Темное зарево пожара

      Солнце рвало полумрак комнаты сквозь шторы. Глова гудела, а в горле совсем сухо. Паша поднялся на локтях, повернул голову к окну, и резко зажмурился: яркий свет режет глаза. Он ворочался всю ночь, стараясь уснуть. Перед глазами всплывали воспоминания, он слышал ее голос. Рядом с ним лежал телефон и вибрировал от приходящих сообщений, но Паше совсем не хотелось их читать. Он сверлил взглядом потолок, совсем не представляя, как будет себя ощущать, когда вернется в университет. Но сейчас ему, бесспорно, тяжело. Одеяло лежало скомканным в ногах, подкинув его, Паша накрылся с головой. В темноте, ему казалось, что было проще и лучше: темнота окружала, убаюкивала, словно кокон. Единственное, что доставляло неудобство — духота. Пение птиц за окном раздражало: слишком громко, карикатурно. Хотелось, чтобы они замолчали, хотелось паузы, безмолвия для всего мира в целом. Робкий стук в дверь несколько привел его в чувства, хрипящим голосом он произнес «входи». — Там Андрей нам ужин приготовил, пойдем? — Мама просунула голову в приоткрытую дверь. Ее глаза, красные и опухшие добавляли ей возраста, ровно, как и осунувшееся лицо. — Пойдем, я попью чай. — Он нашел в себе силы встать с кровати, превозмогая отвращение к солнечному свету.       Он шел по коридору, рассматривая рисунки Элины в рамках, заметил даже пару своих работ, фотографии на стенах, все казалось таким ненастоящим, будто так не должно быть. Телефон так и остался в комнате, вибрирующий кусок металла, который не нужен своему владельцу. — Может сегодня останешься дома? — Отец сел за стол, поставив перед сыном чашку горячего чая с малиной. — Скорее всего нет, все волнуются, да и там… — Проще, да? — Он улыбнулся, чуть сильнее сжав ручку кружки. — Да, пап, проще, извини. — Да не извиняйся, я что, сам не понимаю? Прекрасно все понимаю, — он сделал паузу. — Приезжай только почаще, нам самим здесь одиноко. Паша несколько чересчур долгих секунд пребывал в шоке: чтобы его отец, да сказал о своих чувствах напрямую — небывалая редкость. Он смог лишь протянуть руку и положить на его плечо, на что получил лишь кивок.

