Сокол и ласточка

Как Нобу ни надеялся, едкий звук всё-таки стал препятствием для спокойного сна девушки, и та, закрывая уши руками, заворочалась. Конечно, эти динамики покойника из могилы поднимут, не то что спящую девушку. Жаль, что Клэр не удалось поспать достаточно времени, но уж, что имеем. – Доброе утро. Хотя какое там, если сирена надрывается. – подозрительно вовремя сирена на фоне заткнулась. – Ч-что происходит? Что-то не так? – она ещё не успела толком проснуться, поэтому говорила очень вяло и заспанно. – Да так, Зодиаки в солдатики играют, проверка безопасности пассажиров. – мужчина же говорил легко и непринуждённо. Ничего особенного, каждый день такое происходит. – С нас что-то требовать будут? – Не-а, они по коридорам побегают и успокоятся. Но на ближайший часик мы тут застряли, иначе светить нам будет люстра в судебной секции. – А? Чего-чего? – Клэр, до сих пор пытавшаяся проснуться, впала в ступор. Хорошенько зависла, может даже показаться, что она опять уснула. – Ты ещё не проснулась что ли? Может тебе снова спать лечь? Эта верещалка вроде угомонилась, а я справлюсь и один. – Да ну, не хочу тебя в одиночестве оставлять. – добрая душа когда-нибудь доведёт Клэр. – Тем более, спать уже перехотелось. – Да? Ну тогда, у меня для тебя превосходные новости! – сказал Нобунага, демонстративно почёсывая бородку. Под превосходными новостями он имел ввиду окровавленный бинт на левой руке и рану под ним. – Ой, мамочки! – Теперь окончательно перехотелось, да? Прости-прости, я не специально. – Да что там, рука твоя важнее! Как давно кровь пошла? – опять она заволновалась и включила режим заботливой медсестрички. – Чёрт знает, наверное минут пять назад. Я ничего не делал сам только потому, что не успел рассмотреть, куда ты аптечку пихнула. – сам сказал, сам посмеялся. – Я будто бы помню… Ладно, важнее то, как сейчас разматывать это красное недоразумение. – девушка спустила с кровати ноги и, окинув взглядом комнату, встала в поисках спрятанной аптечки. – Тебе помочь? – Нобу взглянул на девушку, которая уже успела погреметь навесным шкафчиком. – О, ты уже нашла! – Угу, давай руку, будем снимать бинт! Её преданность делу поражала. Она, как и положено, обработала руки антисептиком, хотя можно было спокойно опустить это действие. Хазама, как никак, и похуже ранения получал в бою, а там совсем не до нежностей и чистоты. С Пауками долго не видят смысла долго возиться, заштопают как-нибудь, чтоб из строя никто не выходил и дожил до следующего дня, но Клэр плевать, кто кем является, человек ранен – значит ему нужно помочь должным образом, по всем правилам. Клэр мягко взяла чужую пострадавшую руку в окровавленных бинтах. Нежно и осторожно, боясь навредить даже несмотря на то, что такие простые действия не смогут сделать больно мужчине. Чуть отросшими ноготками она подцепила узелок и в два счёта развязала. Бинт, порядком окрашенный алым, слипался несколькими слоями. Такое себе зрелище, впечатлительный человек мог упасть бы в обморок от подобного. Кто угодно мог бы, но не Клэр. Совершенно не смущённая этим зрелищем, она принялась неспешно разматывать слои повязки, освобождать руку от отяжелевшего бинта. – Ты с таким лицом мою руку разматываешь… – сказал Нобунага, явно впечатлённый выдержкой девушки. – Ничего такого тут нет, бывает и хуже, ты-то точно должен знать! Он держал лицо, но происходящее согревало душу. Ощущалось так странно, одновременно с этим так правильно. Милая, прекрасная Клэр, держащая мужскую травмированную ладонь с таким трепетом. Чуткая, сопереживающая, при этом сохраняющая самообладание, явно насмотревшаяся предостаточно раз на ранения и тяжелее этого. Сложно поверить, что после стольких лет разбоя