Худшая

Гарри и Гермиона сидели в её комнате. Сперва между ними висело неловкое молчание, но вскоре девушка расслабилась и сама начала разговор. — Слушай... — она вздохнула. — Было ли такое, что мы бежали по лесу с тобой и Уизли, а за нами гнались какие-то стрёмные мужики... Оборотень и тип с красными прядями... — Да, — кивнул Поттер. — Это были егеря. Именно они поймали нас. А потом на тебя наложили заклятие. — А с вами что сделали? — Грейнджер искоса взглянула на парня. — Заперли в подвале. Но мы с Роном сбежали, забрав с собой Полумну, Олливандера, одного гоблина... Сбежали с помощью домового эльфа. Его звали Добби. Гарри тяжело вздохнул. — А меня... Вы оставили там? — удивилась Гермиона. — Тебя хорошо спрятали и тщательно охраняли, нам пришлось, — голос парня звучал расстроенно. — Но потом Пожиратели выбросили тебя в лесу. Мы нашли и забрали так быстро, как смогли. — Вы правда... дорожите мной? — голос волшебницы едва заметно дрогнул. Поттер поднял на неё глаза, в уголках которых поблескивали слёзы. — Конечно... — прошептал он. — Я не могу представить, что было бы, если бы ты не проснулась. Грейнджер молчала, тяжело дыша. Она испытывала какие-то странные, прежде неведомые чувства. Слова Поттера показались ей искренними, и девушке даже стало стыдно за то, что раньше она его так презирала. — Как это называется, — спросила она вдруг у Гарри, усмехнувшись, — когда не хочешь поцеловать парня, но при этом тебе с ним хорошо? — Дружба? — рассмеялся Поттер. Гермиона засмеялась вместе с ним. Они посмотрели друг на друга, обменявшись тёплыми улыбками. Но вдруг дверь в её комнату открылась, и ворвался Малфой. Он выглядел странно: рукава были закатаны, рубашка почти насквозь промокла спереди. Вместо брюк маг зачем-то надел длинные пёстрые шорты, а туфли заменил на шлёпанцы. Гарри сразу же вскочил со стула. — Рон, это ты? Что случилось? Драко посмотрел на Поттера как-то рассеянно, затем перевёл взгляд на Грейнджер. — Нужна она. Срочно. — Зачем? — удивился Гарри. Но, едва он успел что-либо понять, как Малфой уже положил руку на плечо Гермионы и куда-то трансгрессировал вместе с ней. Поттер задумался. Ему показалось, что Рон повёл себя как-то странно. Внезапно в голову пришла мысль: «А вдруг это был... Вот чёрт!»

***

Гермиона не успела ничего осознать, как уже оказалась у какой-то реки. Прозрачная вода блестела на солнце, вдалеке мирно плавали две утки. На берегу стояла палатка и было развёрнуто что-то вроде рыбацкого лагеря, а за спиной шумел хвойный лес. Она с недоумением в глазах уставилась на Малфоя, который с совершенно невозмутимым видом приземлился на складной туристический стул. И с блаженством на лице закинул руки за голову. — Где мы? И зачем ты меня сюда притащил? — Мне надо почистить рыбу, — Драко достал откуда-то из-за спины двух свежих лещей и бросил их на сруб, служащий столиком. — Умеешь? — Ты что, издеваешься? — прорычала Грейнджер. Она уже неосознанно водила ладонью по своим карманам в поисках палочки. — Опа! — Малфой вдруг продемонстрировал ей две палочки. — Не это потеряла? — Ты больной? — возмутилась волшебница. — Рыбу можно почистить заклинанием, а ты украл ради этого меня? — Да это была шутка, расслабься, — слизеринец зевнул и потянулся. — Уизли сейчас гуляет с моей подружкой, поэтому я решил погулять с его. Чтобы в другой раз он дважды подумал, прежде чем так охуевать. — У тебя есть девушка? — Гермиона пыталась убрать из голоса любые нотки ревности, но вышло не очень убедительно. — Что-то вроде того, — пожал плечами Малфой. — Отец настаивает, а мне этого не нужно. — Ты так и не сказал, где мы, — девушка вновь осмотрелась. Место