Наказание Адама, или отродье Люцифера

— Алчность, как крайняя степень жадности, корыстолюбия является одной из наиболее разрушительных греховных страстей. Второй доклад был повеселей предыдущего. А возможно, он был такой же, но Адама больше не мучила боль. Он смотрел на ее руки, бурно жестикулирующие, понимая, что эти же самые руки бродили по его спине, трогали, хоть и через мазь, его кожу, открывая ощущения, невиданные. Трепет. Небольшой, но трепет. Тот, который ощущался в его ебанной груди, отдаваясь нехуевым тремором в ранах, руках. Тот, который словно барабанная дробь колотил его по ребрам. Тот, который проникал внутрь, словно финский нож. Никто не понимал его. Никто. Никто из этих напыщенных серафимов, наблюдающих за каким-то грешником, осужденным за алчность. Даже Шарлотта бы не поняла. Что это с ним? Нет. Надо гнать эти мысли дальше. Как можно дальше. И жить как раньше. Скрываясь за золотом перьев. — Алчность может победить лишь доброта, заставляющая протянуть руку помощи, — на этой фразе, ее губы изогнулись в чем то наподобие улыбки, Ей определенно нравилось то, что ничего не конечно. Всегда можно исправится. Только он в это не верил. Нет, в грешников он возможно и верил. Но не в себя. Себе он не мог простить ни одну из ебанных ошибок, совершенных им. Ошибкой было не умереть на той зачистке. Ошибкой был тремор, клокочущий в груди. Ошибкой было все это, случающееся каждую хуевую неделю, только потому, что он малодушно не попросил ее взять в аду оружие из ангельской стали. Нет, сегодня он это закончит. Он попросит ее. И она сжалится над ним. Он в этом не сомневается. — Как крылья? — над головой прозвучал до боли знакомый голос. — Пока не отвалились от твоей мази, — лучше бы отвалились. Его б сразу списали. — О, шутить начал, уже хорошо, — слова словно складывались в ее искреннюю улыбку. — Издеваешься? — усмехнулся Адам, смотря снизу вверх. — Нет, ни капельки, — принцесса протянула ему руку, — вставай. Он со скептицизмом глянул на нее. Почему она с ним так любезничает? Это… странно. Особенно если вспоминать их первую встречу. Он бросал ее через хуй, подкалывал, словом, вел себя ужасно. Что он сейчас подумал? Он вел себя ужасно? Да ну нахуй, это бред! — Решила улучшить жизнь наполовину бескрылого ангела? — мужчина взглянул на нее с усмешкой, — Если ты… — Не, можешь мне помочь? — Шарлотта просто сияла после доклада, и не скажешь, что она вместе с матерью на второй ступени по могуществу после Люцифера. — Помочь? — переспросил Адам, вставая со ступенек. — Да и помочь мне можешь только ты! — что-то это на нее не похоже. Слишком много внимания его персоне. Вскоре принцесса Ада и первый человек оказались около автомата с едой. — Ты… серьезно? — Мысли по поводу Шарлотты были самыми разнообразными. От «она дура» и «она конченная» до «как сексуально на ней сидит эта блузка» и «пуговку явно для меня не застегнула!». — Серьезно, — девушка поджала губы и посмотрела на него снизу вверх, — он выплевывает деньги и не дает мне вон те конфеты, — пальцем она указала на бело-оранжево-фиолетовую пачку на уровне глаз Адама. — Сразу скажу — они не вкусные, — поморщился он, — я бы сказал хуевые. — А мне кажется, что ты врешь! — Шарлотта протянула мужчине купюру с кровавыми краями. Адские доллары. Адам вслух рассмеялся. — Райские автоматы не принимают адские купюры, — он достал бумажник из внутреннего кармана пиджака, — ты правда такая наивная, или прикидываешься? Его бумажник был полон не только райских баксов, но и множеством карт банков. Земных банков. — Держи, — он протянул ей купюру самого маленького номинала, — но все же прислушайся к совету. — Спасибо, — девушка улыбнулась и уже через минуту скрылась в коридоре. Адам же пошел в сторону лифта, уж очень ему хотелось пойти в свой прохладный кабинет, сегодня было необычайно жарко. Сверху на него дунуло прохладой, заставив подставить под ее потоки лицо. Как же ахуенно! — Я. Все. Видела, — откуда-то сверху послышался шелест крыльев и веселый голосок. Серафим Эмили. Мужчина закатил глаза. — У вас роман? — Ты ебнулась? Какой нахуй роман? У него своих проблем по горло, да еще и проблемы другого человека? Нет, он уже этого натерпелся и с Лилит, и с Евой. — Я же вижу, как она смотрит на тебя! — крылышки Эмили затрепетали на концах, — Она, когда только приехала, сама не своя была! А сейчас… — Ой, не неси хуйни! — он отмахнулся от нее. — Да подожди! — она преградила ему путь с левой стороны, — ты же сам за нее сейчас заплатил! Ты и заплатить за другого? Не смеши мой нимб! Сколько я тут работаю — ни разу ты никому даже в долг не давал! А тут так запросто! Не верю! У тебя к ней чувства! — Эмили, не неси ересь и хуйню, я это делаю