Царство Мертвых

— Ты точно помнишь дорогу? — Не поверишь, чувак, но у меня феноменальная картографическая память.       Дилан ни в коем случае не хотел хвастаться перед новичком своими скрытыми талантами, но они оба почему-то знали, что, если бы мексиканца проверяли на детекторе лжи, прибор загорелся бы красным и оглушил присутствующих протестующим визгом.       Парни выбрались из укрытия с первыми лучами солнца. Оно появилось всего на несколько минут, но скучные бесцветные облака вынудили его уступить место и уйти в тень. Дэнни предположил, что на Миссури вот-вот обрушится дождь, если не ливень, и, к собственному огорчению, оказался прав, когда почувствовал удары ледяных капель по макушке. Над ухом жужжал Фанни, вымотанный долгими прыжками на одной ноге. Новичок кое-как уговорил его наложить шину на область перелома, чтобы избежать риска неправильного заживления костей, и Дилана подкупили исключительно умные слова и напускная уверенность.       С чувством наполовину выполненного долга Даниэль занял прежнюю позицию, позволив мексиканцу опираться на себя, и они вдвоем двинулись вдоль трассы.       Примерно через час-полтора, когда стена дождя стала почти непроглядной, Дэнни изо всех сил щурился и держал в вытянутой руке нож. Тело давало обратную реакцию на жуткий холод и горело изнутри, подсказывая, что долго его обладатель может не продержаться. Проезжая часть являлась максимально безопасным вариантом: ходячие мертвецы разбежались, потеряв объекты интереса из виду, и теперь шныряли среди деревьев, охотясь на диких кроликов, бродячих собак или раненых птиц. И все же шанс, что они не вернутся из леса и не заметят за густой пеленой живых людей, умалялся с каждой секундой. — Что-то мне подсказывает, что ни хрена мы не найдем по дороге. – Слова Фанни заставили мозг Даниэля работать в ускоренном режиме. — Если у тебя такая охрененная память, вспомни, где тут поблизости здания или хотя бы машины. Я не смогу нести тебя весь день, и оставаться на улице не вариант — слишком опасно шататься по лесу в такую погоду. — Да по лесу в принципе шататься опасно... Ты слыхал про Дикарей? Хотя нет, не отвечай. Ты по-любому и у них уже побывал: и чаю попил, и дал им кров, и снова был бессердечно брошен. — Еще слово — и пойдешь сам. – Со скептической улыбкой ответил Даниэль, перекрикивая дождь. — Передам Джорелу, что ты затерялся в пути. — Я тебе сам сейчас люлей хороших передам, умник.       От громких разговоров заболело горло. Дэнни за два года привык молчать и сидеть тише мыши, стоило на местность, где он нашел убежище, опуститься ночной тьме, утреннему туману или дождю. Да что там — он изо всех сил прижимал руки к груди, чтобы стук сердца не отвлекал от посторонних звуков и не заглушил хрипения мертвецов, учуявших одного жалкого выжившего в укромном уголке.       Желудок жесткими кулаками скручивал страх. Невидимыми когтями раздирал солнечное сплетение, подсказывая грядущую опасность.       Даниэль стал чаще оглядываться по сторонам, оборачивался, надеясь не увидеть никого позади. Он не понаслышке знает, кто такие Дикари и на что они способны, когда в их ловушку попадает одинокий скиталец с узелком наперевес. Они грязные, отвратительные, дикие; их волосы спутаны, под ногтями грязь, а на ногах ни обуви, ни потасканной пары драных носков — только свежие ссадины, вросшие занозы и гнойные язвы. Но, как бы там ни было, одно хорошо: запах ходячих тварей перебивал все вокруг, иначе от дикарского зловонья сдохли бы даже они.       Впереди, чуть левее от дороги, возник мутный силуэт. Оба парня глупо надеялись, что это олень или коллективная галлюцинация как следствие лихорадки, но шаг за шагом фигура обрела более четкие очертания мертвеца. Он ковылял очень криво, таща за собой переломанную ногу, и Дилан невольно засмотрелся, представив вместо монстра себя. Это смешно, ведь общие между ними, разве что, спутанные волосы и строение тела.       Неужели он и вправду стал бы таким, не попади Дэнни в то кафе?       Ходячий, дряхлую плоть которого без проблем сбивало тяжелыми каплями, плелся по своей непонятной траектории, пока мертвецкая "чуйка" не повела его в сторону выживших. Фанни чертыхнулся, взяв мачете наизготовку, и легким движением руки отрубил твари голову. Брызги протухшей крови попали на одежду, но тут же смылись водой. — Твою мать, откуда они...       Дэнни не смог договорить, беспардонно отвлеченный тремя новыми мертвецами. Он снял с себя руку Дилана, оставив того без опоры, и напал первым. — Ну, что, спина к спине? – мексиканец пустил нервный смешок, изучая окрестности. — Похоже на то. Стоять можешь? — Пока да. — Отлично. Постарайся простоять как можно дольше, иначе так и останешься здесь. – Вполне серьезно заявил новичок. Он поправлял на себе одежду с целью проверить, нет ли открытых участков тела, куда могут впиться почерневшие зубы или поломанные ногти кусачих.       Напарник бросил на него неоднозначный взгляд, но оставил "десерт" в виде разбора полетов на потом. — А ты что, не останешься подержать меня за руку? — Ты не твой начальник, – смягчил удар Дэнни и ухмыльнулся.       Кости мертвецов трескались, как дрова в разгоревшемся пламени, и парни действительно встали спиной друг к другу. Отбиваясь от сидящих в печенках чудовищ, они медленно, но верно шагали дальше по дороге, чтобы не топтаться на одном месте и хотя бы так приблизиться к спасению. Дождь не щадил и не планировал стихать — напротив, хлестал по асфальту, что грозился растаять от такого количества воды, в разы сильнее. Он заливался ручьями в глаза, мешая нормально видеть и замечать опасность раньше, чем придется оттаскивать от себя чужие зубы на расстоянии вытянутой руки.       Дэнни совсем позабыл о боли, несмотря на то что она ежесекундно о себе напоминала, а мозг распознавал один-единственный сигнал: "Выживи". И парень выживал, старался из последних сил, осознавая, что теперь от него зависит еще одна жизнь. Возможно, если какие-то высшие силы подали ему знак в виде не чего-нибудь, а целого человека, то все складывается должным образом, и Даниэль, черт возьми, обязан вернуться в лагерь, даже если Джорел уже никогда не сможет его защитить.       Лидер группы не напрашивался в няньки для новичка, но тот, против воли зациклившись на моменте своего чудесного спасения, вдруг подумал, что Джей не даст его в обиду и уж тем более не сварит из него суп.       Прервавшись на мимолетную передышку, Дэнни впервые за долгое время помолился не только о себе. — Где заканчивается лес? — Слушай, я не навигатор. На тачке проехали быстро, но так мы и до вечера не дойдем... – Дилан плевался, избавляясь от дождевой воды, и щурился, смотря вдаль. — Не уверен, но, кажись, где-то по дороге стояла одна развалюха. Не помню, че это было, но переждать можно.       Парни, управившись с возникшими из чащи леса ходячими, договорились, что будут по возможности молчать на протяжении всего пути и держаться середины дороги. Если такой мощный ливень продолжится, то у них есть шанс затеряться в его шуме и не привлечь к себе ни живых, ни мертвых.        Больше всего Дилан опасался диких местностей в Теннесси.        Необязательно забираться поглубже в лес, чтобы наткнуться на шайку одичавших недовыживших, которые предпочли восстановлению жизненного уклада отшельничество и каннибализм. Фанни Мэн никогда не встречался с Дикарями лично, чему был безмерно благодарен, но со слов Джей-Дога вполне ярко представил себе картину среднестатистического монстра в людском обличии.        От ноги, сдавленной шиной и онемевшей от постоянной неподвижности, от стука зубов из-за холода и прочих неудобств парня отвлекли мысли о друзьях. Удивительно, что они отправили на его поиски одного Дэнни, не приставив к нему для надзора Джека или Джонни. Дог так переживал, что Дэнни сбежит, что настрого запретил оставлять его одного, а теперь парень разгуливает по незнакомой местности в гордом одиночестве.        