Девять причин почему

Марко не нравилось, что спортсмены сдружились с Жаном. Им было выгодно с ним дружить. Ботт пока не мог ему это доказать. Друг и слушать об этом не хочет. А потому Марко решил просто быть рядом. Даже сейчас, когда старшеклассники пригласили его за свой стол. — Есть способ как её добиться, — предложил Порко Бертольду. — Наше особенное место творит чудеса. — Да, и чем же оно особенно? — Оно, в некотором роде, романтично. В общем, приходи, вот и узнаешь. — Заинтриговал, — Гувер коснулся локтем Брауна. — Пойдёшь сегодня на вечеринку? Парни приглашают. Райнер пожал плечами, окинув взглядом Зика, что вскинул брови в ожидании ответа. Затем он осмотрел других парней и остановил свой взгляд на Порко. Как-то невольно вспомнилось, как тот задирал его в младшей школе. — Давайте как-нибудь без меня. Я который раз обещал Габи встречу. Она дуется из-за моей занятости. — О-о. Так тащи её с собой, — ухмыльнулся Галиард. Зик больно пихнул локтëм Порко. — Совсем мозгов лишился? — Все обратили на него внимание. Обычно он так к нему не обращался. Йегер осëкся, поняв, что погорячился. — Я о том, что детям там не место. — А жаль. С ней было бы весело… Жана это позабавило. — Я вот подумал, что не прочь сходить, — ошарашил всех Марко, почесав затылок. Все удивлённо уставились. — Ого. А малыш подрос. Кирштейн одарил приятеля улыбкой. Только вот на этот раз от неё не было светло.