начало казаться ей тихим и красивым. — Я сбегаю сюда, когда всё достало, — пояснил Драко. — Сижу в тишине, рыбачу, как простой маггл... — Да, быть шестёркой Тома Реддла наверняка сложно, — съязвила Грейнджер. — Я вовсе не шестёрка, — Малфой напрягся. — Лучше не говори о том, о чём не знаешь. Гермиона притихла. Она понимала, что лишена палочки. А потому лучше бы ей действительно не нарываться. Драко тем временем достал нож и сам принялся чистить рыб. Чешуя летела в разные стороны, а сам парень периодически выругивался. — Твою мать! — Почему ты не используешь какое-нибудь заклинание? — волшебница морщилась, наблюдая за его мучениями. — Магия повсюду, — проворчал Малфой. — Хотелось бы уметь что-то делать и без неё. А то скоро мы и посрать не сможем без заклинаний. Грейнджер промолчала и уселась на бревно. Возникла тишина, которая, впрочем, не казалась неловкой. Однако девушка всё же решила спросить: — Тебе даже не интересно, что было между нами в моём мире? — А мы трахались? — Нет... — Тогда не интересно. Драко спокойно увернулся от кроссовка, что в него полетел, и радостно хмыкнул. Гермиона насупилась. И продолжила молча наблюдать за тем, как парень чистит лещей. Но в тишине ей было скучно, а потому вскоре последовал ещё один вопрос: — И долго мне тут быть? Малфой пожал плечами: — Пока мне не надоест. Он начал потрошить рыбу. Грейнджер отвернулась к воде. Уже вечерело: закат медленно расстилался над лесом, розовые облака отражались в речной глади. Уток стало больше — стайка из пяти птиц проплыла совсем близко к берегу. Становилось прохладно. Гермиона поёжилась. Заметив это, Драко сухо произнёс: — Возьми плед в палатке. Девушка поднялась с бревна, обула по дороге брошенный ранее кроссовок и заглянула в палатку: там на тонком матрасе действительно лежал красный плед в шотландскую клетку. Грейнджер накинула его на плечи и выбралась наружу. Малфой уже закончил с разделкой, и теперь чистил пальцы с помощью Экскуро. Гермиона не удержалась от сарказма: — А как же те пламенные речи про посрать и магию? Парень в ответ лишь фыркнул: — Руки три дня будут вонять после обычного мыла. Завершив с чарами, он принялся разводить костёр. Волшебница вернулась на бревно и теперь наблюдала за ним. Драко взял заранее приготовленные дрова и хворост, затем скомкал газету. Достал из кармана зажигалку и поджёг бумагу. Огонь перекинулся на хворост. Вскоре затлели и дрова. Уже стемнело. Вокруг теперь не было видно ничего, кроме костра. Гермиона приблизилась к огню, почувствовав приятное тепло. Она молча наблюдала, как в воздухе разлетаются искры. Драко тоже молчал. Они сидели напротив друг друга, и их глаза время от времени пересекались поверх пламени. Но никто не начинал разговор. Вокруг слышался лишь стрёкот цикад, перебиваемый редким треском поленьев, а где-то за рекой в лесу одиноко ухал филин. Когда дрова почти догорели, Малфой взял кусок фольги, завернул в него рыб, щедро посолил их и бросил на уголь. Затем вооружился палкой, начав периодически переворачить фольгу. Гермиона следила за этим, как заворожённая. Весь этот вечер напоминал ей что-то из той, другой жизни... На краткий миг в слабом свете углей девушке показалось, что напротив сидит не Драко, а какой-то смутно знакомый мужчина. — Отец... Она испуганно зажала рот. — Чего? — скривился Малфой. — Ничего, — девушка махнула рукой. Она сама испугалась этих внезапных воспоминаний, и сразу отогнала их. — Принеси бумажные тарелки, они в палатке, — скомандовал слизеринец. Грейнджер молча повиновалась. Рыба оказалась очень вкусной, хоть и костлявой. Гермиона не помнила, когда в последний раз ела, потому быстро управилась