Голубоглазый наложник

Его привезли тихой летней ночью. Приятную, мягкую тишину разрушил гомон, победоносные крики и топот. Гарри запомнил эту ночь навсегда. Стайлз сидел на подоконнике словно запертая в башне принцесса, всё ещё обиженный на родителей за утреннюю ссору. Он не любил разговаривать о долге вождя и наследниках… и о политике… и обо всём, о чём родители говорят с ним практически каждый день. Принять то, что единственный сын рода гей, маме оказалось очень сложно, но отчим откопал много книг и статей о том, что омеги-парни тоже могут родить альф, что они в целом мало отличаются от девушек и являются послушными, хозяйственными супругами. В их племени правление передавалось по женской линии, поскольку чаще альфами рождались женщины, но Джемма отказалась от этого, и Гарри (по счастливой для мамы случайности родившийся альфой), принял этот груз на себя. Поэтому мама хотела найти ему хорошенькую омегу для продолжения рода как можно скорее. Этим утром она буквально предложила Гарри наложника, точнее как он это услышал, по сути сексуального раба без права голоса, без надежды на свадьбу и семейную жизнь, а самое главное без прав на ребёнка, если что-то вдруг случится. Альфа был категорически против такого расклада. В его голове не умещалось, как женщина, подарившая столько любви ему и сестре, так любящая своё племя, может мыслить столь устаревшими, закостенелыми понятиями. Ну а отчим как всегда просто пожал плечами и с видом, мол, спорить себе дороже, промолчал. В Гарри всё ещё бурлили эмоции, когда весь этот ужасный шум после очередной победы в этой дурацкой стычке с соседним племенем переметнулся в сторону их двора. Почему не к центральной площади? Гуляния теперь проводят в доме вождя? Альфа слез с подоконника и, сонно потянувшись, направился вниз. На крыльце в него влетел встрёпанный Найл. — Братан там какой-то жёсткий кипиш. — Что случилось, они жертву богам притащили? — Хуже… — Ни, пожалуйста, либо скажи прямо, либо пусти меня посмотреть самому. Друг закусил губу, стараясь закрыть собой собравшуюся толпу. — Там как бы… Ну, они притащили человека из племени Тейлор. Гарри поперхнулся воздухом. — Боже, он живой? Они его пытать собрались? — Нет, милый, ты не понял. Они притащили омегу. Звуки резко стали очень тихими, хотя толпа всё увеличивалась. В это не хотелось верить. — Так. я могу пройти и посмотреть на него или его по древней традиции укутают так, что я не увижу ни глаз, ни волос? — А Энн может и так?! — Не знаю, Ни. Я не знаю. До этого момента, в моей голове она не могла красть наложников. Но видишь как. Процессия приближалась. Прекрасный конь матери въехал в их внутренний двор, и Найл, покорно склонив голову, удалился. Верхом на нём сидела весёлая, воинственная женщина, как всегда без нормальной защиты, а в кожанной куртке и джинсах, — Гарри всерьёз задумался, не сделала ли она эту одежду из кожи людей Тейлор… — а позади сидела сгорбленная фигурка со связанными впереди руками и странной резинкой, соединяющей лодыжки под подпругой животного. В темноте ночи мало что было видно, но парень скалился, сверкая белоснежными клыками, и беспомощно скулил, когда попытки шевелить руками оборачивались болью. Мама явно взяла жёсткие верёвки или нанесла на них яд, она уже проделывала подобные вещи на диверсиях. — Мама. — Сын. — Хм, классные у вас приветствия. — Выплюнул пленник надломленным голосом. Гарри прошибло мурашками. — Ты в курсе, что кража людей это незаконно, правда? — Он бездомный и член стаи Свифт, я сделала ему одолжение. — Очень мило с вашей стороны. — Ещё раз рявкнешь там, я тебе язык вырву. — От альфа-голоса Энн даже у Гарри перехватило дыхание, не говоря уже про незнакомца, сложившегося пополам с громким вскриком. — Мама, я уже говорил, что не хочу детей. Тем более таким способом. Отпусти его, повеселилась и хватит. — Гарри. — Женщина практически рычала, и толпа, о которой оба забыли, медленно попятилась в сторону домов. Отчим, только что въехавший во двор, молча удалился в конюшню. — Мама. — Рыкнул в ответ Гарри. — Гарри. Эдвард. Стайлз. — Слушай, — Парень набрал полную грудь воздуха, как вдруг до его ушей донёсся настолько отчаянный писк, что вся спесь испарилась. Пленник обессиленно завалился на круп коня, тяжело дыша. — Мама, ты не могла бы спуститься и хотя бы освободить его ноги, пожалуйста. — Сказал он обычным голосом. Энн грациозно спрыгнула одним отточенным движением и вальяжно разрубила резинку, не потрудившись освободить лодыжки. Парень свалился вниз, дрожа как осенний лист на ветру, и Гарри кинулся помочь незнакомцу под внимательным взглядом женщины. — Боже, мне так жаль. — Блять, как же плохо… — Ого, какой грязный рот. Мне и правда стоит вырвать ему язык. — Встряла Энн. Гарри стрельнул в неё взглядом, и та раздражённо подняла руки в знак капитуляции. Она подняла поводья с земли и удалилась. — Как Вас зовут? — Да какая разница. — Мне важно. Меня зовут Гарри. — Он протянул руку, тут же неловко цокнув. Парень всё ещё был связан. — Очень неприятно познакомиться, Гарри. — Подождите секунду. — Альфа достал из сапога ножик (в каждой паре был вшит такой) и осторожно срезал верёвку. Да, она была пропитана чем-то жгучим. — Вот так. Хотя бы как человек. Гарри поднял взгляд, пытаясь увидеть хоть что-то в этой мгле, но вдруг почувствовал сильную боль в районе пупка, а после услышал задыхающиеся звуки. Чёрт. Он подумал отпустить парня, но если за ним погонятся ребята из охотничьей группы или стража… или мама… Гарри тяжело вздохнул и в несколько стремительных прыжков настигнул беглеца. Осторожно, но крепко, он заломил его руки и медвежьей хваткой обездвижил в объятиях. До него донёсся стойкий запах голубики. Приятный запах. — Нет! — Парень пытался вырваться, но то ли сил было мало в целом, то ли он вымотался… у него ничего не получалось. Гарри почувствовал, как тот задыхается всхлипами. Боже, как же он ненавидит чужие страдания. Но если его отпустить, будет только хуже. — Пожалуйста? — Простите, я не могу.

…

Стайлз отвёл наложника, так и не назвавшего имени, в дом. В свете люстр он смог разглядеть растрёпанные волосы, небольшую щетину, изящные пальцы рук. Пленник был очень красивый, но что больше всего огорчало, весь в царапинах и синяках. Его нос был гордо поднят наверх, но кончик был словно разрезан ножом. А глаза… красивые голубые глаза, красные от высохших слёз, метали молнии. — Мне не нужна твоя помощь. — Я не могу оставить Вас так. Это банально не гостеприимно. — Да сдалось мне твоё гостеприимство! — Это всё, что я могу предложить. Поверьте, мне это нравится не больше Вашего, просто… можно я сделаю хоть что-то, что в моих силах? Пленник застыл. На лице его отразилось замешательство. Он медленно протянул руки, показывая изувеченные запястья. — Было бы неплохо их обработать. Гарри неловко улыбнулся. Выдох облегчения сорвался с его губ, и он поплёлся за аптечкой, оставляя беглеца наедине. Заодно проверит, хватит ли у парня ума не убегать снова. Прихватив всё необходимое, альфа мельком оглядел себя в зеркале. Мда, тот ещё видок. Пижама с пандами, глупая растрёпанная гулька, рваные носки. Сапоги разного цвета, натянутые в спешке. Принц, не больше не меньше. Горько хмыкнув, Гарри поплёлся назад, даже не предпринимая попыток исправить эту катастрофу. Всё равно его уже таким видели, чего уж там. — Ого, Вы даже не сбежали. — Можно на ты? Мне неловко от такого обращения. — Оу. — Гарри смущённо прижал сундук с медикаментами к груди и даже замер на последней ступеньке. — Я… эм… Не знаю, это как-то неправильно. — А красть людей правильно?! — Я не… — Не важно, просто обработай уже мне руки и делай, что там задумано. Гарри конкретно прихуел, ощущая себя как загнанный в клетку зверь. Только не страшный, крутой хищник, а какой-то оленёнок или даже кролик. Он забыл, что этот омега был выкраден для этого. И что он ожидал такого обращения от… ну, от Гарри. Конечно, он не знал альфу, но Гарри всё равно ожидал, что производит другое первое впечатление. — Присядь, пожалуйста, и протяни руки так, чтобы я видел масштабы катастрофы. Голубоглазый