Killer Queen

Caviar and cigarettes Well versed in etiquette Extraordinarily nice

Утро начинается с какого-то звенящего мелодичного будильника и тонких и полупрозрачных лучей солнца, перебегающих от подоконника до кровати и лица заспанной Хонджу. Она недовольно морщится и зевает, широко открывая рот и щурясь одним глазом, натыкаясь мутным после сна зрачком на произведение искусства рядом с собой. Черные блестящие волосы, разметавшиеся чистым и прекрасным хаосом по подушке, длинные ресницы, опущенные на розоватые щеки и ровный нос, тоже немного покрытый румянцем после лежания на подушке. Хонджу выключает надоевший будильник и поворачивается к своему выигрышу всей жизни, проводя по щеке и линии челюсти подушечками пальцев и мягко улыбаясь. — Доброе утро, родная. — шепчет хрипловато Ким и убирает со лба Сонхва прядь из челки, откидывая куда-то за ухо. Сонхва немного хмурится-морщится в полудрёме, но в итоге приоткрывает глаза, кажущиеся совсем кобальтовыми в таком освещении. Хонджу не выдерживает, ее пальцы с остатками черного лака на парочке пальцев текут ниже, оглаживая тонкую шею, выразительные ключицы и опускаясь на ужасно нежный изгиб груди. — Мы только проснулись, а твои руки уже не знаю покоя. Так у всех крупье, или только у тех, которые покрывают мошенниц? — Сонхва хихикает и показательно задирает голову, немного потягивась и подставляя лучам солнца ещё больше своей кожи. — Ты не просто мошенница, ты любимица Фортуны, а это уже что-то большее. — мурлычет нежно Хонджу и проводит острым носом по оголенному плечу Сонхва. Про то, что Пак Сонхва любимица не только Фортуны, но и Афродиты, она пока озвучивать не будет, ее язык способен передать эти мысли и без откровенных оборотов речи. Фишки шуршат о бархатное покрытие стола и переодически звенят друг о друга, Хонджу внимательно следит за столом и за руками всех игроков, все же сегодня Сонхва слишком сильно разошлась, и Хонджу как ответственная партнёрша и по делу и по жизни обязана вытянуть госпожу Пак из сомнительного положения. Хонджу, однако, пока не находит подходящего момента подмастить Сонхва, особенно учитывая, что пока что плутовка Фортуна словно назло подкидывала комбинации в пользу кому угодно, но не Сонхва и Хонджу. Ким начинает нервничать, но на лице не показывает, все же нужно держать себя в руках, особенно когда взгляды от пузатых мужчин за столом начинают становится все более скептичными. — Друзья мои, давайте выпьем за то, что наконец-то собрались сыграть в подобной компании. — внезапно подаёт голос Сонхва, обнажая зубы в улыбке. Хонджу знает, что в улыбке подобной ни искренности ни мягкости не найти, это кошачий оскал перед прыжком. — Официант, меню! Я угощаю. Хонджу чувствует ситуацию и намек в мимолётном взгляде женщины почти сразу, пока она занимается картами, игроки смогут спокойно отвлечься на меню, полагаясь на профессиональность крупье. Хонджу точно была профи, вот только возможно недавно она прошла повышение квалификации по направлению шулерства и особой ловкости пальцев. Сонхва чокается с остальными игроками, делая глоток игристого и очаровательно щурится, уже зная, что сейчас все карты у нее на руках, буквально и переносно. — Победу одерживает госпожа Пак. — ровным голосом объявляет Хонджу, все больше кидая косых взглядов на Сонхва, которая хитро улыбалась, позволяя шубке сползти вниз, оголяя тонкое плечо. Хонджу ведёт, она хочет прижаться к коже губами и услышать как надменный с этими мужчинами голос госпожи Пак изламывается в удовольствии. Шаг за шагом, Хонджу молчит как и Сонхва, но вскоре появляется дверь зала для персонала, и Ким втягивает Сонхва внутрь за тонкое, почти мраморное запястье, лишь ловит улыбку госпожи Пак, все понимающую и по-чертовски очаровательную и игривую. Шуба окончательно сползает с бледных плеч, открывая тонкие бретели платья и линию v-образного выреза на груди. Секунда и Сонхва растекается пластилином в сильных руках Хонджу, которая прижимала женщину к стене и покрывала всю зону декольте мокрыми и громкими поцелуями, от которых у Пак ноги сводит и рукой пухлые губы закрывать приходиться. Одна рука Хонджу уже где-то под платьем, сжимает внутреннюю часть бедра, возможно, она немного не рассчитала силу, и завтра останутся синяки, но у Ким всегда есть запасной план: если будет больно, она просто залижет раны в извинения. Да и Пак соврет, если когда-нибудь даже заикнется о том, что ни синяки ни засосы на ее коже не вызывают лёгкое бумажное трепыхание внизу живота. Поэтому Хонджу лишь мельком усмехается и оставляет полумесяц укуса прямо на выступле ключицы. Сонхва глухо скулит в мягкие губы Хонджу и хватается за ее плечи, вцепляясь немного отросшими ногтями и сползая по стене. Ее не держат ноги, это невыносимо, за какие-то пару месяцев совместной жизни Хонджу умудрилась узнать и выучить наизусть все слабые места в, казалось бы, непробиваемой броне светской женщины, да ещё и мошенницы. Сонхва готова признать, что Хонджу в целом была ее основной слабостью. — Я должна работать, родная. — мурлычет дразняще Хонджу, вновь с чмоком втягивая любимую женщину в поцелуй и сжимая ее талию через шёлковую ткань черного приталенного платья. — Плевать, бросай работу, Хонджу. Мы можем жить в достатке ещё очень-очень долго. — выпаливает Сонхва, отрываясь от кимовых губ и со всей серьезностью заглядывая в пьяные от любви глаза напротив. — Родная, ты искусительница. — фыркает Хонджу, теряя толику возбуждения и любовно прижимаясь лбом ко лбу Сонхва. — Это слишком рисковый ва-банк, не думаешь? Сонхва лишь искренне и потешно улыбается и хихикает, чмокая Хонджу в нос и закусывая мельком губу с озорством. — Не для любимицы Фортуны, верно? — Верно. Хонджу вновь крадёт у Сонхва тягучий поцелуй, решая серьезно задуматься о данном предложении. — Я согласна, но только если мы уедем из этого чертового города. — С тобой — куда угодно.