Голубоглазый наложник

Гарри оглядел собравшихся и поправил галстук. Бокал в руке опасно накренился, но он вовремя исправил положение. — Фу, блин, я не хочу это знать. — Придётся, они же не заткнутся на этом. Близнецы сидели за передним столом, скованные официальной праздничной одеждой, которую они на дух не переносили. — Оливка, улыбнись для фото. Девочка состроила самую кислую мордашку, какую только можно было изобразить. Зелёные глаза сверкали пренебрежением. — Эй, Оливка, не будь такой букой. — Поддел её брат. — Иди к чёрту. Назовёшь меня так ещё раз, и я тебе твои длинные ресницы повыдираю, Марик. — Не.Называй.Меня.Так. — Это тебе за Оливку. — Да ты… — Так, брейк, малышня. — К ним подошёл статный альфа, неловко улыбаясь остальным гостям, чтобы сделать вид, что эти чудовища воспитанные и достойные члены стаи. — Дядя Зи, он меня опять Оливой назвал. — Оливкой. — Да я щас… — Вы, оба, сидите смирно и улыбайтесь. — Зейн повернулся к Оливии. — Нормально улыбайтесь. А ещё… — Он обратился к мальчику, растрепав его кудри и заглядывая в голубые глаза. — Если я увижу, как ты поправляешь своё достоинство ещё хоть раз, я лично его тебе отрежу. — Ну дядя Зи. Ты угрожаешь наследнику! — О да, ещё как. Всё это было странно. Луи и Гарри были вместе уже очень долго, их детям исполнилось по 13 лет, а свадьбу играют только сейчас. Близнецы не понимали, почему так случилось, но после этой длинной речи, кажется, начали осознавать. — Папа, а как вы уговорили бабушку на свадьбу? Луи поперхнулся вином, которое только что схватил с подноса проходящего мимо официанта. Гарри заботливо похлопал по его спине. — Это сложно объяснить, но она приняла меня. — Просто она увидела близнецов и влюбилась в них. А ты шёл в комплекте. — Ну, твоя мама могла заказать снайпера и просто избавиться от меня. — Ты хорошо на меня влиял. — Нет, милый, и ты это знаешь. — Луи, в её понимании. Ты смог заставить меня задуматься о детях. И семье.

…

Луи лежал на кушетке гинеколога, когда Энн вбежала, растрёпанная и раскрасневшаяся. Робин вбежал вслед за женой. — Что случилось, почему Лиам вызвонил нас с такой важной встречи и почему вы в больнице?! — Мама, дыши. — Гарри поспешил подхватить женщину под локоть. — Что такое, кто болен? — Я. — Ехидно усмехнулся Луи. — У меня опухоль. И паразиты. — Боже. Это… — Это плохая шутка, мама, не волнуйся. Мы просто… То есть, Луи просто беременный. — И этих паразитов целых двое. Гарри, я же умру при родах! — Не умрёшь ты, у нас замечательные доктора. Если хочешь, отвезём тебя в город, рожать там. Не паникуй. — Гарри, они же огромные! Ты видел детей?! А мой живот? Как туда влезут двое?! Энн рассмеялась. В последнее время у них наладились более-менее человеческие отношения. Прошло 4 гона сына, и Луи каждый раз был с ним, заботился о нём. Это слегка пошатнуло отвращение женщины. А ещё они несколько раз пили чай вместе, когда Энн приезжала в гости. Гарри очень уставал и поздно вставал (по его меркам, Луи считал, что всё равно это было рано), а Луи вставал раньше него. Энн приезжала ни свет ни заря, так что на третий раз Луи перестал будить Гарри и просто-напросто развлекал гостью один, пока парень не спустится сам. Женщина оценила этот жест, и лёд тронулся окончательно. В какой-то момент они уже вели себя как лучшие подружки: сплетничали и делились мыслями, обсуждали фильмы и книги. Гарри был в шоке, когда впервые застал их за подобным занятием. Они сидели у телевизора и смотрели какой-то мюзикл, попивая пиво с чипсами. Это было что-то… новенькое. Альфа молча оставил этих двоих наедине. Беременность протекала ещё веселее. Энн превратилась в курицу-наседку, буквально поселившись в их доме. Она следила за питанием Луи, раздражая при этом Зейна, за приёмом витаминов, доводя Лиама до истерического смеха, а также за режимом дня, заставляя Гарри глотать успокоительное чаще, чем тому хотелось бы. Луи проникся к женщине уважением и любовью, даже перестал припоминать ей, что она выкрала его прямо с улицы. На самом деле он был ей благодарен. Она выдернула его с самого дна, подарив семью и желание жить дальше. Останься он тогда на той улице, он бы точно вскрыл себе вены. А дальше либо гроб, либо больница и возвращение в дом хозяина. Он бы это не пережил. Когда Зейн баловал омегу сладостями, Энн, укоризненно сверкая глазами в его сторону, отрезала половину и прятала или даже ела её сама. Поэтому у Луи выработалась привычка прятать сладкое по всем углам, есть ночью, когда никто не видит, и привлекать к своему криминалу Гарри. Альфа мог под любым предлогом сделать поедание сладкого законным: приглашал гостей на чаепитие, тыкал в календарь праздников буквально маме в лицо, сговаривался с Зейном на незаметное подсыпание дополнительных ложек сахара в чай, и так далее. Луи так часто хотел сахар, что Гарри был уверен в рождении двух девочек. Олива всё детство дразнила этим брата. И Гарри секретно хихикал, зная, как сильно это обижает Марка, ведь у него были очень женственные черты. Невероятно красивые, изящные, но феминные. Гарри это очень нравилось, а вот сыну — нет. Так вот, однажды Энн приехала в гости с какой-то гадалкой. Они уложили Луи на диван и долго-долго над ним колдовали. Гарри пытался выгнать их на все четыре стороны, но Луи не помогал ему в этом. Кажется, омегу интересовали все эти оккультные штучки, и он с большим интересом слушал всё, что говорила ему незнакомка. В том числе он выбрал имя дочери по любимой ночной закуске, ну, после пирожных. Луи ел столько Оливок, будто внутри рос грек, а не англичанин. Он думал назвать вторую дочку Малиной, но все мы знаем, что никакой Малины на свет не появилось. Зато появился Марк, и Луи очень его любил. И был безмерно благодарен судьбе за такой подарок, хоть и слегка принудительный.

