blue orangeade

настоящее. ˏˋ°•*⁀➷

      хёнджин с ужасом наблюдает, что все лифты, как назло, заняты. как мне, блять, везет. по дороге сюда он каким-то образом умудрился застрять на каждом светофоре, словно все они загорались красным, как только он подъезжал, просто чтобы подразнить его. а когда он вошел в здание, где располагался их офис, то увидел идущего прямо перед ним ли минхо, который считал своей личной миссией устроить хёнджину настоящий ад, если он придет хоть на минуту позже минхо.       хёнджин достает свой телефон, агрессивно жмет на кнопку вверх, вероятно, испытывая на прочность изношенные лифты, и быстро набирает своему другу и коллеге — хан джисону.       — чего тебе, неудачник? — ласково приветствует его джисон.       — не мог бы ты, пожалуйста, пожалуйста, отвлечь минхо, когда он придет в офис? — спрашивает хёнджин, и попутно ворчит, ведь лифт останавливается на первом этаже и медлит, теряя целых десять секунд драгоценного времени.       — опять опаздываешь?       — да-а? — тихо говорит он, растягивая ответ. — но, слушай, на этот раз не я виноват, клянусь, — отвечает хёнджин. — вселенная против меня.       — против меня тоже, постоянно, ты не такой уж и особенный. знаешь ли ты, кто сегодня утром налил мне в хлопья просроченное молоко? да, это был я, — говорит джисон.       — джисон, пожалуйста, не испытывай мое терпение-       — ладно! как скажешь. я, типа, отвлеку его.       — спасибо, спасибо, спасибо, я так тебя люблю, джи, и пока! — хёнджин бросает трубку, когда лифт, наконец-то, останавливается спустя вечность. он быстро берет себя в руки, вспоминая, что он как никак респектабельный член общества, и посторонился, чтобы пропустить людей в лифте.       с каких это пор минимальный предел количества людей в лифте достиг миллиона? словно нескончаемая очередь людей каким-то образом умудрилась поместиться в этом крошечном лифте, и они выходят один за другим, не торопясь, пока хёнджин выбегает из него. поднимаясь вверх со скоростью улитки, хёнджин наконец-то заходит в свой офис, после того как ему пришлось постоять минутку вторую снаружи, ведь система безопасности каким-то образом выбрала именно этот момент, чтобы повесить трубку и устроить истерику.       хёнджин на пределе своих возможностей (что, вероятно, не удивительно. он и так большую часть дня на пределе — это, наверное, должно беспокоить, и лучше бы обратить на это должное внимание позже, но не сейчас.) его настроение портится еще больше, когда он видит, что рабочий стол выглядит просто отвратительно, то есть организовано. тетради аккуратной стопочкой лежат в стороне, тысяча разноцветных ручек, которых только видело человечество, засунуты в одну единственную подставку, в горшке стоит растение, вероятно, какой-то суккулент, и он даже не знает, откуда тот взялся, но самым невыносимым становится пропажа стикеров. точнее, его стикеров.       конечно, в основном на них были нарисованы случайные глаза или же цветы, особенно розы и тюльпаны — которые, на удивление, были вторыми по легкости рисования, и это не считая базовых ромашек, которые к пяти годам умеет рисовать каждый ребенок — но это не значит, что они были совершенно бесполезны! там где-то могла быть какая-нибудь ценная информация, ясно?       — вот гад! — воскликнул хёнджин.       — ой, вау, — без энтузиазма пробормотал сынмин. — остаток моего дня всегда проходит отлично, когда это первое, что я слышу утром.       — ну ты можешь в это поверить? — тараторит хёнджин, бросая сумку с ноутбуком на стул. — нет, серьезно, ты можешь в это поверить?       — тебе придется подробнее объясниться, если хочешь, чтобы я тебе посочувствовал, — говорит парень. — пока что я не умею читать мысли. это единственное, в чем я не силен.       — он все здесь испортил! ты видишь этот кошмар? — хёнджин уставился на единственный стикер, каким-то образом уцелевшем. нет, он ошибся. это была не его записка, а вражеская.       — ага, — монотонно произносит сынмин, поднимаясь, чтобы посмотреть, как хёнджин бесится, что их общий стол изменился за ночь, словно маленький ребенок, если бы домашний зверек погрыз его любимую игрушку. хотя сынмин полагает, что хёнджин и ребенок довольно схожи. — ты ведь понимаешь, что я один из первых, кто приходит в этот офис? в отличие от тебя, вечно опаздываешь; это талант, правда.       хёнджин не обращает внимание на подколку сынмина и сосредотачивает все свое внимание на стикере с аккуратным почерком, гораздо аккуратней, чем его собственный — он это ни за что в жизни не признает, по очевидным причинам.       ты держишь свое рабочее место ‘организованным’, как пещерный человек поэтому я навел порядок за тебя ♡ всегда пожалуйста, джинни

хх — ликси.

