Dance of Song

На следующей неделе Дазай и Чуя смотрели друг на друга со своих мест, молча только потому, что начались занятия. Преподаватель, если это было заметно, проигнорировал их недовольные взгляды. Он продолжал читать лекцию до самого конца занятий. — У нас будет сольный концерт, в котором мы будем соревноваться. Индивидуальных выступлений не будет. Это значительное изменение по сравнению с тем, что мы обычно делаем, но мы подумали, что это будет уместно для тех, кто будет участвовать именно в этом классе. Дазай наклонил голову, чтобы показать, что его внимание переключилось с молчаливой вражды с Чуей на важность того, о чем говорил учитель. — Мы изучаем, как изображать истории с помощью ваших соответствующих путей. Для этого я назначил пары, в которых, по моему мнению, один будет полезен другому. Это будет считаться оценкой, так что отнеситесь к этому серьезно. От того, почувствую ли я, что вы не справились с заданием или нет, будет зависеть оценка, которую вы получите через две недели. У вас не будет времени на подготовку к уроку, вместо этого вы будете получать подсказки и контрольные, которые будут засчитываться как оценка. Звучало это не слишком ужасно, ни для Чуи, ни для Дазая, которые оба преуспели в этом предмете, но сдавали его только для того, чтобы получить аттестат. — Теперь партнеры размещены на экране, и если возникнут проблемы, обращайтесь ко мне. Двое, сцепившиеся в молчаливом оскорблении, уставились на списки групп на доске. Дазай просто в шоке смотрел на эту странную пару... Инструктор, должно быть, был очень высокого мнения, раз поставил их в пару. Как вообще можно было ожидать, что это сработает? Чуя сузил глаза и посмотрел на учителя, который лишь пожал плечами. Чуя был известен своим недовольным поведением, но он был милым ребенком, если забыть о его вспыльчивости, которую он повсюду носил с собой. — При всем моем уважении... — начали оба сразу, прежде чем их глаза остановились друг на друге, а на лицах обоих проступили вены. — Я... — снова заговорили они в унисон, а затем повернули головы друг к другу, и щеки их покрылись розовыми пятнами от смущения, вызванного тем, что они говорили вместе два раза подряд. — Как... — снова попытались сказать они, и их голоса наложились друг на друга, произнося одни и те же слова. Оба замолчали, упустив свой шанс бросить вызов группе, в которой они находились. Падающее солнце пробивало последние лучи света в окно, а рыжий и брюнет смотрели друг на друга, сидя на полу. Ни один из них не решался заговорить, глаза были устремлены в преобладающие взгляды. Дазай сидел, скрестив ноги, и постукивал пальцем по колену. Чуя сидел, вытянув одну ногу, а другую подперев подбородком. Никто из них не говорил друг с другом ничего особенного, кроме одного-двух оскорблений, после чего наступило недовольное молчание. — Мы должны начать прямо сейчас! — У нас достаточно времени... подожди немного, постарайся быть более расслабленным, — проворчал Дазай, откидываясь на спинку кресла и глядя в потолок с легким вздохом. — Отлично, ты одновременно и раздражаешь, и ленишься! — Чуя надулся, сузив глаза и вытащив телефон. С тяжелым взглядом он порылся в сумке в поисках блокнота. — Ты просто слишком много работаешь. Лучше всего расслабляет творческий подход. — Ты! Это всего лишь повод оттянуть время, — в наступившей тишине Чуя копался в своих папках, постукивая каблуком с явным разочарованием, которое вызывали его действия. Дазай приподнялся на локтях и уставился на нахмуренные брови собеседника. Он хмыкнул, а затем подтянул под себя ноги и стал рыться в сумке... кто-нибудь мог бы заблудиться в этом беспорядке, несмотря на то, что сейчас самое начало года. Ухмыльнувшись, он достал скоросшиватель и бросил его на мраморный пол, напугав рыжего, который с укором посмотрел на брюнета за то, что он прервал его мыслительный процесс. — Вот, можешь пролистать, не обращая внимания на то, что после красного маркера. Чуя нерешительно наклонил голову и потянул к себе папку. Эта папка была похожа на папку, которую он вел сам... Просто спорадическая коллекция упражнений или новых движений, которые ему еще только предстояло попробовать. Чуя открыл обложку и уставился на записи, которые не имели для него никакого смысла, и сосредоточился на полях, чтобы помочь себе. — ...