***

Невольно подслушав разговор спортсменов, он решил предупредить Энни. Может ничего страшного это не предвещало, но Марко привык доверять своей интуиции. — Сегодня парни тебя пригласят на вечеринку. Если пойдёшь, то будь осторожна. — Чего? — она посмотрела на него, как на ума лишённого. — Слушай, эти парни… Они возомнили себя королями школы… — Стоп, — перебила юношу Леонхарт, — эти парни мои друзья, если ты не заметил. — И Жана тоже. Но вот что-то на нём эта дружба сказывается не очень хорошо. — Господи… Ты не только мамочкой Жана заделался, но и моей? — …Я просто… Предупредил. — Ясно. Вечером, оказавшись у хижинки, Марко постигло неприятное ощущение, будто он делает что-то противозаконное. Зик ключом отворил дверь и запустил парней. Внутри было пара диванчиков, столик, полки и шкафчики с различным инвентарём. На стене был постер, на котором был Зик с бейсбольной битой. В прошлом году в городском соревновании парни заняли первое место. Послышался стук. На всякий случай ребята попрятали бутылки под стол — сюда мог войти тренер. Дверь распахнулась. Послышался хохот Порко, который увидел испуганные лица. Все выдохнули, окинув его укоризненным взглядом. Он пропустил даму вперёд. У парней отвисла челюсть, когда они увидели девушку в розовом платье с блистающими пайетками. — Мда, я думала вечеринка будет пообширнее, — осматриваясь, произнесла она. — Почему мы тусим не у Жана? Марко недовольно сложил руки. Девушка села между Зиком и Бертольдом. Гувер хотел было что-то сказать, но капитан его опередил: — Круто выглядишь. — Спасибо. — Куда это ты так вырядилась? — спросил Порко. — Захотелось выгулять платье. Такой образ был не привычен. Девушка предпочитала спортивные брюки или джинсы. Зик продолжил: — Надо же. Был бы я твоим парнем, у тебя бы не хватило платьев, потому что мы выгуливали бы каждое. И не волнуйся, мы бы постоянно пополняли твой гардероб. — Да что ты… Наверное, твоей девушке бы повезло с тобой. Жан приблизился к уху Марко и прошептал: — Что за странный флирт? — Мы здесь явно лишние, — тихо произнёс друг в ответ. Затем Ботт посмотрел на Гувера, — по его лицу читалось, что от услышанного он был не в восторге. Сколько бы раз стакан Марко не пытались наполнить алкоголем, он отказывался. Он помнил, как старшеклассники напоили Эрена. Ему Жан рассказывал. А вот на он уже на пару с Зиком пробовал коньяк. Ботт одаривал его строгим взглядом, который Кирштейн предпочитал избегать. Закинувшись запрещёнкой, Галлиард забавлял девушку матершинными анекдотами. Гувер иногда вставлял пару слов в диалог ценителей алкоголя. А вот Марко уже чувствовал себя ни к месту. Когда ребята решили устроить перекур, Марко воспользовался возможностью и обратился к Энни: — Можно тебя на пару слов? Девушка кивнула. — Видела? Они балуются наркотой, надо кому-то сказать об этом. — Чего? Ты о чем вообще? — О чём щебечите? — возник позади Галлиард. Леонхарт лишь стряхнула с сигареты пепел. — Оу, неужели малыша на девок потянуло? Я думал вы с Жаном женатики. — Достал…— шепнул Марко. — Что? Парень мог как обычно отмолчаться, но в этот раз не смог сдержаться: — Достал! Что, за этими дурацкими шуточками прячешь свою латентную ориентацию? Парень опешил, совсем не ожидая от тихони подобной реакции. — Тебе что, жить надоело? Жан было уже подорвался, но Зик поспешил успокоить разъярëнного собрата. — Поспокойнее, Порко. Не запугивай милаху. Он парень безобидный. Да же, Марко? — его пронзительные глаза-льдинки прошибали насквозь. Ботт нервно сглотнул и Йегер улыбнулся. — Давайте лучше выпьем. По такому случаю, Марко пропустил стаканчик…газировки. — Как ты? — поинтересовался Жан. — Терпимо. У друга завибрировал телефон. Он ответил. — Да… Ага-а… — все затихли, вслушиваясь в разговор. — Конечно. Да, тренер задержал… Хорошо, скоро буду. Жан отложил смартфон: — Мама. Ей что-то нездоровиться, я…поеду. — Ну, мама это святое. Иди, конечно. Привет передавай миссис Киртштейн. Марко поднялся: — Тоже пойду. Напоследок он глянул на Леонхарт. «Это же Энни. Ничего плохого с ней не произойдёт,» — подумал он.

