Ненавистный. (Не)любимый.

Хёнджин проснулся первым, нехотя выныривая из сладкого сна из-за жужжащего под ухом телефона. Омега перевёл взгляд на спящего рядом альфу, чья рука по-хозяйски покоилась на плоском животе, а большой палец тёплой ладони нагло забрался под футболку и устроился у тазовой косточки. Совсем как раньше... Он улыбнулся, рассматривая растрёпанную тёмную чёлку и пушистые ресницы альфы, но вновь жужжащий телефон напомнил о себе очередным звонком. Омега, стараясь успокоить скачущее сердце, взял с тумбочки телефон как раз в тот момент, когда он перестал звонить и горящий дисплей показал 104 пропущенных звонка. От этой цифры Хёнджин весь покрылся мурашками, а желание улететь на край света росло в геометрической прогрессии. А что, если Юнги его прибьёт? Скорее всего, так и будет. Хёнджин решил игнорировать альфу. Возможно, не самое лучшее решение, но ему было слишком страшно возвращаться домой и слишком больно оставлять истинного. Сынмин сквозь сон уловил горчащий феромон взволнованного омеги и, приоткрыв один глаз, осмотрел масштаб бедствия. Хёнджин кусал губы, смотря в матовую изумрудную стену с золотыми полочками в виде пчелиных сот. — Точка... — Сонно прохрипел альфа, забравшись ладонью под футболку и погладив мягкий живот. Хёнджин тут же вынырнул из размышлений и, громко урча, развалился на постели, позволяя погладить себя, где только тот захочет. Сынмин, оценив такую открытость, тихо заурчал, наваливаясь на него и оставляя несколько поцелуев на таких же мягких щеках. Горечь феромона сменилась сладостью; омега обвил руки вокруг его шеи и притянул к себе поближе. Сынмин просунул ладони под выгнутую поясницу, обнимая его в ответ. — Мне тебя не хватало. — Едва слышно проурчал Хёнджин, пряча лицо у основания чужой шеи. — И мне тебя не хватало. Даже сейчас мало тебя. — Ответил альфа, целуя его в висок. Омега, вынырнув из своего укрытия, без слов ткнулся в его губы, затем ещё и ещё, целуя аккуратно, невесомо, едва захватывая губы. Сынмин, улыбаясь, поддался утренним нежностям, которые, как знал омега, он очень любил. Хёнджин, почувствовав, как сильные руки сжали талию, а сам альфа поднимается, подался за ним, обвивая ногами его талию. Устроившись на его бёдрах, омега кончиками пальцев коснулся чужой шеи и, скользнув выше, зарылся пальцами в мягкие волосы. Сынмин коротко зарычал, погладив выгнутую поясницу. Омега, будто и не было стольких лет разлуки, чувствовал себя более чем комфортно, спокойно, уверенно. Альфа, прервав поцелуй, ткнулся носом в его шею, слегка надавив на запаховую железу и втягивая омежий запах. Чистый, как и почти четыре года назад. — Ты не меченый. — Тихо проговорил Сынмин, ведя носом вверх по шее. Хёнджин смог выдавить короткое "угу", отгоняя воспоминания о том, как отбивался от альфы, спасаясь от его клыков. Иногда с синяками. — Почему? — Спросил Сынмин, целуя чувствительное место для метки. Хёнджин, вздрогнув, тихо заскулил и откинул голову, вызывая на чужом лице улыбку. — Мой омега. — Промурлыкал альфа, аккуратно прикусывая тонкую кожу. — Я обязательно это сделаю. Совсем скоро. — Шёпотом добавил он, оставляя россыпь поцелуев по всей шее. Хёнджин, мило краснея, поёрзал на его бёдрах, задевая полутвёрдый орган альфы и, услышав глухое рычание, продолжил плавные движения, тонкими пальцами сжимая короткие волосы в попытках прижать к себе как можно ближе. К шее. К месту метки. Сынмин же делал вид, что всё так и должно быть. Что его совсем не беспокоит собственная боевая готовность и омежий скулёж. Хёнджин, набравшись смелости, скользнул руками по его плечам, предплечьям и, опустив ладони на живот, подцепил и потянул мягкую футболку альфы вверх. Сынмин, поколебавшись, позволил стянуть ткань через голову, нехотя отрываясь от расцветающей розовыми цветами кожи шеи. Омега осмотрел мышцы плеч и груди, медленно опуская глаза к животу. Сынмин, откинувшись на выставленные назад руки, предоставил