…

— У меня более важный вопрос. Что случилось с дядей Зейном и дядей Найлом? Что со спором? Луи гордо рассмеялся. Это его дети, о да. Разочарование рода. Он их обожает. Найл устало закатил глаза. — Как ты думаешь, появилась на свет наша малышка?! — Не знаю, вы нашли её в лесу и отобрали у стаи лис? — То, что её зовут Алиса, не значит, что она имеет отношение к лисам. — Оливия устало потёрла переносицу, упрекая брата. — Ну тебя точно вытащили из консервной банки. — Мы родились одновременно, идиот. По твоей версии, нас обоих вытащили из банки. — Блин, я не хочу быть маринованным продуктом. — Ты уже им являешься. Овощ. Найл закрыл лицо руками, скрывая истерический хохот. Лиам приобнял его. — В любом случае, Алиса могла быть и от Лиама. — У неё чёрные волосы. И длинные ресницы. — И что, у Марка же кривой нос, но у наших пап носы красивые. — Эй! — Гарри продул спор. — Влез Зейн, подходя к Найлу и Лиаму. — Мы поцеловались после полнолуния. На следующий день. А Ли на это смотрел. — Вы извращенцы! — Немного. Но это правда случайность, мы это не планировали. То, что Лиам увидит нас. Хотя он был не против. — Мы ещё не рассказали, как бабушка Энн уронила близнецов в роддоме. Ей нельзя было доверять самое дорогое, что у нас есть. — Усмехнулся в микрофон Гарри. Гости рассмеялись. — Слышал, тебя роняли. Я разгадала главную тайну твоей тупости. — Нас обоих роняли, Шерлок. — Тебя стукнуло сильнее, это же видно. — Так, хватит ругаться, лучше принесите дяде Найлу маринованных огурчиков. Боюсь, он расстреляет всех присутствующих, если ему не дадут закусить весь этот алкоголь. — Ли, я сам могу! — Посиди, они хоть немного отвлекутся от споров. — Ладно, дядя Лиам… Уже вечерело, но стае не хотелось расходиться. Все напились, наелись, попели караоке, станцевали все танцы какие только можно было, даже макарену. Новобрачные неторопливо рассказывали самые любимые истории из их совместной жизни, пока гости с интересом их слушали. И когда все начали нехотя расходиться по домам, Луи попросил минутку внимания. — У нас есть новость, которой мы хотели бы поделиться сегодня с вами. Пока что никто об этом не знает, но… мы ждём ещё одного малыша. Надеюсь одного, потому что близнецов я еле пережил. — Луи вяло улыбнулся. — Так что этот бокал вина для меня последний на ближайшие… господи боже, 9 месяцев. Раздались аплодисменты и улюлюканье. Гарри гордо улыбнулся, приобнимая мужа за талию и помогая ему спуститься со сцены. Он не мог налюбоваться омегой в белом костюме, поэтому не сводил с него глаз весь вечер. Голубоглазый думал, что тот просверлил в нём дырку насквозь этим взглядом. — Я никогда не забуду ночь, когда тебя привезли в мой дом. — Прошептал он, зарываясь носом в шею любимого. Луи чмокнул мужа в губы и счастливо произнёс «я тоже».