Драконоборец

      Дрогнуло тяжёлое чешуйчатое веко. Ещё раз. Удлинённые чешуйки по краям напоминали ресницы человека и выполняли ту же функцию, по словам Вьеверри. Защищали от пыли и грязи. Принцесса про себя добавляла, что у ресниц человека и у длинных тонких чешуек по краям века дракона есть ещё одна функция — делать глаза красивей, а взгляд более выразительным. Глаза дракона производили на девушку воистину магнетический эффект. Потому и спустилась ранним утром во внутренний двор замка, обнаружив дракона спящим прямо посреди внутризамковой площади. Момент пробуждения древнего ящера, когда на устрашающей морде открывалось прекрасное, казался принцессе особенно волшебным.       Хоть принцесса стояла на безопасном расстоянии, и остальные клятвенно её заверили, что не стоит опасаться этого создания, она всё же попятилась, спряталась в тень. Веко дрогнуло ещё раз, пошло вверх, открывая невероятной красоты глаз. Огромный, слегка святящийся. Цвета… Нельзя назвать определённый цвет при описании глаз дракона. Не потому что цвет неопределённый, нет. Глаза драконов переливаются всеми цветами радуги, чистыми, яркими, с мягкими переходами вокруг узкого вертикального зрачка. Иногда вспыхивают одним цветом и тут же возвращаются в радужное разнообразие. Тёмный… да нет, просто маг, Вьеверри, объяснял, что одноцветье в глазу дракона означает главенство одного из настроений. Они чернеют или багровеют, когда дракон зол, вспыхивают жёлтым или оранжевым при радости, счастье. В спокойном же состоянии они вот такие, радужные.       Он же — маг, не дракон — объяснял значение слова «магнетический», по понятным причинам принцессе неизвестное. В этом мире физика находилась на уровне поклонения грозному богу, способному поразить нерадивого смертного огнём с небес. Если же кто-то пытливым умом доходил до способности объяснить то или иное явление природы, или, не дай бог, продемонстрировать, например, на ярмарке… Что ж, местные детишки с восторгом встречали любой фокус. Население же постарше неторопливо окружало балаган нечестивца. Когда на ярмарке не присутствовал представитель официальной религии, за ним посылали гонца. Фокуснику давали до конца отработать программу выступления, скептически выслушивали объяснения. Тут же, не сходя с места, под значительно более одобрительный гул толпы подоспевшие служители объявляли беднягу еретиком, чернокнижником, алхимиком или тёмным магом и сжигали от греха подальше вместе со всем его скарбом.       Плёнка третьего века окончательно скрылась. Глаз дракона, обращённый к принцессе, особенно ярко вспыхнул. Принцесса восторженно ахнула. Как красиво! На время забыла о своих опасениях, любуясь глазом проснувшегося дракона. Не может быть самым мирным в обозримом мироздании создание с таким внешним видом. Ну в самом деле, зачем же ему тогда огромная пасть, усаженная острыми зубами, в которую запросто целиком поместиться средних размеров корова? И это если учесть, что спавший посреди двора дракон не самый крупный, да и он, как принцессе уже было известно, не в крайних размерах. Зачем дракону крючковатые когти, венчающие каждый палец мощных лап? Зачем чешуя крепче любой брони, известной в этом мире? Частоколом острые выросты на спине от головы до хвоста — драконий гребень? Сам хвост, сильный, гибкий, при случае вполне можно использовать как оружие. Весь внешний вид дракона внушал страх и ужас, кричал об опасности и кровожадности жуткого создания.       Весь, кроме глаз. Существо со столь прекрасными глазами не может быть опасным и агрессивным. Сочетание в одном красоты и… нет, не уродства — чудовищной силы, мощи, — наводило принцессу на философские мысли, не совсем для неё типичные. Да, поначалу она считала дракона уродливым чудовищем, но постепенно, кажется, начинала понимать, что имел в виду Вьеверри, говоря об отрицании всего непривычного.       — Если каждое вновь встреченное существо тебе кажется опасным и агрессивным монстром, даже не проявляя агрессии, стоит задуматься, Твоё Высочество: может быть, дело не в нём, а в тебе? Ты видишь в драконе только угрозу. А тебе не приходило в голову, что всё перечисленное может выполнять защитную функцию? И ещё вопрос: неужели за всем устрашающим, что ты перечисляешь, ты не видишь красоты? Обрати внимание, как прекрасна чешуя дракона в лучах заходящего солнца. И восходящего. И вообще без лучей. Как изящны изгибы его шеи, да и всего тела. Насколько величественен размах его крыльев. Как красивы его глаза — ты заглядывала ему в глаза? Присмотрись.       Приводил наглядный пример: напоминал, что в родном мире принцессы есть животное горижор. Страшнее зверя, признавался Вьеверри, он не видел во всём известном ему мироздании. Даже детёныши животного выглядят настолько омерзительно, что увидев впервые, Вьеверри не сдержался и взвизгнул, как глупая истеричная девица, а не опытный маг-путешественник. И что? Горижоры травоядны и максимум вреда способны нанести, спасаясь от возможной опасности — зрение у них слабовато. Мясо же, наоборот, вкусное, питательное. Характер совсем не злобный, вот только пугливый — оно и понятно, когда за ним охотятся все, кому не лень. Может нечаянно затоптать, спасаясь от охотников — вот и вся агрессия горижоров.       Принцесса прислушалась к совету мага. Попыталась загнать поглубже суеверный ужас при взгляде на древнего ящера. Сначала издалека: дракон взмывал в воздух на мощных крыльях, выписывал пируэты, будто танцуя. Словно демонстрировал, для чего ему мощь и сила. Она наблюдала со стен замка за воздушными танцами неожиданно для таких размеров грациозного создания. Постепенно принцесса привыкала к его внешнему виду и о чудо! Действительно училась видеть красоту. В это утро, наконец, решилась заглянуть в глаза дракону с минимально допустимого расстояния.       — «И вам доброе утро, Ваше Высочество», — и всё же улыбка дракона не очень способствует расслабленному философствованию. Принцесса испуганно шагнула назад, ткнулась спиной в стену. Рукой нащупала за спиной дверь, толкнула. Улыбке дракона не хватает дружелюбности в основном из-за особенностей анатомии лицевых мышц… Или мышц морды? Как правильно по отношению к разумному, имеющему вид древнего чудовища? Ну и зубы, конечно. Огромные, острющие, полной пастью. Раздвоенный как у змеи язык, непроизвольно трогающий воздух, тоже очарования дракону не прибавляет.       Слегка кивнув на приветствие, принцесса бросилась в замок. «Не всё сразу», — подумал дракон. Он-то как раз хорошо понимал чувства принцессы. Маленькое мягкое млекопитающее, беззащитное, не имеющее своей брони, ростом с коготь дракона в истинных размерах — как же ей не бояться? Да ещё воспитана на историях о кровожадных чудовищах. Дракон мог бы попытаться объяснить принцессе, что самые кровожадные чудовища во многих известных ему мирах — люди, однако недаром во всём известном мироздании его вид считается мудрейшим. Драконы стараются не высказывать оценочных суждений, не вмешиваются в конфликты. Им чужды распри, войны, кровопролития. В Порталах поговаривают, что древние ящеры способны управлять временем.       Способны, но не злоупотребляют. Вот и в случае с принцессой: Вьеверри — хороший учитель, она — неглупая девушка. Поймёт со временем. Драконам нет нужды торопить события. Сладко потянулся, осторожно, стараясь не задеть стены, раскрыл крылья, вытянул, восстанавливая ток крови в затёкших мышцах. Привычно проверил, целы ли кожисто-чешуйчатые перепонки в каждом. Аккуратно сложил в строгой обратной последовательности. Встал, потянулся всем драконом, направил голову в небо. Зевать на стены гостеприимного замка со стороны дракона не просто невежливо — может быть смертельно опасным для обитателей. Глубокий вдох наполнил, расправил лёгкие, выдох сопровождался столбом разноцветного пламени в небо. Отлично выспался! Чудесное утро! Дракон протопал на стену по специально для него выложенным ступеням. Камнем рухнул вниз.       