со своим лещом, оставив на фольге лишь кости и обгоревшую кожицу. Драко тоже вскоре закончил ужин. Он убрал фольгу с бумажной тарелкой в мешок для мусора, подбросил дров и заново разжёг костёр. А затем достал откуда-то банку магловского пива. Вторую предложил Грейнджер, но та отказалась. — Ещё не пора возвращаться? — тихо спросила волшебница, очищая пальцы Экскуро. Когда маг отвернулся, она зачем-то очистила и зубы. — Не-а, — Малфой равнодушно помотал головой, задумчиво глядя в огонь. Отблески пламени отражались в его зрачках, делая взгляд парня ещё более привлекательным. Грейнджер начинала изнывать от постоянного молчания. — Слушай... А зачем ты спас меня от того лохматого урода? Драко глотнул пива и застыл, смотря в одну точку. — Не знаю. Не люблю, когда женщин пытаются изнасиловать. Даже если они грязнокровки. — То есть, грязнокровка для тебя — не человек? — Грейнджер, не грузи, — парень картинно закатил глаза. — Не видишь, я расслабляюсь? — Зато я не расслабляюсь! — рассердилась вдруг Гермиона. — Я даже не помню, кем была до всего этого. Все только и ждут, когда я стану прежней. А я даже не знаю, хочу ли этого. — А какой ты была в том мире? — Малфой прищурился. — Тебе нравилось учиться на Слизерине? — Да, — уверенно произнесла девушка. — Я была дерзкой, грубой. И, наверное, даже не очень хорошим человеком. — А что ты сделала самое гадкое? — глаза парня засветились от любопытства. — Помнишь? Грейнджер задумалась. Ей хотелось ответить — «встречалась с Томом Редлом», но не было желания ворошить эти события. Среди других поступков волшебнице сложно было выделить что-то одно. Но после недолгих раздумий она произнесла: — Подмешала слабительное твоей девушке, чтобы тебя соблазнить. Драко прыснул, чуть не подавившись пивом. — Ого-го, ну это просто вершина злодейства! — Отвали, — сконфузилась Гермиона. Затем, немного помолчав, добавила. — Ещё я уболтала директора, чтобы он заставил тебя принять меня в клуб. — Что за клуб? — Клуб любителей магловских книг, — Грейнджер прыснула. — Да, знаю, звучит как полный бред. Лицо Малфоя вдруг напряглось. — Магловских книг? — пробормотал он. — И какие книги мы там читали? — Я была на собрании всего раз. Последней изучали «Лолиту», но я даже не успела её дочитать. Драко округлил глаза. — Чего? — смутилась Гермиона. — Да ничего... — растерянно ответил парень. Затем глотнул ещё пива и перевёл тему. — И всё? Это все твои подлости? Слабовато, Грейнджер. Не тянет даже на звание мелкой сучки. — Да пошёл ты, — она кинула в него листком, сорванным с куста. Лист не долетел, а плавно опустился на землю на середине пути. Наблюдая за этим, Малфой усмехнулся. Его глаза вдруг как-то хитро блеснули. — Слушай, достань мне из палатки второй плед. Что-то прохладно. — Сам бы взял и достал, — проворчала Гермиона, поднимаясь с бревна. Она не припоминала, чтобы в палатке был ещё один плед. Но нужно было убедиться. Чтобы обойти костёр, ей пришлось пройти мимо парня. Тот не удержался и поставил подножку. Волшебница споткнулась, упав прямо на Драко: стул опрокинулся и они оба оказались на земле. Грейнджер удивлённо смотрела на него сверху вниз. Парень тяжело дышал, уставившись ей прямо в глаза. Его руки лежали на её талии, а бёдра девушки обнимали его тело. Внезапно Малфой приподнялся, чтобы поцеловать Гермиону. Та не стала сопротивляться. Их поцелуй пылал не менее жарко, чем костёр: влажные губы тонули друг в друге, языки сплетались в изощрённом танце, тела сливались всё крепче и неразрывнее. — Пойдём в палатку, — тихо простонал Драко прямо ей в губы, она послушно поднялась и потянула его за собой. Плед, что был на её плечах, остался