***

На следующий день после похода в «особое место», Энни посетила библиотеку. Наконец найдя необходимую литературу, она поднялась на носочках, чтобы достать её с самой верхней полки. С этим ей помог возникший позади Бертольд. Он протянул ей книгу. — Спасибо, Берт… Девушка широко раскрыла глаза, когда он её поцеловал. Это привело её в ступор. Услышав шорох, они обернулись: за стеллажом был чей-то образ, что поспешил отвернуться, увлёкшись другими книгами. — Что ты делаешь? — возмутилась Леонхарт. Гувер почесал затылок. — Я хотел признаться. Ещё вчера. И вот, я подумал… — Много думаешь, — холодно ответила она. — И что бы там ни было, там всё и осталось. Мы друзья, Берт. Помнишь? И я не хочу рушить нашу дружбу. — Извини. В столовой Энни подсела к одинокому Марко. Он всё ещё был доброжелателен и мил. Хоть и выглядел не очень. Он слабо улыбнулся. — Как дела? — спросила она. — Отлично. Его бровь рассекала царапина, а на щеке расцвёл синяк. — Что с тобой? — Не знаю…чего это всё переживают за меня? Пропустил ступеньку и скатился. Пустяк. Говоря об этом и натягивая улыбку, он до сих пор ощущал каждой мышцей агрессивные удары ногами. Он не видел лица напавших, но ему запомнились зубастые маски. Ими, возможно, бандиты пытались скрыть свои личности и запугать, но парень прекрасно помнил фирмовые белые кроссовки. Такие носят школьные спортсмены. — Ясно, — ответила она. — Да я особо не переживаю. — А вы как там повеселились, когда мы ушли? — Да ничего особенного. Посидели немного, да разошлись. — М-м-м… — Что? — она наклонила голову на бок. — Жану было плохо. Его тошнило. — Ну перепил, с кем не бывает. — А ты как себя чувствовала? Тебя там ничего, не штырило? — На что это ты намекаешь? — …Я о том, что они могли тебе что-то подмешать. — Совсем с дуба рухнул? — повела бровями Энни. — Они мои друзья. Да, они умом не блещут, особенно Порко…но Зик серьёзный парень. Он такого бы не допустил. Блондинка поднялась, покачала головой и покинула буфет. Энни зашла в женскую уборную. Зайдя в кабинку и заперев дверцу, она приспустила джинсы и бельё — ощутив неприятную влагу, девушка решила проверить. Увидев алое пятно, она подавленно опустилась на крышку унитаза. Снова кровотечение вне периода менструаций. Как раз после похода в «особое место». Уже как третий день, хотя вчера она думала, что это закончилось. Возникала проблема: она не подумала о запасных ежедневках. Выйдя из кабинки, она оглядела своё бледное отражение в зеркале. Перебрав прошедшие события и последний диалог с Марко, она зажмурилась. Её разум подкинул неблагоприятные образы: румяное платье, шутливый флирт, беспорядочные касания парней… И этот странный поцелуй с Бертольдом. Пришло осознание. Всё сложилось в нелицеприятную картинку. Серые глаза выпустили слезу. Та спустилась по щеке вниз. Услышав скрип, она смахнула её. Тëмноволосая девушка подошла к зеркалу, чтобы привести в порядок и так идеальную причёску и поправить косметику. Будто невзначай Микаса спросила у Энни: — Ты как? А она проницательна. Может быть, краем глаза в отражении она вычитала состояние знакомой, которое та пыталась скрыть. — Да, нормально… — немного помолчав, девушка добавила, — цикл, похоже, сбился. Как же не вовремя. Леонхарт стукнула по раковине. — Не расстраивайся… Могу поделиться прокладкой. У меня всегда с собой запас. Всякое бывает. Надо? — Буду благодарна.

***

…Что ж, не буду больше томить. Вам уже не терпится узнать о ком здесь пойдёт речь. Так что перейду к теме. Дружба — сложная штука. В принципе, любые отношения сложны. И сегодня речь пойдёт о них. Сколько себя помню, наша семья тесно дружила с семьёй Акерман. Впервые, когда я познакомился с Микасой, нам было лет по пять… Нас женили ещё с детства. В шутливой форме, конечно же. А может и нет… После смерти мамы мы переехали сюда и Микаса перевелась в эту школу со мной следом. Логично. Уже тогда мы были как единое целое. И жизни не могу представить без неё. По промозглым улицам Райнер направлялся в сторону кинотеатра, указанного на карте. Да. Речь о тебе, Микаса. Ты мне как сестра. Но родители нам всё предвещали совместное будущее… Я ничего не имею против тебя. И знаю, как тебе будет больно это слышать. Но я не могу больше молчать. Мне необходимо высказаться. Я ведь не хотел никаких романтических отношений. Мне казалось…это глупым, что ли. Не по возрасту. Хотя все то и делают вид, что познали жизнь. Они с головой бросаются в, как им кажется, взрослые проблемы. Пытаются хоть как-то почувствовать себя взрослыми, но идут зачастую не теми путями… Сигареты, алкоголь и…отношения… Да, для меня, задрота, это было едино. Да-да, можете меня назвать чудиком, или ещё как-то, — это нужно спросить у Порко или Жана, — но я могу приравнять отношения к зависимости. И мне жаль тех, кто от неё страдает. Увидев мерцающую вывеску «Сина», парень устремил взгляд в пасмурное небо, подставив лицо на встречу каплям. …А мне хотелось заниматься своими хобби, проектами, повысить успеваемость. Да чего я скромничаю? Я хотел стать рок звездой. — Ты являешься ею, Эрен, — прошептал Райнер. Осознание, что такое "любовь" должно было прийти ко мне позже. Так я хотел. У меня есть я и мне хорошо. У меня есть друзья. И мне этого достаточно. Итак, наконец приступаем к самой важной части этой записи. Вам ведь всем интересно знать, что между мной и Микасой? Ведь многие из вас любили перетрясать наше бельё. Может, поступаю я как мудак, раскрывая наши с тобой тайны. Но мне это необходимо.