не из чувства чего-то там, а из-за ебанного инстинкта самосохранения! Если я не буду с ней пиздеть и посылать нахуй, то меня отправят на второй суд! И я не смогу там отвертеться от ответственности. Так что, твои ебанные догадки хуя без соли не стоят. Эмили лишь поджала губы и улетела, громко хлопая крыльями. *** С алчностью разобрались на удивление быстро, на третьем заседании уже подписывали решение. Все же хорошо, когда заседание длиться меньше чем ожидаешь. — Ну что? Куда направишься? — Шарлотта уж слишком много с ним разговаривает последнее время. — А ты? — Адам приподнял бровь. — Мне нужно в ад наведаться, уже встреча с кругом алчности назначена для утверждения правил, — уголки губ девушки невольно поползли вверх, — и ты не ответил на мой вопрос, — хоть он и не помнил момента, когда они перешли на ты, из ее уст это обращение ему очень нравилось. — Я… — он провел рукой по волосам, — если реально хочешь знать, то нам нужно наедине поговорить. Взгляд Адама упал на Серу, которая пристально за ними наблюдала. Серафим улыбнулась, отводя взгляд. — Проводишь до автомата? — Шарлотта усмехнулась. Он с радостью ее проводил. По пути она спрашивала, почему он, один из главных ангелов не знает элементарных фактов о жизни Ада, например о том, что никому из семи смертных грехов нельзя ступать на райские земли. — Именно потому что я один из главных ангелов, да и тем более бывший лидер экзорцистов, — название своей прошлой должности он выговорил с трудом, — ты думаешь нам было дело до тех, кого мы не можем истребить? Не-а, никакого. — А как же чистое любопытство? — поинтересовалась принцесса. — Любопытство удел смертных, — ответил он, засовывая купюру в автомат, — а я, к сожалению или к счастью, бессмертный. Наверное, к счастью, — банка газировки звякнула и в следующее мгновение оказалась в цепких пальцах ангела. — Почему же? — брови ее нахмурились. И правда, почему же к счастью? Он ведь еще недавно хотел просить ее о смерти. О оружии. — А у вас сохранилась ангельская сталь? — перевел он тему. — Да… — начала она, — а… зачем тебе? Адам не придумал ничего лучше, чем: — Ножи из нее хорошие, не тупятся почти и ребра режут, как масло, — да, ребра режут они хорошо. — А разве… — Нет, у нас ее запретили, не слышала? — мужчина сложил пальцы за спиной, попутно их переминая. Почему то утаивание ему давалось гораздо лучше чем ложь, — сожгли все что можно, даже сережки у девушек, — он щелкнул по своей сережке с крестиком, несколько раз промахнувшись. — Даже так? — Шарлотта была искренне удивлена, нахмурив брови. — Ага, чтобы не могли переплавить, — Адам поджал губы, — сможешь мне что-то из нее принести? — Ты же не сможешь ее переплавить, — заметила демонесса, откидывая волосы за спину, открывая шею. Мужчина уж было растерялся, судорожно подбирая что ответить в голове, но тут девушка рассмеялась. — У тебя такое смешное выражение лица! Не боись, мне на заказ сделают быстро, я ж все же спасительница ада и все такое. Он выдохнул. Получилось. Когда Шарлотта скрылась в своей комнате, Адам тяжелыми шагами побрел в зал истории зачисток. — Здарова сучка! — Лют все так же ничего ему не ответила, — Видала какие крылья? — он повернулся к портрету спиной, — зажили блять! И кстати, наверное это наша последняя встреча тут… — он сделал паузу, — Ибо эта принцесса принесет мне ангельскую сталь! Кстати, это она крылья вылечила! И она же меня убьет, я все хорошо придумал! Портрет Лют неодобрительно взглянул на него. А нет. Это был обычный взгляд Лют с фотографии. В тишине он мог чувствовать даже биение своего сердца. Оно, на удивление еще билось. Но вскоре, принцесса это исправит. Перед уходом он взглянул на еще один портрет. На фото была Вегги, улыбающаяся, в руках гордо держала шлем. А после, сжав губы, осмелился взглянуть на самую большую рамку. Первая умершая истребительница. *** Через три дня она появилась на пороге его комнаты, с продолговатым свертком в руках. Девушка собрала волосы в высокий хвост, демонстрируя шею, и то, что обнажала футболка с широким горлом. — О, а ты быстро, — Адам благоговейно посмотрел на белоснежный сверток. — Надеюсь ты не спустишься в ад и не будешь всех убивать этим ножом, — хихикнула она, что получилось слишком легкомысленно. — Нет, я ж персона нон-грата в аду, — там скорее его первым зарежут. Он благодарно принял сверток из рук Шарлотты и развернул сначала белую, а после и красно-черную ткань. Внутри был наипрекраснейший нож. На лезвии — надписи, причем настолько замысловатые, что он не сразу разглядел свое имя. Адам. Также на ноже красовалось клеймо изготовителя: Кармайн. — Лучший в аду мастер по работе с ангельской сталью, — улыбнулась девушка. — Прекрасный