Последняя-значит с желанием.

-Я всегда тебя выслушаю, ДРУГ! — Сал кричал в подушку, пытаясь попутно или избить кровать или выместить на ней весь гнев на Ларри --Блять, да как ты не понимаешь, идиот, я люблю тебя, люблю, чёртов ты мудила! Капли дождя барабанили по подоконнику, а день будто стал темнее и угрюмее. Но в комнате было тепло и уютно, не считая тгго, что в комнате витало напряжение. Настольная лампа поддерживала некую атмосферу спокойствия и умиротворенности, также добавлял уюта рыжий мейн-кун по кличке Гизмо. Свернувшись клубом и будто бы пытающийся утешить хозяина, кот мурлыкал. Зеленые большие глаза взглянули на Салли и казалось бы понимали все, что у того на душе, будто пытались забрать его боль. Темные плотные шторы не пропускали не единого лучика света, частично погружая комнату во мрак. Сал встал с кровати и шатаясь, побрел в ванную. Встав напротив зеркала, он скривился. Шрамы даже спустя столько лет так и не смогли затянуться, искажая лицо. Глубокая борозда фиолетового цвета шла по диагонали лица, пересекая бровь, переносицу и щеку. Несколько помельче находились на губе, лбу и другой щеке. Самой критичной оказалась рана, пересекающая левый глаз, и благодаря которой теперь на его месте красовался протез, цвета чуть темнее настоящего, небесно-голубого цвета глаз Салли. Ощупал свои раны, парень болезненно скривился и, тяжело вздохнув, попытался безболезненно снять одежду. Порезы, покрывающие запястья, плечи и ноги, свежие и чуть затянувшиеся вызывали боль. Когда это началось? Когда Салли понял, что он хочет калечить свое тело? Он и сам об этом не помнил. Сал забрался в ванну, включил душ, в котором, казалось бы, можно было свариться, и сел. Тело было худым и бледным, с выпирающими ребрами и позвоночником и впалым животом. Он не ел уже давно, видимо истязая себя, или, что более вероятно, просто забывал. Комната медленно заполнялась белым паром, который быстро спрятал по-прежнему сидевшего в ванне мальчика.