Единственное, что не укладывалось в картине мира мексиканца — то, что новичок спасает его. Дилан мельком взглянул на парня, кожа которого приобрела оттенок неба над их головами, и прищурился. В той машине на перекрестке они почти не спали, периодически меняя друг друга на своеобразной вахте, и большую часть времени Даниэль смотрел в окно и стремился уловить силуэты кусачих сквозь тонированное стекло. Он имел в запасе сотню возможностей бросить едва знакомого парня бог знает где и сбежать куда угодно, но вместо этого выжимал из себя все соки, волоча бесполезную ношу. — Интересно, какова вероятность, что здоровая нога станет более накаченной, чем больная?        Дэнни нахмурился и перевел скептический взгляд на "больного". — Это мы так договорились молчать? — Мне просто интересно. — Как только дойдем до первой жилой местности, попробую поискать тебе опору. У меня сейчас точно что-то отвалится... — Да ладно, не хнычь. Признай, что в глубине души ты мечтал об этом всю жизнь. – Заговорщически проговорил мексиканец и игриво подергал бровями. — О чем? Быть избитым придурками, стать изгоем в новой группе, а потом таскать на своем горбу одного из ее членов? Увольте.        Фанни, сам того не ожидая, плавно и незамысловато подвел их к теме своих переживаний: — Так че ж ты меня там не оставил? – собеседник хотел плотно поджать губы, но затрудненное дыхание не давало ему воли в эмоциях. — Смотался бы по-тихому и исчез во мраке, но нет — надо поиграть в героя. — Почему бы просто не порадоваться без выяснения причин?        Как бы ни были развиты навыки ведения допроса, Дилан так и не узнал от новичка его истинных мотивов. А весь оставшийся маршрут, что простилался до небольшого пригорка, где когда-то организовали трейлерный парк, он размышлял о другом.        Неужели Чарли и Джей по правде мертвы?        В трейлерном парке двое выживших провели оставшуюся половину дня и целую ночь. Театр, в конце концов, останется стоять на прежнем месте, пока рано или поздно не превратится в груду праха, а один-два дня не должны сыграть решающей роли для возвращения в лагерь.        Когда небеса смягчились и перестали шпарить безостановочным ливнем, Дэнни оставил временного подопечного в одном из трейлеров и в одиночку направился на поиски чего-то полезного. Он ровно зафиксировал три пустые емкости прямо в траве, несколько секунд завороженно наблюдая, как чистая дождевая вода постепенно наполняет их до краев, и устремился дальше. В рюкзаках хранились некоторые запасы еды, но добрую их половину составляли крупы и сухпаек, коими досыта не наешься без приготовления. — Я, как более светлый ум в нашем дуэте, запрещаю тебе, нахрен, выходить туда одному. Где прикажешь тебя искать потом? — Я сам вернусь, – лаконично бросил Дэнни перед уходом, и на его лице расцвела ухмылка, - если захочу.        Дилан взвился и замахал руками. — И че это значит, чудила? — Развлекайся! – раздалось уже из-за двери.        Фанни Мэн с долей тоски вздохнул, упал на продавленный когда-то чьей-то задницей диванчик и подложил одну руку под голову, глядя в потолок. Во второй руке парень держал заряженный Магнум.        Даниэль, на самом-то деле, ленился заниматься поисками пропитания именно сейчас. Он признавался в этом самому себе, но ни в коем случае не Дилану: хоть кто-то из них должен поддерживать внутри призрачную веру в то, что находится под защитой, и что ему есть на кого положиться. Дэнни сейчас некому защищать, но он и не нуждается, пока может ходить на двух ногах и дышать полной грудью.        Теоретически.        На полусогнутых парень пробирался сквозь заросли сорняков и прислушивался, чему приятно способствовала улучшающаяся погода. Солнце не жарило и не пекло макушку, как сутками ранее, но вымокшая до нитки одежда сковывала сильнее любых кандалов. Хорошо, что Дэнни додумался оставить джинсовую куртку в трейлере, отправившись на разведку в одной толстовке.        Глаза разбегались, а мозг никак не хотел заниматься анализом местности и принимать решение. Даниэль выругался, встав посреди небольшого участка в полный рост, и сосредоточенно огляделся: в одном из ближайших домов на колесах, в заляпанном мутными разводами окошке, показалась фигура ходячего мертвеца, колотящая костлявыми руками по стеклу; второй автодом, более яркий и привлекательный, прямо-таки приглашал на чай, сверкая открытой настежь дверцей, держащейся с божьей помощью на одном болте; третий — скромно выглядывал из-за второго, встав по диагонали и заняв явно больше места, чем "соседи".        Посоветовавшись с внутренним голосом, Дэнни твердо решил идти в автодом со сломанной дверью. В крайнем случае, покинуть его не составит труда.        Внутри царила полная разруха, неудачно приправляемая ни с чем не сравнимым сладковатым запахом, оседающим на языке вязкой слюной. Парень перехватил покрепче нож с зубцами и присмотрелся, гадая, откуда может исходить тошнотворное зловонье. Почти в самом конце трейлера за полупрозрачной шторкой притаилась дверь, ведущая в туалет, и Даниэль на цыпочках пересек автодом, мысленно отмечая, что в таких никогда не скрипят полы, и встал в боевую стойку. Со стороны он выглядел, как хищник, приготовившийся к нападению.        Но на деле туалет оказался Ящиком Пандоры.        Дэнни зажмурился, как маленький ребенок, и даже не пожелал разглядывать содержимое санузла. Успел приметить только скелет, чуть ли не сложенный пополам в плотно закрытой душевой. — Твою же... – закашлялся парень и в два широких шага подошел к раковине. Рвотные позывы так и выворачивали все нутро наизнанку, но организм стоически держал оборону.        Переждав приступ тошноты, Дэнни медленно вдохнул через нос и дрожащими руками уперся в столешницу.        Веки нещадно опускались, но не от усталости или недостатка сна, а от желания перевести дух и поставить жизнь на короткую паузу. Дэнни редко мог позволить себе такую роскошь первые полгода, а позже напрочь забыл о покое и всегда спал вполглаза.        Пошарив по шкафчикам и открытым настенным полкам, выживший ушел ни с чем. Его не особо привлекали здешние журналы для взрослых и кассеты с боевиками девяностых — этого добра полно там, где остался прохлаждаться Дилан.        И нужно ли говорить, что с момента их разговора на той трассе, Даниэль испытывал страх?        Страх всего: опасностей, поджидающих на пути в Мемфис; возвращения в группу; правды, которую придется раскрыть до того, как они с Фанни появятся в центре города. Страх быть отвергнутым людьми, к которым он впервые тянулся с подобным рвением.        Дэнни вяло прогуливался вдоль трейлеров, заглядывая в окна и не удосуживаясь проверять местность на наличие незваных гостей. Люди, выживая здесь, выдали бы себя моментально, не привыкнув к туристам в такое непростое время, а ходячие, если они и есть, не заявятся до тех пор, пока парни сами этого не захотят. Даниэль напряг зрение и оценил обстановку одного из автодомов, что стоял у кромки леса, с небольшим навесом и двумя походными стульями под ним. На веревке рядом до сих пор висела постиранная одежда: довольно свободное платье, нижнее белье, широкие штаны и две растянутые футболки. Без раздумий сорвав последние с прищепок, Дэнни прошел к порогу и постучал по железной поверхности.        Внутри трейлера что-то грохнуло.        Парень постучал еще раз, ненадолго повесил сухую одежду на палку, торчащую из земли, и открыл дверь, резво отскочив в сторону и наблюдая за мертвецом. Тот, предположительно мужчина, почуял жертву и протянул руки, запинался на каждом шагу, но с завидным усердием шел в атаку. Даниэль выждал, в решающий миг отошел в сторону и напал со спины. Окончательно омертвевшее тело обмякло и медленно осело на землю. Парень по достоинству оценил пригодность нового оружия, вытер его о мокрую траву, а приобретенные футболки повесил на изгибе локтя.        