***

      Паша натянул на плечи куртку, схватил рюкзак и уже стоя у выхода из квартиры, зацепился взглядом за картину. Он ее нарисовал после поступления в университет: Элина, в окружении белых цветов, на ее голове венок из одуванчиков, а рядом свернувшийся калачиком рыжий кот. Воспоминания того дня заплясали танцем перед его глазами: еще бы немного остаться в том мире, где она живет свою обычную жизнь. Разблокировав телефон, он написал короткое сообщение Алисе: «скоро буду, встретишь у вокзала? Все расскажу», попрощался с родителями и вышел на улицу. Подойдя к остановке, он увидел мужчину лет сорока: сгорбленный он сидел и держал в руках сигарету, практически не поднося ее ко рту, складывалось ощущение, что ему просто нравится наблюдать, как она тлеет. Паша сел рядом с ним в ожидании автобуса.       Прохладный ветер пробивался сквозь ткань куртки, принося дискомфорт. Листья падали на землю, утопали в лужах после вчерашнего дождя. Паша задумался, что хотел бы прямо сейчас попрыгать по лужам, пачкая дорогую куртку грязью, окунуться на несколько мгновений в детство, ощутить себя снова счастливым. Из мыслей его вырвал голос. — Ты выглядишь помятым. Что-то явно случилось. Не расскажешь? — Мужчина повернулся к Паше. — Все в порядке. С чего вы взяли, что что-то случилось? — Мятая рубашка под курткой, трясущиеся руки и взгляд побитой собаки. — Так выглядит половина населения страны, разве нет? — Ну что ты! — Хохотнул мужчина, — такой взгляд, как у тебя сейчас бывает только у тех, кто потерял что-то важное. Например, смысл жизни. — Откуда такая уверенность? — Уверенность в чем? — Мужчина сверлил его взглядом. — В том, что ты выглядишь, как загнанная в угол собака? — А не особо понимаю.… Зачем вы со мной разговариваете? — Паша высматривал взглядом автобус, сильно схватив себя за руки. — Каждому из нас нужен незаинтересованный собеседник, разве нет? — Мужчина добродушно улыбнулся и откинулся на спинку лавочки. — Но я не сильно понимаю, зачем именно сейчас? — Паша перевел взгляд на мужчину. — Разве ты не хочешь сейчас излить душу? Так излей ее человеку, которого никогда больше не увидишь. — Но… — Хочешь дам совет? — Продолжил мужчина, перебив Пашу. — Ну, давайте. — Найди в себе силы жить. У тебя есть, я уверен, прекрасные люди рядом. Покажи им, что тобой можно восхищаться. Что ты — самый лучший пример для подражания в их жизни. — Мужчина встал, похлопал Пашу по плечу и сел в подъехавший автобус, оставив Пашу наедине с роем мыслей, жужжащих где-то над ухом. Собираясь встать с лавочки, он заметил, как под ней что-то блеснуло в солнечных лучах, подумав, что это монетка, сел на корточки. Увидел лишь камень, отдающий перламутровым блеском. Недолго думая, он сунул руку с камнем в карман. Наконец, он сел в нужный автобус. Какое-то время, все еще находясь в странном смятении, он не заметил, как доехал. Выйдя из автобуса, его желудок начал ныть и парень вспомнил о том, что совсем не поел перед выходом из родительского дома. Осмотревшись в поисках забегаловок, решил покушать, когда встретиться с Алисой.       Он вошел в здание вокзала и направился к кассе. — Здравствуйте, можно билет на ближайшее время? — Паша назвал город приветливой девушке за стеклом. — Да, конечно, ближайший поезд в этом направлении прибудет в 13:40. — Отлично, беру.       Паша вышел из вокзала, хотел подождать поезд на свежем воздухе, а не в душном здании. Солнце нещадно палило, выжигая вчерашние лужи, даже ветер не спасал. Он сел на лавочку и откинулся на спинку, крепко зажмурив глаза. Телефон в кармане его брюк завибрировал, а на экране высветилось сообщение от Алисы. «Во сколько поезд?» «В 13:40, встретимся на перроне?» — написал он в ответ. «Ага, я тебе возьму кофе и булку.» «Ты лучшая, спасибо огромное.» — Паша улыбнулся. Алиса дарила ему искреннее счастье. Когда-то давно, лет десять назад, он и представить не мог, что девчонка-зажигалка, сидящая за последней партой, станет для него самым близким человеком. С ней он был готов пойти хоть на край света, ведомый лишь осознанием, что из любой беды она его вытянет, будет рядом.       Совсем скоро подошло его время садиться в вагон. Откинувшись на спинку кресла, он хотел было закрыть глаза и поспать пару часов, но сон не шел. Купив у бортпроводника воды, засмотрелся на протекающий в окне пейзаж. Снова сосны сменялись березами, лужи поблескивали в лучах солнца, но не было такого трепета, как вчера утром: он возвращался к рутине, где прилежный студент Павел Андреевич, пытается грызть гранит педагогической науки и не слететь со стипендии. Тоска снова пробиралась в его сердце. Физически ощущал, как ему на плечи что-то давит, будто он вот-вот, да и провалиться под поезд. Он поймал себя на мысли, что попасть под поезд было бы неплохой идеей, казалось, что именно так и решится вся эта ноющая боль где-то в сердце. В один момент, пропадет то, что болит.       Останавливая себя и в мыслях ударив дважды по щекам, он попытался отвлечься. Сам того не заметил, как закрыл глаза и уснул. Проснулся уже от того, что его кто-то тормошит за плечо. — Парень, просыпайся, твоя остановка. — А? Да, да, спасибо, — Паша потер лицо рукой, закинул рюкзак на плечо и вышел из поезда.       