      хёнджин недоверчиво фыркает.       — да кем он себя возомнил?! — шепотом заверещал он. сынмин заглядывает ему через плечо, пытаясь прочесть записку на стикере, и хмыкает.       — вау, — очень помогло.       — он выкинул все мои стикеры! — восклицает хёнджин, искренне недоумевая, как сынмин до сих пор не понял всей серьезности ситуации. затем он указывает на органайзер. — и смотри! он притащил еще пятнадцать новых ручек. всех цветов радуги. ему что, пять лет? да кто, блин, вообще пользуется больше, чем двумя ручками?       — я. мне нравятся разные цвета, это помогает мне сосредотачиваться и быть более продуктивным.       — ну конечно это тебе помогает, — хёнджин сопротивляется желанию закатить глаза.

ˏˋ°•*⁀➷

      хёнджин зол. пару минут назад он подошел к кабинету ли минхо, надеясь, что сможет поменяться столами или что-то еще, что угодно, что угодно, лишь бы не поддерживать даже минимальный контакт с ли блядским феликсом.       — можно я пересяду на другое место? — спрашивает он.       — нет.       — эй, ну хотя бы выслушай-       — нет.       — слушай, мне плевать с кем ты меня поменяешь, до тех пор пока я не делю стол с ли феликсом-       — нет.       — но поверь мне, у меня правда есть веская причина-!       — о, правда? тогда дай мне подумать, как насчет...нет.       хёнджин подумывал о том, чтобы поменяться сменами, но тогда ему пришлось бы приходить в офис и видеть ли феликса с его дурацкими надоедливыми веснушками и еще более раздражающей жемчужно-зубастой улыбкой, и хёнджин решил, что это будет подобно смерти. ну и пофиг. он не будет меняться ни столами, ни сменами. но это не значит, что он собирается сделать жизнь феликса проще. нет, конечно же, нет.       желание поджечь свой офис росло с каждой секундой, и единственная причина, по которой он сдерживался от воплощения этого желания в реальность, заключалась в том, что его наверняка посадят за поджог, а если хван хёнджина когда-нибудь посадят, то только по очень крутой причине, а не за что-то такое убогое, как поджог.       поэтому он направляет эти чистые и полезные мысли на другие, более продуктивные, реальные и безопасные способы выплеснуть эмоции, и единственное, что он может придумать, так это раздражать феликса до смерти точно таким же способом, но в конце концов победителем окажется он, хван хёнджин. хёнджин обычно не тот, кто заботится о победе, он предпочитает «главное не победа, а участие». (может быть, это из-за огромного количества наград, которые он получил будучи ребенком за простое участие и ничегонеделание, что заставляет его думать так сейчас.) но когда дело доходит до феликса? хёнджин всегда должен быть тем, кто в итоге победит.       так вот, знаешь что, ли феликс?       посмотрим еще, чья возьмет.       — хех, — самодовольно произносит хёнджин, а затем начинает злобно смеяться.       — хёнджин, я говорил тебе, насколько прекрасен твой смех? — говорит сынмин без единой эмоции, как на лице, так и в голосе, параллельно клацая клавишами на своем ноутбуке. — ты меня так замотивировал работать.       чанбин откладывает свой протеиновый коктейль и на мгновение показывает на сынмина.       — я тебе это припомню, — говорит он. — у меня куча документации, и как мне полюбится эта возможность-       сынмин слегка высунулся из своей кабинки и сузил глаза так, что это можно смело называть смертельным взглядом.       — ...или нет, зато я могу заниматься документацией, слушая песенки нью джинс, ведь это мое любимое хобби, — замялся чанбин. он поворачивается к хёнджину. — боже, да он хуже минхо, — заговорщицким тоном говорит он, негромко, но достаточно, чтобы сынмин услышал.       — эй! — тут же вскакивает он, сверля чанбина взглядом. — не сравнивай меня с этим парнем! если уж на то пошло, то минхо в сто раз хуже меня.       — так вот почему вы так накинулись друг на друга на последнем офисном ужине? — спрашивает чанбин, зная, что выиграл спор против самого ким сынмина, известного вундеркинда в своей школьной команде дебатов и университете, в первую очередь, да и только потому, что хвастался при каждом удобном случае, от чего высокий парень залился прекрасным, ярко-свекольно-красным оттенком.       — заткнись! этот парень даже не так хорошо целуется!       — кто говорил о поцелуях? — спрашивает чанбин, а затем злорадно подмечает, как сынмин еще больше вспыхивает от его слов.       — со чанбин, думаешь, что ты такой умный, да? — фыркает юноша.       — я действительно так думаю, спасибо, что укрепляешь мое эго.       — может, вы оба заткнетесь? — спросил хёнджин, закатывая глаза. — я тут думать пытаюсь.       — наверное, это твой первый раз, да? — чанбин от этих слов чуть не давится своим коктейлем.       хёнджин закатывает глаза и не обращает на него внимания, прилагая все усилия, чтобы его мозг работал вместо того, чтобы заниматься... своей работой.       что бы ли феликс возненавидел больше всего?       хёнджин вспоминает свои университетские годы, когда ему приходилось терпеть феликса, сидящего рядом на лекциях практически каждый день. веснушчатый вечно таскался с пеналом, набитым всякими канцелярскими штуками, видаными человеку, включая клей, а кому нахер нужен клей в универе? именно поэтому редко когда хёнджин приходил лишь с блокнотом и одной единственной ручкой. ли феликс бесил его и тогда, и еще больше в школьные годы.       почти все свое детство хёнджин был вынужден играть с феликсом только потому, что их родители были хорошими друзьями — это было еще хуже, чем кажется сейчас, учитывая тот факт, что они познакомились в том возрасте, когда феликс еще не совсем освоил корейский язык и говорил на смеси ужасного, такого ломанного корейского и английского, а хёнджин совершенно не понимал, как работает английский язык, кроме банального ‘фенкью энд ю?’. и получается все, что они делали тогда, — это часами сидели под деревом, феликс просто улыбался, как обычно, раздражающе, а хёнджин хмурился в ответ.       короче, он знает феликса. он точно знает, на какие кнопки нажать, и точно знает, что его больше всего разозлит.       он подумывает о том, чтобы выкинуть новое, типа — что? тысячу разных ручек, которые были впихнуты в этот несчастный органайзер? это было бы пустой тратой денег. а в детстве родители внушали ему, что экономить деньги гораздо важнее, чем устроиться на работу, где платят столько, что можно позволить себе тратить их на пустяки. поэтому он слегка расстегнул молнию на своей сумке и выбрал несколько ручек, к которым, как ему показалось, феликс был бы привязан — ведь, конечно, ли феликс был бы из тех, кто привязывается к неодушевленным предметам.       хёнджин и сейчас помнит, как в детстве ли феликс обожал одну мягкую игрушку — тигра, которого он звал гоку, потому что тогда он был одержим сериалом драконий жемчуг зет, как и большинство странных мальчишек в его возрасте, когда школа еще не стала достаточно тяжелой, а аниме крутили по всем детским каналам, словно оно было бесплатным. у хёнджина, естественно, была реальная собака ккама и дела получше, поэтому он никогда не потакал странным хобби феликса, но лучше поверить на слово, что он пиздец как осуждал веснушчатого за эти странные увлечения.       однажды хёнджин за что-то сильно разозлился на феликса, что в какой-то момент это стало для них привычным делом. поэтому хёнджин, будучи местным говнюком, каким он был и остается по сей день, написал на попе тигра лох.       