hemolymphatic flair

С тех пор, как погиб старший брат Ши, прошло немного времени. Циньсюань, сквозь слезы, держал улыбку на лице, но когда на похоронах, Се Лянь, держа уже исправный веер Повелителя Воды на ладонях, передал его Повелителю Ветров, тот не сдержался. С тех пор, веер стал его украшением, а так же, он все ещё мог сражаться, если кто-нибудь делился с ним духовными силами. Только вот, делиться было некому. После погибели Ши Уду, мало кто остался на стороне младшего Ши, так же, добродетелей раздавать Его Превосходительство больше не мог, так как они самостоятельно, изо дня в день, сокращались. Его даже хотели низвергнуть, и если бы Его Высочество не вступился за Повелителя Ветров, тот бы потерял свой титул раз и навсегда. На самом деле, Ши Циньсюань был не против. Он продал дворец Воды и Ветра почти по первой предложенной сумме, занял для себя небольшой домик, средь людского мира, но отдельно от самих людей, в поле, под абрикосовым деревом. Что ни день, оно становилось все больше, с тех самых пор, как Циньсюань нашел у себя в кармашке одеяний косточку от абрикоса, которыми когда-то наслаждался вместе с Повелителем Земли. Он специально сберёг ее тогда, просто так, на память, но никогда не думал, что эту память, объединенную с тоской, вырастит в дерево, которое будет давать такие же, сладкие, оранжевые плоды. Домушку его скромную, на самом деле, окружали два поля. Рано утром он съедал несколько сладких плодов и уходил в лавандовые поля, собирать пахучие цветы, а потом собственноручно толок их в ступе и бережно сохранял. В обед он брал в руки меч, доставал из волос благородные шпильки, и перевязывал их лентой, шел на пшеничные поля и самосовершенствовался в сражениях с Се Лянем. Духовной энергии не было ни у одного, поэтому они задействовали лишь физическую силу. Ши Циньсюань стал более терпелив, научился контролировать спектры эмоций и стал, в сущности, более сдержанным, казался сторонним все таким же «счастливым». Когда закат принимал ярко-оранжевый оттенок, он уходил к себе, брал в руки плетёную корзинку, и собирал в нее абрикосы. Поскольку он все ещё являлся Небожителем, был не требователен к еде, полюблял в одиночестве, сидя за бамбуковым столом, распивать лавандовый чай, не думая ни о чем, сжимая в руках пиалу, и окунать лицо в пар, исходящий от нее, чтобы успокоиться. Иногда, любил побаловать себя кухней из человеческой жизни, когда прогуливался с Его Высочеством по окрестностям, но только, если у кого-то из них было хоть пару монет. Вечером, перед сном, он садился на край кровати, и, положив меч на колени, протирал его. Так тщательно, будто бы до сих пор не мог отмыть следы крови своего брата, которой омыл его меч Черновод. Когда накатывала тоска, Повелитель Ветра просто упирался локтями в колени и закрывал ладонями глаза, сидя так подолгу. Из раза в раз он посещал Храм Воды и Ветров, единственный, который остался не разрушенным. Храм этот находился в улесье, до которого Ши Циньсюань долго-долго шел, но никогда не уставал. Когда настала первая зима в одиночестве, он накидывал на себя меховой плащ, но все так же шел, кладя себе в карман несколько абрикосов. Благодаря тому, что эта косточка побывала у него в руках тогда, когда он безгранично мог пользоваться духовной энергией, дерево цвело теперь круглый год, да и выросло очень быстро, и всегда давало сладкие, спелые плоды, а так же, кормило его, оставшегося практически ни с чем. Три штуки он всегда оставлял на пьедестале в центре алтаря, и одна-две часто таинственно исчезали, будучи съеденными лесными животными, или ещё кем, а остальное, что брал с собой, медленно съедал сам, сидя, спиной опираясь на величественную, но такую измученную статую брата. В разы, когда Повелитель Ветров тосковал слишком сильно, он аккуратно приобнимал хрупкую статую, но в этот раз она совсем разломилась. Он пообещал себе вернуться в следующий раз, чтобы загладить вину перед братом, но на сей раз, кроме нескольких фруктов, оставил ещё кое что. Вытянув из волос благородные шпильки, он решил, что больше не достоин их носить, и, сложив их вместе, аккуратно положил рядом, у ног статуи. Вздохнув, он лишь снова связал волосы и закрепил их обычными бамбуковыми палочками, поклонившись, ушел, по дороге назад не отрывая взгляд от земли и прикрывая тело плащом как можно больше, сжимая руки на груди. Спустя достаточно много времени с прошлого раза, пришло время снова посетить храм брата. Все это время он почти не посещал