Неловкость застигла его врасплох, и Дэнни, почесав зубами верхнюю губу, обернулся: — Спасибо за одежду.        Ожидаемо, ходячий не издал ни звука.        Оказавшись на пороге автодома, принадлежавшего когда-то двум старикам, Дэнни побледнел. Не видел этого, но побледнел. На разложенном диване, служившем когда-то спальным местом, покоился второй труп, над которым не первый месяц кружили падальные мухи. Даниэль закрыл нос свежей одеждой и сдвинул брови к переносице, складывая в мыслях головоломку: в черепе второго трупа, прямо по центру, зияла черная дыра от пули, а на полу валялись дамский револьвер и две поврежденные гильзы.       "Он струсил и до собственной смерти жил с трупом своей жены?"        От мрачных догадок боевой настрой окончательно сошел на нет. Зато кое-что все-таки смогло доставить невесомое облегчение... — Это чего за монстр такой? – брезгливо покосился Дилан, когда его напарник вернулся с "охоты".        В его руках мексиканец обнаружил маленькую кипу непонятных тряпок и металлическую конструкцию с резиновыми наконечниками на ножках. Такие в свое время таскали старики, в силу возраста больше не способные передвигаться самостоятельно. — Это то, что спасет нам жизнь. – Торжественно представил Дэнни, хотя тон уставшего голоса ничуть не изменился. — Ходунки для инвалидов, не благодари. — Я с таким ходить не буду. — А я тебя и не спрашивал. Хочешь вернуться — пойдешь как миленький. – Дэнни отставил приспособление в сторону, плотно закрыл дверь трейлера и просто невероятным образом запер ее, просунув в ручку металлического "монстра". Не целиком, разумеется, а всего лишь одну ножку.        Стащив с себя толстовку и засаленную майку, парень встряхнулся и под насмешливый свист переоделся в сухую футболку. — Для тебя тоже есть. — После этой фигни четырехлапой я как-то тебе не доверяю, – бросил Фанни, в глубине души безумно обрадовавшись, что сможет сменить "верх". — Скажи спасибо, что я не принес тебе платье и панталоны, которые висели рядом.        Не заботясь о чужом разрешении, Даниэль вывалил содержимое рюкзака Дилана на столешницу и, закусив губу, принялся выбирать между вяленым мясом и консервами из банки. Желудок скрутило, и он только сейчас осознал степень своего голода. Распаковав и разделив мясо на несколько кусочков, Дэнни жадно надкусил один и целиком съел еще два, стараясь жевать максимально медленно.        Позади зашевелился Дилан. Дэнни, обернувшись, усмехнулся, увидев на нем потасканную тряпку с принтом "Бостон Ред Сокс" и бросил короткий взгляд на еду у себя в руках. — Тебе надо поесть, – заключил новичок, сваливая остатки мяса на крохотный столик рядом с диваном. — Завтрак чемпионов, ничего не скажешь. — Вот и не говори. Жуй молча, а то отберу. — Фу, какой ты противный. Ты всегда таким был или так одичал, когда один остался?        Дэнни прекратил перекладывать провиант с места на место и замер.        Он и не помнит, каким был раньше и был ли другим вообще.        Может, излишняя заносчивость и эгоизм сидели в нем с рождения, просто он их в упор не замечал или мастерски скрывал от других?        Ни слова не говоря, Дэнни уселся в кресло и громко вздохнул, вытягивая ноги. От кончиков пальцев до самых коленей разлилось приятное тепло, мышцы наконец-то расслабились. Он уже представил, как утром конечности загудят так, будто кто-то ломает суставы под гидравлическим прессом.        От сравнительно недолгого нахождения в трейлере в воздухе закрепился запах соленой тухлятины — Дэнни выискивал в памяти более точные и красноречивые сравнения, но на ум ничего не шло. Голову заполнил белый шум. "От меня еще никогда не несло так сильно..." – мелькнуло на задворках, и утомленный мозг как будто визуализировал это умозаключение. — Ну, а теперь по порядку, Джеймс Бонд. – Дэнни с большой неохотой заставил себя поднять веки. Фанни Мэн приподнялся на локте и сейчас сверлил его пытливым взглядом. — Рассказывай, что стряслось в Миссури.        Где-то между ребрами закрутился тугой узел паники от понимания: во вранье Даниэль и без сторонней помощи погряз по самые уши, а правда на словах грозит оказаться страшнее, чем на деле. — Рассказывать? – напускное равнодушие ничуть не убедило мексиканца. — Что конкретно? — Ну, смотри. Я от природы не только силен, умен и горяч, но еще и просто охеренно выстраиваю логические цепочки. С чего бы это нашим уезжать, зная, что ты шляешься не пойми где? Они тебя бросили?        Самоуверенность рассеялась, как дым, стоило последнему вопросу сорваться с уст. Дилану это и в голову не пришло, когда он выстраивал воображаемый диалог с собеседником и ловко парировал любые отговорки и отрицания. Да, он заранее просчитал все возможные ответы, увиливания и саркастичные высказывания, но до этой минуты ни разу не приписал сомнительных "заслуг" своим друзьям. С другой стороны, кроме Чарли, никто сильно не противился присутствию Дэнни в их лагере, тогда с какой стати им вышвыривать бедного одиночку, как уличного котенка? — Нет, не бросали. – Тяжело произнес тот, отвлекая от душевных скитаний. — Тогда какого хрена там вообще творилось?        Дэнни дернул плечами в неведении. По глазам словно водили наждачкой от недосыпа, но парень четко формулировал наиболее мягкий ответ, параллельно представляя, что сделает с ним Фанни, узнав истинное положение дел. Огреет своими новыми ходунками? Потратит последнюю пулю в Магнуме? Затаит глубокую обиду, обматерит, а в следующей стычке с ходячими будет просто наблюдать, как Дэнни разрывают на части? — Когда мы приехали, в том лагере было тихо. – Из всех картинок воспоминаний нарочно возникли именно детские рисунки. Дэнни выбежал из дома, за ним последовал Мэтт. — Все, что там нашлось, мы загрузили в машины и... Джонни и Мэтт ушли дальше, к перекрестку. — Лучше скажи, что тебя турнул Джек. – Предупредил Фанни, додумывая историю. — Я соврал ему, сказал, что забыл оружие в доме. И он меня отпустил. — Ну ты лопух, чудила. — Так "лопух" или "чудила"? – жалкая попытка перевести тему. — Ты, блин, свалил из лагеря. — Получается, так.        Дилан эмоционально всплеснул руками и от переизбытка чувств запустил в парня подушкой. Потом — второй. — Так ты ебаный предатель? — Я никого не предавал. – Серьезно отрезал Даниэль, отправляя подушки по обратному адресу. — Вы изначально не приняли меня, так что, по сути, каждый был сам по себе. — Да херня это из-под ногтей! Мы тебя не просто так у этого заморыша отобрали. Точнее, может, и просто так — хер не знает, что у этого Дога на уме. Но мы бы не стали выхаживать тебя, а потом выкидывать на улицу, как больную собаку. — А что мне оставалось? Откуда мне знать, что вы все такие правильные? – процедил Дэнни, ядовито выбросив последнее слово в мир. — Я не собирался ждать, пока вам подвернется случай обменять меня у каких-нибудь ублюдков на ящик оружия или подвесить на крюк для свежевания туш. Я вас не знаю, Дилан. – Даниэль все же вспомнил его настоящее имя. — Я не знаю тебя, Джорела, не знаю Джонни и остальных твоих друзей и подруг. И у меня нет никаких причин вам доверять, даже если вы по собственной тупости бросились вызволять меня из лап кровожадного идиота. — Ах, "по тупости", значит. — Это все, что ты услышал?! Не знаю, по какой причине, но люди в этом мире — все еще главные монстры, и я делаю все, чтобы дольше оставаться на плаву. А если потребуется, до конца жизни буду вертеться в соло. — Какого ж ты заливал тогда про музыку и телек, если весь из себя соло-выживальщик? — Я... Это не так важно. Важно то, что мы должны вернуть тебя в группу, а там — будь что будет. Если ваш босс еще жив, пусть он и решит, что вы сделаете со мной.        