kneel kiss kill.

розе нужно какое-то время, чтобы разобраться с тем, как всё работает. стрейд не помогает от слова совсем. мешается, скорее. в конце концов ей пришлось заткнуть его нехитрым приспособлением из свёрнутого куска ткани и скотча. он, конечно, пытался противостоять, но пары ударов тока хватило, чтобы его челюсть наконец разжалась для крика. в общем, она была сама по себе. какое-то время. — о… меня слышно? хей, да, смотри, работает! — она восторженно, как ребёнок, хлопает в ладоши и оборачивается на мужчину, зажавшегося в углу, — да не волнуйся ты так. тебя не видно. пока. тем временем чат на запустившемся стриме летит с удивительной скоростью. в основном всех, конечно, интересует что это за девчонка, почему она одета и выглядит не в пример жизнерадостно. — у нас тут небольшая смена кадров случилась. но насколько я понимаю вы, ребята, сидите совсем без контента. так что… — её лицо исчезает с экрана, — сегодня мы это поправим. она достаёт бандану, которой стрейд обычно закрывал лицо и, к счастью, использует по назначению. вяжет прямо поверх скотча, туго затягивает. обращается уже к нему, в полголоса. — особо сильно головой не мотай, а то слетит. нам оно надо? нет, не надо. ни тебе, ни мне, — встаёт обратно, показательно потягивается перед тем, как снова взяться за пульт от ошейника, — подъём. аудитория ждёт. его колотит страхом и болью. домашние революции розы отразились на нём не лучшим образом. неосторожность вкупе с искренней верой в свою неуязвимость привели к тому, что новоиспеченный питомец сорвался с цепи и уже две недели как наслаждался возможностью отыграться за всё на горе-хозяине. кажется, за это время она успела опробовать каждый не-летальный инструмент. даже косилась в сторону циркулярной пилы с предложением отпилить стрейду руку, ну или «хотя бы пару пальцев», но обошлось. но это… это было слишком. это было не просто больно и унизительно, это было напоказ. более того, роза либо не понимала серьёзность ситуации, либо, что более вероятно, искренне ей наслаждалась. — ты даже не пытаешься, — она вздыхает, смотря вниз, и снова зажимает красную кнопку пульта. из-за самодельного кляпа слышатся приглушённые крики боли, тело выгибается дугой, на глазах предательски выступает влага. крики из болезненных превращаются в протестующие, когда разряд тока не прекращается спустя пару секунд. роза вздыхает и отпускает кнопку. она была… рациональна. крики и ругательства на неё не действовали, на мольбы она реагировала лучше, на вполне логичные замечания отзывалась почти всегда. такие, например, как «роза, блять, если не прекратишь, у меня нахрен встанет сердце». она сказала, что не собирается его убивать в первый же день и пока что обещание держала, демонстрируя чудеса самоконтроля. — давай, — уже почти шепчет, притворно добро, — мы уже всё обсудили. это происходит. точка. но если будешь послушным — не стану тебя слишком сильно коцать, м? и в целом, он ей верит. только ситуацию проще это не делает. смириться с неотвратимым тяжелее обычного, но ещё один короткий разряд помогает хотя бы подняться на ноги. от вида стула, стоящего на вполне привычном месте, перед камерой, хочется упасть обратно на колени, но он только отшатывается, упираясь плечом в стену. пока стрейд собирается с мыслями и в сотый раз пытается выкрутить запястья из плотных узлов верёвок, роза уходит к компьютеру, склоняется над экраном. — правда? а мне казалось, я дала понять ситуацию предельно ясно, — она отвечает кому-то с напускным удивлением, — нет, не пранк и не взлом. господи, какие вы все грубые. скоро начнём, скоро. как звезду инфаркт отпустит. снова поворачивает голову на него, всё ещё пытающегося что-то протестующе промычать, но его попытки встречаются внезапно-резко недовольным выражением лица. значит, ей надоело ждать. входя в кадр он пытается не смотреть в камеру. когда садится, почти падает на стул, упорно не поднимает головы. роза снова улыбается, потом возвращается к чату, улыбка растёт сильнее, так, будто вот-вот порвёт лицо. эмоции у людей за экраном совершенно разношёрстные, но её это не сильно беспокоит. — реквесты не принимаем, прошу прощения. можете предлагать, если понравится — исполню. мм… нет, нет, ничего летального народ. он мне ещё нужен. для незнающей как настроить микрофон час назад она влилась в роль ведущей на удивление быстро. смеётся искренне и