Араукана

Несмотря на испуганное лепетание мелюзины на входе, Ризли распахнул дверь с намерением убить дракона на месте. "Суд? Суд, блять?!" Комната сияла свежестью, чистотой и отсутствием будущего трупа. Глаза мужчины загорелись желтым огоньком ярости. Едва сдерживая свое безумное желание навсегда лишить Фонтейн правителя, он повернулся к девочке. - Где он? Одни архонты знали чего стоило герцогу не сорваться. Но испуганные глаза малышки неплохо утешали. - Месье Невиллет сейчас в театре Эпиклез готовится к судебному заседанию. Оно пройдет через час. Мы послали за вами посыльного, но он, видимо, плохо справился. Мы его.. накажем. Ризли выдохнул, успокоившись через силу: - Не надо никого наказывать, Считайте, послание он передал. Дробный стук каблуков о ступени. Слегка мешающийся под ремнём шар. Даже не став спрашивать, мужчина ворвался в святая святых региона, бегло окинув взглядом огромную комнату. Дракон оказался на "сцене". Смехотворно маленький среди огромных декораций. Гулкие шаги по ступеням, отдающиеся эхом от стен. Невиллет даже не шевельнулся, беззразлично сжимая в руках трость. Еще несколько метров и вот Ризли перед самой святыней Фонтейна, готовый ей вмазать. Шаг и он ловит взгляд дракона. Грустный взор красных глаз. Но в этот раз не от возбуждения. Он плакал и долго. Герцогу становится не по себе. Заливающий снаружи дождь был намеком, но чтобы так... - Я рад, что вам сообщили о заседании, месье Ризли. Мягкий, вкрадчивый и немного печальный голос дракона заставляет мурашки впиваться в затылок. К сожалению место и время для таких чувств не то. Несмотря на несколько вставший член, ("Как же, блять, невовремя"), герцог смотрит прямо. - Вы позвали, и я тут. Но я так и не понял шутку с тем, что вы подсудимый. Если нет судьи, то нет и суда. Голос мужчины сочится ехидством. Все же ярость, пусть и поутихшая по дороге, дает о себе знать. Да и этот зал ебучий. Мужчина смотрит в глаза дракона без тени страха, пока тот поднимает руку, с которой медленно срываются голубые капли. - С вашего позволения, судить нас будет та, кому я доверяю больше, чем себе. Последняя взвившаяся капля и зал охватывает громкий гул.