возможность себя рассмотреть получше и Хёнджин, смущённо пробежавшись взглядом по подтянутому телу, удивлённо уставился на тонкую еловую веточку на рёбрах альфы. Сынмин, протянув одну руку, приподнял омежью футболку, с улыбкой смотря на фиолетовые цветки лаванды на его рёбрах. Хёнджин, улыбнувшись, подцепил и снял свою футболку, показывая ему себя. — Мой омега такой красивый... — Проурчал Сынмин, касаясь кончиками пальцев цветущей веточки на рёбрах. — Я хочу добавить к своей твою. Чуть позже. Хёнджин ответить что-либо не успел; альфа накинулся на него с голодными поцелуями, сжимая в руках тонкую талию и мягкое бедро, прижимающееся внутренней стороной к его тёплому боку. Омега тихо застонал, а после заскулил, почувствовав руки альфы на ягодицах. С самого начала он знал, чем всё закончится, и совсем не был против. Ждать столько лет и сейчас отказаться? Ни за что. Стальные руки сжали ягодицы, затем бёдра; твёрдое желание альфы упиралось в омежье, аккуратно потираясь. Хёнджин выгнулся, чувствуя, как обжигающие поцелуи ползут всё ниже и ниже, пока не останавливаются на груди. Мягкие губы касаются сначала одного соска, затем второго; язык медленно проходится по каждому, вырывая откуда-то сверху протяжный скулёж. Осмелев, одна рука приспускает штаны и, погладив горячую кожу живота, ныряет под ткань белья, обхватывая истекающий предэякулятом член. Омега дрожит и жмётся теснее, позволяя делать с собой абсолютно всё, но срывается на громкий вскрик, почувствовав пальцы, огладившие мокрый вход. — Быстрее, пожалуйста... — Шепчет омега, подаваясь бедрами навстречу замеревшим пальцам. Сынмин несколько секунд колеблется, думая о том, что какой-то альфа уже прикасался к нему когда-то. Может, вчера, или несколько дней назад. Не стал бы омега с разбитым сердцем ждать своего истинного, который и разбил его сердце... Хёнджин сводит брови на переносице и привстает, опираясь на согнутый локоть. Осматривает чёрные глаза, тихо вдыхает с лёгкой горчинкой феромон и улыбается, качая головой. — Прикоснись ко мне, ну... Сынмин, целуя краснеющие губы, медленно вводит один палец, чувствуя, какой омега внутри горячий, ещё более мокрый и невероятно узкий. Как будто... — Я ждал тебя. — Добавляет Хёнджин и, откинув голову, расслабленно падает на простыни, насаживаясь на замеревший внутри палец. — Несмотря ни на что, продолжал ждать... Сынмин, до боли закусив губу, склонился над выгибающимся телом, оставляя тысячи нежных поцелуев на животе, бёдрах и груди. — Я люблю тебя. Всегда любил и буду. — Тихо прошептал альфа и, поцеловав в мягкие губы, опустился вниз, аккуратно вбирая в рот омежий член. Хёнджин заскулил, сжимая пальцами короткие волосы альфы, и расставил ноги пошире, одну отведя в сторону и согнув в колене, вторую закинув на сильную спину. Видя, как со всем старанием работает внизу Сынмин, внутренний омега, рассыпался искрами, как и тогда, на злосчастной вечеринке. Как в тёмной комнате или в машине на парковке. Как раньше. Омега привстал, опуская глаза на медленно входившие в него три пальца и закусил губу, заметив, как плавно подключается четвёртый. Губы альфы, плотным кольцом сжимающиеся вокруг члена, заставили его откинуть голову, одновременно толкаясь в узкое горло и насаживаясь на пальцы. Снизу послышалось глухое рычание, отдающее вибрацией и заставляющее омегу громко застонать. Альфа поднялся, мягко выпустив подрагивающий орган изо рта и вынимая пальцы. Молочного цвета штаны легко слетели со стройных ног, открывая вид на разнеженного омегу, смотрящего на него любящими оленьими глазами. Хёнджин, привстав, втянул его в долгий, нежный поцелуй, поглаживая по груди и ведя руку всё ниже, пока та не остановилась на натягивающем ткань штанов твёрдом органе. Сынмин отозвался глухим ломаным урчанием, толкаясь в его ладонь. — Не переживай, всё будет хорошо. — Прошептал омега в его губы и приспустил чужие штаны. Освободившись от одежды, они вновь слились