***

Девушка была рада побыть наедине с Эреном. Армин усердно готовился к олимпиаде по истории, предоставив эту прекрасную возможность. В кино они попали вдвоём и, конечно же, на дальний ряд. На большом экране было супергеройское месиво, за сюжетом которого Акерман уже была не способна уследить. Все её мысли были забиты только тем, как хорошо пахнет Эрен. В аромате она уловила кофе и нотки…ели? Она так удобно устроилась на его плече, что парня начало тревожить то, почему девушка, как ему показалось, не дышит. — Ты спишь? — так трепетно и нежно спросил Эрен, отчего щёки девушки зардели. Она всё думала об одном разговоре с подругой. «Будь смелее. Ему понравится,» — говорила Саша. И Микаса переборола себя, сделав этот шаг. Она приподнялась, взирая на ясные изумруды. Она коснулась его губ. Он замер и девушка остановилась, но не отстраняясь. Эрен очнулся и затянул Микасу в настоящий поцелуй. Её рука прошлась по его шелковистым волосам. Акерман улыбалась, хоть и подлокотник между ними мешал, создавая небольшие неудобства для таких манёвров, выступая ограждением. Когда всё прекратилось и девушка открыла глаза, по взгляду напротив она поняла, что что-то не так. Сердце в пятки ушло. — Прости… Но я не могу… Эрен сорвался с места и вылетел из зала.

