Хроника Большой войны - Первая мировая

Утро первого ноября 1914того года было очень хмурым и таким, будто сегодня случится что то ужасное. Эскадра Шарнхорста шла к побережью Республики Чили, медленно идя по огромным просторам Тихого океана - Знаешь, Максимильян - в командирской рубке крейсера стояла полная тишина, и только стук туфель знатной немки и глухое стучание корабельных часов хоть как то разбавляли общую картину тишины в этом месте, в котором похоже, от долгого нахождения можно сойти с ума. - Ты ведь знаешь кто открыл этот океан? Как его там, тихий? Ты знаешь, это Карлисты. Благодаря ним мы сейчас находимся в этой всеми забытой богами дыре. И благодаря ним мы наверное собственно и увидим свой конец здесь. Хотя. Если бы мы не лезли в дела драконьей империи, то может не было меня здесь, а? Я знаю, ты не ответишь, ты слишком тих и нежив для такого. Ты слишком бесчеловечен. Ты это лишь плод моей фантазии. Я понимаю, какого это быть типа инструментом. Но мы ведь тоже солдаты, хоть и не похожие на обычных. Мы тоже люди, в кой то мере. У нас тоже есть блять чувства. Мы не созданы выполнять паршивые приказы какого то там генерала. Мы созданы жить. Но мы лишь инструмент в руках больной власти. Макс пойми, наверное, с моей смертью, всё станет легче - Шарнхорст сидела в полутени, сидела на своём капитанском кресле и едва различала что то в этой темноте. Лишь тусклый свет у мостика, где рулил какой то безымянный силуэт. Обычно дело для неё - проводить долгие конструктивные монологи с Хансом. Непонятно только кто это - может кто то из прошлой жизни нашей немки? Мы этого не узнаем. Этого не знает даже сестра самой Шарни, Гнейзенау, хоть она и самый близкий человек для этой девушки. Наверное есть секреты, которые человек должен скрывать даже от самых близких друзей, родственников, соратников. Гнейзенау знала что Шарнхорст иногда может впадать в подобное состояние, и когда в радиостанцию, по которой общались корабли эскадры и из всего этого месева выделялся четкий и ясный голос, говоривший о всём этом, она лишь без проблем начала говорить Передав некую информацию рация замолкла, а корабли продолжили ход. Дело шло к ночи. В ноябре всегда темнело достаточно рано, особенно в этих широтах. С другой же стороны, к Чили, но уже со стороны Фолкленд медленно шла эскадра, во главе с броненосным крейсером Гуд Хоуп. Всего 4 корабля, 4 кансен в мостиках. Причём заведомо нормально-боеспособными были только 3. Впереди шёл явно выделяющийся своими формами, и достаточно приличновыглядящими 152мм башнями броненосный крейсер Монмут. Резанные формы спереди, плавный прямой, буквально спадающий под прямым углом нос, свойственный для неё и её сестёр, кораблей типа Кент. На момент этого сражения самой Монмут было уже почти 11 лет, что было довольно старым, как для корабля. Хотя это объясняло, почему корабль служил так далеко от Метрополии. Приказ, пришедший от имени главы Адмиралтейства, конечно немного смутил главу эскадры, крейсер Гуд Хоуп, но она решила всё же дать бой немецкой эскадре, которую надо было хоть как то остановить. Единственной надеждой была Дифенс, которая одна могла достаточно долго бороться с большими немецкими крейсерами, причём не с одним, а с двумя. Но самый хорошовооруженный корабль эскадры оказался вне боя - это броненосец Канопус. Старушка Канопус, как её называли в эскадре была слишком медленной для того, чтобы дойти до боя наравне с крейсерами. Да и Гуд Хоуп считала, что корабль должен остаться на Фолклендах, ибо она - слишком тяжелый балласт, который станет проблемой для эскадры. Ой как же она ошибалась . На мостике Монмут стояла сама Монмут. Серые глаза, пронзительным взглядом смотревшие в голубую даль моря и небес, которые лишь немного раздвигались от находившихся неподалёку серых островов. Её мундир был черным, в цветах, которые прилагались флоту в боевой обстановке. Простенький, без всякой чуши по типу позолоты и эполетов, которые могли бы мешать и просто усложнять восприятие. Собранная во французскую косу причёска каштанового цвета, под фуражкой с черной тульей и ободком белого цвета, с кокардой в виде имперского Льва. За Монмут в строе шёл Глазго, маленький кораблик в сравнении с броненосниками казавшийся какой то канонеркой ежели полноценным крейсером, который мог вести эскадренный бой с кораблями противника. Но тем не менее, это был хороший аналог для того же Дрездена или Лейпцига из эскадры Шарнхорста. Хотя вооружение корабля оставляло желать много лучшего, 102 мм это не немецкие 105мм орудия, но тоже могли бы что то сделать, хотя предназначалась Глазго для борьбы на коммуникациях. За мостиком этого