На перроне его уже ждала Алиса. Девушка нервно ходила из стороны в сторону, прижимая к груди кофе, бормотала что-то себе под нос, не замечая никого из прохожих. Паша подумал, что это его шанс: подгадав момент, он аккуратно подошел к ней со спины и положил руки на плечи. — Ты! Как же я испугалась. Нельзя так делать, Паша! — Алиса резко развернулась, чуть не облив его кофе с головы до ног. — Вот твой кофе. Еще раз и вылью его тебе на голову! — Понял, не дурак, пойдем присядем. — Казалось, он впервые за несколько дней улыбнулся искренне. — Как там Лина? Выросла, наверное, за два-то года? — Алиса, улыбнувшись, развернулась к Паше всем телом, замечая, как его лицо вмиг становится расстроенным. — Она умерла. Родители говорят несчастный случай, упала или что-то такое. Но как здоровый и спортивный ребенок может умереть, просто упав?.. — Паша накрыл глаза рукой, вдавливая пальцы в уголки. — Какой кошмар… — Прошептала Алиса, прижимая друга к себе. — Ты, наверное, не хотел меня видеть? Я своими волнениями тебе еще больше настроение испоганила. — Ни в коем случае, я всегда рад тебя видеть, — Паша обнял ее в ответ. Предательские слезы собирались в уголках глаз, начало щипать нос, стараясь себя сдержать, чтобы не расплакаться на улице, он предложил поехать к нему домой.       Алиса заказала такси, не выпуская из своей руки его ладонь. Ее поддержка была в прикосновениях: нежных и чутких, аккуратных. Она будто старалась обнять весь мир, пропитать его своей нежностью и зарядить гармонией. Паша знал, что рядом с ней — не пропадет. До квартиры они доехали быстро, разувшись и стянув куртку, Алиса сразу побежала в спальню Паши, со звуком падая на его кровать. — Ты снова оккупировала мою постель? — Паша аккуратно повесил куртку на крючок и тоже зашел в комнату. — Да, — она улыбнулась и нырнула с головой в подушки. Мягкий матрас ее будто обволакивал, ей нравилось тонуть в нем. — Может закажем поесть? — Паша присел на край, оборачиваясь к лежащей на животе подруге. Она на секунду замерла. — Можно… Пиццы? — Ее голос стал тихим, появилась еле заметная дрожь в руках, которую она старалась скрыть, накрывшись подушкой. — Да, закажи, я пока чайник поставлю.       Алиса судорожно достала телефон, заказала еду и понеслась к сумке, доставая таблетки, лежащие в самом дальнем кармане, облегченно вздохнув, она вернулась на кровать, стараясь унять дрожь в теле. Боялась, что забыла их дома, хотя знала, что берет их всегда. В любой ситуации, в сумке на всякий случай пара таблеток, о существовании которых никто из друзей и не догадывался. Ей совершенно не нравилось играть при всех излечившуюся и счастливую, но пересилить себя было трудно. Заставить себя выйти из порочного круга — еще труднее. Испугавшись звонка телефона, она вскочила, сразу поднося его к уху. — Привет, мам, я у Паши, прости, что не написала сразу. — она закручивала прядь волос на палец, встав на ноги, начала медленно ходить из стороны в сторону. — И чего ты у него забыла? — По голосу было слышно, что она раздражена. Алиса начала вспоминать, что сделала не так: может не помыла посуду или полы? Или вдруг не заправила свою постель? — Я тебе дома расскажу. — Так не пойдет, либо сейчас, либо идешь домой, поняла? — Она начала повышать голос. Алиса остановилась на месте, закусывая губу. — У него умерла сестра, я хочу его поддержать и через три часа буду дома, хорошо? — Она подняла глаза к потолку, одними губами шепча «пожалуйста». — Ладно. — Женщина сбросила трубку.       Алиса не заметила, как Паша вошел в комнату и поставил кружки с горячим чаем на прикроватный столик. — Все хорошо? — Он обеспокоенно посмотрел на нее. — Да… думаю, да. Можешь еще принести тарелку и нож? — А, конечно, — почти выйдя из комнаты, остановился в дверном проеме. — Мы же пиццу собрались есть, зачем нужен нож? — Мне так удобнее. — Алиса старалась унять дрожь в голосе. Перед глазами бегущей строкой неслась просьба «только бы не стал спрашивать». Но Паша, повинуясь внутреннему чутью, лишь пожал плечами и ушел на кухню. Облегченно вздохнув, Алиса села на кровать.       Пицца приехала быстро, девушка выбрала фильм, выложила кусочек себе на тарелку. — О нет, он здесь ее убьет! — Алиса эмоционально реагировала на каждую сцену, всплескивая руками, ударяя по столу, не забывая разрезать пиццу. Каждую секунду она говорила о фильме, разрубая еду на мелкие кусочки, пока Паша, отвечая на ее эмоциональный порыв, не заметил, как съел почти все. — Ты ничего не съела? — Он посмотрел на нее осуждающе. — Ты чего? Я ем! Просто мелкими кусочками проще для пищеварения, да и я уже наелась. — С одной стороны она не врала: и вправду отправила в рот пару кусочков. — Ты же взяла один кусок за все время фильма. — Неправда, я съела два! И серьезно наелась. Я отнесу на кухню и выброшу остатки. — Она быстро встала на ноги и ушла на кухню. Сердце бешено билось в груди, а руки тряслись. Алиса не любила врать близким людям. Аккуратно достав из сумки таблетку и запив стаканом воды, она попрощалась с Пашей и убежала домой, сославшись на то, что мама попросила приехать как можно скорее. Оставшись в одиночестве, он упал на кровать, лицом вниз. Делать вид, что все в порядке, становилось более невыносимо с каждой минутой.