небеса, предпочитая оставаться в одиночестве, или в компании Его Высочества, кто был единственным искренним человеком в его окружении. Однако, как бы Повелитель Ветров не хотел обратиться к нему за помощью, за неимением духовных сил, Наследный Принц ничем бы ему не помог. Небожителями, которые не отказались от элементарного общения с Циньсюанем после смерти брата, хотя бы публично, являлись только Пэй Мин и Лин Вэнь, и если первого Его Превосходительство слегка побаивался, вечно будучи запуганный братом, то вторая казалась весьма безобидной. Поскольку, никаких любовных связей между ними не было, а значит, поцелуй, что был весьма выгодным способом для получения духовной энергии, был невозможен, Лин Вэнь поступила более разумно, и передала часть своих сил в духовное оружие Повелителя Воды, которое Циньсюань захватил с собой, дабы эффективнее разобраться с поломкой. Поблагодарив, и сильнее завернувшись в меховой плащ, Ши Циньсюань отправился прочь, так и не заметив строгий взгляд в спину, от столь безобидной девушки. Ши Циньсюань стискивает зубы и прищуривает глаза, поднимая голову. После полудня Повелитель Ветров покидал храм Воды и Ветра, так и не вернув себе мужское обличие, за тем, что истратил силы. Он собирался подняться на Небеса снова, после того как закончит дело, чтобы зачерпнуть ещё немного сил, из источника, работающего только на Небесных Чертогах, и хотя бы сменить себе облик, а потом вновь, мирно, вернуться домой. Но кажется у кое-кого на него были другие планы. —Генерал Пэй? —... - в ответ последовало молчание. Генерал Мингуан лишь ухватился за рукоять меча, висящего на поясе, и стал медленно подходить ближе. Ши Циньсюань напористо стоял на месте, хоть и ноги его слегка подкосились, пока Бог Войны не подошёл почти вплотную, и только тогда вынул меч, сразу скрестив его, с поднятым в ответ, мечом Повелителя Ветров. Его Превосходительство поджал губы, отражая атаку, пока мечи долго-долго соприкасались друг с другом, а взгляд Пэй Мина пронизывал насквозь. Мечи разошлись, но ненадолго. Вновь скрестившись, они просто молча начали сражаться, в ушах гудел лишь скряжет лезвий, и даже если Ши Циньсюань пытался заговорить с Пэй Мином, ощущал только большее давление меча. Ему всегда говорили, что они с братом очень похожи, и их голос тоже был схож. Пусть сейчас он и находился в женском обличии, лицом и манерами ещё больше походил на Ши Уду. Его Превосходительство смело принял вызов, только не учел, что исчерпал весь запас не только духовной энергии, но и физической силы. А Генерал Мингуан.. являлся Богом Войны. Какими бы искусными навыками ему не удалось обладать, его женское обличие было хрупким, и долго выстоять он не мог, а бежать.. совесть не позволяла. Пропустив атаку, Циньсюань, хоть и уклонился, но больше не поднял меч. Вместо этого он просто приклонил колени, осев на снег, и склонил голову. Его Превосходительство действительно хотел признать свою вину, видя в глазах другого полное отчаяние, и догадываясь, что натворил, даже ничего не содеяв, поэтому сражаться дальше смысла действительно не было. Перед тем, как внезапно отключиться, Повелитель Ветра почувствовал, как его подбородок приподняло лезвие меча, а в шею устремился холодный кончик. Осознание возвращается. Циньсюань просыпается от жёстких дуновений ветра прямо в лицо. Холодный, терпкий, будто душный воздух заваливает за шиворот, а частями тела не пошевелить. В попытке открыть глаза, слезятся, зажмуриваясь обратно, силясь избежать стремительного ветра. Ёрзая в попытках пошевелиться, Циньсюань чувствует холодную древесину спиной. Наверное, не будь он богом, получил бы обморожение, но сейчас его греют хотя бы колени, невольно прижатые к телу ещё до того, как он очнулся. Разум затуманен, а осознание связанности приходит не сразу. Повелитель Ветра — бог, неужели он не смог бы избавиться от жалких лент ещё даже до того, как понял свое положение? Однако, нет. Пробуя хоть как то убрать пелену с глаз, Ши Циньсюань прижимается лицом к коленям, протирая глаза от влаги тканью шелковой ханьфу, с подкладкой из, согревающего в холода, льна, и наконец мир становится разборчивым. И тут же его хватают за подбородок, будто котенка, только продравшего глаза, от чего тело поддается вперёд, и от чего сам Ши Циньсюань рухнул на колени. —Циньсюань.. Милый Циньсюань... подними же глаза. Братец явно не был бы доволен тобой сейчас. - небожитель приподнимается и отпускает. —Твой братец. Так почему о нем думаю я?! - последовал шлепок. Голос был знаком, но после отключки Его Превосходительство не мог понять этого. Манера речи так сильно изменилась, что, кажется, так до дрожи ещё не пробирало никогда. Воспроизвести воспоминания со смертью брата мозг отказывался, что было и к лучшему. Сил будто не осталось, щека горела от изнеможения. Костяшки на пальцах рук давно покраснели,а к телу начал проступать холод, сидя на мокром снегу. Что уж сказать, если их действительно не было. Раньше разорвать сплетающие поводья было нужно лишь пальцем щёлкнуть, но сейчас лишь чувствуешь бессилие,а от промерзшего тела и пальцем не двинуть. На глаза наступают слезы. —Брат.. - тихий всхлип. Брови собираются в одну точку и Повелитель Ветра наконец двигает головой. —Да кто ты такой чтобы напоминать мне о брате?! - и сразу ахает от удивления. —Генерал Пэй.. почему вы... —Верно. Генерал Мингуан. - тот недобро хмыкает, продолжая наседать. —Тогда о брате не подумал.. а сейчас бегаешь по его храмам статуи чинить? —Да что я мог сделать?! Я.. Он.. Он.. не хотел продолжать жизнь в нижнем мире.. Я не мог сделать абсолютно ничего! Ничего кроме как отсечь ему голову! Но я даже не успел сделать этого, как Мин И.. Мин И.. оторвал ему голову собственноручно... —Мин И.. Как глупо! - удар ногой заставляет Ши Циньсюаня ахнуть и упереться всем телом в дерево, от чего ослабли даже веревки. Казалось, будто они и совсем не держат, но бывшему Повелителю Ветров не хватало сил на то, чтобы даже просто встать. Шелковистые волосы красиво развалились на снегу вместе с их обладателем. Обладательницей. Циньсюань одолжил немного духовной энергии у Лин Вэнь перед тем как уйти, но не успел сменить облик назад, так неужели она.. Из раздумий вырывает жёсткая хватка на воротнике,что заставляет подняться в воздухе,а потом вновь осесть на землю. —Как же ты жалок, Циньсюань, ты не смог спасти даже собственного брата! Он подарил тебе власть, он подарил тебе жизнь! Да к черту ты нужен тогда вообще?! —.... —Знаешь как дорог мне был твой брат? Знаешь как он был востребован на Небесах? А знаешь как он желал наконец пройти Небесное Испытание и стать сильнее?! Он ушел спасать тебя вместо этого! Он всю жизнь скрывал от тебя это, чтобы ты не винил себя, но я заставлю тебя это сделать! Знаешь, как он ненавидел больше меня быть слабым?! Как думаешь, почему он хотел умереть в тот момент? Знаешь почему желал смерти?! А почему ты не умолял о ней?! —Я умолял! - рыдая громко, пытался возразить, теперь уже единственный носитель фамилии "Ши". —Я так желал смерти тогда! И желаю сейчас. Я больше не нужен. Не нужен ни Небесам, ни где либо ещё. Теперь я действительно бесполезен. Разве что.. - Повелитель Ветра с теплотой вспоминает, как Его Высочество искренне желал водить с ним дружбу, и не бросал в самые трудные моменты. Даже тогда.. он видел все своими глазами,но был не в силах ничего сделать. Повелитель Ветров не винил его за это.. Но он был благодарен за то, что это произошло хотя бы чуточку позже. Он ещё хотя бы пару часов или несколько дней смог посчитать Мин И своим другом. «Мин-сюн, я ведь твой лучший друг..!» пронеслось мигом в голове, и образ того снова растворился в несуществующей мгле....... —Разве что! - в этот раз удар ногой пришелся уже по лицу, оставляя ещё более яркий след от обуви на лице бога. —Даже Се Лянь более силен духом чем ты! Столько лет бродить среди нищих, подумать только. - ехидная усмешка вновь украсила лицо Пэй Мина. Он явно довольствовался тем, что говорил про Его Высочество. —А он неплох. Вновь вознёсся и все равно живёт в своей будке среди людишек! Хахахаха! - смех разразился по лесу, сгоняя ворон, что сидели вдалеке. Даже ветер подул, задевая торчащие из под снега цветы, которые красиво зашевелились, стряхивая с себя белую пелену. —Пф, интересно, что нашел в нем Император, что сам же и выстроил ему его дворец точь в точь копию прошлому. Тот ведь даже смог его ранить, когда яростно кинулся посреди главного дворца драться. Озверевшее ничтожество. И хватило-то его всего на пол часа, хахахахах! Подражаешь ему? Ты слаб, Циньсюань. Ты не смог бы быть даже как Его Высочество Мусорный Бог, у которого ни капли сил не осталось. И если уж его отправляют на миссии, то ты точно никому не пригодишься. Только и выглядишь, будто боишься ручки заморать. - острый взгляд устремляется в еле-открытые глаза Циньсюаня, что пытался хоть как то устранить размытость в веждах, шипя от боли, валяясь в снегу и держась рукой за живот. —А в