и грабежа, стольких убийств и жизни без правил кто-то может так легко касаться участника Труппы. Девушка не хочет убежать подальше, а даже с некоторым удовольствием выполняет свои обязанности, как медработника. Невероятно, что она, такая пугливая, смогла закрыть глаза на то, что снимает повязку с руки Паука. Самого настоящего, сурового, состоящего в организации с самого начала, вложившего часть себя туда. Что-то потерявший, что-то нашедший в этой дрянной, казалось бы, жизни. И как минимум за это Нобунага может быть ей благодарен. Вот он и повторяет в мыслях слово «спасибо» в который раз. – Эй, Нобунага! Рукой не дёргай! – хихикая, сказала Клэр. – Хорошо, прости. Какая же у неё прекрасная улыбка. Чистая, светлая и искренняя. На секунду Хазама уж допустил мысль, что не достоин этой чистоты, но быстро прогнал эту мысль. Что он, совсем уж в животное превратился из-за воровской жизни? Ни капли, так что ещё как достоин. Но только в рамках разумного, без напора и лишних надежд, а то далеко с эфемерными надеждами по жизни дальше не поедет. За этими мыслями он толком заметить не успел, как медсестра быстро управилась, а очнулся только когда она завязала узел свежей повязки. – Я всё! Не давит нигде? – Ого, так быстро… – мужчина не сразу заметил вопрос, изначально услышав лишь краткую отчётность по выполненной недо-задаче. – А? Да вроде бы нормально, не давит. – конечно же, ничего давить не будет, если повязку накладывает такая аккуратная медсестра. – Ну и хорошо. Так, постой, ты что-то говорил про то, что мы тут вместе минимум на час застряли?! – Ну! Сам не в восторге, но понимаешь, тут мы либо будем час торчать в одной каюте, либо трое суток просидим в суде под надзором того чучела! – вообще, кажется, не смущён тем, что следующие 60 минут, а может и больше, проведёт в такой компании. Ну что, у Пауков нет смущения. – А что, ты не хочешь со мной тут сидеть? – Да ну ты что, я лучше тут посижу, нежели на работе… – ясно всё, Клэр тот ещё работничек. Нет, работу свою она любит, просто первое время плавания в медсекции творится чёрт-те что, а сбоку бантик. Смешно представлять, каким образом Леорио согласился на это плавание. Хотя, всё-таки, он же так горит желанием отучиться, а экспедиция ему как практику засчитают, так что очень даже ничего перспектива. – Во, значит посидим, потарахтим! – мужчина рассмеялся со своей же фразы. Так, вроде, говорит Финкс, но об этом можно и помолчать. Зачем портить такую прекрасную обстановку, хоть и построенную на кое-чьей эмоциональности? И они обязательно поговорят. Скоротают целый час, пока по кораблю шныряют солдаты, проверяя всё и вся. И весь этот час Нобунага будет убеждаться, что эта девушка – как раз тот, кто ему судьбой назначен. Пусть он не верит в эти бредни про одну любовь раз и на века, но именно в общении с медсестрой он понял, каково это, когда человек в осознанном возрасте понравился так с ходу. Хорошо, однако, понимать, что хоть с кем-то ты можешь поговорить так задушевно. Товарищи давно перестали восприниматься как хорошие собеседники, тем более в свете событий с Хисокой ещё не факт, что утром Труппа досчитается всех, кто остался и сел на корабль. Стоп, а ведь Клэр тоже может в какой-то момент бесследно исчезнуть. Стать лишь пустым воспоминанием, как случилось уже с троими людьми в его жизни. Нет Пакуноды, нет Шалнарка, а главное – нет Увогина. Убили, жестоко убили и закопали где-то посреди пустыни, и никто даже не знает, где это конкретно. Почти два года… Ай, чёрт с ним, как-нибудь позже Хазама будет разбираться с тем, что чувствует, а также с диаметром дыры в душе после таких потерь. Пусть не знает боли в груди осколок льда. Хотя бы днём, хотя бы когда все всё видят.