феликс отомстил за это, отрезав хёнджину немного волос, сейчас это незначительно, учитывая, что хёнджин сам подстригал себя, потому что чувствовал, как душа покидает его тело при мысли о необходимости тратить деньги на настоящего, профессионального парикмахера, но тогда для двенадцатилетнего хёнджина это был самый большой мировой кризис в истории. он до сих пор не простил феликса за это, и никогда не простит.       он берет один из блокнотов, которые феликс аккуратно сложил на столе, и рвет его самым некрасивым образом, так что по краю тетради все еще видны остатки бумажных обрывков. он рисует на странице большое, толстое сердце, делает паузу, чтобы подписать его, затем сминает его и кладет в центр блокнота.       затем он оглядывается по сторонам, чтобы убедиться, что никто не обращает на него внимания — под никто он подразумевает ли минхо, и видит, что все чисто. он быстро калякает очень плохую, но узнаваемую уменьшенную копию того уродливого тигра — все-таки искусство для него хобби, так что у него есть стандарты, хотите верьте, хотите нет — но в виде каракулей, и пишет вокруг него лох.       он чувствует, как его лицо неосознанно растягивается в злобную улыбку, он скучал по этому. не по феликсу, естественно — с какой кстати блин он вообще должен скучать по этому гаденышу? — но он скучал по тому, как раздражала эта фигня другого парня.       частично он находит в этом удовольствие из-за реакции, из-за последствий, которые он получает от сильно раздраженного феликса. для него это слишком забавно, чтобы упускать возможность поиздеваться над ним. хотя феликс реагирует на это не менее, а порой и более жестко, так, что, по его мнению, они квиты.       кроме того, феликс уже начал новый спин-офф их уже существовавшей истории, и хёнджин ни за что не позволил бы ему победить. нет, хёнджин закончит то, что начал феликс.       и это просто, думает хёнджин, с довольной улыбкой, наблюдая за проделанной работой, первый шаг к этому.

ˏˋ°•*⁀➷

      — что думаешь? — гордо спрашивает хёнджин, глядя на ошарашенного джисона, который просто заглянул занести ему кофе. — что я думаю? — повторяет джисон, делая паузу, прикидываясь, что глубоко задумался, что должно быть нелегко, учитывая, что он, вероятно, никогда не практиковал такого. — я думаю, что ты психопат. — почему? это из-за ‘феликса? скорее фе-буквально худший человек на свете?’ — заволновавшись спросил хёнджин. — я подумал, что это довольно умно, на самом деле-       — надо же, я даже не заметил, но это делает все намного, блин, хуже, — перебивает его джисон. — слушай, хёнджин, я не знаю, как лучше тебе это сказать, но ты ведешь себя как пятилетний ребенок, а это, знаешь, смешно слышать даже от меня! — он делает глоток кофе, а затем продолжает, — а еще, этот каламбур или что ты там пытался сделать... это не лучшая твоя работа, ну, совсем. ужасно кринжово, если честно. вообще не умно, зай.       хёнджин обиженно вздохнул.       — эй, все не так уж плохо! — восклицает он, ссылаясь на каламбур. — кроме того, феликс первый начал, почему я должен отступать?       — хёнджин, — встревает в разговор сынмин, — напомни, сколько тебе лет? двадцать три? ну, говоришь так, словно тебе только что исполнилось десять.       — я не понимаю, почему вы на меня набросились? — спрашивает хёнджин слегка плаксивым тоном. — вы вообще видели как этот парень ведет себя?       — кто, феликс? — бормочет сынмин, попутно стуча клавишами на своем ноутбуке. — он всегда очень мил со мной. желает доброго утра каждый день, приносит кофе, заглядывает чтобы узнать нужны ли мне распечатки или еще что, он очень полезен... намного полезнее чем ты, который каждый день заставляет меня делать кофе.       — а потом он начинает грустить, если тебе не нужна его помощь, — добавляет чанбин. — он какой-то странно ласковый, — говорит он, хотя в его словах чувствуется нежность.       — он всегда обнимает меня перед уходом в конце рабочего дня, — говорит джисон, вновь делая глоток кофе. — он миленький маленький парнишка, — добавляет он, словно совершенно игнорируя тот факт, что сам ниже феликса.       — подождите, то есть... хотите сказать, что он такой только со мной? — рассеяно бормочет хёнджин.       — хёнджин, детка, тебе нужно пояснить, — говорит джисон. — я все еще не овладел искусством телепатии, но, клянусь, я иду к этому, просто дай мне месяц-другой. а пока, он какой только с тобой?       — он, что, никогда не угрожал пролить воду на ваши картины? или чуть не заставил вас поскользнуться и подвернуть лодыжку? или даже не добавлял соль в ваш айс американо? — спрашивает хёнджин, так широко выпучивая глаза, что они вот-вот выскочат из орбит.       — нет...? — сынмин обеспокоено качает головой.       — ну, для начала, я не умею рисовать- — отвечает чанбин.       — погоди, то есть, у тебя терки с феликсом? — спрашивает джисон, его глаза блестят от удивления, пока он пытается подавить улыбку, словно это самое невероятное, что он когда-либо слышал. — с феликсом, из всех людей? ли феликсом, который в буквальном смысле слова является самым хорошим человеком на этой планете для всех остальных?       — ага. с ним, — хёнджин был недоволен тем, сколько комплиментов получил этот гремлин.       — блин, бро, ты, наверное, сильно разозлил его, если он так с тобой, — говорит чанбин, в его голосе слышится усмешка.       — эй, я ничего не делал! — восклицает хёнджин. — он первый начал, еще когда мы были маленькими!       — хёнджин, мне нужно, чтобы ты еще раз обдумал это предложение, — спокойно говорит сынмин.       — может быть, ты ему нравился в детстве, — поджав губы, говорит чанбин. — знаешь, как незрелые мальчики на детских площадках дергали за волосы девочек, которые им нравились?       джисон понимающе смотрит на чанбина.       — ты был одним из таких незрелых мальчиков, не так ли?       чанбин громко прочистил горло.       — это неважно, мы говорим о хёнджине, — говорит он, плавно меняя тему разговора, хотя джисон по-прежнему бросает на него неприличный сайд ай. — так что, хёнджинни, не думаешь, что ты ему просто нравишься?       восьмое октября. ночь полной луны. звездопад. кожа к коже, губы сливаются воедино.       фейерверки.       фейерверки повсюду.       в его сердце, в небе, в том, как феликс тянет его за волосы, приближая их до невозможности близко, пока все чувства не вынудят его снова и снова повторять имя ли феликса, вызывать в памяти образ его маленького симпатичного личика с множеством веснушек при каждом моргании глаз, чувствовать, как их губы прижимаются друг к другу. как два кусочка пазла.       хёнджин качает головой, словно это может заставить клетки его мозга наложить на него временную амнезию только на ту ночь, чтобы он больше никогда ее не вспоминал.       — чушь, — бормочет он с напускной серьезностью. — он ненавидит меня. я уверен в этом.       — я никогда тебя не ненавидел, — шепчет феликс, глаза мерцают отблеском всевозможных галактик и звезд этого мира.       — он меня ненавидит! — чуть громче восклицает хёнджин, пытаясь заставить свое тело, вернее свое сердце, осознать слова, которые мозг уже вытравил в памяти.       — ладно, боже, мы поняли, — поднимает руки чанбин, сдаваясь.       — мне просто интересно, — начинает сынмин, скрещивая руки. — что бы ты сделал, если бы все вернулось на круги своя, и не было бы никаких онлайн и оффлайн смен? ты бы просто отказался приходить на работу, потому что тебе невыносимо видеть феликса?       — этого не случится.       — выглядишь уверенным.       — я уверен, — говорит хёнджин.