кораблика стояла такая же мелкая, и такая же пронырливая особа. Всего около 168см ростом, что на 20 см ниже той же Монмут или на 10 см ниже той же Канопус. Головным убором для этой маленькой шотландской бестии служила небольшая пилотка, с кокардой в виде герба Шотландии на фоне инвертированного креста святого Андрея. На теле, она носила едва вздымающуюся у груди первого размера сорочку в белом цвете, а поверх неё офицерский мундир, опять же черный с золотыми пуговицами и эполетами, который в нижней части переходил в фирменную клетчатую Шотландскую юбку - килт, хоть он всегда и считался чисто мужским элементом одежды, но Глазго это никогда не волновало. Ткань был под цвет клана Маккензи, к которому вероятно Глазго себя и причисляла. Где то в небольшом расстоянии от основной эскадры шла вспомогательный крейсер Отранто. Толи сухогруз, толи крейсер с ничтожным вооружением, который явно уступал даже самому старому из кораблей эскадры противника - Лейпцигу, не говоря о каких нибудь там Дрезденах и упаси боже Гнейзенау. Казалось что подобный корабль во флоте абсолютно бесполезен и даже не нужен. Хотя в этом же конфликте германская Möwe докажет обратное. Но до этого ещё есть много времени. А тем временем бывшая торговка, а теперь и боевой корабль, Отранто хоть как то пыталась влиться в состав и так ослабленной эскадры имперского флота. На мостике в напряжении стояла средняя ростом, в 173см девушка, с серо-голубыми глазами, в ещё гражданском мундире корабельного офицера, в черной юбке, высоких ботинках и фуражке торговой флотилии Британии. Ну и неуверенность в глазах, которая дополнялась страхом боя. Через несколько часов к эскадре доплыла и Гуд Хоуп. Будто бы увеличенный почти в полтора раза Монмут, Гуд Хоуп, названная в честь Мыса доброй надежды, не зря являлась флагманом эскадры. Это был достаточно крупный корабль, достаточно неплохо для класса вооруженный и защищенный. Две башни с 234мм орудиями смотрели на нос и на корму, 8 152мм орудий так же смотрели по борту. - Монмут, все кончено - начала в рацию Гуд Хоуп, в голосе звучало явное подавление и грусть. - Дифенс не придёт, мерзавцы с метрополии забрали её у нас - - Это, печально, но что м.. мы будем теперь делать? Без Дифенс мы беззащитны против немок - Монмут ответила в такой же напряжной манере, а ведь за мостиком медленно наступала ночь - Каков план, сестра? - Ударим им по самому больному. Учитывая то, что корабли их не смогут долго плавать в поврежденном состоянии, мы сможем им конкретно навредить, сделав описанный мною шаг. Надо только хоть как то повредить хоть кого нибудь. Хотя бы Лейпциг. С одним подранком они далеко не уплывут - немного отойдя от грустного состояния, она уже более серьезно начала говорить в рацию. - остается только верить. - - Верю что этот план будет действенным. - ответ Монмут был довольно простеньким и даже банальным в подобной ситуации. - Чтож, выступаем- Гуд Хоуп "ахнула" в рацию и выключила её, дав. Первой в строю шла Глазго, за ней броненосники, и сзади медленно копошилась Отранто, шедшая самой медленной в эскадре, скоростью в 17 узлов. Поднимался ветер со стороны Южной Америки, что могло бы создать проблему в грядущем бою, и если говорить забегая наперёд, он эту проблему создаст. Германская эскадра тоже шла достаточно рассредоточено. Впереди всех шла Лейпциг. Старенький легкий крейсер, с ещё таранным форштевнем, совсем невыдающимися характеристиками и многими проблемами кораблей класса Бремен, она всё же служила в восточной эскадре, и встретила ПМВ у берегов Мексики. Сейчас, достаточно низкорослая девчушка, ростом всего около 152см за мостиком корабля была первым командиром, кто должен был встретиться с британскими силами. Маленькие карие глаза смотрели на море, ожидая подхода четырех британских крейсеров. Сидела она на стуле, медленно наматывая локон белых волос на палец и ожидая дальнейших событий. Мундир, в цветах офицера образца ещё саксонской армии 1856того года, серая юбка и странный головной убор, кивет, с кокардой в виде флага имперской земли Саксония. Она смотрела на море, и в руках держала что то типа рации радиостанции. Сзади шли два неразлучных корабля - Шарнхорст и Гнейзенау. Два немецких больших крейсера, два одних из самых лучших кораблей своего класса, когда либо бороздивших Тихий океан. Агрессивный внешний вид, достаточно мощное вооружение. Именно они должны сыграть главную роль в предстоящем сражении. Мостик Шарнхорст был так же пуст. Девушка сидела в самом тёмном месте мостика и смотрела в окна, пытаясь хоть что то разобрать. Нервы доканали некогда красивую девушку, которая теперь выглядела так, будто не