Дьявольские любовники

Приходя в сознание, Мастер чувствует истому, окутавшую всё его тело. Словно он на начавшей вот-вот нагреваться печке, пока не обжигающей, но уже довольно тёплой. Он обнаруживает себя на большой и мягкой постели, прикрытый лишь вишнёвого цвета мягким и лёгким покрывалом. И в постели он был не один. Подле него лежала Марго, обнажённая совершенно и прекрасная, как и в самый первый день, что они встретились. Она лежала и с нежностью смотрела на него, чуть улыбаясь. Пришлось улыбнуться в ответ — Мастер не мог сдержаться. Так они и смотрели друг на друга молча, пока не послышался шорох чьих-то шагов. — Мессир скоро скоро вернётся, — почти пропела вампирша, широко ухмыляясь, — Тут вино и фрукты, — Гелла положила на кофейный столик в углу спальни широкий серебряный поднос с бутылкой, бокалами и несколькими тарелками. Она уже собралась уходить, но вдруг остановилась в дверях и замерла на секунду, прежде чем, не поворачивая головы, проговорить: — Вы взяли у Мессира часть силы. И теперь вы обязаны ему тоже отдать что-то. Традиционно, это плоть, кровь или…тело во владение. Мессир никогда не овладеет вами против воли… — Ему не нужно делать это против нашей воли, потому что мы согласились, — перебивает её Маргарита, — Мы дадим всё, что нужно. Всё, что он потребует. Гелла уходит, не ответив, а Мастер и Маргарита переглядываются. — Ты не…? — пытается Маргарита подобрать нужное выражение. Во взгляде Мастера что-то тёмное, странное, чего она раньше не видела. — Нельзя отрицать его привлекательности. Он же всё-таки дьявол, — мужчина пожимает плечами, как-то даже неловко, — конечно, это странно, я никогда раньше…с мужчиной. Но мы вместе, мы существуем и нет сомнений, что я сделаю ради него что угодно. — Не бросайтесь подобными обещаниями, — звучат жесткие слова из-за спины Мастера и он оборачивается, чтобы взглянуть на предмет их беседы. На Дьяволе всё ещё те самые чёрные кожаные штаны а сверху на плечи накинут тонкий халат, не подвязанный поясом. Зрелище, открывшееся взору мужчины и женщины на постели, вызывает у обоих немедленную реакцию. В аду ещё никогда не было так жарко. В руках у Воланда небольшая чёрная шкатулка, которую он удерживает обеими руками, бережно, словно укачивает дитя. — Всё, что вы попросите, — упрямо повторяет Мастер, твёрдо, глядя собеседнику в его разные глаза. Воланд ухмыляется, не то довольно, не то с иронией, но подходит ближе и опускается на постель третьим, глядя на пару перед собой. Открывает шкатулку и достаёт оттуда пару чёрных колец с гравировкой «W». То, что меньше, он отдаёт в руки мастеру, а то, что больше — Маргарите. — Я хочу, чтобы вы надели эти кольца друг на друга и произнесли клятвы. Они и есть мое обещание вам, что с этого времени вы неразлучны. Никто не посмеет лишить вас друг друга, частички вашей бессмертной души. Когда мужчина и женщина обменялись кольцами, бывшими видимо обручальными, в дьявольской манере, они ещё некоторое время продолжили заворожённо вглядываться в лица друг друга, ощущая бесконечное счастье, сладкую эйфорию, которая наполняла сердца жизнью. Очередной дар от Воланда стоил всех земных страданий, что им пришлось перенести. Они не смеют жалеть ни о единой секунде. Но это было не всё. Следом Мессир достал из шкатулки три тонких витых серебряных цепочки. На каждой была подвеска, отличная от двух других. Чёрный ворон с широко раскрытыми крыльями, взвивающееся пламя и череп, в глазницах которого распускались розы. Цепочку с вороном Воланд надел на голую шею Мастера, огонь достался Маргарите, а на нём самом, точнее на его обнажённой груди, покоился крохотный череп. — Эти побрякушки не украшение, — спешит объяснить князь тьмы, — это ваша защита на земле, и ваша же возможность всегда быть на связи со мной. И потому их три. Марго кивает на его объяснения. Они втроём сидят так близко, почти не одетые, даже вечно собранный в пять слоёв одежды Дьявол. Это ощущалось как-то интимно и даже намекающе. — Что бы вы хотели получить от нас, Мессир? — шепчет