в нежном поцелуе, неторопливо изучая тела друг друга дрожащими пальцами. Хёнджин отклонился назад, утягивая альфу за собой и, упав на спину, улыбнулся нависшему над ним Сынмину. Тот, чувствуя, как обвились вокруг талии стройные ноги, потерся об мокрый вход, низко рыча. — Чёрт. Резинки... — Забудь. Вставь мне уже, наконец... — Вымученно заскулил омега, представив, что сейчас они прервутся и кому-то придётся ещё и в аптеку бежать. Сынмин, поколебавшись, тихо выдохнул и ткнулся носом в омежью шею. Смазав член, он обхватил его у основания и медленно вошёл в горячее узкое нутро, замирая на середине. Хёнджин, часто дыша, внимательно смотрел, готовый вот-вот взорваться убийственным вулканом. Внутренний омега, чувствуя то самое единение с истинным, заставил его призывно заскулить, выпустив порцию вязкой тёплой смазки. Альфа, привстав, погладил напряжённые бёдра, одним слитым движением входя по основание и замирая глубоко внутри. Хёнджин, прерывисто поскуливая, смотрел прямо в глаза, всем своим видом умоляя продолжить, и Сынмин, низко рыча, оскалился, медленно вышел и грубым толчком вошёл, выбивая громкий вскрик наслаждения и любуясь закатившимися глазами омеги. Хёнджин, напрягая живот, выгнулся, сжимая в себе горячий член. Сынмин, вернувшись к нему, аккуратно куснул тонкую шею, чуть более плавным толчком врываясь в омегу и слыша его скулёж и стон над ухом. Яркий запах сладкой лаванды плотным облаком окутал обоих, сплетаясь с концентрированной еловой смолой. Грубое рычание дополнялось звонким скулежом и влажными шлепками кожи об кожу. Сынмин, почувствовав, как в спину впились короткие ноготки, толкнулся резче, заставив омегу вскрикнуть и всхлипнуть. Испугавшись, что сделал больно, он тут же остановился и вышел из омеги, взволнованно осматривая его лицо. Хёнджин, облизнув пересохшие от частого дыхания губы, тихо подозвал его к себе. — Всё в порядке, мне нравится... — Смущённо произнёс тот, опуская пушистый веер ресниц. Омега, почувствовав лёгкие поцелуи на щеках, открыл глаза, сталкиваясь с внимательным взглядом своего альфы и, накрывая мягкие губы поцелуем, тихо застонал, чувствуя, как тот медленно его заполняет. Движения возобновились, постепенно ускоряясь, и Хёнджин, выгибаясь навстречу, не отрывал глаз от любимого альфы, наслаждаясь каждой секундой и тихо радуясь тому, что дождался своего истинного, несмотря ни на что. Это того стоило. Чёрные глаза, смотрящие с обожанием, нежные касания по всему телу, тихий шёпот на ушко, короткие улыбки, медовые поцелуи, стоны, рычание, урчание и хлюпающие звуки определённо того стоили. Сынмин, как и положено, был для истинного идеальным; двигался то резко, грубо, то нежно, волнообразно. То гладил и целовал, то кусал и сжимал, то шептал о любви, то рычал о метке и узле. Хёнджин качался от грубости к нежности, едва не плача от переполняющих его ощущений и чувств. Омега положил дрожащие пальцы на заднюю сторону чужой шеи, притягивая к себе для рваного поцелуя. Устроившись на крепких бёдрах, он медленно набирал амплитуду движений, играя с глубиной проникновения и скоростью. Сынмин терпеливо выносил сладкую пытку, сжимая омежьи ягодицы и рыча в поцелуй, от чего игривый омега урчал и становился с каждым таким рычанием всё более мокрым. — Я очень люблю тебя... — Сбивчиво прошептал альфа, поглаживая изящный силуэт, изгиб талии и бёдра омеги. — Будешь моим омегой? Хёнджин, замедляясь, мягко ткнулся в его губы, сжимая в себе твердый член. — Я всегда был твоим. — Тихо проговорил омега и вновь припал к его губам. — Я люблю тебя. Приглушённые из-за поцелуев стоны стали чуть громче, эстетично сочетаясь со звонкими шлепками кожи об кожу. Омега, хватая воздух губами, на выдохе заскулил и, замедляясь, вытянул длинные ноги за спину альфы, продолжая двигаться навстречу лёгким толчкам. Сынмин, придерживая его под ягодицами, значительно облегчал ему задачу, практически удерживая омегу на весу и толкаясь