У старых грехов длинные тени

Эрика выдохнула, вытянув руки, которые крепко держали подмышки затихшую девочку. Сёстры внимательно смотрели друг на друга. Блондинка ещё раз обвела младшую торопливым взглядом серых глаз, остановившись на шее. Царапины… – Господи!.. – испуганно прошептала Ван Хельсинг. – Когда я видела Эбигейл той ночью, тот упырь нёс её тельце в… Зубах. Старпом всё поняла. – Я всё объясню, Эри! – добродушно начала младшая сестра: – как мне сказали, в тот жуткий день главный из их клана сильно поцарапал меня, и я теперь типа… Заразилась? Эрика медленно опустилась перед ней на колени, приложив ладони к пухлым щёчкам родственницы: – Я всё понимаю, милая, тебе не нужно ничего объяснять. – Вы достаточно умны, феми́на, – раздался над ней голос вампира. – Меня учили такому всю жизнь… – разбитым голосом сухо ответила ему Эрика, прикрывая глаза. Эбигейл подошла к ней, обняв ту за шею: – Ничего страшного ведь не произошло, не плачь, пожалуйста! Мы ведь сёстры, верно? – Верно.

Опять пустые разговоры, С концами не свести концы... Нас учат честной жизни воры, И благородству – подлецы

Не выдержав подобной сцены, старик-охотник низко опустил голову, откатив своё кресло назад к кораблю. Он не оглядывался, роняя тихие слёзы на накрахмаленную рубаху, и его инвалидная конструкция медленно катилась к далёкому трапу «Наследия». Напротив затихшей Эрики аккуратно присела Прозенпина, пытаясь заглянуть той в глаза: «Вы же понимаете, что ей будет опасно находиться в странствиях на лайнере, да?» – раздался голос из телефонного переводчика. Эрика не открывала глаз, пытаясь сохранить остатки самообладания. Помедлив, девушка кивнула, соглашаясь с вампиром: – Я переживаю за её жизнь не из-за природных условий, а из-за людей, которые находятся на судне… – тяжело дыша, сказала блондинка. Прозенпина, чуть поразмыслив, попросила жестами Эбигейл ненадолго отойти к чаще леса, где её ждал их с Хэйдесом сын. Девочка кивнула, вприпрыжку направившись к опушке. Эрика, закашлявшись, закончила мысль: – Ладрон убьёт её, если узнает… – она еле сдерживала новую волну рыданий, прижав руки к груди и зажмурившись. – Я так и думал, – безразлично кинул в ответ вампир, – семья садистов!

***

Молодой женщине было тяжело смотреть на поражённую ситуацией девушку. Была бы она чуть смелее, то, непременно, обняла бы белокурую морячку. Эрика подняла на вампиршу взгляд: – Эбигейл вас поняла без смартфона… Она знает язык жестов? Носферату с улыбкой кивнула. – Твоя сестра живёт в нашей семье уже несколько недель к ряду и она очень сообразительная и взрослая для своих лет, – с ноткой торжества сказал мужчина. – Конечно, она же моя сестра! – впервые улыбнувшись, сказала Эрика, поднимаясь на ноги и отряхивая песок с белоснежного костюма. Наблюдая за Эбигейл, играющей среди деревьев с летучей мышью, девушка поднесла кулак к лицу, нервно прикусив костяшки пальцев зубами: она до сих пор не верила во всё, что сейчас творилось. «Мы позаботимся о ней, не сомневайся!» – сказал телефонный аппарат, который на вытянутой руке держала Прозенпина. – Сколько средств вам нужно и куда их переводить? – старпому не верилось собственным словам: она сейчас и вправду отдаст единственное дорогое существо на опеку клановым вампирам?! – Ты, человек, сомневаешься в моих финансах?! Взгляни: мы разве похожи на бродяг? – хмуро сказал ей Хэйдес, одёрнув свой пиджак. – Позаботьтесь лучше о себе, со своим-то скудным ремеслом охотников на монстров! – саркастично кинул он светловолосой, разворачиваясь и направляясь в сторону леса к детям. Сказав Эбигейл о том, что они немедленно уходят, он не развернулся к женщинам и пошёл дальше. Девочка потерянно посмотрела на сестру и, подбежав к ней, крепко обняла ту за ноги – насколько позволял рост. Она знала весь план заранее, но обещала Прозенпине не плакать и поспорила со сводным братишкой на несколько шиллингов, что не заплачет! Как же порой трудно сдерживать обещания… Носферату со слезами на ясных глазах и полуулыбкой смотрела на прощание двух родственниц. За всё время она и вправду привязалась к человеческой девочке, как к родной, и даже представить не смогла: что чувствовала бы на месте блондинки, у которой собственными руками сейчас забирает детёныша… Обе фемины понимали, что это всё ради здоровья новообращённой Эбигейл Ван Хельсинг. Эрика присела на корточки, подбадривая погрустневшую сестричку: – Мы ведь не прощаемся. Верно, Эри? – со слабой надеждой спросила девочка, взяв ладони старшей сестры в свои. – Конечно нет, малявка! – лгала ей девушка, улыбаясь через силу, но с истинной любовью. – Видела: как дедушка тебе обрадовался? Мы просто счастливы знать, что ты жива! И здорова, а это самое главное! Пообещай мне одно – не забывать нас, ладно? – Эрика обняла сестру. Та всхлипнула, кивая кудрявой головкой.