хмыкнул на смену обращения и выполнил просьбу. Гарри принялся аккуратно обрабатывать раны, стирать липкие следы яда, заклеивать порезы. Слава богу ничего не пришлось зашивать, Гарри ненавидел это делать. — Я Луи. — Прости? Голубые глаза надменно метнулись в сторону зелёных, но затем слегка смягчились. — Меня зовут Луи. — А. Гарри молча перехватил второе запястье. Луи фыркнул, заметно расслабляясь. — А можешь обработать ноги тоже? — И нос. — Прости? — Ноги и нос. — А что с ним? — Парень испуганно схватился за кончик, тут же зашипев от боли. Гарри цокнул и убрал руку от раны. — Не трогай. — Я даже не заметил… Когда альфа обработал всё, что смог, в комнате воцарилось тяжёлое неловкое молчание. Уверенность и расслабленность Луи, которые только закрепились в его позе и выражении лица, испарились. Он тяжело сглотнул вязкую слюну. — Могу я попросить хотя бы вырубить меня нахуй, когда ты будешь это делать? — Луи, я… — Или дать мне снотворное. Ты же из таких, да? Из милосердных? Гарри устало растёр лицо руками. — Я не буду ничего с тобой делать. — Но ты в курсе, что твоя мать придёт проверить, и убьёт меня, если что-то будет не так? Она это говорила, не смотри так на меня. — А что именно она проверит? — Ну, что мы спали вместе. Что комната пахнет… ну, знаешь, пахнет. И метку. — Зачем тебе метка, если она против свадьбы? — Типа как доказательство, что… Почему я объясняю тебе это?! — Потому что я на твоей стороне, мы сейчас сообщники. Я могу организовать инсценировку. Брови Луи взлетели к потолку. — И-инсценировку? — Да. Пошли. Луи осторожно взял протянутую руку и последовал за хозяином наверх. Сундук остался внизу. Гарри открыл дверь в спальню и небрежным движением ноги снёс стул при входе. — Упс, мы его опрокинули в порыве страсти. Луи глупо хихикнул, тут же коря себя за этот звук. Гарри ходил по комнате, скидывая вещи с поверхностей и комментируя что и в каких позах они якобы делали. — А вот это вишенка на торте. — Гарри протянул руку Луи и пригласил присесть на подоконник. — Здесь ты упирался потными ладонями в стекло. — Он широко лизнул чужую руку и тут же припечатал к окну, с нажимом оставляя чужой отпечаток. Луи смущённо ойкнул. — И тут же я тебя пометил. — Гарри осторожно приблизился к чужой шее и с тихим «прости» впился в неё зубами. Луи задрожал, терпеливо вдыхая и выдыхая. Его мозг затуманился, в голову полезли отвратительные картинки, которые так хотелось забыть, он почти погрузился в воспоминания, как экзекуция прекратилась. Сердце стучало в ушах, а лицо Гарри вдруг исказилось. Он что-то говорил, но Луи не слышал. Альфа выглядел обеспокоенным. Луи пытался сосредоточиться, но ничего не получалось. Мир поплыл. — Чёрт. — Гарри взволнованно потрепал омегу по щеке и, не придумав ничего лучше, выпустил феромоны и заговорил альфа-голосом. — Луи, очнись. — Ммм. — Давай, дыши. Сфокусируй взгляд на мне. Вот так. Видишь меня? — Кивок. — Я возьму тебя на руки, хорошо? Чтобы положить на кровать и накрыть одеялом, больше ничего не сделаю. Ты слышишь? — Кивок. — Хорошо. Не отключайся, ладно? Гарри нежно подхватил парня и понёс на кровать. Странно будет тащить второе одеяло, но залезать под одно с испуганным омегой он не собирался, так что альфа грустно лёг поверх своей половины и подоткнул края под Луи. — Хэй? — Можешь выключить свой спешл-голос, боже. Я в порядке. — Да, очень на то похоже. — С сарказмом отозвался тот. — Прости, если сделал что-то не так. — Всё в порядке. — Луи закусил губу.— Как метка? — Выглядит неплохо. Я даже доволен. — Гарри широко улыбнулся. — Луи? — Что? — Прости, но не мог бы ты тоже выпустить феромоны? Чтобы это не выглядело как изнасилование. — А на что ты рассчитываешь, на счастливую первую брачную ночь? — Пожалуйста. Луи тяжело вздохнул, но не смог оскорбить этого альфу. Он такой вежливый и заботливый. Даже если это маска, Луи был благодарен ему за такой жест. Так что он позволил запаху заполнить комнату. Феромоны смешались, и Луи с удивлением отметил, что их запахи хорошо сочетаются. Мята с голубикой. Вау.