The first time that you touched me

Вечернее море романтично. Очень интересно наблюдать заход солнца, когда этот большой, жёлтый, расколённый шар, постепенно начинает темнеть и утопает в бездонном море. Ночное море завораживает. Луна, отражаясь в море, превращается в белые блики, бегающие по волнам. Вокруг тишина и ничего кроме звука наступающей волны. Ночью тяжело различить границу между морем и небом. — Как тебе? — спрашивает Арсений, который поедает уже вторую порцию ужина. Шаурма была вкусной. Удивительно. — Вкусно, тебе вижу тоже нравится, — парни сидят на берегу моря, где нет ни одного человека. Час ночи, какие люди? Единственное, шаурмичная 24 часа открыта. За это спасибо. Парни разговаривают на отдалённые темы и слушают волны, которые ударяются о берег. Спокойно. Им сейчас спокойно и хорошо. Вот бы застрять в этом моменте навсегда. Никто не осмеливался заговорить, чтобы не нарушить эту романтическую атмосферу: полная луна, миллионы звёзд над головою, чистое и спокойное море, теплый песок и тишина. Казалось, что они были готовы просидеть так вечно. Арсений сидел и тысячи мыслей посещали его. Все они вылетели из головы в тот момент, когда Антон взял его за руку. Их разделяло всего несколько сантиметров. — Арс, мы так и не поговорили о том, что произошло тогда... Год назад... — начал было Шастун, но его перебили. — Тош, слушай, давай не... — Нет Арс! Молчи. Я хочу жить в моменте. Запечатлеть в своей памяти каждое мгновение нашей необъятной жизни. Не задумываться о том, что сделано и о том, что только предстоит, — быстро протаратонил Шастун, — я хочу научиться принимать решения и в дальнейшем не жалеть о выборе. И знаешь, как бы там ни было тяжело, хочу до конца своих дней оставаться влюбленным в эту нелепую, но чертовски прекрасную улыбку! У Арсения нет слов. Он внимательно смотрит на мальчишку, хотя его не очень хорошо видно, из-за того, что сейчас темно. Он отложил еду в сторону и сказал: — Всмысле? — Да люблю я тебя Арс! Люблю! Понял ещё год назад, когда мы с тобой... — тут парень замялся, не осмелевшись сказать это вслух, — потом решил попробовать с девушкой. Пытался отвлечься. И у меня получилось. Но ты снова тут и... — Нет Тош, не надо. Я извиняюсь за то, что было тогда. Было глупо. Мне было двадцать, а тебе только пятнадцать. Я был...Это был не я. Понимаешь? — Всмысле не ты? — Шастун искренне не понимал, о чём парень говорит. — Тогда утром я...Я принял дозу. Прости Тош. Я тебя сильно люблю, но воспринимать могу только как младшего брата и лучшего друга. Пойми, — Арсений врал. Он нагло врал, глядя в глаза подростку. Он знал, что будет с ним совсем скоро. Он знал, что не сможет быть с подростком. И он точно знал, что не хотел давать ему ложных надежд и делать больно. Сначала в груди почему-то тянет холодом. Таким, будто под кожей тает маленькая льдинка. Она тает, тает, и, когда окончательно превращается в воду, поджигает внутренности. Вот, смотрите — тлеет башенка доверия к людям, прямо за ней — полыхает в адском пламени что-то ещё. Антон даже не знает, что это такое, но тот факт, что оно тоже сгорает, приводит мальчика в состояние какой-то безмозглой желеобразной субстанции, ещё — вдобавок — и оцепеневшей. В ушах всё ещё стучал голос Арсения, но Шастун мысленно призвал себя храбриться. Да не может такого быть. Что означали все те милые прикосновения по ночам? Те ночные переписки? Что? Нет, Арсений никогда не говорил, что ему нравится мальчишка. Но Антон уверен, что он на это намекал. И сейчас, когда он говорит, что не будет любить Антона как своего парня, ему обидно. Ему хочется уткнуться в чьё-то плечо и заплакать. Ему хочется убежать отсюда подальше и кричать, как не в себя. Но Антон терпел. Терпел, пока был рядом с Арсением. И когда Арсений хотел что-то сказать, и уже открыл свой рот, терпению пришёл конец. Оно разорвалось, как гитарная струна, и ударило по вискам яростью и возбуждением. Антон вцепился в футболку Арсения и приблизился к нему. Запах его одеколона приятен, как и всегда, сразу хочется уткнуться в шею и втянуть воздух