Марго, всем телом подтягиваясь ближе, чтобы иметь возможность рассмотреть лучше. Острые черты, гетерохромия, мягкие тёмные волосы. По меркам земным и неземным тоже, Сатана был привлекателен до умопомрачения. Ему не стоило ничего поманить пальцем, чтобы девушки и юноши падали ниц перед ним, соглашаясь на очень, очень многое. Воланду это не было нужно. — Подарите мне своё удовольствие, — улыбается Дьявол, — Отдайтесь так, как никогда и никому не отдавались. Возьмите так, как никогда не позволяли себе брать. Не думайте о морали — её здесь нет. Не думайте о законах, ибо я здесь власть. Только удовольствие, чистое, неприкрытое, бесстыдное. Лишь одного взгляда друг на друга Мастеру и Маргарите хватает, чтобы действовать слаженно. Они приближаются к своему Дьяволу. Мастер не выдерживает первым и тянется к губам Воланда, боясь и надеясь, что ему ответят. И это позволено. Как и позволено Марго трогать Мессира везде, ворошить волосы, оставлять засосы, царапины и укусы по всей шее, груди, спине, животу. Позволено слышать, как тихо стонет сам Дьявол от ласк языком, губами, руками. Где-то посреди марева удовольствия, Воланд если не просит, то как минимум предлагает Мастеру взять себя. Предложение ошеломляющее и горячее и Мастер даже не сразу понимает как именно, пока Марго не показывает ему, скользя ладонями по спине их дьявольского любовника и не раздвигает его ягодицы, мягкой лаской проходясь по сфинктеру. Где-то во всей этой неразберихе у Мастера под рукой появляется крохотная бутылочка со скользкой субстанцией, которая очень облегчает всё действо. — Не бойтесь, — подталкивает его Воланд, тяжело дыша, — вы не навредите мне. Я же не человек, в конце концов. Но Мастер медлит, упрямо раскрывая любовника пальцами и заставляя едва ли не скулить от желания и насаживаться самому. — Но вы способны испытывать боль. А боли не место в постели, — шепчет мужчина, оставляя несколько нежных поцелуев на чужой пояснице и продолжая двигать пальцами внутри, то и дело задевая чувствительную железу и вызывая тем самым яркую реакцию в виде рычания или стона. Маргарита не остаётся в стороне ни на секунду, потому что Дьявол ласкает её языком, длинным и дивно подвижным, пытаясь выпить её удовольствие до капли. Марго чувствует, как напрягается её живот, как внутри скручивается тугой узел удовольствия, горячий и сладкий, как дрожат её бёдра под натиском ласк и сдаётся, сдаётся во всех смыслах. Кажется, все мышцы пульсируют, сжимаясь и расслабляясь, пока она переживает сильнейший оргазм в своей жизни. Но Воланд не отвлекается, продолжая ласкать, напуская томительную негу поверх яркого удовольствия женщины до тех пор, пока не чувствует, как Мастер проталкивается внутрь, неожиданно и неотвратимо. Не сдерживаясь, он стонет куда-то Марго в живот, а та лишь мягко поглаживает кожу головы, запутавшись пальцами в его волосах, торчащих теперь во все стороны удивительно художественной укладкой. Дьявол и в постели остаётся дьяволом. Каждый толчок, каждое движение рук проходится по любовникам очередной острой волной возбуждения, заставляя двигаться в едином ритме. На бёдрах Воланда уже расцветают синяки от рук мужчины, а поясница неестественно выгибается, когда он почти кричит на пике удовольствия. Мастер кончает внутри него, увлекая Дьявола за собой. Взрыв силы, родившейся внутри Сатаны, валит их всех на постель в объятия друг друга и Воланд оказывается посередине, в тёплом, любящем коконе из рук Мастера и Маргариты. Он улыбается, лениво и довольно, не открывая глаза. Их кожа покрыта испариной, блестит, а запах секса, кажется, не выветрится целую вечность. — Мессир, нам позволено целовать вас? — задаёт Мастер, казалось бы, абсолютно дикий для ситуации вопрос. — Позволено, Mein lieber. Вы можете делать это когда угодно, — улыбается Дьявол, приоткрыв зелёный глаз на секунду. И разрешением пользуются и Мастер, и Маргарита по очереди, больше не пытаясь разжечь возбуждение, лишь подарить трепетное удовольствие своему любовнику, своему возлюбленному дьяволу.