ˏˋ°•*⁀➷

      на следующий день хёнджин просыпается около восьми утра. его скромный график — два дня в неделю он появляется в офисе, а остальные три работает из дома. иногда и наоборот. но независимо от рабочего графика, созданного каким-то неведомым чудом, ему никогда не приходилось оставаться в четырех замкнутых стенах с феликсом, и он не знает, благодарить ли звезды за это, или же задуматься о том, что феликс просто из кожи вон лезет, чтобы намеренно игнорировать его так же, как это делает хёнджин.       он открывает свой ноутбук, настраивает все, а затем кое-как приглаживает волосы, подготавливая чашку кофе. он с нетерпением ждет начала конференции — что ж, это и правда впервые — но в основном потому что ему хочется увидеть окошко феликса, чтобы поглядеть, насколько раздраженным он будет выглядеть.       последние несколько минут он проводит, вертясь в кресле, как ребенок, из телефона звучит какая-то кпоп песня, пока сынмин не начинает конференцию в зуме на минуту раньше. как маньяк, ей богу. хёнджин знает, что это потому, что сколько бы сынмин ни говорил, что презирает минхо, в конце концов, он человеко-угодник. хёнджин не может прокомментировать эту черту, так как и он сам не лучше.       убедившись, что выглядит наилучшим образом, потому что по понятным причинам всегда должен выглядеть наилучшим образом, он включает камеру и ждет, когда к конференции присоединится ли феликс. и когда это происходит, все уже того стоит.       феликс выглядит взбешенным.       и хёнджину это нравится.       в следующую минуту он получает сообщение от феликса в личном чате зума. от: ли феликс кому: хван хёнджин ты уебок.       и вот оно. хёнджин поджимает губы, стараясь держать лицо перед остальными, отчасти потому что ему нужно поддерживать свой имидж среди других коллег, которые не являются только его друзьями, ли минхо и феликсом, но в основном потому, что он боится, что минхо заметит. от: хван хёнджин кому: ли феликс объяснить не хочешь? я понятия не имею, о чем ты говоришь, ликси.       он быстро переводит взгляд на феликса, наблюдая за тем, как тот хмурит брови, пытаясь не закатить глаза. и хёнджин знает, что тот старается изо всех сил, ведь за годы вместе он запомнил все выражения феликса, которые всплывают у него, когда парень раздражен. от: ли феликс кому: хван хёнджин ты прекрасно знаешь о чем я, хван. хёнджин быстренько пишет ответ. от: хван хёнджин кому: ли феликс ты начал это, ли. не забывай об этом. ты первый выкинул все мои стикеры. от: ли феликс кому: хван хёнджин из-за них стол выглядел таким неряшливым! кто в здравом уме не выбросит их? от: хван хёнджин кому: ли феликс о правда? тогда упс, извини меня, что выбросил твои тысячу разных ручек всех цветов радуги. из-за них место выглядело слишком неряшливым <3       он мог слышать, как феликс резко вдохнул на это. ли феликс поджимает губы, отчего щеки очар- отвратительно надуваются, и хёнджин изо всех сил старается не улыбнуться, внутренне ликуя. он ждет очередного сообщения, которое точно поднимет ему настроение на ближайшую неделю, потому что нет ничего смешнее, чем злой ли феликс, как вдруг в разговор влезает ким сынмин. от: ким сынмин кому: хван хёнджин & ли феликс вы два идиота, понимаете, что я, как инициатор этой конференции, могу видеть все эти сообщения, да? избавьте меня от вашей незрелой, ребяческой драмы. умоляю.