Владычица света

Неужели он нашёл в ней Бога? Он так чувствовал свою свободу

Фантом на его вопрос покружилась вокруг себя: – С чего ты взял? Посмотри на меня... – она начала показывать пальцами на лицо: – мои глаза – пусты, хотя зрение превосходное! – затем очертила свою фигуру. – Моё платье – ты видишь подол снизу? Его нет, как и не видно стоп – всё прозрачно. Да и в целом мой облик без лишних деталей и черт: я привидение такое – каким его рисуют в сказках. – Да-а... И вправду! – охотник только сейчас обратил на всё это внимание, засмотревшись на спутницу. – Я потратила часть своей энергии на реинкарнацию в своём роду, из-за чего детализация облика чуть утрачена, – улыбнулась вампир. На недоверчивый и полный недоумения взгляд Люциуса женщина начала водить руками вокруг себя: – Сейчас продемонстрирую. Прикрыв глаза, она выполнила загадочные жесты руками, телом, и вот перед двумя призраками в звёздном небе начала активно двигаться яркая голограмма, постепенно превратившаяся в... Ребёнка? От неожиданности охотник свалился с валуна: – Что это за?! Около Марты юрко двигалась светлая проекция с жёлтым блеском формы маленького мальчика, который бегал и звонко смеялся. Заметной чертой, пожалуй, были густые ярко-рыжие волосы, которые пышной копной завивались кудряшками. – Кто это?! – Люциус неловко поднялся, потирая ушибленное место. – Часть меня – спокойно ответила Марта, указывая рукой на мальца: – маленький вампир из рода Дракула.

Ван Хельсинг с опаской приблизился: – Он? Вампир? Не похож что-то на вампира, без обид, но у вашего вида часто тёмные оттенки одежды и чёрные прямые волосы... Ну, эм, насколько я знаю из сферы экзорцизма! – быстро поправил себя призрак. – Не чистокровной вампир, верно, – кивнула фантом. – Мальчик будет являться гибридом. – Будет? Женщина встала на колени и голограмма, побежав к ней, потянула ручки. Графиня с тёплой улыбкой наклонилась и, положив худые ладони на детские плечики, прислонилась своим лбом к лобику мальчика, прикрыв веки: – У него будет мой нрав и мои глаза. Близкие увидят в его лучезарном характере меня, я знаю... – с нежностью сказала Марта. Люциус притих от такой милой картины. – Уверена, его имя будет связано со словом "веселье", – с любовью продолжала носферату, – а "будет", Люциус, потому что эта душа находится в измерении До. – Ты отдала часть собственной энергии на перерождение того, кого ещё не существует? Женщина встала и отряхнула чёрное платье от нескольких мелких звёздочек, всё также тепло улыбаясь. Мальчик продолжил резвиться, бегая и играя вокруг двух призраков. – Почему же не существует? Он существует, но ещё не появился в земном мире. Мой внук родится через полтора года: его родители уже знакомы. От неожиданной информации Ван Хельсинг отпрянул: – С ума сойти! Вот это ты, конечно, вложилась в будущее!.. – он был то ли в испуге, то ли в восторге. –Рыжеволосый мальчуган, остановившись, помахал ему ручкой. – Какой ужас! – призрак отскочил. – Мне машет ещё не родившийся ребёнок! Вампир на его реакцию звонко рассмеялась: – Тебе предстоит многому научиться, дух-проводник!

«Хотел бы разглядеть тебя в этой темноте… Я без вести пропал, от меня нет новостей Ты не узнаешь, где я был и с кем. Улетай!»

Образ милого ребёнка исчез, и графиня сделала Люциусу пригласительный жест: – Теперь твой черёд. Парень тем временем ещё не мог отойти от увиденного: – Чего мой? Не-е, я не буду создавать гомункула: дети вообще пугающая для меня тема! – испуганно начал тот. Марта же приложила ладонь к лицу, хихикая: – Уймись, смертно-бессмертный, я не о том. Сейчас ты видел образ созданий из земного мира, например вот... Дракула вновь сделала загадочные элегантные жесты и около неё возникла худенькая стройная фигура. – Ещё один вампир! – пальцем указал охотник на голограмму, инстинктивно подпрыгнув. – Вампирша, – подправила его фантом. – Это – моя дочь. Такая, какая она сейчас там – на планете.

***

Около Марты стояла молодая девушка чуть ниже ростом с доброжелательным выражением лица, большими глазами и милой улыбкой. Если бы Ван Хельсинг не умел различать расы монстров, то решил бы, что это человеческая девушка-готка с нотками хипстера. – Получается – это она явит на свет того рыженького пацана? – спросил охотник. Женщина кивнула, с любовью и ноткой грусти смотря на переливающуюся проекцию наследницы. – Погоди-ка, ты сказала, что тот мальчик – гибрид? Вампирши с... – Человеком. – Просто ответила графиня. У Люциуса отвисла челюсть: – Но... Как?! – Вот так, – со слабой улыбкой сказала вампир, обращая к нему свой взор, – такое случается, а случайности не случайны. Парень помотал головой, будто бы стараясь проснуться: – Ты же говорила, что не веришь нам – людям, да и твоя история и... – Я – всего лишь призрак, Люциус. Как и ты.

***

Голограмма молодой вампирши исчезла. – По своим чувствам, роду и памяти мы способны воплощать образы своих близких. Попробуй! – обратилась к новому знакомому графиня. – Кто был для тебя самым близким и дорогим в мире живых? Ван Хельсинг задумался и чуть опустил голову, глубоко вдохнул. Сосредоточившись, он встряхнул руки и попытался представить перед собой нужного человека. Марта же отошла назад, давая призраку пространство: – Для начала не исполняй танцев с бубном – просто представь, и нужный образ проявится. Люциус зажмурился и сжал кулаки. Через время он почувствовал, что темнота чуть освещена, но боялся открывать глаза, чтобы не видеть... – Что с ней? – внезапно раздавшийся голос графини был испуганным. Парень распахнул глаза. Перед мужским призраком сидела, согнувшись в три погибели, худая фигурка с серебряным отсветом. Голограмма девушки временами теряла чёткость, но позы она не меняла и не двигалась. Люциус насторожился. Тут проекция чуть приподнялась, вытирая рукой лицо, но затем вновь вернулась в сидячую позу, согнувшись и положив голову на колени. Её лицо скрывали кудрявые локоны волос, а сама она тяжело дышала. – Плачет, – констатировал Люциус. – Плачет так – как умеет только она: беззвучно. – Это... Одна из твоих сестёр? – неуверенно подала голос издали графиня. – Да... – севшим голосом ответил призрак. Марта сделала неуверенный шаг к образу сжавшейся в комок девушки: – Почему она в таком состоянии? – печально спросила фантом. Охотник молча на негнущихся ногах подошёл вплотную к голограмме: – Потому, что я подвёл её: она видела мою смерть… – глухим голосом отозвался он, а затем без слёз и крика рухнул на колени рядом с проекцией девушки.

Их свечение стало единым, освещая близлежащее тёмное пространство космоса холодным светом глубокой скорби, а из космической темноты за двумя навечно расставшимися душами молча наблюдала графиня, с искренней печалью разделяя их боль. Через время вампир подала тихий голос: – Не нужно им жалеть нас – мёртвых... Им нужно жалеть себя – живых: в особенности тех, кто живёт без любви. Призрак ничего ей не ответил. Слишком свежими были разодранные раны, и плевать – на какой плоти: призрачной или живой.