спала где то около недели. И как тут спать то, когда ты знаешь, что каждую минуту на тебя могут ударить со стороны, откуда ты скорее всего не ждешь. Тёмные мешки под темно-карего цвета глазами, растрёпанная причёска, бледная кожа, которая была бледной даже для немки, совсем неестественная улыбка, которая напоминала таковую у уже глубоко сумасшедших людей. То же касалось и униформы. Растрепанная, вся в какой то грязи, с не застегнутыми пуговицами блузка, грязноватая ночнушка под блузкой, мундир, скорее всего уже много раз использованный как плед, такой же форменный, только более тёмный и с каким то пятнами, юбка, которая неаккуратно ложилась на бёдра. Формы у Шарнхорст были неплохие, в рамках 3тьего размера, может чуть более. Гнейзенау была более опрятной в это плане. На своём мостике она выглядела более живой, будто только что проснулась, и вела себя намного более для здорового человека естественно. Живой взгляд карих глаз, отлично заплетенная французская коса, живой цвет кожи. Униформа вся опрятная, нарядная, будто только что с парада. В общем, Гнейзенау выглядела более живой чем её сестра, которая теперь наверное могла сойти за русскую бабу-ягу. Где то за броненосниками копошились Дрезден и подхваченный недавно Нюрнберг. Дрезден была единственным турбинным крейсером во всей этой каше из крейсеров. Быстрый, резвый, слабовооруженный - три главных прилагательных которые обычно используются в отношении этого кораблика. Она была кровной сестрой Эмдена, и неуверенность о судьбе её сестры немного выбивало в грусть нашу Дрезден, но тем не менее, она крепилась. Нюрнберг германки подхватили совсем недавно, корабль дрейфовал с северной америки и был подхвачен немецкой эскадрой. Неуверенно Нюрнберг шла вместе со всеми, иногда оглядывая свой мостик. Девушка ростом немногим больше Лейпцига, она казалась более зрелой. Все благодаря второму размеру и более взрослому взгляду глубоких серых глаз. И в 19:00 первого ноября, состоялось рандеву. Шедшая спереди Лейпциг заметила Глазго. Но британки благодаря погоде немок не могли заметить Лейпциг немного сбавила ход, дав броненосным крейсерам вырваться вперёд. Тоже сделала и Глазго, отойдя на расстояние в несколько кабельтов, отдать в право. Вперёд вышла Гуд Хоуп. Немки так же шли неразлучно, впереди шла пара Шарнхорст/Гнейзенау, легкие крейсера отстали - Всё же не одиночный крейсер - напряжение в командовании росло, когда Шарнхорст заметила в бинокль британскую эскадру. Море волновалось, что было наруку немкам но работало против британок. - Приготовится к сближению - Обе эскадры начали двигаться параллельными путями на юг, что в 19:10 переросло в огневую стычку двух двоек броненосных крейсеров. -Шарни, я концентрирую огонь на Монмут! Ты как? - Гнейзенау начала лихорадочно передавать по рации. -На мне Гуд Хоуп, начинаю обстрел. Удачи тебе! - более живо ответила Шарнхорст и отвела взгляд от радиостанций Чудовищные 210мм орудия начали обстрел почти беспомощного английского крейсера. Из-за погоды стрелять на борт могли только 6 орудий, из которых только 2 хоть как то могли нанести урон Шарнхорст. Палуба корабля была почти пуста, мостик тих. Гуд Хоуп стояла с ужасающе странной улыбкой, чувствуя, что скоро корабль умрёт. Корабль сильно сотрясло. 210мм снаряд попал по передней башней 234мм калибра, та просто взлетела в воздух, поднятая взрывом складов Кордита, образовав дымовой столб высотой в 20 с чем то метров. Гуд хоуп не могла давать такую же скорострельность как Шарнхорст, ибо приборы повредило, а половина орудий уже вышла из строя. В следующие 50 минут судьба корабля была решена. В примерно 20 часов корабль не спустив боевой флаг накренился и ушёл на дно. Сама Гуд Хоуп к этому моменту была уже мертва, и только холодный взгляд голубых глаз, на запачканном кровью лице смотрел на потолок. Флагман эскадры ушёл на дно Монмут достаточно быстро охватили пожары по всей протяжённости палубы. Потеряв почти все орудия одного борта Монмут, вслед за названной сестрой, тоже умирала. Потеряв руку, которую она перевязала обрубками от мундира, с множеством кровоточащих ран Монмут продолжала стоять на мостике и командовать кораблем. Повреждения корабля были огромными, но он всё же оставался на плаву. К 19:50 Гнейзенау оставила попытки добить крейсер, дав ему уйти. Она переключилась на Гуд Хоуп. Глазго и Отранто смогли выбраться из ловушки и сбежать. Последней, в самый разгар ночи пала Монмут. Хоть ей и предлагали сдаться, она не спустила флаг, и боролась до конца. Эскадра Шарнхорста же двинула к Вальпараисо на привал, но они уже подняли шуму, а значит полномасштабного сражения не миновать....