Идеально про*банное задание

-Эй, эл-ти, как жизнь? -Соуп со своей до тошноты идеальной улыбкой скалится во все тридцать два, вызывая у британца раздражение. -Была отличной, пока не увидел твой ебальник, — он окидывает холодным взглядом мужчину, что сел достаточно далеко (слишком далеко, по не скромному мнению Гоуста), и отвернулся. Он не видел этого шотландца две недели заслуженного увала после затянувшейся миссии, что изрядно потрепала всех членов 141-ОТГ. Однако эта надоедливая рожа преследовала Райли едва ли не каждую ночь. В до жути грязных, неправильных и горячих снах, заставляя того просыпаться в поту и с каменным стояком. Гоуст кажется сходил с ума. Он хотел вырезать это красивое лицо из своей памяти одним из своих любимых ножей, чтобы прервать этот сумасшедший порочный круг. -Как грубо, лейтенант, -Соуп с насмешливо-оскорбившимся лицом взглянул в тёмные глаза, искрившиеся холодом и безразличием. Саймон промолчал, переводя взгляд на пустую доску, игнорируя входящих в переговорную людей. -Гоуст, рад тебя видеть, — Прайс вошел в помещение, улыбнувшись своей доброй улыбкой. Британец кивнул, складывая руки на груди. Ребята ещё подтягивались на планерку, а Соуп уже вовсю паясничал с Роучем, обсуждая прошедшие дни отдыха. Саймону было всё равно. Точнее, он хотел, чтобы ему было всё равно, но невольно он вслушивался в эмоциональный треп сержанта, сохраняя фирменное выражение камня вместо лица. -Ну так и? Затащил её в постель? -Шотландец с хитрым прищуром смотрел на напарника, раскинув широко ноги и упав спиной на спинку стула. Вальяжная поза, расслабленное лицо, атмосфера яркой энергетики. Джон МакТавиш был полной противоположностью холодного и закрытого Гоуста. И почему же он занимал большую часть мыслей британца? Он ломал над этим вопросом голову не первый, не десятый и даже не в сотый раз. Саймон пытался вырубить этот росток интереса к сержанту в себе, убить на корню. У него была своя так называемая миссия: «держаться от МакТавиша как можно дальше». И, пока что, он справлялся с ней успешно. -Все в сборе, начнём, -капитан подошел к компьютеру, включил доску и начал давать информацию по новой миссии. Снова Мексика, незаконный оборот оружия, картель. Ничего нового, Гоуст смог бы не напрягаясь вспомнить с десяток таких миссий. Мексика страна непростая (если просто — то ебанутая), там всё творится не как у обычных людей. Там норма-это люди с пушками наперевес на главной площади, продажная полиция и наркота в свободном доступе на каждом шагу. Долби не хочу. Саймону порядком надоели эти однотипные миссии. Его больное желание бежать от смерти, наступающей на пятки, заставляло его рваться в самое пекло с одним только любовно наточенным ножом, вонзая его в глотки неудачливым беднягам, которым не повезло встретить на пути ходячую легенду SAS. -Вылет через час, все свободны. Гоуст остался сидеть на своём месте, чтобы выйти и не сталкиваться в дверях с сослуживцами. Шотландец поднялся со своего места в числе последних, подхватывая со спинки стула куртку и присвистывая какую-то попсовую мелодию, что обычно крутят в кафешках или магазинах. -По чашечке кофе, лейтенант? -Соуп с лёгкой полуулыбкой остановился у каменного изваяния и взглянул в прорези балаклавы, натыкаясь на нечитаемый взгляд. Абсолютно ноль ёбаных эмоций. Гоуст вообще человек? -Готовься к вылету, МакТавиш, — выплюнул мужчина и рывком поднялся с места, покидая помещение. -Ледяной засранец, — фыркнул тому в спину Джон, когда тот скрылся за дверью.