Фанни Мэн открывал и закрывал рот, скорее всего, ища, за что бы зацепиться, но в итоге неопределенно развел руками и покривился: — Ты, короче, тот еще пиздабол, я посмотрю. Сам себе противоречишь, и я ни зги не понимаю, о чем ты толкуешь. То "одиночка", то... — Ради бога, Фанни, завали. Мы тащились сюда полдня, и у меня нет сил бороться с твоими внутренними разногласиями, так что закрой глаза и не открывай их до утра.        Дэнни потер виски, размялся так, что в нескольких местах одновременно хрустнули суставы, и вновь принял более или менее удобное положение. Насколько позволяло кресло.        Парень не успел подумать или предать анализу минувший диалог, как сознание погрузилось в беспамятство. Казалось, что во всем мире отключили свет и звук, и Дэнни остался наедине с собой в маленьком бесформенном пространстве. Его фигура ощущалась такой мизерной по сравнению с окружающим миром — захотелось сжаться до размера нейрона и просто исчезнуть.        Утром первым, на что обратил внимание Даниэль, стало раннее солнце, выглянувшее из-за ватных облаков. Еще пару минут парень не двигался с места, загружая последнюю информацию в мозг, а после медленно потянулся и до дребезжания в висках стиснул зубы: от сна в неудобном кресле шея затекла так, что чуть не оторвалась от позвоночника. "Черт..." – беззвучно выругался Дэнни и осторожно встал.        Его заворожила картина за окном, и все тревоги и проблемы на какое-то время ушли на второй план: солнце, пришедшее после бури, тоже выглядело для него своеобразным знаком — знаком надежды на то, что не все еще потеряно и в конце они будут в порядке; всякий раз, когда Дэнни и Тери наблюдали за ливнем из дома, открыв нараспашку входную дверь и сидя на пороге, их любимым моментом было именно это — оранжевые лучи и красивый закат. Все представлялось некой Страной Чудес, сказкой, в которую они попали по счастливой случайности.        И, переводя взгляд с вида родной улицы на невесту, Дэнни верил, что лучшие дни обязательно настанут. Для них обоих.        Вспоминая о Тери, он всегда молился за нее и представлял, что в некоторые, порой, самые тяжелые моменты жизни, она рядом. Даниэль знал, что не имеет морального права надеяться на прощение, но и жалости за прошлые ошибки в нем давно не осталось. Она иссякла постепенно, не сразу, но это ни в коем случае не значило, что Дэнни отпустил и забыл. Просто однажды он понял, что будет жить и нести свой крест до последнего вздоха, и, если сам не простит себя, то Тери — подавно. — Эй, вставай, – довольно громко позвал парень, обернувшись к Дилану.        Странно, что он раньше не заметил сонного бормотания с испанским акцентом, поэтому теперь с детским любопытством прислушивался, стоя над душой мирно посапывающего парня. — Заверните еще крылышки. Да, вон те... — Фанни, вставай. – Дэнни пришлось применить физическую силу, чтобы растолкать напарника и вывести его из мира грез. — Ты ешь эти крылышки во сне, а не наяву. — Я сплю, или какой-то чудила снова обломал мне все на свете? – монотонно пробубнили в ответ. — И то, и другое. Вставай и готовься, нам пора двигать.        Не собираясь больше нянчиться с ребенком в теле взрослого мексиканца, Дэнни задрал голову и, приценившись, подпрыгнул: к потолку трейлера когда-то привинтили лестницу, по которой через специальный люк можно забираться на крышу, смотреть на звезды или встречать рассвет. Только вот Дэнни собирался пробраться туда не в поисках ностальгии и сентиментов — необходимо в срочном порядке проверить парк на наличие рабочего транспорта, будь то трехколесная телега или минивэн родом из типичной "американской мечты".        Вылезая на крышу в одной футболке на голое тело, Дэнни поежился и очарованно замер, уследив, как облако пара растворилось во влажном утреннем воздухе. По коже забегали мурашки. Поблизости не слонялись ходячие, и в такое прекрасное утро, не омраченное смертями или бесконечным бегством, следовало бы вообще забыть о них, разве что трупы стариков неподалеку добавляли ложку дегтя в эту бочку отчаяния и безысходности.        Машины, покрытые капельками росы, подсвечивались в солнечных лучах, как важные объекты на карте компьютерной игры. Узнать и различить их на фоне зелени не составило особого труда, и следующей задачей для выжившего стала проверка каждого, не тронутого временем и человеком с наступления апокалипсиса, автомобиля.        Обходя очередную бесхозную рухлядь со всех сторон, Дэнни мечтал оторвать себе ноги, чтобы они не болели так сильно, как делали это на протяжении последних минут тридцати-сорока.        Вообще, его периодически поражала способность человека определять время без часов, опираясь лишь на собственные ощущения. "По ощущениям, прошла целая гребаная вечность," – передразнивал парень, откапывая в памяти обрывки разговоров с прошлой группой или отдельными личностями. Был один парень в Колорадо, которого за глаза прозвали Часовым за его не-способность угадывать точное время дня или ночи, но другие охотно интересовались у него, когда смертная скука заставала врасплох. — Во, нашел! – с неподдельной радостью Дилан продемонстрировал ящик инструментов, найденный у одного небольшого автодома. Тот, кстати говоря, был на ходу, но выгонять из трейлерного парка такую громадину не представлялось возможным. По крайней мере, так, чтобы не привлечь внимание. — Тут миллион отверток и всякого другого барахла. Посмотри, может, че и пригодится.        Дэнни коротко кивнул и вынул из ящика первый попавшийся инструмент.        Неудивительно, но ситуация создалась на редкость комичная: Фанни Мэн обыскивал машины вдоль и поперек, как десятилетний мальчишка, нашедший участок стройки за чертой города; его интересовали даже фантики, оставленные в бардачках или карманах сидений — что говорить об инструментах или другой полезной утвари? — Слушай, Дэн. – Позвал мексиканец. — Я вот чего подумал... — Скорее, посвяти же меня. — Будешь выебываться — я тебе эту фигню в зад затолкаю. – Дилан предупредительно махнул в воздухе ходунками, с коими смирился, осознав их исключительную полезность. — Так вот. Я подумал: тебе не кажется, что все как-то киношно? Типа, я у черта на рогах горестно доживаю свой век, тут заявляется не кто-то, а новичок, который должен отсиживать зад в театре и не высовываться до появления начальника. Итого: он героически вызволяет меня из ловушки, и вот мы уже оба мчимся на всех парах, чтобы эффектно появиться в Мемфисе, с фанфарами и красной дорожкой. Это какое-то чудо сценарное, не иначе. — И? — Ну, тебе, может, "и"! А я в культурном шоке, потому что еще вчера думал, что откинусь!        Глаза Фанни расширились, и он покрутил перед новичком наполовину пустой пачкой сигарет. Даниэль, едва завидев глянцевую упаковку, побросал все дела, потянулся через крышу "хонды", на время оккупированной выжившими, и подрагивающими пальцами щелкнул предложенную зажигалку. Первая затяжка показалась бесполезной, оттого что мозг, по-видимому, еще не понял, что нужно получить долгожданное наслаждение, но со второй жизнь действительно заиграла новыми красками. Трава зеленее, солнце ярче, и далее, далее, далее. — Итак, вернемся к нашему разговору. – Дилан прищурился, складывая локти на крыше машины и пристально разглядывая напарника. — Надеюсь, Ваше Величество достаточно отдохнули, чтобы ответить на мои вопросы. — Ответ "нет" не принимается, верно? — Ты хоть и странный, но смышленый. – Одобрительно усмехнулся мексиканец. Сосредоточив взгляд на сигаретном дыме, он словно выстраивал мысли по порядку. — Спрашивать, за каким хером ты от нас свалил, бессмысленно. – В ответ — молчаливый кивок. — Тогда расскажи, зачем тебе возвращать меня обратно. Я с превеликим тебя послушаю.        Дэнни, почувствовав себя лягушкой для опытов, сконфузился и беспокойно пожевал губы. Его лицо дергалось от молниеносно сменяющихся эмоций, и, если бы сомнение было человеком, оно бы выглядело так.        