У тебя случайно нет мини-записей, не так ли? — Неужели чиби не умеет читать музыку? — Дазай поддразнил его, сложив губы в кривую ухмылку, дразня и дразня одновременно. Чуя взял один из своих маленьких блокнотов и бросил его, проклиная его и тыча пальцем в Дазая. — Я умею читать музыку... а ты... — Он глубоко вздохнул и покачал головой. Он пытался специально раззадорить его... он мог бы немного сдержаться... это была оценка, и он не собирался понижать ранг из-за одной паршивой пары, он работал и с худшими... с музыкально неполноценными людьми. По крайней мере, Дазай был... талантлив, а по меркам Чуи это был высокий комплимент, который Дазай никогда не услышит. Дазай почти безудержно смеялся, и ему потребовалось несколько вдохов, чтобы остановиться и заговорить. — Просто сосредоточься на ударах и счетах, это самое важное для тебя, учитывая, что ты танцор. Чуя пожал плечами, глядя на различные ноты, разбросанные среди обведенных точек, неуверенных знаков и беспорядочных слов. Он пролистывал их до тех пор, пока в маленькой комнате не наступила ночь. Пока не стало видно ни одного огонька, кроме верхнего светодиода, светившего вниз. Со вздохом Чуя дошел до чистой красной страницы, перелистывая страницы с липкими заметками. — Давай разберём это завтра, нам нужен отдых. Дазай поднял глаза от телефона и со вздохом посмотрел на время. Еще один пропущенный прием пищи, Чуя перекусил, но он, вероятно, вернется в общежитие и найдет себе ужин. Дазай, однако, просто пропустит ужин. Он уже был измотан и ничего не успел сделать за этот день. — Ладно, — пожал плечами Дазай, забирая у Чуи папку и запихивая ее обратно в сумку. Следующие три занятия после уроков, проведенных друг с другом, были такими же, как и первое: Чуя пытался подобрать музыку из уже созданных или частично созданных Дазаем источников. На третьем сеансе Чуя, не дослушав до двух, снова пододвинул папку к Дазаю. — Не мог бы ты... Дазай поднял голову, достал наушники и посмотрел вниз, на две отмеченные страницы. Он пролистал их, а затем стал искать в своем телефоне. — У меня есть демо для обоих, — пожал плечами Дазай, передавая наушники Чуе. Рыжий постукивал ногой в такт 30-секундному вступлению обоих произведений, а затем погрузился в свои мысли. Его глаза на мгновение закрылись, воспроизводя движения в голове, после чего он вынул одну из липких записок и указал на нее. Дазай взглянул на него, открыл кольцо и достал лист бумаги. Вздохнув, он подбросил карандаш вверх, чтобы не бросаться в глаза. Он снова надел наушники, проигрывая в голове демо-версию, припев, единственную строку повторяющихся нот. На новом листе бумаги со штриховыми линиями и пробелами он переписал некоторые заметки, добавляя самые мелкие, избегая беспорядка, записывая все, что приходило ему в голову. — Это будет сделано через... два дня? — пробормотал Дазай, все еще полностью сосредоточившись на бумаге и музыке, кружащейся в его голове. — Конечно, тогда мы встретимся через два дня? — Мм. — Чуя собрал свои вещи и в последний раз посмотрел на Дазая с легким беспокойством. — Тебе нужно поспать... ты сегодня выглядишь как дерьмо. Дазай надул губы, изображая обиду. — Чиби! Ты такой жестокий... — Я не жестокий! Нет, знаешь что, я не позволю тебе приманить меня... не сегодня, скумбрия. Чуя высоко поднял голову, перекинул сумку через плечо и беспечно вышел. Дазай смотрел, как тот уходит, и опустился на спину, прикрывая себя куском. — Похоже... В течение следующих двух дней Дазай проводил свободное время между уроками, во время учебы и после школы, переписывая окончательный вариант. Когда у него наконец получилось, он со вздохом положил его на мрамор. Он с ворчанием провел рукой по лицу. Прошло еще полчаса, прежде чем двери открылись, и Чуя проскользнул внутрь, приподняв бровь. — Э-э... ты заболел? Ты всегда опаздываешь. Дазай отвлекся от своих мыслей и снял наушники, пожав плечами. — Эх, мне нечем было заняться. Чуя присел на гальку напротив Дазая и пододвинул к себе бумаги. Они были хорошо сшиты, и он пролистал их, просматривая записи. — У тебя есть запись? — Да, записал вчера вечером, но это только музыка, до словесного трека еще не добрался. Чуя пожал плечами, доставая стереосистему из своего багажника. Дазай начал прикидывать, как у него нашлось место для этого среди школьных вещей. — Тч, это не моя школьная сумка, идиот, это моя сумка для выступлений. — У тебя для этого отдельная сумка? Чуя закатил глаза, игнорируя то, что, скорее всего, было еще одним тычком в его сторону со стороны Дазая. Он не собирался тратить силы на подобные вещи, не сегодня. — Дай мне свой телефон, — рявкнул