целом, знаешь, я найду для тебя применение. Ты красив, похож на брата. И в нашу первую встречу я не зря перепутал тебя с очаровательной дамой. Наверное, это единственное твое достоинство. Ах. Знаешь, как мне был дорог твой брат...? Настолько, что я готов собственноручно поменять ваши судьбы прямо сейчас. - ехидство перерастает в шипение, а герой городской, когда то линувшей отовсюду, легенды «Генерал, сломавший меч», подходит все ближе, присаживаясь прямо рядом с Богом Ветра, не стесняясь наседать и на ее платье, которое от силы натяжения периодически издавало треск, когда Ши Циньсюань пытался отстраниться. Теперь, он сломал не только меч, но и растоптал в прах чье-то достоинство.. —Ты бледен точно как цветок вечной удачницы.. красив как тысячи девушек, что побывали у меня в покоях. А значит.. и станешь одной из них. - тишина и черный экран стали перед глазами Бога Ветров на несколько доль секунд. Тихо злорадно-звучащий в конце "хмх" раздался на лице лёгкой улыбкой сразу после молвленых генералом слов. А Циньсюань в миг стал ещё бледнее, чем был до этого. —Генерал Пэй! Я действительно не мог ничего сделать. Я лишился магических сил и был скован.. Я.. Он... Прекратите! - мольбы остановить все это взвыли сразу после того, как чёрствые пальцы пустились по телу. Рука легла на талию, а вторая ухватилась за изгиб ноги. Руки Повелителя Ветров все ещё были связаны за его спиной дополнительной веревкой, так что, даже когда Пэй Мин стянул остатки той, что обвязывала в общем все тело вокруг дерева, это лишь убрало один уровень боли в области живота, что все ещё ныл от удара. Эта фоновая боль казалась лишь синяком на теле, потому что вскоре захотелось блевать, но блевать не пищей. Скорее вывернуть свое внутреннее мироздание, а потом зарыться носом в снег и задохнуться. Навзрыд выпуская отчаяние, Циньсюань старался звать на помощь, да кто ж кроме него придет проведать это место. Обратился бы он к кому нибудь другому тогда.. возможно, Пэй Мин не настиг бы его. Хотя бы не здесь. Никто больше не придет в храм к брату.. даже он. Попытки его не то что не увенчались успехом, а даже продолжаться долго не могли. Будучи схваченым за горло, в надежде покинуть собственное сознание, бывший бог мог только задерживать дыхание, но горячие пальцы на промерзшей коже и резкие толчки выбивали его из колеи. Тело вспотело, но и от этого не шла такая влага, какая, казалось, была меж ног и под подолом разорванного платья. Рука на горле перекрывала дыхание, но этого было достаточно только для того, чтобы заткнуться, хоть и крик выходить из горла все ещё мог. Повелитель Ветров охрип, не в силах молить, но продолжал кричать, хорошо, что хоть для этого нужно было знание всего одной буквы. Хотя, иногда было так плохо, что тот заходился будто бы смехом навзрыд, хотя на самом деле ему не оставалось ничего, кроме как выразить ещё более сильные наступления отчаяния, добавив ещё одну букву в перемешку к крику, а потом продолжить выть как прежде. Горячие слезы так заполняли глаза, что казалось будто их давно выжгли, все равно Циньсюань ничего не видел. Желание как можно быстрее отключиться заполнило голову, настолько, что казалось только из-за этого оно вскоре и произошло. Прорастающие из под снега красные цветы из-за ветра покачивались из стороны в сторону. Они давно наблюдали за происходящим, перешептываясь с помощью дуновений ветра. —Ах, как же. —Что же нам делать? Наверное, стоит-.. —Нужно обязательно доложить хозяину! - сотни нежных голосков в один миг пересекались один с другим, что каждый и не расслышишь. Хоть и могло казаться, что они говорили между собой, но на самом деле, ни один не собирался молчать, пока говорит другой. Так что, скорее, это был монолог, слова, предположения, факты в которых повторялись десятками, а то и сотнями раз, пока каждый цветочный демоненок о чем-то думал и проговаривал это вслух. И все как один не могли оторвать глаз от происходящего, чтобы как следует запомнить и доложить о произошедшем господину, личность которого не была упомянута. Но никто из маленьких демонят не додумался пойти и сделать это прямо сейчас, будто бы намеренно продолжая ласкать свой слух чужими истошными криками, а потом хором воплотить их будто в спектакле. Когда «записная дорожка» закончилась, и красные лилии запомнили всякий шорох, показанный им в таком яром представлении, каждая скрылась под снегом, покидая территорию, а последним их запечатлённым кадром возникали такого же цвета высевки на снегу.