Он же не станет налево и направо разбрасываться своими религиозными убеждениями? Если Дилан прознает об истинных мотивах Дэнни, то поднимет его на смех, а по приезде в лагерь еще расскажет остальным, чтобы они все дружно посмеялись и вытурили его из театра. Но какая ложь будет убедительнее постыдной правды? То, что Дэнни преследует личные цели? То, что во всем этом и он нашел для себя выгоду? Тогда придется выдумать и эту самую выгоду, а потом вести себя так, словно все озвученное вранье имеет смысл и является истиной в последней инстанции.        Дэнни знает себя лучше, чем кто-либо. Он закопает себя во лжи и из-за нее же встретит свою погибель. — Не знаю, как ты ко всему этому относишься. – Дэнни машинально погладил чернильное изображение креста на мизинце большим пальцем, тот еще сохранял фиолетово-зеленый цвет от недавнего перелома. — Если кратко, то я просто нашел причину вернуться. — Ну, это уж совсем кратко. Требую подробности. К чему отношусь-то? — В общем, я тоже думал, что остался один, когда сбежал, и сразу пожалел о том, что натворил. А вернуться нельзя: убьют. Я сидел там, на навесе, подо мной кружили кусачие, и я... начал молиться. – Дилан произвел странный жест рукой, призывая к продолжению. — Я попросил какой-нибудь знак или типа того, чтобы знать, надо ли мне возвращаться к вам. И тут ты попался... Достаточно подробно?        Дилан с ехидным выражением лица закачал головой и выбросил докуренный до фильтра бычок в траву. — Странно в наше время верить в какого-то там бога, Дэн. – Отстраненно произнес он, втаптывая остатки сигареты носком ботинка. — Дог вообще считал, что будь Он с нами — не допустил бы всей этой херни. И мы-то согласны, но... когда происходит что-то подобное, ты, вроде, и обижен, но продолжаешь молиться в трудные моменты. Типа, надеешься, что, может, хоть в этот раз услышит. Так что я тебя прекрасно понял.        Похоже, доза никотина наконец-то привела обоих парней в чувство и вырвала из пучины страха перед окружающим миром. Сигареты, как никогда раньше, помогали справляться со стрессом и делали это в разы эффективнее в виду постоянного недостатка. Фанни нашел в себе силы надеть маску беззаботного весельчака и мирового друга и сегодня уже не стремился нагнать жути на новичка.

***

— Как думаешь, что там, в вашем лагере?        Дэнни сидел за рулем, ведя машину в направлении Мемфиса. Фанни, чьи глаза сверкали от внутреннего чувства превосходства, важно показывал дорогу, сообщал о поворотах и называл места скопления автомобилей, где можно было бы поживиться моторным маслом или обшарить ближайшие ларьки в поиске съестного.        Вопрос застрял костью в горле. Дилан в последнюю очередь желал бы распинаться и обнажать все свои переживания перед едва знакомым парнем, но молчание в ответ на его прошлое откровение — верх существующей несправедливости. — Они наверняка думают, что вы все погибли. Может, нашли хоть кого-то? — Я ведь уже сказал: приедем и все узнаем. Но если подумать, то они наверняка засели в театре ниже травы и ждут озарения. Или решают, куда двигаться дальше: Джонни должен довести их до Род-Айленда... — Род-Айленд? – активизировался Дэнни, в глазах которого вспыхнул лихорадочный блеск. — Зря-я я это сказал. — Договаривай! — Обойдешься, крути давай баранку.        Даниэль почесал густую бороду. Он не мог заставить себя не подглядывать в зеркало заднего вида каждую секунду, в надежде или страхе увидеть незнакомый автомобиль или посторонних людей, пока его напарник сидел на пассажирском сиденье, максимально отодвинув то назад и вытянув поврежденную ногу. — Ехать еще около двух часов. Погода нормальная, но скоро снова будет дождь. – Поведал Дэнни, пока Дилан потрошил содержимое бардачка. Кассеты, газета две тысячи двенадцатого года и бумажки от леденцов. — Откуда знаешь? – мексиканец медленно листал новости с таким озадаченным видом, словно вспоминал, каково это вообще — читать. — Интересно, а ведь газета — одна из последних... – переключился он. — Правда? Что там пишут? — Да вот, как раз нашел занятную статейку. – Фанни нахмурил брови и прочистил горло, для пущей уверенности кашлянув в кулак. — Пишут, что какой-то придурок опрокинул группу выживших, которые спасли его от другой группы выживших, и... — Все, хорош. – Усмехнулся водитель, не способный оторваться от дороги и одним глазком взглянуть на содержимое найденного чтива. — Серьезно, есть что-то про болезнь? Про эвакуацию, военных?        Мексиканец украдкой посмотрел на Дэнни и тихо вздохнул: конечно, он хочет узнать об этой воображаемой эвакуации больше, чем ничего; Чарли тоже до последнего надеялся, что найдет ответы, хоть никому об этом и не говорил. Фанни пробежался по тексту, пропуская строчки, но всюду писали только о принятых законах, договорах крупных "шишек" и доходах толстосумов, просиживающих дорогие штаны в офисах с кондиционером.        И где они сейчас? Сколько стоят их костюмы, часы "Ролекс" и многочисленные акции? Вероятно, ноль центов. Сейчас вообще можно урвать бесплатно все, что душа пожелает, только успей добраться до этого добра раньше мародеров или отбитых бандюганов. — Как обычно, ничего интересного, даже картинок почти нет. – Безынтересно хмыкнул Фанни Мэн, раскрутив окно со своей стороны и намереваясь пустить бесполезный кусок бумаги по встречному ветру. — Эй! — Чего?        Даниэль выхватил наполовину скомканную газету из его рук и сунул под свое сиденье. — Ты по-любому что-то пропустил. В двенадцатом году не могли не написать ничего об этой фигне — что-то, да есть. — И долго ты так? – поинтересовался Дилан без единой насмешки. — В смысле, за правдой гоняешься давно?        Даниэль удержал ответ, вместо этого отвлекшись от маршрута и смерив пассажира недобрым взглядом. — Я не издеваюсь. Мне реально, типа, интересно. — Давно. Чуть ли не с самого начала. – Фанни присвистнул и, впервые не имея что сказать, неловко поправил на голове бейсболку.        Для конца августа погода снаружи стояла прохладная, и им с Дэнни пришлось как следует "приодеться" перед отъездом из трейлерного парка. По той же схеме, что новичок раздобыл для них футболки, парни вдвоем, вооружившись ножом и мачете, выдвинулись на поиски подходящей одежды.        В крайнем случае, обновки хотя бы скроют несносный запах пота и сальных волос, который резко контрастировал с запахом утренней свежести. Тот парк оказался одним из немногих мест, куда не пробрался трупный смрад, поэтому все остальные запахи, к которым привыкли выжившие, с новой силой ударили по рецепторам.        Дэнни предпочел остаться в своей толстовке, надев ее поверх чистой футболки, застегнул куртку из плащевой ткани до самого воротника и повесил на лицо новую повязку, сделанную на скорую руку из подручных материалов, (Дилан долго будет припоминать, что новичок "падок" на женские платья). Сам же мексиканец, в свою очередь, нацепил на себя все, в чем добрался до того трейлера, и все-таки захватил с собой пару сменных рубашек и чью-то полицейскую куртку. "Уж больно она клевая." – Подкрепилось железным аргументом. — Гляди-ка. – Дэнни моментально собрался в кресле и обеими руками вцепился в руль.        Дилан, перепуганный подобной реакцией, проследил за его взглядом: по обочине дороги шагали две неизвестные фигуры, мужская и женская; парень хотел было возмутиться, мол, "ну, ходячие, и что дальше?", но за спиной у мужчины висел большой походный рюкзак с привязанным к нему спальным мешком, на ремне болталась белка, привязанная хвостом кверху, а рядом еле переставляла ноги отощавшая женщина, неся на руках что-то в голубом цветастом одеяле.        Они синхронно обернулись на приближающуюся машину, и — Дилан был готов клясться! — их глаза загорелись надеждой. Автостопщики замахали руками и принялись кричать наперебой. — Эй! Эй, мы тут!        Дэнни и Дилан переглянулись, и "хонда" притормозила посередине трассы. — Сиди тут. Я узнаю, что им нужно. — Вот раскомандовался! — Они не должны знать про твою ногу, это наше слабое место.        