***

      Алиса бежала по тротуарам, сбивая прохожих, таблетка действовала слишком быстро, утешала только надежда успеть добраться до дома вовремя. Наконец, прибежав, она скинула куртку на пол и пронеслась в уборную. В дверь постучались. — И чего ты там так долго?! — Ничего, мам, скоро выйду, желудок скрутило. — Опять ела какую-то хрень? — Нет, ты что! — Алиса сжала руки в кулаки, стараясь совладать с эмоциями. Она чувствовала, как ногти впиваются в кожу ладоней.       Выйдя из туалета, она повесила куртку на крючок и ушла в свою комнату. Тихо прикрыв дверь, она села на пол и стала звонить своему врачу. — Привет, как у тебя дела? — Ответил мягкий голос. — Все очень плохо, таблетки, я… мама опять… — Алиса сбивчиво тараторила, ее голос хрипел и сипел, она старалась успокоиться, качаясь из стороны в сторону. — Ты сейчас сможешь ко мне подъехать? Или лучше по телефону поговорим? — По телефону. — Алиса шумно выдохнула. Стараясь ничего не утаивать, рассказала обо всем произошедшем за неделю. На том конце ее внимательно выслушивали, не давая никаких советов. Мария — так звали ее психиатра — была поистине чуткой женщиной. Спокойная и рассудительная, помогала прийти к тому решению, которое бы устроило Алису и не сказалось бы на ее разрушающем поведении. — Я тебя внимательно слушаю, скажи мне все, что у тебя сейчас на душе. — Мне больно от того, что я снова сорвалась, я обещала Паше, что прекращу, обещала начать нормальную жизнь, но я будто не создана для этого. Я ничтожество. — Почему ты так считаешь? — Я слабачка… — Алиса закрывала рот рукой, стараясь унять рыдания. — Любой человек не всесилен, падать духом — это нормально, главное разобраться почему тебе плохо сейчас, в данный момент. — Я не могу сдержать импульс, если кто-то заикнется о весе — я захочу худеть. — Вот, с этим уже можно работать. — Алиса еще около часа разговаривала с психологом, постепенно приходя к выводу, что ей нужно сделать, чтобы стать вновь счастливой. Тем временем начало смеркаться, не выйдя ужинать к родителям, она лишь натянула одеяло по самые глаза и уснула.       Паше не спалось: ворочался из стороны в сторону, то сминая одеяло, то наоборот раскрываясь. Свет от луны, проходивший через комнату, отражался в зеркале, отчего-то именно сейчас оно казалось ему притягательным и манящим, хотя, казалось бы, обыкновенное зеркало в пол, используемое строго по назначению. Сон не шел всю ночь, и только под утро, полностью вымотавшись, он смог уснуть. Выключив все будильники, твёрдо решил сегодня прогулять: и настроение не то, да и желания не прибавилось после трех часов сна.       Саша все утро писал Паше, с желанием встретиться. У него все было готово, осталось только собрать всех в его доме. Не получив ответа, он написал Алисе. «- Ты придешь одна? А Паша чего? — Да у него сестра умерла недавно, я не уверена, что он хочет кого-либо видеть. — Не, так не пойдет, стухнуть он еще успеет.»       После работы Саша поехал к другу. Стучал он недолго, ему открыл дверь взъерошенный Паша, явно не рассчитывавший увидеть кого-либо сегодня. — Собирайся, пить поедем. — Не хочу. — Паша прошел вглубь квартиры, налил воды и сел за стол. — Хочешь, просто еще не понял до конца, — Саша толкнул его в плечо. — Поехали, развеешься. — Ты же сам прекрасно понимаешь, почему я не хочу никуда ехать. — Понимаю, поэтому и говорю, что надо! Просто посидим, поболтаем. Сам меня вытягивал в прошлый раз. — Он подернул плечами. — И тогда у меня ничего не вышло. — Паша поднял на него глаза. — Не раскисай, выйди из дома сегодня, завтра уже снова спрячешься в свой панцирь! Без тебя любая встреча — дно. — Уебище ты, Саша… — Он вздохнул.

