Nicole's Beau

      Гамболл чувствовал боль и странный запах. Издав стон, избитый и дезориентированный кот попытался пошевелиться, но обнаружил, что может собраться с силами только для того, чтобы повернуть голову. Он медленно повернул голову влево. Рядом с ним стояла тумбочка с лампой. Стены были светло-голубого цвета. Плакаты какой-то бойз-бэнда под названием «Новое издание» и сердечки, напечатанные на его одеяле, подтвердили его подозрения. Он был в спальне девушки. Более тщательное визуальное сканирование комнаты еще больше подтвердило его убеждения; несколько плакатов занимали место на четырех стенах, белое косметическое зеркало с фотографиями случайных мальчиков и корзина в углу, где можно было разглядеть трусики в бело-розовую полоску. Прежде чем Гамболл успел задуматься, почему он оказался в спальне девушки, дверь со скрипом открылась. Девушка, на вид подросток, держащая тарелку с завтраком, одетая в желтую юбку и белую блузку на пуговицах. Гамболл сразу заметил, что три верхние пуговицы были расстегнуты, показывая ее подростковое декольте. У нее было смутно знакомое лицо, и сейчас на нем играла улыбка. — Ты встал! Это хорошо, я думала, ты в обмороке или что-то в этом роде. — Она выглядела облегченной. Поставив поднос на при кроватную тумбочку, она положила руку ему на лоб. — Ну, температуры нет, и это хорошо. — Она положила руки на бедра. Улыбка по-прежнему украшала ее красивое лицо. — Голодный? — Гамболл кивнул, наконец, найдя в себе силы сесть. Он заметил, что одет только в боксеры. — Спасибо, эээ… — Ники — Очень приятно! Я Гамболл, эм… где я? — спросил он, принимая предложенную ему тарелку с блинами. Она хихикнула — что ему показалось очень милым. — Ты в моем доме, глупенький! Точнее, в моей спальне. — Она протянула ему вилку и нож, наблюдая, как он откусывает. Гамболл закрыл глаза от удовольствия. Это было действительно вкусно. Например, когда их приготовила его мама. — Понравилось? — Уоттерсон улыбнулся и кивнул. — Да, это здорово! — Он быстро доел остатки еды, а Ники с удовольствием наблюдала за ним. — Я рада, что тебе понравилось, я читала, что мужчинам нравятся женщины, которые умеют готовить. — ответила она, знойно сидя на краю кровати. Ее полу прикрытые глаза и слегка расслабленная поза заставляли определенную часть Гамболла оживится. Гамболл, ни один из тех, кто не упустил попытки флиртовать, не упустил ни секунды. — Ты права, — сказал он, наклонившись вперед, полностью забыв о травмах. Гамбол наблюдал, как она наклонилась вперед, словно собираясь поцеловать его, вместо этого она убрала с уголка его рта заблудший кусочек яйца. Она хихикнула, поднялась, схватила теперь уже пустую тарелку и направилась к двери. — Я вижу, что ничего важного не сломано. — Она повернулась, прежде чем уйти. Он проследил за ее взглядом до своего очень бодрствующего члена. Она хихикнула и оставила его в покое. Вздохнув Гамболл поднялся с кровати и застонал, когда его позвоночник хрустнул. Он сделал несколько шагов, проверяя свои ноги. Он кивнул себе, с ним все в порядке. Он обратил внимание на дверь, которую каким-то образом пропустил. Первое, что он заметил в ее комнате, было то, что она была довольно просторной, по крайней мере, по сравнению с его комнатой дома. Справа от окна в углу стоял компьютерный стол и удобное на вид кожаное сиденье. Несколько плакатов с изображениями знаменитого мастера боевых искусств Брюса Рэда и розовой крысы из «Kebab Fighter», которые заинтриговали его, были искусно украшены на соседней правой стене рядом с компьютером. «Кебаб-истребитель?» «Подождите, она увлекается видеоиграми?» На стенах висели не только плакаты, там был календарь «Фабрики Радуги» и несколько золотых медалей в изящных рамках. Их вид еще больше заинтриговал парня. Напротив компьютерного стола стояла кровать нормального размера, украшенная подушками разного дизайна. Самая большая из них располагалась в самом центре изголовья, а поверх нее лежали другие подушки гораздо меньшего размера, некоторые из них были в форме сердца, одна с аккуратным узором пейсли. На матрасе аккуратно положено мягкое тканевое одеяло, идеально прикрывающее его форму. «Я не понимаю, кажется, это обычная комната, а чего она так нервничала?» Однако левая часть комнаты действительно шокировала Гамболла. На подставке стоит старомодный телевизор «Соппи», а внизу — такая же игровая консоль от «Рипли 2000». Еще несколько плакатов были разбросаны по таким вещам, как «The Tale of Zelmore» и группы «AB/CD», «Bisou» и «Dreaming Panthers». Рядом с ним стояла полка; два нижних отсека были заполнены разнообразными головоломками, а два верхних несли различные трофеи, занявшие первое место на турнирах по каратэ. — Она… увлекается боевыми искусствами? Я вообще этого не ожидал! Я должен узнать о ней больше. — подумал с трепетом парень. В довершение ко всему, обои в комнате были розовыми, блекло-розовыми, с цветочной текстурой, достаточно слабой, чтобы придать комнате «теплое», почти материнское ощущение. В довершение ко всему, обои в комнате были розовыми, блекло-розовыми, с цветочной текстурой, достаточно слабой, чтобы придать комнате «теплое», почти материнское ощущение. Другими словами, комната выглядела максимально гостеприимной. При осмотре обнаружилась ванная комната. Поспешив