открыто, ведёт недо-диалог с чатбоксом, пока человек на заднем плане, кажется, правда испытывает состояние близкое к инфарктному. — ладно, а то мы так никогда не начнём. она быстро, уже приноровившись, фиксирует чужие ноги, приматывая лодыжки к ножкам стула. руки приходится развязать, но стрейд, кажется, уже смирившись, покорно кладёт их на подлокотники когда его об этом «просят». розе даже немного грустно. обычно он как-то… поживее. а сейчас просто молча сидит с опущенной головой. она не даёт себе думать об этом слишком долго. будничным жестом взъерошивает слипшиеся волны волос перед тем, как взять первый подготовленный инструмент. с усмешкой демонстрирует камере плоскогубцы, покрытые кровавыми пятнами. — ваши предположения. так… нет, не зубы, хах. было бы проблемно. по многим причинам. но идею я запомню, спасибо, — какое-то время сканирует взглядом взлетевший в активности ещё сильнее чат, обращается к стрейду, — знаешь, они у тебя конечно грубые, но соображают хорошо. большинство догадалось, что будем драть ногти. услышав это, он вжимает голову в плечи, руки в кулаки. на одной из них, правой, ногтей нет уже. только белые бинты на кончиках пальцев. перестали кровоточить только пару дней назад. её честность и прямота совершенно не обнадёживали. — м… нет, на руках. руке, левой. я… нет, я даже в теории не представляю как мне это сделать… никакого кинкшейминга, но сегодня обойдёмся без ног, м’кей? количество желающих «начать уже» растёт с каждой секундой, даже перекрывая количество удивлённых, протестующих и поддерживающих. роза это прекрасно видит и согласно кивает. встаёт за спинку стула, свободная рука ложится на напряженное плечо. спускается вниз медленно, практически нежно, к ладони, гладит сжатый кулак кончиками пальцев. — быстрее начнём быстрее закончим, помнишь? я ведь всё равно сделаю. но могу побыстрее, ещё и перебинтую потом сама. а будешь болью в заднице — засядем тут на часик-другой, — этого, в принципе, хватает, чтобы его убедить, но роза продолжает, уже полностью перейдя на шёпот, бесстыдно уткнувшись губами прямо в ушную раковину, — и обрабатываться сам будешь. а занесёшь инфекцию — всё-таки циркулярку подключу. у тебя ж левая рука ведущая, представляю, как неудобно без неё будет. снова мычание через кляп. хватит, хватит, он услышал и понял. пальцы обхватывают подлокотник мёртвой хваткой, но розе это не так важно. она присаживается немного сбоку, чтобы видеть всё вблизи. таким образом перекрывает вид камере, но кто же её обвинит. в конце концов первый опыт священен и очарователен этой самой неловкостью. она начинает с мизинца. не уверена почему так, но не думает слишком долго. за эти две недели ногти хорошо отросли, поэтому ухватиться ей легче, чем в начале. сдавленный, отчаянный крик, будто всё ещё можно остановить. но инструмент сжимается крепко, и роза коротким, но быстрым, слишком уверенным движением, выдирает ногтевую пластину с корнем. стрейда снова выгибает, он вскидывает голову, не прекратившийся крик подхватывается ещё одним, более громким и резким. против всякой логики он пытается вырваться, дёргает руками, ногами, вообще всем телом. слёзы вперемешку с соплями и слюнями текут по подбородку. роза делает вид, что не замечает. встаёт и подходит к камере, не разжимая плоскогубцы. демонстрирует кровавый ноготь, чуть не тычет им прямо в линзу. — а… расфокус? чёрт… извиняюсь. звучит будто бы искренне. отматывает трансляцию, неловко посмеивается. — поняла, поняла. налажала. ну, хорошая новость в том, что у него есть ещё четыре пальца! сейчас разберёмся. она переставляет камеру, проверяет ещё раз как пишутся видео и звук. удовлетворённая результатом снова берется за инструмент. на неё смотрят исподлобья, до ужаса жалостливо, красными, мокрыми глазами. это заставляет сердце пропустить удар, роза тихо посмеивается, рука снова зарывается в волосы. в голове создаётся пометка, что надо обязательно после этого всего загнать стрейда в душ. с ошейником голову мыть, наверное, сложно, но она что-нибудь придумает. но это всё потом. стрейд яростно мотает головой, снова пытается выловить чужой взгляд, когда роза возвращается в позицию. видимо, решает идти по порядку, ухватываясь за ноготь на безымянном пальце. — я, конечно, пообещала побыстрее, но сам понимаешь, людям надо хлеба и зрелищ. в этот раз она тянет, позволяя срывать голос дольше, водит