***

      С Ангелиной у Алисы никогда не складывалось теплых взаимоотношений: может потому что слишком разные, или наоборот — очень похожи. Сегодня они решили встретиться в общежитии Ангелины, пока ее соседка уехала домой на выходные, чтобы потом вместе поехать к друзьям. — Вы ремонт сделали? — Алиса осматривала комнату с разных ракурсов. — Ага, так дорого вышло, но зато здесь жить можно!       Комната теперь выглядела действительно шикарно: побеленный потолок, новая люстра и самоклеящиеся панели на стенах добавляли уюта в простенькую комнату общежития. Девочки купили несколько высоких и низких цветов, чтобы обыграть белые и невзрачные стены (заведующая запретила красить стены любые другие цвета). Гирлянда была умело спрятана за гардиной, чтобы ее не забрали при новой проверке комнат. — Что там с Пашей? Его не видно в университете, Костя расспрашивал меня, а я сама ничего не знаю. — У него сестра умерла недавно, пытается справиться с горем, — Алиса, вздохнув села на твердую кровать. — Ужас какой. Элина же такой малышкой была. Ты не знаешь, что произошло? — Он не говорил, и ты не спрашивай, ему тяжело. — Да я прекрасно понимаю. Кстати, ты что-то будешь брать с собой, когда к ребятам поедем? — Угу, наверное, вишневое пиво по классике, — она улыбнулась. — Так, давай не об этом, а то и мы приедем побитые жизнью на встречу. Расскажи лучше, что нового у тебя? — Да, господи, все по-старому. Перевелась же недавно на новое направление, теперь в темпе бешеной собаки сдаю академическую разницу. Но там такой парень есть в группе… — Ангелина мечтательно закатила глаза. — Тебя же не интересуют отношения. — Отношения нет, а вот высокий рыжий парень из моей группы — да, я узнала, что он дружит с нашим Ромой, планирую попросить нас познакомить. — А если он окажется уебком? Не думала? — Нет, не может быть такого! — Ну смотри, я в любом случае, если что, буду поддерживать тебя.

***

      Компания собралась через несколько часов в квартире Паши. Шесть человек — не так много для квартиры, которая в свои не самые лучшие времена, вмещала и двенадцать. Не лучшие времена, потому что двенадцать человек в однокомнатной квартире могли похвастаться своей кучностью и неуклюжестью, сломанный телевизор был тому подтверждением. Паша доверял друзьям даже после выпитой на шестерых не первой бутылки виски. — Рома, познакомь меня с тем рыжим парнем из моей новой группы! — Ангелина налетела на него, чуть не сбивая с ног. — С Артемом? Тебе он не понравится. — Рома глотнул из стакана. — Почему вы все так уверены в этом? — Да потому что, Гель, он не самый хороший человек. — Я сама разберусь, ты только познакомь! — Она возмущенно скрестила руки на груди. — Ладно, посмотрим. Я на балкон, кто-нибудь пойдет со мной? — Я, — Саша поднялся на ноги, прихватив с собой бокал виски.       Когда дверь закрылась за ними с соответствующим хлопком, Рома присел на стул возле окна, чиркнул зажигалкой. Его лицо окрасили оранжевые всполохи, а после, дым заполнил маленькое пространство. — Артем и вправду настолько отвратительный? Ты никогда про друзей не говоришь ничего плохого. — Саша затянулся. — Вправду. Последнюю свою девушку он довел до больницы своей тупой манипуляцией. — Он смотрел в окно квартиры, наблюдая за Ангелиной. — Ты же их не собираешься знакомить? — Нет конечно. Смысла в этом не вижу. У нас и так, компания живет под лозунгом «убитые и побитые», — он посмеялся. — Действительно. Ей точно не нужно такого счастья. Рома лишь кивнул, останавливаясь долгим взглядом на Ангелине.

***

      Когда изрядно выпившие друзья начали собираться домой, Паша выдохнул. Наконец-то его квартира, стала снова принадлежать ему. С каждым уходящим человеком, он физически ощущал давление на своих плечах. Закрыв дверь за Алисой, которая дольше всего собиралась, он облокотился на нее спиной и закрыл глаза. Руки моментально ослабели, а дыхание стало настолько тяжелым, что казалось, в мозг поступает слишком мало кислорода. Хотелось в момент стать пылью и улететь куда-нибудь в другую страну. Он думал, что ему станет легче, когда они встретятся все вместе, как в старые и добрые времена, обсудят всех и каждого за одним столом, сыграют несколько раундов в настольные игры, но легче не становилось.