войти, Уоттерсон быстро облегчился. Когда он мыл руки, он заметил пузырек с таблетками. Отложив их как «Девичьи штучки», он вытер руки и вернулся в комнату. Увидев, что Ники не вернулся, он взглянул на плакат, который увидел впервые. — Гамболл? Он резко развернулся, Ники стояла со сложенной на руках одеждой. — О, э-э… Я просто восхищался твоим… интерьером! Да, твоим интерьером… в комнате… » — он неуклюже усмехнулся. — Ты восхищался интерьером? Больше ничем? Хочешь выпить? — Ники посмотрела на плакат, а после на него. От этого предложения он, естественно, не отказался. Попивая пиво и закусывая чипсами и рассказывая друг другу о себе, каждый из них понял, что у них много общего. Ники искренне удивлялась его способности находить приключения на свой зад. Ему было приятно, что она с интересом слушала его истории, которые случались по его вине. Конечно, пришлось отмазаться, что его отправили сюда учиться его родственники, которым он вообще нафиг не сдался. Про родителей она спрашивать не стала, думаю, сама догадалась, что и так понятно. Он узнал у неё, где можно устроится на работу и что делать с его документами для школы, которых не было. Впрочем, она сказала, что её родителей не будет ещё три дня, так что он может переночевать у неё. После она поговорит с родителями о его проблеме, така как у них есть свободная комната. После они решили открыть вино, и Ники уже не стеснялась открыто тискать парня, которыц хоть и был пьян, но отдав себе отчёт, что нужно быть осторожным и не взболтнуть лишнего. Она затихла, и комната погрузилась в странную тишину. Он вздрогнул, когда она посмотрела на него, на ее лице появилось стеснительное выражение. Взгляд постепенно сменился более многозначительным. — Ты мне нравишься, ты знаешь? — Она сделала шаг вперед, а Гамболл сделал небольшой шаг назад. — Погоди, так сразу? — Когда я чего-то хочу, ничто не встанет у меня на пути. — Казалось, она сократила расстояние в мгновение ока. Гамболл внезапно почувствовал хватку на своей кисти. Он посмотрел на ее руку и снова поднял взгляд, на ее лице появилось тревожно знакомое выражение. Взгляд его мамы, когда она увидела то, что хотела. На самом деле Ники, казалось, действительно напоминала ему его маму. Его мозг пытался ему что-то сказать. Однако сосредоточиться становилось все труднее, кровь уходила от его мозга. — Мы едва знакомы! — Я уже всё о тебе знаю! — она прошипела последнее слово, поймав губы удивленного парня своими. — А я-то нет! — Гамболл на секунду оторвался от неё и пытался бороться, пока Ники не толкнула его в стену и не прижала. Он почувствовал, как ее язык проник в его рот. Ее руки бродили по его телу. Когда она, наконец, позволила ему вздохнуть, Уоттерсон снова попытался отступить. — Слушай, ты милая девушка и все такое, но завтра ты будешь жалеть! — Не буду! — резко оборвала она, в глазах ее было безумное выражение. Она толкнула его на кровать, оседлав его, чтобы он не смог ее сбросить. Она прижалась своим тазом к его, держа руки над ним с удивительной силой. — Я заботилась о тебе! Спасла тебя! Накормила! — Спасла от чего? От насильников? — От смерти! — он попытался заговорить, но его голос застыл в горле, когда она вытащила его член из его боксер. Она сжала его, вызвав у него стон. Она внезапно остановилась, на ее лице появилось обеспокоенное выражение. — Ты гей, не так ли? — все мужественности была брошена дуэль! Не стоит нормальному мужчине такое говорить. Гамболл в порыве силы перевернул их. Он залез под ее юбку, но не нашел нижнего белья, которое должно было быть. Она хотела этого! Наслаждаясь громким стоном, вырвавшимся из Ники, он отбросил неловкость, вместо этого сняв с неё одежду, и набросился с поцелуями на шею, а после и на грудь. Немного попробовав её на вкус, он решил опробовать её и в другом месте. Ники застонала, прижав его голову как можно сильнее, чувствуя такое удовольствие, от которого быстро кончила. Его язык сменился его членом, после Ники наконец призналась, что это её первый, и, дав ему согласие, он вошел. Сначала ей было больно, и он остановился и начал целовать её губы, щёчки, глазки. Кивнув ему, чтобы он двигался и через несколько минут ей начало это нравится, поскольку он чувствовал, как ее когти впились в его лопатки, а ноги обвили его за талию. — Ах! Быстрее! Я так хочу тебя! — кричала она, кусая его шею. Он поднял их обоих с кровати и положил её на стол. Скоро она закричала в экстазе, когда наступил оргазм. Гамболл чувствовал приближающийся оргазм. Он вбивался быстрее, пока Ники стонала от ещё одного быстро надвигающегося оргазма. Гамболл резко остановился, сначала подняв Ники, и перевернул ее на живот в кровати, сжимая хвост одной рукой. Он резко вошел в неё и снова получит стон, лизнул ее хвост от основания до кончика. Наконец, он остановился, заполнив ее горячее естество. Она закричала, когда ее достиг второй оргазм, ее мышцы сжались на его члене, заставив его застонать. Единственным звуком было тяжелое дыхание; запах алкоголя и секса. Когда кровь хлынула обратно на свое место, появилось ужасающее открытие, когда он понял. Облизнув внезапно пересохшие губы, он заговорил. — Ники? Какая у тебя фамилия? — девушка перевернулась, свернувшись калачиком и положив голову ему на грудь. Ей удалось слегка хихикнуть. — Николь, Николь, Симекурт.