Еще одна история. 21 век.

Основное Яков узнал, связавшись с Трегубовым. Разумовский приехал в Александровск почти без охраны, несколько раз выбирался в предгорья на встречи с информаторами – нельзя было упускать такой шанс. И Ахмед был тем, кто имел право идти. По заключению экспертизы, у Разумовского травма - не сильный, но крайне неудачный удар камнем по голове. Скорее всего случайный камнепад. Кое-кто хорошо знал, как именно и куда следует бить. Дело закрыто. Хоть с этой стороны проблем не будет. Но об Ахмеде пока новостей не было. Находиться сейчас в состояние полной неизвестности было сложнее всего. Штольман кусал побелевшие губы: - Мы слишком далеко. У нас единственный шанс – молиться. Всё время, пока идет операция. Он сам как-то не особо верил, не случалось. Но в беде не бывает атеистов. Ахмед всегда в это верил – значит, ему поможет. Анна не знала, как, кому и о чем молился Штольман. Сама она помнила – когда-то читала бабушка. Читала тогда, когда в больнице был дедушка. И дедушка вернулся. «Господи, Боже мой! я воззвал к Тебе, и Ты исцелил меня». Но всё равно, упрямо: «На мгновение гнев Его, на всю жизнь благоволение Его: вечером водворяется плач, а на утро радость». Наверное, там далеко, кто-то слышит.        Прибыли сразу в краевой центр. Давно уже окончилась операция. В отделении реанимации встречал немолодой усталый врач. Ахмед хотя бы был жив. - Кто он вам? Штольман сжал губы: - Мой хирург. Я его завотделением. Бывший. - Штольман? - Да. - Невовремя вы уехали. Штольман читал медкарту и мрачнел на глазах. Анна нашла его руку, обхватила, сжала пальцы. Она молилась, сама уже не зная кому: «Мы продержимся, мы все вместе, мы справимся». Позвали к вечеру, кажется, второго дня: - Пришел в себя. Это уже хорошо. Можете зайти, но ненадолго – вы понимаете. Если бы Анна не знала, что это Ахмед, она никогда бы не узнала в лежащем на постели мужчине без возраста, с заострившимися чертами, того неотразимо-яркого красавца парня. Тот едва шевельнул губами: - прости…те Яков присел рядом, качнул головой: - Не так. Анна побелела. Продолжил: - Решаю не я. За эту жизнь тебе сотни других вытягивать. Сумеешь – считай, справился. Тот глянул чуть яснее, слабая улыбка скользнула по губам: - Сумею.        Штольман пытался контролировать каждую мелочь, быть полезным хоть в чем-то. Но толку? Врачи здесь были не хуже. Но пессимистичные прогнозы не оправдались. Ахмед, как всегда, поступал по-своему. Наверное, где-то там за него молился весь род и, может быть, все те, кого он когда-то вытягивал. С каждым днем Ахмед всё увереннее шел на поправку. Штольман в последний раз оглядел больничный коридор, в последний раз пересмотрел все данные из медкарты. Пора было возвращаться. Возле Ахмеда постоянно находились и мать, и сестры. И не в том дело, что помощь уже не требовалась. Ахмед справится. Его никто не запомнит слабым. Ахмед еще к ним приедет – уверенный и сильный, приедет с кучей историй и подарков. Он давно уже шел по своему пути. И есть дороги, которые мужчина должен пройти самостоятельно. Учеников, как и детей, нужно отпускать вовремя. Даже если тебе больно. Даже если упрямый ученик теряет место в крутой московской клинике и уезжает за тридевять земель на край страны и занимается там непонятно чем. Штольман глянул чуть виновато: "Но я же вернулся".        Сложены вещи в очередной гостинице. Анна задумчиво смотрела на Якова. Когда уже у них собственный дом будет? - Мы куда - в Москву? Или в тот региональный центр? - Посмотрим, - задумчиво промолвил Штольман. – Может там уже давно вакансия заведующего закрылась, а дворника открылась. Анна улыбнулась. - Аня, - он глянул в глаза, - ты выйдешь замуж за дворника? - Я выйду за главврача, - улыбнулась Анна. - Что? – Штольман испугался. – Ни в коем случае. Я и на Артюхина насмотрелся. Вот кто тебя за язык тянул? Срочно плюнь три раза через левое плечо. Через левое! Через правое ни в коем случае нельзя. Это за левым чертик, а за правым – Ангел-хранитель. И по дереву постучи. По натуральному дереву, а не по пластику. Анна, где ты училась? Анна смеялась: - Яша, кто из нас материалист? - Я. – И целовал, доказывая, что действительно он. Последнее время он таким образом доказывал всё, даже то, что в доказательствах не нуждалось. - Аня, - всё-таки вернулся к давнему разговору. - Может, я и материалист, но эти призраки, они гораздо опаснее, чем казалось. Один Карим мог быть случайностью, но еще и Разумовский, это уже серьёзно. Неизвестно, что и когда придет им в голову вновь, и на что эти духи способны. Аня успокаивала. Она тоже нашла очень действенный способ успокаивать и отвлекать. - Яша, когда я с тобой, мне ничего не страшно. И потом, мне еще бабушка говорила - все души на земле лишь до сорокового дня. Никакие духи нам являться не будут. Прошлое должно оставаться прошлым. Яков успокаивался и отвлекался очень успешно. Настоящее его устраивало.        И самое странное, что, как только они вернулись, Виктор Иванович лишь глянул – и махнул рукой. Мол, женитесь уже. Что там у них на лбу было написано - бог весть. И они поженились. Но сначала всё-таки поехали в региональный медцентр, и Якова без проблем взяли на работу. Пока и.о. зав.отделением. Минус был только один. Очередная перестановка должностей ожидалась через полгода, когда на пенсию, с одновременным переездом в другой город уходил начмед. - К тому времени пройдет аттестация, вполне возможно, что на должность зав.отделением будут иные претенденты. Вы пока не проработали достаточно, на постоянную должность рассчитывать не стоит. Судя по всему, проверенный кандидат у главврача уже был, и Штольману светила лишь должность рядового хирурга. Тот рукой махнул. Главное, пока закрепиться, а там видно будет. Дом решили пока снимать - неизвестно еще, надолго ли они здесь останутся. Всё еще было слишком зыбко, но со свадьбой решили не тянуть. К огромному разочарованию Марии Тимофеевны устроили маленькое торжество, почти без гостей. Яков заранее согласен был на что угодно, хотя ему приглашать было особо и некого. На семейном торжестве настояла Анна, утверждая, что никаких светских раутов для половины города устраивать она не собирается. Всё это было сейчас настолько лишним, что никаких торжеств она бы не вынесла. Слишком многое произошло, и слишком недавно. Яков чуть улыбнулся. - Ань, ты не представляешь, что было бы, вздумай мы расписаться в Александровске. Я там на некоторых свадьбах бывал – мы бы с тобой так просто не пережили бы. Вадим Петрович глянул на него и очень вовремя сказал: - Горько!