как можно глубже. Хочется подольше так посидеть, напитываясь, ощущая знакомое и желанное так рядом. Шастун приподнимает подбородок Попова своими длинными окольцованными пальцами. Поцелуй получается непривычно голодным, резким. Шастун нетерпеливо кладет руку на шею Арса, ведёт пальцами по коже, царапает затылок. Губам мокро, по ним скользит горячий язык — Антон целует неожиданно глубоко. Дыхание учащается, плечи покрываются мурашками, а в голове бьётся: «Арс», так и стремится вырваться наружу, но получается только тихий стон. Арсений, на удивление, не отталкивает парня. Но и не отвечает на поцелуй. Тут Шастун останавливается и смотрит молящими глазами на Арса: — Пожалуйста, не надо меня отталкивать. Скажи правду Арс. Я приму тебя любым. Я люблю тебя, — Арсений вскинул свои удивлённые глаза на мальчика. А потом и вовсе цепляется свободной рукой в тёплую кофту подростках и тянет его на себя, вновь целуя. В темноте всё легче: скомкать ткань, просунуть под неё руки, сжать бока. Ощущения словно в разы усиливаются. Ничего не видно, зато слышно прекрасно: шорох одежды, звук чуть влажного поцелуя, который Шастун оставляет на шее Арсения. Зеленоглазый чуть откашливается и шепчет: — Арс...Как же ты восхитителен. — Тош, если уж мы начали...То... Бж. Бж. Бж Блять. — Твой отец звонит, — Попов ответил на звонок, — Да дядь Андрей. Что? Идём, — Арсений явно был недоволен новостью. Он встал, взял недоеденную шаурму и обратился к Шастуну, — моему отцу плохо. Андрей вызывал скорую. Идём. Что за нахуй происходит? *** Мрачная больница завораживала своим видом. В ночи на здание было интересно смотреть: несколько палат ещё не спало, но окна, одно за другим, скрывались во мраке, заставляя здешних засыпать крепким сном по расписанию. Конечно, Арсению и Антону стало холодно стоять на улице и смотреть на здание, поэтому они зашли во внутрь, осматривая тёмное помещение уже изнутри. Свет фонарей от окон освещал только малость помещения, и внутри было так... атмосферно. Место было наполнено ароматом медикаментов, а на регистратуре никого не было. Длинные коридоры манили за собой. Разные кабинеты, где проводятся процедуры веяли какими-то чувствами интереса, чтобы заглянуть туда и обнаружить одну из сцен пыток над пациентом, но.. Там нет ничего. Ничего не происходит, ведь все врачи сейчас сосредоточены на сутках, на пациентах, а дежурные ошиваются где-то далеко-далеко. Безукоризненно трудящийся круглыми сутками автомат решил дать сбой именно сегодня. Арсений подошёл к кофейному автомату и, выбрав нужный кофе, радостно заулыбался. Он достал из кармана старенького повидавшего виды халата деньги. Но автомат не принимал их и вообще не подавал хоть каких-нибудь признаков жизни. М-да, сегодня был явно не его день. Антон вслух прочитал надпись на маленьком экранчике автомата: — Автомат не работает. Блять, — Антон посмотрел на Арсения, — может присядем? Ноги не болят? — Попов кивнул, после чего Шастун довёл того до скамеек, где они не очень удобно уселись, — Арс, всё хорошо будет, — зеленоглазый по-дружески похлопал мужчину по спине и сжал его плечи. — Спасибо Тош. Пять часов утра. Андрей пошёл заполнять какие-то документы и оставил парней на втором этаже больницы. Напротив скамейки, где сидят парни, лежит отец Арсения в просторной палате. И никто из двух парней не знает: живой или... Они оба надеялись на лучшее. У Попова старшего были проблемы с сердцем. Из кабинета вышла молодая девушка в маске и в белом халате. На вид ей было лет двадцать пять. Парни вскочили и подбежали к ней с вопросом: "Ну что там?". — Молодые люди, операция ещё не закончилась. Но она пока проходит успешно. Подождите пожалуйста, — сказав это, она скрылась за углом. — Вот видишь, успешно проходит. Идём обратно, — парни сели обратно и снова замолчали. Несколько минут спустя Антон хотел было уже спросить что-то, что касается "их". Но не решился. — Потом поговорим Шаст, — скорее всего, он увидел, как Антон замялся и хотел что-то сказать. Арсений был в подавленном состоянии. От подступившей к горлу горечи он хотел