Чуя, протягивая руку за устройством. Дазай немного повозился с устройством и передал его Чуе, который стал возиться с различными аккордами, пока не подключил телефон к динамику. Они сидели и слушали песню дважды. Чуя держал глаза закрытыми, время от времени перематывая отдельные фрагменты снова и снова. Через несколько минут он ставил песню на паузу, чтобы записать что-то или просто посидеть и подумать. Дазай не совсем понимал, но это было похоже на то, как он придумывает тексты песен или ритмы. — Внутренний конфликт? Я уже танцевал на подобную тему. Плюс музыка подходит, она спокойная, но припев подпрыгивает и становится грубым, прежде чем вернуться к спокойствию... как будто находишься на лодке на пороге шторма... концовка... ну, может быть... — Катастрофа? Корабль тонет с внезапной остановкой музыки? — Точно, здесь нет плавного конца, это резкая остановка... намеренно пропущенное падение... нет... как насчет прыжка... кажется, что это конец, корабль вот-вот достигнет конца шторма, когда его внезапно поглощает волна... прыжок не приземляется мягко... падение на колени... Чуя бормотал в основном про себя, делая пометки, набрасывая что-то в блокноте... пропуская конец и просматривая последние пять секунд. — Как же ты резко остановился? — Дазай наклонил голову, застряв на словах, которые никак не хотели сочетаться, чтобы вписаться в такое повествование. — ...В последнюю секунду мое тело переместится в воздухе... Мне нужно будет надеть колготки, а еще у меня наверняка будут ушибленные колени, — пробормотал Чуя и задумчиво посмотрел на Дазая. — Ты играешь на каком-нибудь инструменте? — Я играю всю свою музыку... большую часть времени. Я не знаю ни клавишных, ни деревянных духовых инструментов, — Дазай пожал плечами. — Но могу играть на гитаре и скрипке. — Думаю, если бы ты добавил несколько вокальных партий, например, один куплет в начале и в конце, а затем припев... ты бы мог играть это вживую, — Чуя чуть прищурился, оценивая. Дазай постучал ручкой по подбородку, а затем ухмыльнулся: — Начало легкое, перед бурей есть хорошая минута спокойствия. Я могу наполнить её чем-то сладким... Конец будет противоположным, оставив последние 10 секунд инструментами и собой. — Да, по-моему, неплохо, — Чуя кивнул. В следующие несколько дней к ним присоединился ещё один человек, Ширасэ, чтобы помочь Чуе. Он был лишней парой глаз, следивших за работой, и это освобождало Чую от необходимости всё записывать вручную на телефон, где почти не осталось памяти. Чуя прислонился к барной стойке, вытирая пот с лица, глядя на своего друга, который показал большой палец под странным углом — не совсем вверх, но и не вниз. — Чиби — перфекционист. — Клянусь, я задушу тебя или заклею тебе рот макрелью! — зашипел Чуя, вытянув ногу и разводя её в сторону. Затем он повторил то же движение другой ногой, убедившись, что они остались свободными, прежде чем вернуться к упражнениям. Раз, два, три, четыре, пять... — Черт возьми, это та самая одна нота... резкое переключение, — пробормотал Чуя. — Может, лучше сделать удар ногой, а не пытаться переключаться между тремя сложными движениями? — предложил Ширасэ. Чуя только покачал головой. — В этот момент я могу поменять слайд на удар, широко раскинув руки... не могли бы вы вернуть на старт, чтобы я попробовал ещё раз? Дазай поднял глаза от своего блокнота, наблюдая за моментом. Движения Чуи были почти бесшумными — даже так близко он казался настолько лёгким, словно наступал на яйца, боясь их разбить. Раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь... Губы Чуи скривились, пока он не досчитал до двадцати, затем переключился на другой темп, увеличивая его. — Это не идеально, но уже лучше, — пробормотал Чуя. — Мне больше нравится эта итерация. Ты уже дошёл до конца? — Нет, мне всё ещё нужен переход от трёх к четырём. У меня есть остановка на пять, но ничего для замедления темпа, — Чуя пожал плечами, садясь на пол и потягиваясь, сбивая пульс. — Что-то более лёгкое, с широкой стойкой, а не втягивание в себя, должно помочь, верно? — предположил Дазай, постукивая пером по подбородку и снова застряв на одном слове в своём первом куплете. — Ну что ж, стоит попробовать, — кивнул Чуя, не замечая, как Ширасэ попытался скрыть усмешку. Он сузил глаза, посмотрел на мужчину и закатил глаза, когда тот взял себя в руки. — Простите, но вы двое... В один момент расслабляетесь, а в другой — будто готовы убить друг друга. Это забавно. Вы хорошо