Араукана

Ризли, подрагивая, вцепился в дерн, выдирая траву пальцами. В воздухе висел стойкий запах свежести и растений, резко контрастирующий с происходящим. Он дернулся, пытаясь развернуться, но увидел лишь алый, страшный агатовый взгляд. Это был кто угодно, но не Нёвиллет. По ногам потекла смазка. Теплая, вязкая и до дрожи пугающая. "Черт, нет!" Дыхание сбилось от страха, кажется, под ногти забилась грязь от травы, но Ризли лишь глубже впустил пальцы в землю в попытке устоять. Дракон был сильнее, гораздо сильнее. Каждый толчок будто вбивал вперед и приходилось делать усилие, чтобы не съехать. В том, что Юдекс Фонтейна рехнулся сомневаться не приходилось, осталось это только пережить. Невиллет подхватил его под живот. "Сука-сука-сука, нет". Ризли вцепился в него ногтями в попытке остановить, но хватка была стальной. "Только не это". Он уже читал про это в библиотеке, в том разделе, куда не зайдет ни один нормальный человек, а, уж тем более, не возьмет такую книгу. "Вязка". Если Нёвиллет его повяжет - ему пиздец. Им пиздец, обоим. Ризли попытался ударить дракона в бедро, но неудобная поза и общее спокойствие второго обнулили его попытки. Зато вход, и без того болезненно расширенный, отдал очередной вспышкой боли. Ризли, как рыба, выкинутая на берег, резко схватил воздух ртом и мелко задышал. По его волосам провели ладонью, цепляя ушки. - Красивый... Хриплый, почти чужой голос Нёвиллета сделал свое дело. По коже побежали сотни мурашек, заставив содрогнуться, а изо рта вырвалось тихое восклицание. То, что дракон замер, дало и возможность привыкнуть. Боль понемногу начала утихать и от спокойных поглаживаний по животу, мужчина, к своему стыду, почувствовал успокоение. Правда момент этот, к сожалению, длился недолго. Толчок и его зад начинает болезненно раскрываться. Взвыв, он все же выдернул чертову траву, вцепившись короткими ногтями в ладони, а клыками прокусив губу. Тело мелко трясло и хотелось орать. Во рту разлился металлический привкус. Через его анус будто проталкивали огромный брус, по крайней мере такое ощущение его не оставляло. Глубже-глубже. И вот что-то будто нырнуло внутрь, проникая в тюремщика. Нёвиллет протянул руку над обнаженной спиной, мерно зачитывая какие-то строки. Вокруг появились мягко-мерцающие водные сферы, тихо светящиеся от каждого слова юдекса, будто небольшие свечи. Правда Ризли, страдающему от болезненного давления в кишках и расширенного входа, до этого не было ни малейшего дела. Но вдох-выдох, странный взмах фактического главы Фонтейна и свет в глазах начинает потухать, пока не исчезает вовсе.