Крылья расправил уже за пределами замка. Пара взмахов вознесла мощное тело ввысь. Заложил крутой вираж, взглянул на землю. Тут-то дракон и увидел целую армию под стенами головной оборонной башни. Очередную. Прекрасное настроение, вызванное возрастающим доверием юной принцессы, сразу упало. Да сколько ж можно? Солнце ещё толком не встало, а очередной гроза драконов уже приказал протрубить в боевой рог или в боевую трубу или во что-то вроде, обязательно духовое и вне всяких сомнений боевое. Дракон был голоден и потому встретил кавалькаду особенно раздражённо. Пролетел почти над самыми головами, развернулся фигурой высшего пилотажа, убеждаясь, что очередной драконоборец врага заметил и от замка отвлёкся. Несколько стрел и копий ударили в чешую брюха, не вызвав ничего, кроме лёгкой щекотки. Снаряды не нанесли дракону никакого вреда, сами же вспыхнули от соприкосновения со сверкающей на восходящем солнце чешуёй и рассыпались чёрной пеплом и оплывающими головешками.       Дракон повёл крылом, изогнул тело, изменяя траекторию полёта. Знали бы крошечные воинственные создания внизу, какой опасности подвергли себя сами. Чёрные обломки их собственных снарядов для каждого внизу теперь смертельно ядовиты. Единственное прикосновение частички пепла прожжёт любую броню, достигнет кожи и обречёт беднягу под доспехами на мучительную смерть. Взмахом крыла дракон взвихрил пепел ввысь, сам спикировал вниз. С точки зрения осадивших замок, дракон пошёл в атаку. Истинной целью ящера было защитить неразумных от ядовитого пепла: раскрытая зубастая пасть поглотила бóльшую часть, остальное после манёвра дракона попадёт к нему на спину, там окончательно уничтожится от повторного соприкосновения с кожей.       — «Да не ем я ваших принцесс», — устало повторил в тысячный раз, вздохнул. Из его ноздрей вырвался столбик пламени. Дракон то взлетал повыше, то спускался, почти касаясь верхушек деревьев — делал вид, что ранен. При помощи нехитрых манёвров уводил войско от стен замка к одиноко стоящей скале, где, собственно, он и предпочитал встречать рыцарей в последнее время. Не забывал следить за обломками копий и стрел, часть проглатывая, часть описанным выше образом забрасывая на спину. Ну хоть слегка перекусил. Войско, надо заметить, здорово проредилось — видимо, не все представляли себе масштабы чудовища, с которым шли сражаться. Столкнувшись с порождением тёмной магии воочию, похоже, от битвы предпочли воздержаться. — «Ну вот посмотри на меня», — у Одинокой скалы расправил крылья, приосанился, горделиво выгнул голову. В воздухе, опираясь лишь на восходящие потоки, довольно сложно провернуть такой фокус, однако драконы могут парить сутками, не касаясь земли, так что ящер с лёгкостью справился. Более того, для особой внушительности глубоко вдохнул и задержал набранный воздух в груди, чтобы, значит, грудь выкатилась колесом и выглядела мощнее. После всех приготовлений дракон оказался размером, наверное, с рыцаря. Правда стоит уточнить, что вместе с конём-тяжеловесом, способным выдержать рыцаря в доспехах, с щитом и копьём. — «Ну ты сам подумай: в таком размере мне на прокорм понадобится, предположим, по принцессе в неделю. Ну пусть в месяц. Где бы я, по-твоему, взял столько принцесс, если я тут живу уже почти два ваших года? Ты читал газеты? У вас же тут есть газеты? Ну или как вы узнаёте новости по королевству и от соседей?»       