плоскогубцы с зажатым ногтем из стороны в сторону, позволяя красной жидкости литься, пачкать инструмент, пачкать руки. наконец, спустя примерно полминуты, второй ноготь отходит с концами. — эй… ты чего, оставайся с нами, — тянется, ободряюще похлопывая по щеке, скрытой уже насквозь мокрой тканью, — не верю, что ты всё. давай, просыпайся. до обморока пока не дошло, но было близко. боль, сконцентрированная в одном небольшом участке тела пульсировала и жгла, а ещё от нее не было спасения. только кратковременное облегчение, пока роза поднимает второй ноготь с пола и опять демонстрирует его зрителям. зрители. наблюдатели. аудитория. стрейд, в начале больше всего боявшийся именно факта того, что на него будут смотреть во время унизительного процесса, сейчас практически забывает о них. хочется правда, взять и отключиться, чтобы роза, по своему обыкновению, проверив пульс, просто оставила в покое до следующего вечера. но, судя по тому, насколько весело и оживлённо она отвечала на комментарии, и умудрялась о чём-то шутить, так просто он не отделался бы при всём желании. — они говорят, что ты выглядишь, как побитая собака, — ему почему-то кажется, что роза озвучивает уж слишком мягкую версию. стрейд не уверен зачем, возможно в воспалённом болью и стыдом сознании это имело смысл, но поднимает голову и смотрит в объектив. из стеклянной линзы на него смотрит кто-то жалкий. грязные волосы, на рубашке чёткие следы от пота, старая бандана выглядит как жестокая насмешка. роза замечает, что чат полнится эпитетами, озвучивает вслух ещё несколько. — отдохнул? вопрос прорезается сквозь белый шум сознания. у него ведь правда нет выбора. с розой всегда было так. можно было ругаться, можно было жалобить, но практически всегда помогало сотрудничать. поэтому он рвано вздыхает и сдержанно кивает, ещё раз перебирая пальцами, выставляя их для её удобства. быстрее начнёт — быстрее закончит. под ноготь среднего пальца зубец плоскогубцев она втискивает с силой, используя как рычаг, приподнимая всю пластину над мясом. не кричать невозможно, но крики теперь больше напоминают сдавленный сип. ноготь обламывается у корня, но розу это не сильно печалит. — знаешь, — опять шёпот, пока она размышляет над указательным, — они у тебя не только умные, но ещё и такие креативные. предложили паяльником всё это дело прижечь. или соль втереть. я бы не додумалась. наверное. но звучит интересно, хочешь попробуем? в голосе издёвка, так что он знает, что она не серьёзно. за две недели можно много узнать о человеке. стрейд вот, например, знает, что если бы роза правда захотела что-то такое исполнить, его бы никто не спрашивал. просто поставили бы перед фактом. поэтому печальный, злой, уставший взгляд смотрит с осуждением. в ответ смех и пожимание плечами. он не помнит, что она там делала с оставшимися двумя пальцами. сознание периодически ускользало и, несмотря на старания розы, какую-то часть своих пыток он всё-таки пропустил. кажется, в один момент бандана с него чуть не слетела, что вызвало в розе больше негодования и расстройства, чем что-либо ещё из произошедшего сегодня. — эй. ты со мной? мягкая, еле различимая улыбка, будто извиняющаяся, хотя, это у него, конечно, уже рассудок помутился. — я говорю, что людям, в целом, кажется, зашло. но мне не особо. думаю работа с толпой всё-таки не моё. на камере чувствую себя странно, будто раздетая… её голос звучит откуда-то снизу. стрейд постепенно возвращается в реальность, осознаёт несколько вещей. роза и правда внизу, опять возится с верёвками, только теперь развязывает. камеры нигде не видно, ноутбук закрыт. а ещё… — мы закончили? а ещё он может говорить. — ну да, — и на его слова она отзывается смехом, — ты только понял? не думала, что это настолько плохо. — ну… хочешь я тебе пару ногтей оторву? прочувствуешь насколько плохо или хорошо, — беззлобная шутка, они прошли этап угроз в первые несколько дней. шутка, как полагается, тоже вызывает смех. один слегка натянутый и не совсем искренний, второй сухой и вымученный. она встаёт и снова тянется, разминает шею. довольно улыбается, когда чувствует, а потом и видит чужую голову, утыкающуюся куда-то в район живота. — ну всё. не ломай драму. если так хотелось, надо было пока камера писала. тоже беззлобно и шутя. в этот раз пальцы натыкаются на колтуны. перед промывкой головы неплохо будет его ещё и расчесать.