Оставив напарнику пищу для размышлений, Дэнни аккуратно покинул водительское место. Автостопщики остались стоять на месте, опасливо озираясь по сторонам, но Дэнни за милю почуял, что они вот-вот начнут молить о помощи. — Здравствуйте! – как можно более дружелюбно поздоровался он. Мужчина в ответ промямлил что-то слабым голосом. — Кто вы такие? Как тут оказались?        Парень сделал два маленьких шажка, но женщина тут же спряталась за чужую спину. Сверток одеяла в ее руках зашевелился, и Дэнни осенило: пара идет в сторону города с младенцем на руках. — Это что у вас, ребенок? – необходимо было убедиться, что догадки верны. — Да. Мы... очень долго шли через лес. – Мужчина, болезненно бледный, указал пальцем на густую лесную чащу позади себя. — Наконец-то нашли дорогу. Господь благословил и послал вас спасти нас! Спасибо! — И куда вам надо попасть? – включился в переговоры Дилан, высунувшись из окна машины. — Мы хотели в город. Нашему... нашему малышу совсем нечего есть, он слаб, у него даже не осталось сил плакать. Пожалуйста. Я вижу по глазам: у вас большое сердце! Пожалуйста!..        Дэнни не имел шанса обсудить все с Диланом с глазу на глаз, как не имел и шанса банально повернуться спиной к автостопщикам, зная, на что способны сомнительные личности в современном мире. Пришлось принимать решение самому: помочь добраться одинокой семье до города или оставить их прямо на дороге, окруженной сплошными деревьями да мертвечиной, и позволить умереть как мученикам?        Слишком большая ответственность. — Мексика? – Дэнни мельком взглянул на Дилана, продолжив изучать новые лица.        Выжившие, вероятнее всего, чувствовали себя сувенирами на распродаже, ожидая, каков будет вердикт потенциальных покупателей. И Даниэль прекрасно понимал их чувства. — Вы когда-нибудь убивали? — Людей или чудовищ? – с опаской уточнила женщина. — И тех, и других. — Нет, никого. – Уверенно ответил мужчина, выступая вперед. — Нам не пришлось: мы все это время прятались в доме моего отца. Но вся наша семья погибла.        Фанни постучал пальцами по коленке и, того не осознавая, начал покачиваться вперед-назад. "А Кудрявого за такое за шкирку таскаем, – вспоминал он, оценивая варианты. — Но тут-то ребенок. Хотя какого хрена они прятались, пока вокруг людей штабелями укладывали?" — Ладно, довезем вас до ближайшего поселка. Но дальше — извините, ребята, — сами.        Женщина облегченно всхлипнула и едва не упала на колени, благодаря Дэнни и Дилана за милосердие. Она говорила: "Бог благословит вас обоих". Но чем дольше Даниэль слышал эти слова, тем сильнее сомневался в их правдивости.        Походный рюкзак мужчины, Стива, Дэнни прикрепил к перекладинам на крыше, пояснив, что в багажнике нет места для такого объема вещей, а на заднее сиденье они не влезут. Стив не возражал. Еще раз поблагодарил и сел рядом с женой на заднее сиденье, прямо за Дэнни. — Давно вы идете? — Без малого четыре дня. — Да, точно. Наверное, прошли бы меньше, если бы не заблудились. – Женщина попыталась улыбнуться, но ее улыбка вернее походила на оскал. — А вы откуда? Куда едете? – аккуратно подвел Стив, то и дело встречаясь глазами с Фанни.        Мексиканец сел вполоборота, как только за незнакомцами захлопнулись двери: он не планировал, преодолев такой путь, быть застигнутым врасплох какими-то бродягами. Они с Дэном не снимали маски, и семейная пара смогла различить лишь нахмуренные брови и суровый взгляд — зрелище не из лучших, но они здесь не за тем, чтобы втираться в доверие первым встречным.        Повезло, что до Мемфиса хоть и рукой подать, но все же недостаточно близко, чтобы Стив и его барышня по желанию напали на след.        Дилан вперился взглядом куда-то в плечо своему напарнику, прожигая насквозь. Периферическим зрением он улавливал движения и ответные взгляды, но не реагировал до тех пор, пока Дэнни не ответил на вопрос пассажиров выдуманным фактом. Парень сказал, что они старые друзья, нашли друг друга в Мичигане и едут во Флориду, надеясь найти других выживших. Якобы, они слышали сигнал по радио и узнали о существовании некой группы, предоставляющей кров и еду всем нуждающимся. — Правда? Вы тоже это слышали? Кто передавал сигнал? – Стив воодушевился и на эмоциях подпрыгнул на месте, просунувшись между передними креслами.        Дилан обратил внимание на руку Даниэля, лежащую на руле, и его удивил занятный факт: новичок повторял один и тот же ритм, ни разу не сбившись.        Помнится, они с Мэттом занимались всякой всячиной, пока жили вместе в арендованной квартире. Курили травку, читали комиксы, устраивали киномарафоны в перерывах между сменами на своей сомнительной работенке. А еще ребята учили азбуку Морзе, по всей видимости, известную и Дэнни. Он прожигал взглядом лобовое стекло и выстукивал костяшкой большого пальца одно слово:       "Ложь".        Водитель облегченно выдохнул, достучавшись, в прямом и переносном смысле, до Дилана, и незамедлительно ответил: — С нами говорила женщина. Судя по голосу, лет пятидесяти или больше. — О, нет, мы слышали мужчину. Скорее даже, молодого парня, как вы. — Ох, ну, перестаньте, – делано смутился Фанни Мэн и махнул ладонью.        Он просунул голову между стенкой салона и подголовником своего сиденья, надеясь разглядеть младенца в руках женщины, но та, догадавшись, закутала одеялко сильнее и прижала ребенка к себе. — Кто у вас? Пацан? — Да, мальчик. – Женщина активно закивала и отвела взгляд к пейзажу за опущенным стеклом. В прошлый раз она произнесла свое имя так тихо, что никто и не расслышал, а переспрашивать парни почему-то постеснялись. — Наш сыночек... Мы так рады, что он с нами. Жаль только, что ему придется расплачиваться за чужие грехи, существуя в таком ужасном мире. — Точнее и не скажешь, – согласился мексиканец и вернулся в прежнюю позу.        Неловкое молчание сопровождало путешествующих до первого, попавшегося на пути, населенного пункта. По правой стороне постепенно расширяющегося шоссе, на обочине, красовалась выцветшая оранжевая стела с синими буквами, гласящими: "Добро пожаловать в Мейсон". Примерно в полумиле от нее Дэнни нашел указатель и ненадолго остановился, прочитав полностью и выделив нужное. Все, что от него требовалось, — найти вычурное название с припиской "соседство" или "комплекс", а за ним дело не станет: они оставят Стива и его семью в каком-нибудь из домов, по доброте сердечной снабдят банкой крупы и уедут в Мемфис так быстро, что шины сотрутся раньше, чем парни достигнут цели.        Дилан, пожелав удачи несостоявшимся членам лагеря, остался сидеть в машине, напоследок словив на себе "неоднозначный" взгляд Стива. "А они и воды-то не попросили," – начал соображать мексиканец, озираясь по сторонам в поисках ходячих. Район казался непривычно пустым, и даже трупный запах не успел пропитать каждый чертов фут земли; в конце улицы мелькали три знакомых силуэта, а остальное терялось в будничной серости. "Ложь" Дэнни крутилась в памяти заезженной пластинкой, она застряла в голове, и избавиться от нее представлялось физически невозможным. — Причем тут "ложь"? Я ж не дурак, понял, что он пиздит. – В открытую рассуждал Фанни, ногтями прореживая отросшие усы.       "Вы тоже его слышали?" — Ага, конечно. А еще с нами говорил бог... Блять, Дэн!        Дилан со скоростью звука поправил на себе одежду, толкнул дверцу машины со своей стороны и, наплевав пять раз на треклятые ходунки, хромой походкой бросился спасать напарника. Его чертовы мозги, как всегда, работали запоздало, но сейчас все же дошло: эти автостопщики нагло врали им в глаза, намереваясь либо убить первого, кто попадется под руку, либо достичь своих мутных целей за чужой счет, а потом избавиться от горе-помощников и забрать их снаряжение и припасы.        