Дракону казалось, что рыцарь не больно-то его слушал, хотя не услышать дракона сложно в виду особенностей способа передачи информации. Но рыцарь справлялся. Видимо, совсем твердолобый. Впрочем, и в этом случае дракон не брался судить. В конце концов, рыцарь родился и вырос в этом мире, воспитан в традиции решать все конфликты силой. Да и не только конфликты: юный прислужник, затянувший один из ремешков слишком туго, получил увесистого леща металлической перчаткой. Упал, схватился за щёку, согнулся в поклоне. Рыцарь махнул рукой, прогоняя юнца. Стоило прислужнику отвернуться, в спину прилетел тычок тупым древком копья, сердитый окрик, толчок сильнее. Парень охнул, снова упал, подскочил и под смешки остальных поспешил скрыться с глаз и дракона, и рыцаря. Н-да, ну и нравы у них!       Вокруг консервной банки на коне суетилась целая толпа прислужников: трое или четверо, облачив, наконец, в доспехи, громоздили металлическое чудище на лошадь, двое держали под уздцы не очень довольного отяжелением коня.       — «Как ты собираешься карабкаться на скалу в таком виде, умник? У тебя же конь, а не горный козёл.»       Снова никакой реакции. Несмотря на отсутствие у драконов склонности к осуждению, рыцарь дракону всё меньше нравился. А вот конь, наоборот, пришёлся по нраву: огромный, с пышной гривой, с очёсами над копытами. Двуцветный — по белому тёмно-коричневые пятна. Дракон не знал, как в этом мире называется такая масть. Ещё часть свиты рыцаря разбежалась, едва заслышав глас дракона. Кое-кто из оставшихся смельчаков решил вернуться домой после демонстрации драконьих размеров. Рядом с рыцарем осталось человек десять. Что ж, теперь очередь мага заниматься этими ребятами. Дракон учуял его появление в пещере рядом с собой.       — «Вьеверри, глянь-ка на вон того мальчишку. Тебе ничто не кажется знакомым?» — дракон присмотрелся к людям под скалой, вскинул лапу, когтем указал на совсем ещё юного оруженосца. Того самого, избитого рыцарем. Парень благоразумно прятался за первыми рядами деревьев подступающего к скале леса. Поначалу показалось, что юнец выжидает момент, когда рыцарь сменит гнев на милость. Понаблюдав, дракон понял, что всё внимание мальчишки приковано к площадке на самой вершине Одинокой скалы. К нему, дракону, и к Вьеверри.       Драконье зрение получше человеческого, однако у магов свои средства приближения картинки. Вьеверри воспользовался формулой фиксированного изображения объекта, увеличил область, заинтересовавшую дракона. Вгляделся.       Маг, конечно, услышал суету вокруг замка. Может, даже раньше спящего дракона. У Вьеверри уже давно установлен стационарный портал из его покоев прямо в пещеру на Одинокой скале. Снизу люди мага не видели. Вообще никогда не видели мага и дракона одновременно. Видимо, поэтому решили, что Тёмный маг и дракон — одна сущность. Порождение чёрного искусства Властелина дьявола. Как только местные Вьеверри не величали!       — Это который? — маг до сих пор испытывал чувство неудобства перед драконом. Ведь именно Вьеверри привлёк к их мирной экспедиции внимание местных жителей. Напортачил с замком, как сопливый неофит. Давненько он не был на выездах за пределами Сопряжения. Ну и маханул по привычке удобное для себя жильё по прибытии. В одну ночь. Спасибо, за городом, однако относительно недалеко — дня три-четыре верхом, длительность поездки зависела от качества коня и умений наездника. Да и город был столицей одного из самых крупных государств. Понятно, местные жители, пробудившись поутру, возбудились при виде трёхбашенной махины у подножья гор. Справедливо рассудили, что без магии не обошлось. И всё бы хорошо, да только отношение к магии местных ребят нельзя, как уже понятно, назвать положительным.       Отягощающим фактором оказалось время суток строительства замка. В этом мире с подозрением относились даже к людям, родившимся ночью. Считалось, что ночь, особенно накануне большого местного праздника — время тёмных сил. Время, когда творятся исключительно тёмные дела. В такую ночь и угораздило вновь прибывшего мага возвести замок. Вьеверри тут же окрестили Тёмным магом, замок крестьяне попытались сжечь. У них тут, похоже, универсальное средство от всех бед — позже выяснилось, что чуть что не так, местные тут же хватаются за факелы. Все непонятное, непостижимое, странное на всякий случай сжигают, не разбираясь.       