навстречу. Хёнджин прочувствовал, как ритмично пульсирует внутри его член и, заметив, что альфа собирается поменять их положение, по-омежьи мягко зарычал, инстинктивно кусая шею. Сынмин отреагировал рычанием, кусая в ответ. Оба, рыча в разной тональности, уставились друг на друга. Омега, очевидно, хотел узел. Сынмин же снова колебался, не желая в случае чего наваливать на истинного ещё одну проблему в виде нежелательной беременности. Омега поёрзал и заскулил, чувствуя движения члена глубоко внутри и жалобно смотря в чёрные глаза. Он наклонился к шее и, ткнувшись носом в запаховую железу, медленно провёл языком по месту метки, аккуратно прикусив кожу. Сынмин, угрожающе зарычав, рывком уложил его на спину и, ткнувшись в шею, возобновил резкие грубые толчки, срывая с припухших губ омеги громкие вскрики удовольствия. Хёнджин под тяжестью его тела и резкими толчками плавился, как пломбир под июльским солнцем и, расставив ноги как можно шире, выгнулся, позволяя альфе входить максимально глубоко с ещё более громкими и частыми шлепками. Омега скулил, царапая напряжённую спину и сжимая внутри вбивающий его в постель член, наслаждаясь диким рычанием альфы прямо под ухом. Сынмин, вылизывая место метки, жадно вдыхал медовую лаванду его феромона, чувствуя, как часто сокращается вокруг него по-прежнему узкий вход. Омега, вскрикнув, впился ногтями в его спину, кончая на свой живот и будто тисками сжимая в себе член. Сынмин, прикусив его шею сильнее обычного, слизал крохотную капельку крови, замирая глубоко внутри и заполняя омегу семенем. Хёнджин, чувствуя, как набухает внутри узел, заскулил и открыл шею. Альфа, видя такое поведение, стрельнул взглядом на рабочий стол, на котором стоял маленький календарик и, увидев пятнадцатое число, тихо хмыкнул. — Скоро цикл, омега? — Прошептал Сынмин, целуя едва заметную царапину. Хёнджин отозвался мягким игривым урчанием, оленёнком смотря на своего альфу и явно ожидая продолжения. Милейшая сторона активного внутреннего омеги, желающего удовлетворить зов инстинктов, заставила альфу улыбнуться. — Не волнуйся, я буду рядом и помогу. И сделаю тебя своим, как и обещал. — Промурлыкал нежно Сынмин, потираясь кончиком носа об нос омеги. Хёнджин искрился ярким солнышком, плавясь от нежностей и любви альфы, поглаживая его спину и котёнком ластясь к малейшим касаниям. Мыслей о том, что его разыскивает другой альфа, сейчас совсем не было. Омега отмёл все переживания и наслаждался близостью с истинным, а послушать очередной упрёк он всегда успеет. Если, конечно, альфа оставит его в живых... После совместного душа и ещё нескольких оргазмов, которые вышли абсолютно случайно, а не потому что у омеги скоро течка, они уселись завтракать в гостиной, разложив прямо на ковре коробку с пиццей и несколько упаковок с десертами. Над головой на большом экране показывали новый мультфильм, яркими красками завлекающий омегу. Сынмин скармливал ему тонкие ломтики пиццы, любуясь набитыми щеками и заинтересованностью сюжетом. После довольно быстрого завтрака они устроились на диване, кормя друг друга пирожными и уже вместе смотря мультфильм. Сынмин, большим пальцем стерев с омежьей губы крем, облизнул палец и под тихий смешок коротко поцеловал его в губы. — А как так вышло, что этот альфа совсем тебя не трогал?.. — Неожиданно спросил Сынмин, вспомнив сказанное омегой в спальне. — Вы же уже около двух лет в отношениях. — Трогал. Несколько раз... — Неохотно ответил омега, опустив глаза. — Точнее, пытался. Я сначала отбивался, угрожал родителями, и это пару раз сработало, а когда ему надоело слушать пустые угрозы, он попытался меня изнасиловать, тогда я его укусил и он уехал в больницу с разрывом мышцы правого плеча. Больше не пытался. Сынмин ошарашенно уставился на него и, увидев милую улыбку, коротко посмеялся и прижал омегу к себе. — Ты умница, мой маленький воин. А почему родителям не сказал? — Потому что это они нас познакомили