающей обречённости и безразличия. *** - Чтоб Блэк в овощ превратился, как Лонгботтомы! Дементоров в Хогвартс? Фадж сошел с ума? - Да он изначально им не отличался, - прокомментировал Долохов. - И как, мордред его побери, Блэк сбежал? Как он это сделал?! Впрочем, Эстель и так догадывалась. Маленький Гарри ещё одиннадцать лет назад дал ей подсказку. Оставался лишь один вопрос. Почему неудачливый крестный-анимаг не выбрался раньше? Розье обессиленно опустилась на кушетку. Она ничего не могла сделать. Даже владея информацией. Только ждать. И надеяться на то, что безумный Блэк на самом деле не причинит вреда собственному крестнику. *** После гневного письма от Тели по поводу василиска и идиотского геройства, Гарри даже ненароком подумал, что невозможность писать Розье - не так плохо. Потому что если бы она знала обо всех "идиотских геройствах" за два курса... Гриффиндорцу невольно вспомнился тихий рассказ Невилла о том, что случилось со старшими Лонгботтомами. Всё начало каникул Гарри клятвенно заверял самого себя, что третий год в Хогвартсе будет спокойнее. Он сам не полезет в пасть дракону и дракон не будет его искать. Только вот уже через месяц обещание было нарушено. Хотя, возможно, если Поттер ещё не в школе, то это не считается? В любом случае, оскорбление родителей он ещё смог пропустить мимо ушей. Все слова Мардж так и сквозили ненавистью, так, что даже не знай Гарри о настоящем положении вещей со слов Тели и Петуньи, все равно бы не поверил. Но вот то, что дражайшая сестра Вернона решила оскорбить тетю... - Возишься с этим щенком. Тебе Дадлика мало? Я давно говорила, надо было сдать его в приют и не тратить зарплату брата на этого неблагодарного. Его бы розгами, а то только жрет и место занимает. Хоть бы фунт в дом принес. - Гарри мой племянник, Мардж, - слишком уверенно для самой себя возразила миссис Дурсль, - я его единственный живой родственник и опекун, а Лили была моей сестрой. Учебный год он живёт в школе и я не собираюсь с него что-то спрашивать за два летних месяца. - Вот и зря. У дурной суки дурные щенки. Он весь в мамашу. Через пару лет поймёшь. Говорила я тебе, Вернон, эти Эвансы все с гнильцой. Хорошо Дадлику не передалось. Петунья замерла и открыла рот, Вернон поперхнулся чаем, Дадли не обратил никакого внимания на слова, а Гарри... - Не смейте так говорить о моих тёте и матери! Уже после, сбежав в Дырявый Котел, гриффиндорец корил себя за срыв. И за то, что мистеру и миссис Дурсль пришлось ловить надутую родственницу и терпеть волшебников, устраняющих все это безобразие. Но, честно говоря, саму Мардж он ничуть не жалел и надеялся, что больше она в гости к брату не приедет. Никогда. *** Эстель вновь проснулась от пульсации в левом предплечье. С самого лета 1994 Метка начала темнеть. И никто из узников не мог не понять, что это означает. Он возвращается. Беллатрикс безумно хохотала, забившись в угол, Рабастан строил планы, остальные молчали, но и на их лицах охранники иногда замечали мечтательные, кровожадные и воодушевлённые ухмылки. Только Розье мрачнела с каждым днём. А недавно и вовсе перестала нормально спать из-за бесконечного беспокойства и кошмаров. Ведь преданность преданностью, но позволить убить сына Лили, как ее саму... *** С самого утра Эстель чувствовала, что скоро что-то произойдет. Что-то действительно ужасное. О турнире она уже знала от Люциуса. Тот смог прийти лишь один раз за этот год. В ноябре. Но этого волшебнице хватило, чтобы составить картину происходящего. Смертельно опасный турнир. Несовершеннолетний чемпион. Почти полностью вернувшая свой прежний вид Темная Метка. Гарри Поттер и Темный Лорд. Один идёт к смерти, а другой - к жизни. Ещё и Снейп с Каркаровым в Хогвартсе. Кто из них ввязал Гарри в смертельно опасное испытание? Северус, ненавидевший Джеймса, безумно любивший Лили и ревнующий ее к Эстель. Или Игорь, сдавший своих соратников ради собственной шкуры? - Вроде бы всё очевидно. Предатель решил реабилитироваться в глазах Лорда и пожирателей, - пробормотала Розье, - но зная Каркарова... Эта крыса достигла слишком много. Надо же, директор Дурмстранга. Он не стал бы рисковать. Тогда кто? Кто из оставшихся на свободе помогает Повелителю возродиться, паралельно подставляя Гарри? К вечеру паника Эстель достигла своего пика. Она начала задыхаться, а голове так и билось: "нужно сбежать, нужно помочь, нужно спаси". Конечно, Гарри может воспользоваться кулоном. Волшебница успела отдать второй домовику. - Но почему же это не успокаивает? Розье с трудом приняла сидячее положение и достала из-под тонкого одеяла почти полную пачку сигарет. Хоть и прошло больше полугода, она смогла сдержаться и оставить их на крайний случай. В мыслях появилась картинка, как находят ее хладный труп с сигаретой в зубах. Эстель немного истерично хихикнула и с третьей попытки смогла прикурить.