***

-Роуч, ты чертов жулик, откуда ты взял два туза? -Соуп возмущенно пихнул того в плечо, скидывая свои карты на импровизированный стол, коим был ящик с боеприпасами. -Это ты просто лох, МакТавиш. Не надо на меня гнать, — мужчина фыркнул, пиная того в колено. -Соуп, да ты даже моей двенадцатилетней племяннице проиграл в уно, не помнишь? -Гас с усмешкой откинулся на спинку сидения, попивая энергетический напиток. -А вот эта маленькая засранка реально мухлевала! -Джон усмехнулся, запустив пятерню в волосы. -Все у тебя нечестные, Соуп, один ты доблестный честный рыцарь. -Всё верно, так и есть, — МакТавиш с довольной ухмылкой подмигнул парням и откинулся на сидушке, закидывая ногу на ногу. -Эл-ти подтвердит, да? Гас и Роуч удивленно переглянулись, смотря на лейтенанта, а тот с холодным раздражение смерил шотландца непроницаемым взглядом. -Могу подтвердить, что ты придурок, МакТавиш. Парни взорвались смехом, в то время как шотландец возмущенно приоткрыл рот. -Эй, ты чего такой злой, — мужчина обиженно насупился, и британцу на мгновение показалось, что тот искренне расстроился от его слов. Гоуст отвернулся, сжимая кулаки. Джон плясал на охуительно тонкой грани терпения лейтенанта. И Саймон не знал, чего ему в этот момент хотелось больше: врезать сержанту по лицу или вжать его в блядскую стенку самолёта и блуждать руками по тугим мышцам, заткнуть тому рот грубым поцелуем, высосать из неугомонного шотландца весь воздух и душу. Райли мотнул головой. Нет, он определенно понимал, чего хотел, и от этого его глаза опасно потемнели. Взгляд мельком упал на шотландца, что широко расставив ноги, скрестил руки на груди и смотрел на лейтенанта. Саймона прошибло током от неожиданности, и он отвел взгляд, уставившись в стену напротив. Ебанный ад. Самоконтроль трещит по швам, особенно когда Соуп ведет себя так. Возбуждающе вызывающе. Словно ждёт, выжидает, когда британец сдастся и обратит на него то самое внимание. Не дружеское, как можно понять. Внимание, которое уж точно не вписывается в уставные отношения членов одной команды. Мимолётный флирт и наглые двусмысленные намеки выводили из себя Гоуста, потому что он понимал, что для Джона это ничего не значит. Райли всего лишь его новая увлеченность, о которой он забудет, как только получит желаемое. И от этого внутри неприятно зудело, потому что… Потому что Саймон привязался. Нарушил данное себе много лет назад обещание не пускать никого в свою израненную душу, не иметь близких связей. «Близкие ранят больнее всего.»

***

Яркое солнце, выжигающее сетчатку глаза, сухая духота и пыль в воздухе. Добро пожаловать в Мексику! Приезжие обычно не в восторге от климата, но Алехандро любил свою страну сильнее, чем кто либо ещё. Брюнет сидел на ступеньке в открытой дверце бронированного джипа, закуривая сигарету. Густое облако дыма вырвалось изо рта, медленно растворяясь в горячем воздухе. Солнце приятно грело смуглую кожу, и мужчина вскинул голову, подставляя лицо под яркие лучи. Он любил эту жару, палящее солнце. -Але, когда там должны прибыть парни Прайса? -Родольфо облокотился на дверцу авто рядом с Варгасом и протянул тому руку. Брюнет переложил тому в пальцы сигарету и стянул с переносицы солнцезащитные очки, задвигая их на голову. Ответом на вопрос Парра был звук рева двигателей приближающегося самолёта. -А вот и они, — Алехандро просиял в улыбке, обнажая ряд белых зубов. Воздушное судно сделало несколько кругов в воздухе, снижая скорость и высоту, и уже через несколько минут после посадки с трапа начали спускаться. Вагерос расслабленной походкой приблизился к самолету, с яркой улыбкой встречая гостей. -Saludos, Гоуст! -Мужчина протянул руку британцу и со всей радушностью пожал её. -Hola, Алехандро, — лейтенант кивнул и ответил на рукопожатие, встав чуть поодаль. -Але! Ну тут у вас и адская погодка, всё как я люблю, -Соуп с улыбкой пожал руку мужчине, и тот задержал на шотландце заинтересованный взгляд. -Соуп, рад тебя видеть вновь, amigo! Выглядишь гораздо лучше с нашей последней встречи, — мексиканец просиял в улыбке и похлопал того по плечу. Да, в последнюю встречу МакТавиш был не в лучшей форме. С простреленным плечом, бледный от обильной кровопотери и измотанный скитанием по Лас-Альмасу, кишащему Тенями. Джон улыбнулся в ответ и отошел в сторону, давая мужчине возможность поприветствовать остальных членов команды. Тот проводил взглядом отдаляющуюся спину шотландца, улыбнувшись своим мыслям. Саймон, до этого внимательно смотревший на Варгаса, нахмурился под балаклавой и солнцезащитными очками. Что-то во взгляде брюнета изменилось при виде Соупа, и это что-то не понравилось британцу. Гоуст был чертовым собственником, и ему хотелось врезать себе самому за это мерзкое чувство, что он не мог контролировать. Ревность. Только слепой не заметил бы не двузначного интереса в карих глазах главы Вакерос. МакТавиш явно был очень рад такому теплому приему, и сейчас с интересом разглядывал всё вокруг. Его блуждающий взгляд остановился на тёмном изваянии с маской-черепом. Гоуст неподвижно наблюдал за командой, что покидала самолёт и приветствовала мексиканцев. Саймону не нравилось здесь, и его особенно раздражало светящееся лицо сержанта, будто вовсе не заметившего мимолетного флирта со стороны Алехандро. -Эл-ти! Тебе тут не нравится? Так тепло, — шотландец щурился и улыбался, светясь как новогодняя елка. -Не мой климат, — от чуть хриплого басистого голоса лейтенанта у Соупа пробежали мурашки по хребту. Голос британца всегда вызывал подобную реакцию у мужчины. Взгляд Саймона под тёмными очками был направлен на МакТавиша. Капельки пота блестели на карамельной коже, тугие мышцы перекатывались под тканью черной футболки при движении рук. Джон запустил пятерню в чуть влажные волосы, взъерошивая их. Гоуст нашел это сексуальным, от чего сухо сглотнул, отводя взгляд на приближающихся мужчин. Его тело слишком остро реагировало на сержанта. -Ребята, давайте пройдём обговорим детали миссии, — Прайс подошел к МакТавишу и похлопал того по плечу, Соуп столкнулся взглядом с Алехандро, когда тот ему подмигнул. Джон растерялся на мгновение и ответил слабой улыбкой. А Саймону внезапно захотелось проверить, насколько крепкая челюсть у мексиканца своим кулаком.