и... Через несколько месяцев у нас должна была быть свадьба... — Тихо ответил омега, виновато опустив голову. — Они выдают тебя насильно? — Искренне удивился альфа. — Ну... Да. Они сказали, что это хороший вариант. Все вокруг только и говорят о том, какой он хороший, замечательный и заботливый, а на деле... Он на своей волне, всегда игнорирует меня и думает только о себе. А ещё... Недавно он начал меня жёстко контролировать. Стал следить за тем, куда и с кем я хожу, когда ухожу и когда возвращаюсь, принюхивается и, если почувствует чужой запах, устраивает настоящий ад. Кричит до ночи, иногда может... Ударить... Омега сжался, прижимаясь к его груди и вдыхая успокаивающий феромон, едкой горечью оседающий на кончике языка. Хёнджин слабо вздрогнул, услышав грудное рычание альфы, который, кажется, ещё никогда так не рычал. Сынмин инстинктивно прижал к себе хрупкое тело, будто обидчик омеги находился прямо тут, в гостиной. Он зарылся носом в шелковистые чуть влажные волосы и вдохнул слабый лавандово-еловый феромон, стараясь взять себя в руки и хоть на время заткнуть желание волка убить этого альфу. Хёнджин тихо заурчал, отвлекая истинного от негативных эмоций и, коснувшись его губ мягким поцелуем, тепло улыбнулся. — Не злись, теперь, когда я тебя встретил, я смогу от него уйти. — Я пойду с тобой. Не хочу, чтобы он что-нибудь выкинул. — Прорычал Сынмин, целуя розовеющую щёку. Хёнджин не ответил, думая о том, как бы ему провернуть это самостоятельно. Чтобы Сынмин никак не пострадал. Чтобы родители не узнали раньше времени. Чтобы всё прошло хорошо... До обеда они пролежали на диване, забив на универ и весь мир. Фоном играл какой-то фильм, заглушающий тихий смех и звуки поцелуев. Искрящийся счастьем омега крепко обнимал альфу за шею, будто желая втиснуть себя в его тело и там и остаться навсегда. Сынмин оторвал голову от омежьих ягодиц, на которых почти уснул, и посмотрел на вибрирующий телефон в дальнем углу комнаты на подоконнике, брошенный среди двух горшков с цветами. Омега кое-как обернулся и посмотрел на него. Оба, вздохнув, поднялись с дивана и, взяв телефоны, разошлись по комнатам. Пора решать главную проблему — почти суточное отсутствие дома. Сынмин ответил на звонок, повернувшись к омеге, что скрылся за дверью в спальню, так же отвечая на звонок. На том конце послышался взволнованный голос Кая, от чего сердце альфы сжалось. — Где ты? Что с тобой? Господи, Сынмин! Скажи хоть что-нибудь! — Не унимался омега, кажется, теряя надежду на то, что на звонок ответил действительно Сынмин. — Всё в порядке, пушинка. Извини, пожалуйста. Я сейчас приеду, нам нужно поговорить. Омега на несколько секунд замолчал, пытаясь угадать причину отсутствия альфы и внезапного разговора. Сынмин же взволнованно ждал согласия или хоть чего-нибудь, что могло бы ему помочь провести этот разговор спокойно. Бедный омега... Встречались они всего три месяца, но Сынмин очень переживал, как тот воспримет новость. Хёнджин же, стоя напротив зеркала, рассматривал резную раму, без интереса выслушивая громкие крики. Альфа был в бешенстве, орал, угрожал и обещал запереть дома до конца омежьих дней. — Чтоб через пятнадцать минут стоял на пороге нашего дома, иначе я сам за тобой приеду. Советую уже сейчас придумать правдоподобную версию на мой вопрос о том, где ты был. — Прорычал альфа и сбросил звонок. Хёнджин тихо вздохнул и стал собираться. Дверь бесшумно открылась и омега, повернувшись, снова вздохнул, глядя в глаза истинному. — Не волнуйся. Я поеду с тобой. — Прошептал Сынмин, обнимая омегу. — Ты так вкусно пахнешь... Так правильно... Как должен был пахнуть уже очень давно. — Тихо проговорил альфа, вдыхая смешанный феромон. Договорились, что Сынмин останется в машине, а Хёнджин, если что, ему скинет сообщение и тот поднимется. По дороге к дому омеги оба молчали, держась за руки и рассматривая серый, совсем не весенний пейзаж. Хёнджин, боясь, что альфа может