Дом, в который Дэнни повел Стива и его семейку, стоял в нескольких футах от "хонды". Фанни издалека учуял неладное, и вовсе не потому, что входная дверь осталась открытой. Изнутри уже слышались крики и грохот, что, к сожалению, в фильмах означало звуки ожесточенной борьбы. Прокравшись на цыпочках, Дилан старался двигаться твердо и быстро, как они привыкли делать на вылазках с Догом. "Что бы делал Дог? – так не вовремя возник насущный вопрос. — Конечно, спасал бы. Он же так это, мать вашу, любит!"        Стив набросился на Дэнни, намереваясь завалить его на пол и ударить чем-то, потяжелее кулака, но тот бойко отстаивал свою возможность драться, держась на двух ногах. Стив сделал новый выпад, побежал на парня с двумя поднятыми руками, подобно гризли, и Дэнни отскочил в сторону. Мужчина с разъяренным рычанием повалился на старый запыленный буфет, разбив несколько стеклянных окошек в дверце. Новичок в мгновение ока вынул из-за пояса "зубастый" нож и замахнулся, как вдруг из соседней комнаты с неистовым криком выскочила взбешенная "мать и любящая жена" и сыграла на опережение: она набросилась на Даниэля с заточкой и вонзила куда-то в плечо, отчего парень зашипел, но, кажется, не понял до конца, что произошло.        Неизвестная взвела руку для нового удара, но Дэнни мощным толчком скинул ее с себя. — Сука! – не сдержался парень, но внезапно заметил, что женщина смотрит в сторону. — Он... он напал на нас! Пожалуйста, помогите!        Все нутро Дилана перевернулась за долю секунды, пока он держал на прицеле Стива. Этот жалобный тон и печальные, но безумные карие глаза посеяли в нем зерно сомнений.        Стоит ли доверять Дэнни так, как Фанни доверяет ему на данный момент — с большой осторожностью, но всецело?        Эти люди вряд ли станут вытаскивать его из передряг и точно не спасут от сумасшедшего сброда, когда придет время. — Мы дали вам шанс на спасение, – холодно произнес мексиканец, снимая Магнум с предохранителя. — Кто вы такие? Сколько вас? — Мы уже говорили: нам просто нужно в город. – Процедил Стив. Сейчас, находясь под дулом пистолета, он и думать забыл о своем вранье. — Не было никакого сигнала по радио. – Сплюнув на скатерть стола сгусток крови, сообщил Дэнни. Супруги испуганно переглянулись и затравленно покосились на парня. — Нет никакого лагеря выживших. — Но мы слышали!        Отвлекшись на причитания женщины, все тем же периферическим зрением Дилан поймал сторонние движения и машинально нажал на курок, после чего Стив упал замертво. Второй меткий выстрел пришелся точно в висок обезумевшей от горя и отчаяния жене, и дом погрузился в звенящий покой.        Дэнни судорожно пытался оттереть от одежды брызги людской крови, но его как током прошибло, и парень сорвал с себя маску, делая глубокий вдох: — Куда они дели ребенка?        Не сговариваясь, напарники вышли в соседнюю комнату, откуда нежданно-негаданно минутами ранее появилась женщина. Свёрток цветного одеяла шевелился на диване, да так резво, что упал бы на пол, если бы Дилан не подскочил и, в ущерб больной ноге, не подхватил ребёнка на руки.        Он и слово не успел вставить, как ребёнок показал свое истинное лицо. — Твою!.. – Фанни отбросил от себя "кулёк" и отполз подальше, забираясь на самый подлокотник с руками и ногами.        Дэнни ощутил в горле ледяной зуд и схватился за шею, опуская веки. Его повело, и, в надежде удержаться за дверной косяк, он слабо вскрикнул от нового приступа режущей боли в плече. Организм не выдержал: парня вырвало прямо на "зебровый" ковёр. — Они просто... Чокнутые. Конченые сукины дети!– Обескураженно бормотал Дилан, не находя других слов.        Картинка вокруг расплывалась, и Даниэль впервые так сильно не испугался. Как будто его сознание поместили на дно самого глубокого колодца без возможности всплыть на поверхность.        Ребенок, которого эти сумасшедшие так лелеяли, не кричал не от бессилия или голода. Он не кричал, потому что физически оказался не способен этого делать: на его маленьком тельце зияли четыре здоровые царапины, не затянувшиеся до сих пор, и годовалый мальчик, коему супруги так блаженно радовались в машине, отныне сверкал двумя бельмами вместо красивых глаз; у него еще даже не прорезались зубы...        Дилан подошёл к напарнику и помог встать на ноги, напоминая, что они должны уходить. — Мы ему ничем не поможем, Дэн. А... По-другому я не могу. Даже не проси. – Подавленно произнёс он, и Дэнни, возможно, впервые видел парня таким. — Я просто не смогу. — Уходи.        Фанни вскинул брови, и его сердце пропустило удар. — Дэн, не твори херни. — Иди в машину. – Даниэль, упрямо не держась за повреждённое плечо, вяло побрел к дивану в гостиной. — Дай мне время. — Тебе необязательно... — Дай мне. Ебаное. Время.        Фанни Мэн сдался, в полной мере оценив бесполезность споров с новичком, поэтому собрал гильзы от пуль, подхватил походный рюкзак, оставленный Стивом и, между делом осмотрев свежие трупы, впал в ступор: на теле покойного мужчины очень чётко виднелись следы от зубов, прямо на боку под рубашкой, задравшейся во время решающей схватки. У его жены такой же след нашёлся в районе груди, и не один, а целых три, словно кто-то нарочно кусал её несколько раз, чтобы наверняка.        Но эти люди не выглядели зараженными и не подавали признаков того, что вот-вот обратятся в ходячих. Да и на иммунных ни капли не тянули.       "Какая-то чертовщина..."        С разных концов некогда жилого комплекса начали подтягиваться кусачие, о которых и думать забудешь с таким насыщенным событиями существованием.        Дэнни был прав: люди все ещё остаются самыми страшными монстрами, и они с Диланом — одни из них.        По возвращении в автомобиль новичок не обронил ни слова. Его лицо и глаза, красные и распухшие, не выражали абсолютно ничего, хотя пустота — уже что-то. Дилан невольно поежился, но не решился спрашивать, как прошло то, что парень намеревался сделать. Да и было бы бесчеловечно: как ещё может пройти "акт милосердия" над маленьким человеком? У него самого от осознания трагедии наворачивались слезы; слизистую жгло, и Дилан про себя чертыхался, отгоняя скорбь и силясь понять, как далеко вообще может завести их такая жизнь. Сколько ещё нужно увидеть, чтобы "искупить" воображаемые грехи перед кем-то там Сверху?        Черта с два они станут терпеть подобные издевательства.        Как и обещал Даниэль, ливень с новой силой обрушился на Штаты, застав выживших на северо-западном краю Мемфиса. Потрясающее, в самом ужасном смысле этого слова, событие в Мейсоне перебило призрачное ощущение эйфории от возвращения домой, в привычный театр. К людям, которые наверняка его, Дилана, очень ждут. Улицы, дома, закоулки, металлолом, коим стала половина существующего транспорта. Фанни Мэн будто и не уезжал из этого места – настолько хорошо знал эту "карту". — Когда приедем, – мексиканец прочистил горло, — можешь ничего не говорить. Я вкину за тебя словечко.        Лицо Дэнни напоминало лист белой бумаги, на которой нередко что-то рисовали дети в лагере. Обивка кресла за его спиной окрасилась в коричнево-бордовый, кровь размазывалась по ней так, словно кто-то развозил эту грязь тряпкой и оставил высыхать. Новичок изо всех сил прижимался левым плечом к сиденью, чтобы зажать рану, но это, вероятно, только усиливало боль и вгоняло в беспамятство. Дилан переживал: как бы они не въехали "погостить" в какое-нибудь здание, если вдруг Дэн потеряет сознание прямо за рулём. — Можем остановиться у госпиталя, а дальше — пешком. Если что, подсоблю. – Продолжал Фанни, стараясь держать контакт с напарником.        Чем ближе они подъезжали к центру города, тем сильнее не хотели умирать. — Ладно.        