лежать на земле вместе с опрокинутым стулом. Едва забравшись внутрь, они сразу же жадно кинулись друг на друга, начав срывать одежду. Отблески огня снаружи давали немного света — достаточно, чтобы видеть всё без мелких деталей. Рубашка Малфоя сразу же улетела в угол палатки, в другой угол прилетел розовый кардиган, а затем и лифчик Грейнджер. Джинсы и шорты остались у входа, бельё оказалось где-то под ними. Гермиона стонала, пока Драко целовал её шею, лаская грудь обеими руками. Её левая ладонь гладила бархатистую спину парня, а правая уже трогала твёрдый, даже каменный член. Девушка изнемогала от желания, и, не выдержав, шёпотом попросила: — Войди уже в меня... Казалось, Малфой её дразнит: он продолжал целовать шею, затем опустился ниже, постепенно добравшись до сосков. Грейнджер запустила пальцы в его волосы и зажмурилась, ощущая, как влага медленно вытекает из неё. Всё внутри плавилось, мозг и тело желали лишь одного — скорее слиться с ним, почувствовать его внутри. Не выдержав этой муки, Гермиона толкнула парня, уронив его спиной на матрас. И забралась сверху, аккуратно опустившись бёдрами прямо на член. Девушка вдруг почувствовала, что, несмотря на обилие влаги, у неё не получается сразу сесть сверху. Головка упиралась в складки, а любые попытки опуститься вниз отдавались странной, давно забытой болью. «Я что, девственница?» Отбросив эту мысль, Грейнджер попробовала снова. Перетерпев болезненные ощущения, она насадилась до середины члена, затем приподнялась вверх. И, на миг застыв, резко села до конца, наслаждаясь тем, как Драко приоткрывает рот и закатывает глаза. Такой беспомощный, полностью в её власти... Казалось, парень не ожидал от неё такой прыти — он выглядел слегка растерянным. И это ещё больше будоражило волшебницу. Она начала скакать на его члене, порой приостанавливаясь, чтобы подразнить Малфоя. Тогда парень настойчиво, чуть ли не с укором в глазах тянул её вниз за талию. И, когда она сдавалась, шумно выдыхал со стоном. Боль внутри ещё ощущалась, но каждая новая волна удовольствия бесследно смывала эти слабые чувства. Ей безумно нравилось быть с ним, сливаться с ним, жадно насаживаться на него. Кажется, Драко это тоже нравилось, даже слишком — когда их глаза встречались, его взгляд выглядел полным немой мольбы, а также страсти и нежности, смешанных в равных пропорциях. Гермиона запрокинула голову назад, чувствуя спиной свои кудри. Она ощущала, как колышется грудь, как пальцы волшебника сжимают её ягодицы, трогают соски, хватают тонкую шею. Чувствовала его член внутри себя, гладила руками крепкую грудь. И стонала, громко и бесстыдно стонала, распугивая ночную тишину. — Я... сейчас...кончу... — вдруг выдавил из себя Драко, спешно скидывая её. Она послушно слезла и теперь слушала, как он неровно дышит в темноте. Девушка еле сдерживала самодовольную улыбку: это было лучше всякого комплимента — понимать, что за пару минут Малфой уже почти дошёл до финиша. Когда он немного передохнул, она тихо спросила: — Продолжим? И в полутьме увидела, как парень кивнул. Но теперь Драко решил рулить сам. Он быстро швырнул её спиной на матрас и оказался сверху. Его движения были резкими, даже жёсткими. Раздавались шлепки их тел, от которых Грейнджер возбуждалась ещё больше. Она стонала словно раненый зверь, цеплялась за Малфоя пальцами, извивалась под его крепким телом, умирала и воскресала сотни раз, чувствуя, как его члену в ней тесно, и как с каждым движением влаги внутри неё становится всё больше. Когда Гермиона добралась до вершины удовольствия, то крепко обвила бёдрами Драко и вцепилась в светлые волосы, не давая ему выйти из себя. Из