Понятно, сжечь замок Вьеверри не удалось, попасть в него с баграми, вилами и очевидно агрессивными намерениями — тоже. Крестьяне походили вокруг замка, не смогли обнаружить ни прохода, ни подходящего для подкопа или поджога места, на время оставили замок и мага в нём в покое. Позже даже смирились, казалось, с неприятным для них соседством. Вызвали местного богослужителя, окропили и обкурили подходы и подъезды к замку чем-то для них священным, понаставили вдоль дороги защитных знаков да успокоились. Однако сначала пошла нехорошая молва, а затем из королевского замка пропал лучший скакун королевства и королевская дочь.       В общем, маг до сих пор чувствовал неловкость из-за прокола с появлением в этом мире. Впрочем, от терзаний муками совести Вьеверри отвлёкся, приглядевшись к прислужнику рыцаря повнимательнее. Мальчишка лет семнадцати, на которого указал дракон, действительно показался магу смутно знакомым. Высокий, стройный. Телосложения скорее изящного, характерного для…       — Ба! Да не потомка ли нааэльта занесло к нашему скоромному пристанищу?       — «Надо ведьму вызывать. Пусть над ним поколдует».       От размышлений о мальчишке и дракона, и мага отвлекло изменение настроения суеты внизу. Не давшая дёру прислуга, включая мальчишку, оставила в покое рыцаря вместе с конём и ринулась под полог леса неподалёку. Предположение, что и эти сбежали, не оправдались: из чащи, помогая запряженным в повозку лошадям, люди рыцаря вывезли повозку с закреплённой на ней катапультой. Да нет, баллистой.       — Смотри-ка, а они совершенствуются.       — «Хоть какая-то польза от их возни с охотой на меня. Подальше отойди».       — Надеюсь, они не сожгли создателя этой штуковины? Ах ты, Прореха их всех забери! Ты посмотри, что эти недоумки делают! Да им никаких драконов и тёмных магов не надо — они сами друг друга угробят!       Вьеверри подпрыгнул, забегал по пещере, высчитывая в уме траекторию полёта, возможности смягчения почвы в месте предполагаемого приземления. Внизу, тем временем, обслуга рыцаря заманивала коня в заряженный ковш баллисты. Видимо, прознали про привычку дракона встречать рыцарей на Одинокой скале, вот и решили при помощи баллисты закинуть рыцаря на гору. Конь оказался умнее всех присутствующих, недаром приглянулся дракону, и в ковш идти отказывался. Здесь-то и пригодился рыцарю юный прислужник: нежными нашёптываниями на ушко да лакомствами, мягкими поглаживаниями по крутой шее парень уговорил коня зайти в ковш.       Всё остальное произошло почти мгновенно: внизу спустили ковш баллисты, придавая рыцарю с конём ускорение. Вьеверри в пещере выпрямился во весь рост, искренне надеясь, что в его расчётах нет ошибки, произнёс две формулы немного нараспев. Одна из формул распахнула портал примерно на полпути до встречи рыцаря и коня со скалой. Изумлённая публика снизу увидела, как вокруг рыцаря небо вспыхнуло всеми цветами радуги, и оба пропали. И рыцарь, и конь.       Увиденное вызвало панику. Оно и понятно, ведь никто из местных жителей не мог наблюдать, как далеко и от замка Тёмного мага, и от Одинокой скалы, да и вообще поодаль от королевства тем же радужным портал распахнулся. Выпустил целого и невредимого рыцаря, осторожно опустил коня неподалёку на все четыре копыта в смягчённую второй формулой Вьеверри почву.       Зрителям во главе с юным прислужником Вьеверри дал разбежаться врассыпную. Кое-кого успел отправить порталами поменьше — пускай по всему миру раструбят об убийственной мощи мага-дракона. Возможно, их байки о страшной расправе Тёмного мага над рыцарем немного поубавят пыл стоящих в очереди на битву с драконом.