***

Что он там говорил про держаться подальше от шотландца? -Да эй, Гоуст, ты никогда не целовался с мужиками? Соуп с бессовестной улыбкой и веселым прищуром глядел на мужчину. Лейтенант взглянул на него своим фирменным взглядом, который буквально говорил: заткнись, иначе получишь нож в печень. -Да ладно тебе, — Джон вздохнул и присел на пол, закуривая. -Я вот давно понял, что мне мужчины нравятся. Гоуст нервно сглотнул. -После того как у меня не встал дружок на горячую однокурсницу, которая уже валялась подо мной без одежды, — он засмеялся, пуская клубы горького дыма. Саймону не нравились мужчины. Он никогда даже не задумывался насчет своей ориентации. Пока не увидел этого блядского шотландца с шилом в одном месте и дебильным позывным. «Соуп», что это за имя такое, -подумал тогда лейтенант. А потом, со смущающим для него самого осознанием понял, что его влечет к нему. Пиздец как. Однажды он обедал в штабной столовой, в привычном одиночестве, когда сзади вдруг раздался звонкий знакомый голос, а на плечо упала чужая рука. -Гоуст! Че киснешь, — парень упал на стул сбоку и поставил поднос на стол. На губах играла задорная улыбка, а в глазах бегали чертики. Он широко расставил ноги, касаясь бедра британца. Саймон нечитаемым взглядом смерил МакТавиша и продолжил есть. В то время как внизу живота зародилось тягучее чувство. -Бля, какой сексуальный шрам, — сержант залип на линию челюсти лейтенанта, где на бледной коже шел тонкий длинный рубец, переходящий на шею. Гоуст поперхнулся и кинул на Джона хмурый взгляд, едва сдерживая смущение. -Ты дебил? -Ага, матушка всегда называла меня полудурком, -Соуп подмигнул и переключился на еду. Вот и сейчас он смотрит на него и думает: вот дебил. А руки так и чешутся притянуть к себе, забраться руками под футболку, схватить за могавк и оттянуть голову, чтобы впиться губами в шею. Слишком много Саймон думал о своем сержанте, и с каждым днём все сложнее было сопротивляться неправильным чувствам. А неправильным, потому что отношения с сокомандниками-это прямое нарушение устава, которое влечет за собой как минимум-дисциплинарную комиссию, а в худшем случае-трибунал и пинок под зад из 141-ОТГ. Поэтому Райли держал свои желания при себе, дабы избежать проблем. -Хочешь попробовать? -Ухмылка вдруг сошла с лица сержанта, но глаза с хитрым прищуром глядели на опешившего мужчину. -Что попробовать? МакТавиш улыбнулся, подойдя ближе к лейтенанту. -Хочешь поцеловать меня? Сердце сделало кульбит, когда Джон присел на колено перед ним и протянул руку к балаклаве. Саймон не шевелился, только нахмурился, когда чужие пальцы подцепили край черной ткани и потянули её вверх. Бешено бьющаяся мышца под ребрами гулом отдавала в голову. Тёплая ладонь легла на его затылок, притягивая к себе. Органы внизу живота завязались в тугой узел, а выдох застрял в легких, когда его сухие губы нежно накрыли чужие, мягкие. Запах табака дурманил, как и настойчивый сержант, что усилил напор, сминая губы мужчины в до жути возбуждающем поцелуе. Разум поплыл, утекая куда-то далеко. Туда, где явно не место беспокойствам.