груди вырвался стон, медленно переходящий в крик. Мир рассыпался, а девушке на миг показалось, что крыша палатки исчезла, и теперь она видит лишь голое небо, стыдливо усыпанное звёздами. Малфой кончил сразу после неё, вылив все чувства ей на живот. Девушка видела, как он хмурит брови и слегка приоткрывает рот, когда кончает. Это зрелище вызывало внутри неё такую бурю эмоций, словно ещё один оргазм — но только в голове. Немного отдышавшись, Драко достал палочку и сразу всё убрал. После этого волшебник бессильно плюхнулся рядом с Грейнджер. И они оба уставились в потолок палатки, на котором плясали отблески света от брошенного ими костра. — Это было... Нечто, — Драко ещё не отдышался. Гермиона улыбнулась и немного прильнула к его влажному от пота телу, провела пальцами по крепкой груди, ощущая бархатистую кожу. «Никогда не думала, что у парня может быть такая приятная кожа». Они немного полежали в тишине. Волшебница слышала, как Малфой напряжённо дышит. Чувствовала, как он бережно обнимает её, а его пальцы медленно рисуют линии на её теле — от пупка до груди и обратно. От этих ощущений и ещё не остывших воспоминаний в душе Грейнджер разливалось приятное тепло. И было совершенно всё равно, в каком она сейчас мире. Но внезапно Драко поднялся, сел на матрасе. И принялся сосредоточенно искать свои боксеры, а затем вскочил, начав натягивать их. — Что такое? — обеспокоенно спросила Гермиона, приподнимаясь следом. — Я совсем забыл, — пробормотал маг. — Завтра с утра патруль... Нельзя пропускать. Он достал из сумки брюки, сперва убрав туда шорты. — Ты что, продолжишь служить Реддлу?.. Её голос дрогнул. Малфой застыл, успев надеть только одну штанину. А затем усмехнулся: — Ты чего-то другого ожидала? Грейнджер нахмурилась. — То, что между нами было... — Просто секс, — парень перебил её, зазвенев пряжкой ремня. Услышав это, волшебница чуть не задохнулась от возмущения — она никак не ожидала услышать от Малфоя такой банальщины. Как он смеет вести себя так же, как придурки вроде Нотта или Забини? Немного помолчав, Гермиона всё же дала спокойный, насмешливый ответ: — Не похоже, что для тебя это был просто секс. Всё было так чувственно... — Ты просто хорошо трахаешься, — он снова перебил её. — Так что это были никакие не чувства, обычная похоть. — Но ведь ты сам это начал, — голос Грейнджер становился жёстче. — Я был пьян, — упёрся маг. — От полутора банок пива? Гермиона саркастично рассмеялась. Драко, который спешно застёгивал рубашку, путаясь в пуговицах, забормотал: — Всё это не важно, Грейнджер. Я иду делать то, что должен. А ты идёшь домой к своим друзьям, которые носят тебя на ручках и утирают сопли. Наши пути расходятся. Всегда расходились. Закончив с последней пуговицей, он поднял взгляд. — Ты идёшь утирать сопли Реддлу, убийце и монстру, — буркнула Грейнджер, глядя ему в лицо. Парень закатил глаза. — Мерлин, перестань уже назвать его Реддлом! — А как назвать? Как ты - мой лорд? — произнося эти два слова, волшебница изобразила противную, жалобно-льстивую интонацию. — Заткнись, — сухо ответил Драко. — Ты ничего не знаешь. Гермиона замолчала. Она нащупала под собой трусы, надела их. Затем встала, нашла в углу палатки кардиган. Надев его, добралась до джинсов. Последними обула кроссовки. И повернулась к Малфою, протянув вперёд руку: — Палочку. Хмурясь, волшебник достал её палочку и положил в ладонь. Не попрощавшись с ним, Грейнджер вышла наружу. Нос неприятно пощипывало, догорающий в ночи костёр выглядел размытым. Чтобы успокоиться, Гермиона глубоко вдохнула, медленно выдохнула. Затем сжала в руке палочку, и, не оглядываясь на палатку, трансгрессировала.