Дэнни еле-еле шевелил языком, и Дилан заставил его притормозить. Новичок отпирался и продолжал давить на газ, пока машину не занесло на повороте к главной больнице Мемфиса. Если бы матерные слова имели свойство материализоваться, Дилан обложил бы ими Даниэля вдоль и поперёк, соорудив ему отдельное убежище, но технический прогресс откатился далеко назад, поэтому на данный момент придётся додумывать иной план. — Вот так и бывает, скажи? Ещё вчера я сушил тебе мозги и думал, что склею ласты в любую секунду, а сегодня играю в заботливую мамашу и таскаю тебя за собой. – Хмыкнул Фанни, помогая напарнику выбраться с водительского места.        Того в самый неподходящий момент настигла мигрень: стоило сменить фокус внимания на одну десятую градуса, как виски простреливало, словно кто-то ковыряет палкой его мозг; черепную коробку сильно сдавило с обеих сторон, и Дэнни зажмурился, осев на землю. Дилан, забрав из багажника ненавистные ходунки и подхватив с заднего сиденья походный рюкзак, заставил Дэнни встать и здоровой рукой держаться за его локоть. — Надо же, прогуливаемся, как пожилая пара. — Если не заткнешься, я тебя прикончу. – Тише ожидаемого пригрозил Даниэль.        Трезвой и вполне здоровой частью сознания он понимал, что близок к завершению своего путешествия, что бы то ни значило, но впереди их ждёт неприлично большое количество ходячих, согнанных в одну конкретную точку. Оглянувшись, парень увидел разбитые двери госпиталя, но новая "стена" непроглядного ливня не позволяла оценить состояние здания в целом. — Почему так много кусачих? – озвучил, наконец, новичок злободневный вопрос и ясно понял, что Дилан не захотел на него отвечать. — Наверное, грома испугались и повылезали из "домиков", – перекрикивая пресловутый гром, сообщил он. — Мы их иногда дождевыми червями называ... Э-э, Дэн, ты давай, держись. Немного осталось.        Преодолев большую часть склона и спустившись к магазину со сладостями, выжившие "прижались" к противоположной части улицы, чтобы увидеть театр раньше, чем повернут за угол, но то, что предстало их взору, не вписывалось ни в какие представления о триумфальном возвращении в группу. — Какого хера?!        В небе сверкнула молния, и Даниэль разглядел в её ослепительном свете гору трупов, слоняющихся по территории театра. Неизвестно, сколько прошло времени с их появления, но толпа без особых усилий повалила сетку ограждения, и некоторые из монстров расхаживали внутри театрального фойе, ища потенциальную жертву. Дилан вынул из специального узла нож, который забрал у Дэнни в машине, и со злости вогнал его в череп ходячей гнили с такой силой, что чудом не расколол его надвое. — Где лагерь? – с надеждой на то, что непременно получит ответ, спросил новичок. — Они ведь живы, да? — Че тут вообще стряслось? – последовал встречный вопрос. — Они не могли уйти сами. — Ты уверен, что они ушли?        Парни переглянулись, и Дэнни весь собрался под тяжёлым взглядом мексиканца. Мысли о лагере Джей-Дога ненадолго отвлекли его от всего, что случилось ранее. — Уверен. Только, блять, куда и почему — большой вопрос.        Даниэль повертелся вокруг своей оси, оценивая район, и отошёл на пару шагов.        Возможно, если бы они с Диланом не задержались в трейлерном парке и вернулись в Мемфис на полдня или день раньше, у них получилось бы спасти группу. Странно, что Дилан верит в их выживание, ведь то, что они увидели, не поддаётся объяснению: двадцать человек за пару дней исчезли с лица Земли или, в лучшем случае, уехали в неизвестном направлении, и теперь приходится лишь гадать, что их ждёт в незнакомом мире.        "Дорогой Бог, – неожиданно даже для себя обратился Дэнни, бросаясь на случайного мертвеца и толкая в стену здания. — Ты тот ещё мудак, знаешь?"        Чёртовы знаки свыше и его чёртова вера пошатнули здравый смысл и заставили рисковать. Его бы и не было здесь, не прими он нахождение Фанни Мэна за своеобразную подсказку. Его бы, черт возьми, не ранили абсолютно рандомные люди, не рви он задницу ради того, чтобы вернуться в Мемфис и доставить Дилана в группу. Дэнни злился, как не злился очень давно, и теперь выплескивал эмоции на тушах живших мертвецов, не обращая никакого внимания на окрики Фанни Мэна.        Сначала у парня онемели руки. Хватка на ноже ослабла, оружие выпало из рук, и он наклонился, дабы поднять его, но тело занесло в сторону мертвым грузом. По асфальту раздавался стук ходунков: Дилан не справлялся со своей ногой самостоятельно, и складывалось впечатление, что с каждым новым шагом он ломает её заново. — Так, чувак, делай что хочешь, но мы уходим отсюда. Надо обмозговать план и переждать дождь, а то хрен мы ещё белый свет увидим. — А какой смысл? — О-о, началось. – Прокряхтел мексиканец, помогая Дэнни опереться на ходунки. — Ты ещё подержи меня за руку и толкни предсмертную речь.        Со спины нарастало шлепанье босых ног. Дилан нехотя обернулся и выругался, заметив, что кое-кто из ходячих принял "приглашение" на обед. Дождь впервые сыграл выжившим на руку: что-что, а один факт точно знали все члены их группы — мертвецы хорошо реагируют на человеческий запах, совсем как поисковые собаки, но и у них, и у собак есть свойство терять след, если запах и "следы" смывает водой.        Дорога до госпиталя увеличивалась до необъятных размеров, утопая в горизонте. Идти оставалось всего-ничего, Дилан даже сбросил рюкзак, чтобы помочь Даниэлю дойти до укрытия, а это дорогого стоило с учётом того, как сильно мексиканец пыхтел над любым добытым провиантом. Они держались друг за друга, как за спасительную соломинку, но ладонь Дэнни постепенно разжималась и теряла способность двигаться вместе с остальными частями тела. — Давай же, Дэн. Кто парил мне мозги, заставляя жить, а?        Дилан невольно вспомнил супермаркет и их с Догом безбашенное решение показаться на глаза бандитам и спасти Дэнни. По сути, все повторялось, только лидера группы рядом уже не было. Фанни вдруг допустил мысль, что они все мертвы, иначе действительно нашли бы способ отыскать пропавших. Они ведь искали, да? Задаваясь одним-единственным вопросом снова и снова, Фанни не заметил, как они с Дэном преодолели ступеньки. Под подошвой захрустела стеклянная крошка, и шум ливня остался снаружи, не имея шанса попасть внутрь здания.        В больничных коридорах, из-за погоды, было темно, как в бочке, но и фонарик не достать — больно несподручно ковыряться в вещах с раненым на руках. — Как быстро мы поменялись ролями, скажи? Теперь я тебя героически спасаю, а не наоборот. — Я не просил. – Удивительно, но Дэнни пока соображал. — А тебе и не надо. Я сам так решил. — Я опять буду должен.        Мексиканец фыркнул, на последних шагах чуть не падая на пол вместе с напарником. Он заволок Дэнни в первую свободную палату, уложил его боком на больничную койку. Внимательно проверил окна на целостность, нашёл в коридоре кусок арматуры, неизвестно откуда взявшейся, потому что здание, как таковое, не повредилось, и решительно направился наружу — за рюкзаком.        Неизвестно, сколько придётся отсиживаться в госпитале, пока новичок не очнется. День? Два? Неделю? А если дождь не прекратится? А если группа больше не вернётся в театр? По любой причине: Род-Айленд, другой существующий штат, банда Арона, смерть от укусов ходячих. Да будь они и живы — не вернулись бы в центр. С какой стати кому-то вообще думать, что Дилан добрался до лагеря? Парни оставили его в Миссури, и в их памяти мексиканец так и закрепит за собой статус пропавшего без вести.        А подставу с нападением мертвецов на здание театра стопроцентно точно затеял Арон. Этот тощий ублюдок выжил, и Джей переживал не зря: надо было целиться в голову, тогда половина их проблем решилась бы на этапе формирования.        "Вот погоди, доберусь до тебя, мудозвон. Ты мне за каждого ответишь." – Дилан утер воду с лица, подбегая к месту, где оставил вещи Стива.        Неподалеку в воде блеснул нож с острыми зубчиками.        Не сомневаясь ни секунды, парень прошёл дальше, зацепил его пальцами, сунул за пояс и поковылял обратно в больницу, опережая шатающихся трупов.