Модели для сборки

Но вправе ли мы говорить о тайнах, которыми более не обмотаны наши запястья, о звёздах, на которые сегодня не смотрим? В гонке стиснутых зубов поистине медицинского терпения мы в очередной раз забрели в зону погасших фонарей. Над ней и звёзд не видно. Знаешь это чувство, когда выходишь продышаться посреди вечера с навязанной компанией, а переулок не тот, а в поле трава колышется не от ветра — от посадки инопланетной тарелки? Кто-то выгуливает собаку, уходит в ту кромешную зону и уже не возвращается. Это не реальность, спи, не слушай, это какой-то обрывок мультфильма, вроде клипа к «Голосам» Насти Полевой. Спи, как спят под одеялом из лоскутков — как будто даже в беззвёздной ночи на потолке проекция от ночника. Травы за окном колышутся — это ветер, просто земная атмосфера тихонько дышит. Спи, не слушай завихрений чёрной дыры внутри себя — и вовсе не гудят стены, это лишь робкая просьба о колыбельной. До чего дошли те люди, если после них попросить сложнее, чем умереть? Не тоскуй по тому, до чего дотянуться не в силах, вот настанет утро — тогда распахнешь окно. Любовь начинается с того же, с чего жизнь: где-то там, на дне воющего колодца, на конце пуповины прячется дыхание и пульс. Без пульса тщетно. Обними двумя руками свои лёгкие, укутайся в кожный покров. Мы бесполезны, как заржавелое ружьё, и висит на стене пустого коридора охотничий рог — то чужой сон, я сквозь него скольжу, и ты не смотри, спи. Нет никаких логик и связей в этот час, нет тех чувств, что на самом деле лишь билеты в театр кабаре — разукрашенные, типографские. Только сердце бьётся на дне колодца, только дыхание тянется выровняться во сне. Пожалей его, дай себя укачать в своих же объятиях. Где-то на моей стороне тьмы, пройденной насквозь на четырёх лапах и двух ногах, снова загорятся звёзды.