***

…Ты прижимала моих врагов к стенке. Запугивала тех, к кому меня ревновала. Ты вела себя, как одержимая в попытке меня защитить. Порой мне казалось, что у меня не было личного пространства. Ни капельки свободы. Ты пыталась решить все мои проблемы. Я польщëн, ни смотря на то, что твоя любовь заходит слишком далеко. Но ты не тот человек, рядом с которым бы я хотел провести всю жизнь. Без обид. Я понял, что не могу дать того, что тебе нужно. Я не чувствую к тебе то, что чувствуешь ты. И, может я бы хотел, чтобы ты любила меня дальше, но это слишком эгоистично. Слишком неправильно. И как бы я не хотел, чтобы было иначе, как бы я себя не пытался заставить — не получится. Прости, Микаса. Я не могу так с тобой поступить. Я не заслуживаю твоей любви. Парень уже был в этом кинотеатре. Однажды он был здесь с Кристой. Хоть он никого не целовал, фильмы, на которые Райнер ходил, были увлекательными. Он не стал туда заходить, а последовал по пути Эрена дальше. Прости. Я сбежал, как трус, оставив тебя одну. Ноги принесли меня на набережную, по которой я разгуливал несколько часов. Я думал о тебе. О себе. О совершённых ошибках. О том, что дал тебе надежду. И не оправдал твоих ожиданий. Может те, что говорили о том, что я использую тебя, были правы. Райнер возмущённо покачал головой. Я не готов был принять такого себя, не готов был признать то, кем я являюсь. И держал тебя рядом. Причиняя боль тебе и себе. Ещё я думал о том, куда всё скатилось. Меня без вольно втянули в клубок событий, из которого я уже не мог выпутаться. Навешали ярлыки. Я и сам уже запутался, что из этого всего обо мне правда. Да и… Да и мне похрен на многое, если честно. Выдумывайте, что хотите. Просто такое чувство, будто я стал каким то персонажем. Марионеткой. С которой можно делать всё что угодно… Не давая мне возможности вершить свою судьбу. Может я сам виноват. Может я тряпка. Сам позволял с собой такое делать. Но я разочарован. В том что порой творится вокруг. И почему всё так несправедливо. Вы скажете, что я воспринимаю всё близко к сердцу. Ною, как сопливая девчонка. Развёл из мухи слона. Но я… Больше так не могу. Я устал. И то лучшее, что придавало мне сил, перед этими людьми я облажался. И как бы я не хотел изменить ситуацию, становилось только хуже…с мыслью об этом, я задумался о… Догадайтесь с трёх раз. С каждой преодолённой ступенькой, сердце Райнера билось чаще. Сейчас я на мосту. Смотрю на дорогу. Слышите проходящие авто? Не раз бывало, как я представлял, что делаю шаг на дорогу и… Раз и всё. И нет меня. Будто и никогда не было. Интересно, на сколько бы метров фура бы могла растащить моё тело? От меня остались бы лишь ошмётки? Довольно неприятно, да? «Да, Эрен. Но не делай глупостей! И не думай о них.» Стало жутко. Проезжающие автомобили рассекали воздух, обдавая прохладой. Но я не переступаю через ограждение. Я разворачиваюсь, болтаю ногами. И нет. Мне не страшно. Райнер коснулся холодного парапета. Дрожащей рукой он провёл по нему, чтобы убрать скопившуюся влагу. «Эрен был здесь.» Подтянувшись, он неуверенно сел на него. Аккуратно перекинув ноги на другую сторону от дороги, он свесил их. Теперь, всматриваясь в текущую реку, он мог почувствовать то, что чувствовал Эрен. Здесь живописно. Подо мной водная гладь. Такая красивая. Райнер не мог не согласиться. Бездонная…и манящая. Может прыгнуть? «Нет!» Тогда не будет проблем. Не будет меня. Не будет ничего… И всем будет хорошо. — Не будет. Не надо так говорить. Снова усилился дождь. У Райнера закружилась голова, смотря на прыгающие по воде капли. В отличие от Эрена, ему было страшно. Может и самому Эрену тоже, просто он не хочет это признать. — Эй, — кто-то окликнул парня. Хоть он и крепко держался за перила, его руки начали уставать. — Не делай этого, спускайся. — Нет, я...Это не то, о чём вы подумали, — крикнул Браун, пытаясь рассмотреть сквозь ливень образ перепуганного человека. Мужчина протянул руку. Чувствуя опору, Райнер слез с парапета. Его наушник упал в воду и он заторможенно проследил, как-то исчезает в воде. — Так ты ещё мальчик, — большие квадратные очки рассматривали Райнера. — Что ты делаешь?! — Я…Извините. — Уверен, чтобы у тебя не случилось, это можно решить. Скажи мне и я помогу. Парень покачал головой. — Нет, спасибо. Всё нормально, — резко ослабшим голосом сказал Райнер. И прозвучало это уже не так уверенно, как он хотел. Ему не было нормально. Ещё раз извинившись, он поспешил к лестнице, чтобы наконец покинуть мост. Тот человек ещё кричал что-то вслед, но Райнера было не догнать. Из оставшегося наушника всё ещё доносился тихий голос. …Ты не виновата. Мне стыдно перед тобой. Это скорее исповедь. Не хотел не в коем случае обидеть тебя. Я хотел донести правду какая она есть. Между нами бы ничего не вышло. Поначалу я отказывался от идею посветить тебе эту запись. Я ведь знаю, что всё это повлияет на тебе сильнее всех. И реакция твоя будет самая острая. Но прошу, Микаса, не отказывайся от всего. Радуйся жизни. И прими любовь тех, кто дарит её. Живи, пожалуйста, дальше. Я не заслуживал твоей любви. Но есть те, кто заслуживают её. Обрати на них внимание. Но пожалуйста, больше не держись за меня, ладно? Иди дальше, слышишь?