стоять у окна, не задерживаясь, вышел из машины и быстрым шагом пошёл к высокому многоэтажному зданию, ввёл код от домофона и скрылся за толстой металлической дверью. Поднявшись на двадцатый этаж, омега вставил ключ в скважину, открыл и тихо вошёл в квартиру, оставляя дверь открытой. Альфа уже стоял в прихожей, с недовольством сложив руки на груди. — Ну? Где был? — Холодно спросил он, осматривая бледное лицо. Хёнджин, борясь со страхом, тихо выдохнул и только собрался что-то сказать, как по щеке прилетела звонкая жгучая пощёчина. — Мерзкая шлюха. От тебя несёт за километр, потрудился бы хоть в душ сходить. — Прорычал альфа, нависая над омегой, приложившим пальцы к красной щеке. — Под кого лёг? Покажи мне этого шакала. Наверняка какой-нибудь нищеёб местный, торчащий на травке или чем-нибудь повеселее. — Заткнись! — Рявкнул Хёнджин и на эмоциях впервые ударил альфу по щеке, после чего испуганно уставился на собственную ладонь, приобретающую красноватый оттенок. — Я придушу тебя. — Прорычал тот и, растерев щёку, двинулся на попятившегося омегу. — Юнги... Давай поговорим. — С тобой или с ним? — Усмехнулся альфа и рванул вперёд. — Он мой истинный!.. — Пискнул Хёнджин и захлопнул перед чужим лицом дверь ванной комнаты, отшатываясь в угол от громких ударов по деревянной поверхности. — Прекрати! — Открой эту ёбаную дверь, омега, иначе я выломаю её сам и будет намного хуже. — Рычал тот, дёргая золотистую ручку. Хёнджин, всхлипнув, достал телефон. — Открывай, шлюха!

Хёнджин:

Сынмин, я заперся в ванной

Он, кажется, сошел с ума

Может, полицию вызовем?

Мой альфа: Подожди минутку, родной, я сейчас. Дверь мелко задрожала под серией новых ударов; глухое рычание по ту сторону надежды не вселяло. Хёнджин прислушался к резкой тишине и подкрался к двери, опасливо прижимаясь к ней ухом. — Ты кто такой?.. А-а, я понял. Ты ёбырь моего шлюховатого омеги... — Во-первых, не ёбырь, а истинный альфа, во-вторых, тебе пизда. — Послышался спокойный голос Сынмина, в секунду успокоивший и дрожащего от страха омегу. Юнги рассмеялся и затих. В тишине что-то звякнуло и тихо упало на пол, а через мгновенье послышался глухой тупой звук, предположительно, удара по лицу. Следом по коридору разнеслось раскатистое рычание Юнги, отскакивающее от стен электрической вибрацией. Сынмин так же зарычал и, судя по звукам, бросился на противника. Хёнджин выскочил из ванной и едва увернулся от влетевшего с глухим звуком в стену Юнги. Альфа, увидев его, выбросил руку вперёд, желая ухватить за одежду, но Хёнджин, пискнув, бросился к Сынмину. — Я убью вас обоих, суки. — Прорычал Юнги и, поднявшись, побежал на них. Сынмин вытолкнул омегу в соседнюю комнату и встретил альфу ударом в челюсть; тот, мотнув головой, с новой силой бросился на Сынмина, намереваясь ударить в живот, но Ким увернулся и, схватив альфу за волосы, приложил его лицом об своё колено, затем, оттащив от себя, толкнул в стену. Юнги, ударившись головой, сполз по стене и, прикрыв глаза, обмяк на холодном мраморе. — Малыш, выходи. — Позвал омегу Сынмин, разминая саднившие пальцы правой руки. Хёнджин опасливо выглянул и, не заметив угрозы, ринулся к истинному, стискивая в удушающих объятиях. Сынмин, гладя по голове рыдающего омегу, следил за отключившимся альфой, готовый в любой момент отразить атаку. — Я испугался за тебя... — Подняв заплаканное лицо, жалобно всхлипнул омега. — Со мной всё хорошо, не переживай. Я всегда буду тебя защищать, ты же мой омега. — Улыбнувшись, тихо ответил Сынмин и накрыл его губы поцелуем. Успокоившись, Хёнджин оглядел коридор и тихо вздохнул, обнаружив расписную вазу, от которой осталась лишь кучка осколков. — Куплю ещё сто таких, только не грусти. — Тихо посмеялся альфа, прижав его к себе за талию. — А теперь звони родителям. Пусть приезжают, будем знакомиться ещё раз. — Серьёзнее проговорил он и поцеловал нахмуренный в волнении лоб омеги. — А я займусь этим бренным телом...