нож, — мужчина снова протянул его Шарлотте, — возьми его с собой. — Что. Зачем? — она в недоумении посмотрела на Адама. — Помнишь, я говорил что собираюсь на Землю? — Идеальное место, чтобы умереть. — Ну… Да? И что ты мне хочешь этим сказать? — Собирайся, я беру тебя с собой, — он усмехнулся. Адам безумно удивился, когда с неразборчивыми криками счастья, на него бросилась принцесса Ада. Пусть и обнимая на уровне крыльев, она сжала его так, что мужчина обомлел. Тремор в груди незамедлительно вернулся, он не знал что, с этим делать. Мужчина тяжело сглотнул от ощущения тела девушки. Ему вроде и хотелось быстрее от него избавиться, но в то же время ему ни капли не хотелось вырываться из этих объятий. — Руки с крыльев убери, ради всевышнего… Она сразу отпрянула. — Ой, чего это я, — Шарлотта стала теребить хвостик, — я сейчас до комнаты сбегаю и вернусь… — Не-не-не, у тебя там одни монашеские рясы, так что я не позволю тебе так позориться, — он на пару секунд отошел в сторону. — А ты что, в кабинете хранишь женские вещи? — Хуже, я буквально живу в своем кабинете, — Адам вышел уже с вещами, которые протянул Шарлотте, — все чистое, не боись. На черной футболке, которая была минимум размера на два больше чем нынешний Адам, красовалась серебряная надпись «Skillet». — А джинсы женские? — Нет, но спасибо нашей прачечной, что они сели размеров на сто, на тебя наверняка сгодятся. И правда, джинсы на девушку сели как родные, единственное — были велики в поясе. Настало время футболки. — Отвернись, — Адам лишь усмехнулся, сделав разворот на пятках. Отчего-то, перед глазами снова появилась ее голая спина в комбинезоне, и он снова сглотнул. Твою мать, это просто какая-то пытка. — А… Какой грех следующий на обсуждение? — спросил он, чтобы хоть как-то увести свои мысли дальше от ее спины. — Уныние, — произнесла она, шурша тканью, — там будет большое внимание суицидникам уделяться, ну по крайней мере в моем доклада так. Суицидники? Прекрасно. — Я все! Шарлотта выглядела до прекрасного мило в огромной футболке со слишком большим для нее горлом. — Так, я тоже сейчас оденусь и пойдем, — футболка материализовалась на нем так же быстро, как и исчезали под ней крылья. — А как же… — Не ссы, у меня особая форма на земле, так что крылья не проблема, только ты их будешь видеть, — Мужчина создал портал, в который с легкостью шагнул. Они оказались в маленькой комнате, с белыми стенами. — Где мы? — Мужской туалет, не обессудь, — он вздохнул, — правила — силами не пользуемся, никому не говорим что мы прямиком оттуда, — он указал пальцем вверх, — и самое главное- не отходи от меня. Пока Адам рассказывал про правила, Шарлотта внимательно смотрела на него. Уши, что в раю были украшены лишь сережками с крестами, теперь были пробиты в нескольких местах. Пирсинг был также на брови, на одном из крыльев носа и, как похоже выяснилось, на языке. — Че так на меня смотришь? — мужчине стало не по себе, от такого пристально изучающего взгляда, — не важно, сейчас когда выйдем, нужно, чтобы ты не сопротивлялась никаким моим действиям, поняла? Шарлотта кивнула. Адам открыл дверь из кабинки и убедившись, что в туалете никого нет, взял принцессу за руку. — Что бы я не делал- не сопротивляйся, — еще раз произнес он. Они уже были в коридоре, когда он бесцеремонно положил руку ей на бедро и прижал к себе, чуть сжимая кожу под джинсами. — Играй роль, Шарлотта. — Не называй меня так, — девушка чуть его отпихнула. — Люблю когда ты пихаешься, — он многозначительно улыбнулся и подвинул ее к себе еще ближе, заметив такую же парочку, направляющуюся к туалету. Мужчина, лет 25 на вид, окинул похотливым взглядом Шарлотту, а после — взглянул на Адама, словно говоря: «Братан, нихуя ты себе девчонку отхватил». Ангел протянул ему серебристую упаковку, зажатую между пальцев и которую незнакомец безропотно принял. Принцесса Ада лишь неумело скрывая изумление, смотрела на него и его спутницу. И когда люди прошли мимо них, Адам пригвоздил девушку к стене своим телом, натурально изображая приступ ревности. — На других засматриваешься? — угрожающе прошептал он ей на ухо. — Я просто живых людей никогда не видела, — послышался ответный шепот. — Сейчас их тут море будет, только не пялься на каждого так, будто сразу хочешь перед ним раздеться. — А мы где вообще? — повторила она свой вопрос из туалета. — Мы на концерте группы «Skillet», дурочка, — произнес он, пребывая в смертельной близости от ее губ. Адаму страшно хотелось к ней прикоснуться и этот фарс с игрой в парочку, только что поебавшуюся в мужском туалете, дал ему шанс. Шанс на то, чтобы испытать хоть какое-то удовольствие перед своей кончиной. А которой, он был уверен на 98%.