работаете вместе, но ненавидите друг друга. — Мы плохо работаем вместе! — прошипел Чуя, выгибая спину в растяжке. — Точно, Чиби слишком короткий и всё время злится! — Ты маленький! — Это богато, ты же маленький~, — Дазай растянул ухмылку. Чуя, нахмурившись, швырнул в него шлёпанец, который угодил прямо в лоб. — Как же ты достал! Ширасэ только вздохнул, покачивая головой. Эти двое, кажется, только доказывали его правоту. — Чиби меня ударил! — Дазай жалобно протянул, потирая лоб и делая обиженное лицо. — Да пошёл ты! На несколько секунд установилась тишина, пока Чуя продолжал разминаться, растягивая ноги. — Эй, Чуя, как тебе "Внутренний шторм" в названии нашей программы? — внезапно спросил Дазай. — "Внутренний гром" звучит лучше. — Ах-ха! Вот что это было! Шторм не вписывается в формулировку... Спасибо, Чиби~. — Неважно, — Чуя закатил глаза. Ширасэ снова тяжело вздохнул. — Как ты можешь не видеть того, что видишь? — пробормотал он, глядя на рыжего. — Потому что мы плохо работаем, — отмахнулся Чуя. — Вы двое просто... знаете что, забудьте. Позже Дазай записал вокальные партии для Чуи, чтобы тот мог репетировать самостоятельно. После долгих обсуждений они решили, что во время выступления Дазай будет играть на гитаре. Когда они начали первый прогон, Дазай занял место с инструментом, а Чуя, взяв ритм, начал двигаться. Это было их первое выступление в таком составе — только они вдвоём. Чуя не привык полагаться на кого-либо, и даже это было для него испытанием. — Не стучи ногой. Если нужно держать ритм, стучи пяткой, а не всей ступнёй, — пробормотал Чуя, обернувшись к Дазаю. Тот кивнул, и прогон начался. Дазай наблюдал за Чуей, поражаясь тому, как тот подстраивается к звездам композиции. Ему самому нравилось оставаться в бэкграунде, растворяться в тени, что создавало парадокс: его присутствие было одновременно заметным и почти незаметным. Первый прогон провалился: Дазай сбился на середине. Второй закончился тем, что Чуя оступился. Они повторили ещё дважды, сведя ошибки к минимуму. Но для Чуи этого было недостаточно. Его перфекционизм заставлял его двигаться на пределе возможностей, физически и ментально перегружая себя. Как он до сих пор не сгорел или не травмировался, оставалось загадкой даже для Дазая. На шестой попытке Чуя, наконец, завершил танец так, как хотел. Он остановился в конце, удовлетворённо втянул воздух в лёгкие и с уверенной улыбкой откинулся на спинку кресла, положив руки за голову. Его грудь тяжело вздымалась от усталости. — Ты в порядке? — спросил Дазай. — Да... просто... немного запыхался. Дазай молча кивнул, подошёл к своему рюкзаку, взял полотенце и бутылку с водой и бросил их перед Чуей. Чуя недоверчиво посмотрел на него, но, ничего не сказав, взял бутылку, сделал несколько глотков и тяжело выдохнул, начиная восстанавливать дыхание. Потребовалось немного времени, чтобы привести пульс в норму. — Мы повторим это завтра. Отдохни, скумбрия, — Чуя махнул рукой, подавая сигнал, что репетиция окончена. Дазай кивнул и молча начал собирать свои вещи, готовясь уходить. Дни летели незаметно, пока наконец не наступил день соревнований. В общежитии Дазая царила суета. Чуя раскладывал свои вещи вместе с Ширасэ, методично проверяя каждую мелочь, тогда как Дазай сидел чуть в стороне. Он был слишком погружён в экран телефона, механически пролистывая сообщения. Он ждал ответа от матери. — Эй, скумбрия, ты готов? — голос Чуи прорезал тишину и вырвал Дазая из его транса. — Да, вещи собраны, всё готово, — ответил он, слегка встрепенувшись и убирая телефон в карман. — Вы получили задания по комнатам? — Чуя смотрел на него прищуренным взглядом, будто пытаясь оценить, в порядке ли его напарник. Дазай снова кивнул, на этот раз медленно. Он пытался скрыть лёгкий вздох, который невольно сорвался с его губ. В голове кружился хаос, но на лице застыло спокойствие. "Всё в порядке", повторял он себе. Это мантра, которой он цеплялся, словно за спасательный круг. Но, если быть честным, всё было далеко не в порядке. Он до последнего тянул с тем, чтобы сообщить матери о выступлении. Теперь оставалось только ждать ответа и надеяться, что она сможет прийти. Но этот вопрос, висевший над ним, как грозовая туча, не давал ему покоя. А вдруг она не сможет? А вдруг ей не разрешат присутствовать? Он сжал кулаки. "Будут и другие мероприятия", напомнил он себе. "Это не конец света". Но всё же ощущение того, что этот момент может пройти мимо неё, оставляло неприятный осадок.