***

Солнце уже давным-давно взошло, постепенно нагревая палубу чёрного, как ночь, лайнера. Экипаж неторопливо, потягиваясь и зевая, приступал к обыденной работе. Среди матросов гордо вышагивал мужчина в белом кителе, слепящий зрителя в лучах небесного светила. Элегантно пройдя по средней палубе, он развернулся, оглядывая блестящее «Наследие» профессиональным взглядом, и тут взгляд его агатовых глаз наткнулся на стройную фигуру, облокотившуюся о фальшборт и стоявшую к капитану спиной. Вскинув козырёк фуражки, мужчина неторопливо направился к силуэту девушки. Эрика стояла поодаль ото всей палубной суеты, у самого носа судна, вглядываясь в густой лес далеко на берегу. Бинокль чётко позволял видеть узкую тропинку в чаще, где под покровом тени не спеша шли пять фигур: пара взрослых вампиров, два их отпрыска и человеческий детёныш, которого они приютили и назвали своим. Маленькие вампиры бегали друг за другом, дразнясь и смеясь, а девочка шла, за руки держа женщину и мужчину, приветливо им улыбаясь. Эрика убрала бинокль от глаз, чтобы вытереть набежавшие слёзы: всё-таки еë сейчас переполняло больше счастье, нежели грусть. Светлая печаль. Ещё вчера она скорбела по погибшей Эбигейл, а оказалось, что сестричка в добром здравии! Её ждёт большое будущее. Тут за девичьей спиной раздался мужской баритон, но старпом даже не дрогнула: привыкла. – Ты чего опять ревёшь? – хмуро спросил у неё капитан Ладрон Ван Хельсинг. – Да, так… Кошмар ночью приснился, – махнула она рукой, придав интонации голоса самый беззаботный вид, и вновь устремила взор блестящих глаз на далёкий лес. Прозенпина жестами разговаривала с Эбигейл, утешая её и обещая, что они заживут лучше прежнего! Женщина так старалась приободрить девочку, что не сразу заметила, как та положила свою маленькую ладошку поверх её руки: – Я знаю, мам. – Улыбнулась вампиру младшая из Ван Хельсингов и оглянулась назад: туда, где на синей глади моря ещё виднелся уплывающий лайнер «Наследие». – Прощай, сестрёнка… – шёпотом проговорила девчушка. – До свидания, Эбигейл. – Тихо с носовой палубы бросила на морской бриз старшая помощница капитана. Она была обычной девочкой, которая теперь знакомилась с новым загадочным миром ночи. Они были обычной парой вампиров, в сумрачный быт которых светлым лучиком луны ворвался и украсил их жизнь добрым смехом человеческий детёныш. Через несколько месяцев, когда граф Традэр был убит серебряным клинком некой белокурой наёмницы, в клане Да`аму дискуссии за место главы вылились в настоящее побоище: вот, посреди горящей пещеры, на скале – вампир по имени Хэйдес с пинка ноги завалил на спину подельника убитого предводителя – худощавого низкого вампира с больной внешностью: чистый шакал на вид. Тот шантажировал остальных носферату, что только он один вместе с почившим Традэром располагает такой информацией, которая способна подорвать и без того хлипкий авторитет клана крови среди монстров. Судя по рассвирепевшему виду Хэйдеса, он как раз узнал этот страшный секрет: – Убийца! – рычал он. – Скажи им правду! – всё время дуэли заворожённый клан на одном дыхании наблюдал за обоими оппонентами. – Правду? Но ведь правда у каждого своя… – иронично начал проигрывающий упырь, хитро сверкнув глазами, но его энтузиазм тут же поубавил сапог возвышающегося мужчины, что наступил ему с силой на горло: – лад-дно, х-хорошо-о! – испуганно зашипел тот. – Это граф сделал… – Так. Чтобы. Тебя. Слышали! – не спускал яростного оскала с лица супруг Прозенпины. – Наш главарь тогда – в 1895 году, – намеренно пропустил на территорию графа Дракулы тех деревенских крестьян, чтобы они убили верховного вампира и тем самым освободили его пост для самого Традэра! – со всей мочи заорал советник, сверля взглядом Хэйдеса. – Кто ж знал, что людские идиоты прикончат не Дракулу, а его жену Марту! – таким же громким писклявым голосом завершил упырь-шакал. В один миг все вампиры клана взвыли, зарычали и бросились на распластавшегося приближённого убитого вожака. Участь худощавого кровопийцы осталась незавидной: быть разорванным вампирами, которые только что узнали правду о гибели графини-Любви.