заплакать. Арсений дрожал от мерзкого ощущения, будто где-то внутри раскрутился маленький ураган. Глаза защипало и он всхлипнул. Тихо, чтобы никто не слышал. Но Антон то услышал. И приблизившись к Попову, обнял его так крепко, будто последний раз. Арсений смотрит на подростка глазами, полными боли и Шаст закусывает губу. Потому что ему тоже больно. Потому что случилось что-то важное. И грустное. И парнишка старается сдержать слёзы, потому что это причинит Попову младшему только больше боли. Голубоглазый опускает голову на грудь, сидящего рядом с ним, парня, а ладошку кладет на сердце. И Антон молчит. Так нельзя, но он не знает, что сказать. Пытается подобрать слова. — Всё будет хорошо, — Шастун сильнее прижимает парня к себе, даря свою надежду, делясь уже своим теплом. *** Сбор чемоданов — не для Арсения. Уж слишком долго, нудно и скучно. Даже под музыку. А вот под нестихающий голос своего друга с его интересными историями... — ...Он подходит и бьёт меня кулаком, прикинь, — Антон чуть-ли не крича говорит о его недавнем конфликте с молодым парнем в клубе, — В итоге он извинился и мы разошлись. Арсений собирает чемоданы. Его отца несколько дней назад выписали из больницы, пролежав там около недели. Всю эту неделю парни почти не разговаривали: бросались только короткими "Всё хорошо", "Идём купаться". Антон же пытается как-то разрядить обстановку и развеселить Попова. Но его усилия не увенчались успехом. Относительно. — Ну А-арс, скажи что-нибудь, — сказал Антон, смотря на, закрывающего чемодан, парня. За окном глубокая ночь и мальчики собираются спать. — Очень интересная история, — Арсений сделал вид, что ему интересно. А ему и было интересно. Но момент не подходящий. Переодевшись в пижаму, парни легли. Арсений устало выдохнул, а Антон потянулся, похрустев спиной, и посмотрел на Попова: — Арс, ты красивый. — Шаст, только не начинай... — Я просто сказал то, что на самом деле думаю. И это факт. Я удивлен, почему у тебя ещё нет девушки. Или парня, — сказал Антон и повернулся спиной к Арсению. Полежав молча несколько секунд Арсений пришел в себя. Ему никто таких слов не говорил. Искренне. Ему было приятно: — Спасибо, — единственное, что он смог произнести. В скором времени парни уснули. *** Три часа ночи. Шастун проснулся от непонятного звука. Оказалось, открывающееся окно. Антон разлепил свои глаза и медленно привстал на локти. Посмотрев в сторону окна, мальчик увидел Попова, которые сидел на подоконнике в таком положении, что одна нога свисала. Вы когда-нибудь наблюдали за курящим человеком? За тем, как он выкуривает одну сигарету за другой. Вы замечали, что все это делают как-то по-разному? В книгах обычно описывают сцены курения настолько детально и эротично, что в один момент начинает казаться, что ты прочёл что-то сокровенное, нечто интимное. Часто курение сравнивают с половым актом. Темп, техника, удовольствие — всё это действительно важно в курении, точно так же как в сексе. А ещё есть зависимые, иногда, тот кто зависим от курения так же вечно страдает от нехватки секса. Что может быть лучше пары затяжек после хорошего траха? Многие не находят для себя ничего лучше курения. Изящные длинные пальцы обхватывают никотиновую палочку и подносят её к пухлым, едва приоткрытым губам. Короткая затяжка, а за ней следует выдох, и вот уже всё вокруг наполнено едким дымом. Антон часто наблюдал как курит Попов, сидит развалившись на подоконнике. Сигарету он держит между большим и указательным пальцем, его затяжки всегда долгие, а дым, который он выдыхает, всегда быстро улетает в сторону. Арсений курит иначе, не так как описывается в книгах, как-то по-особенному. Мальчику кажется, он курит именно по-мужски. Влюбленность заставляет нас всегда наблюдать за действиями возлюбленного, даже за такими банальными, как курение. Иногда мальчишка подходит к Попову, чтобы напомнить о том, что курение вредит здоровью, тот нагло прищуривает глаза, ухмыляется и делает, как всегда, долгую и глубокую затяжку, а потом выдыхает колечки дыма прямо в лицо надоедливого подростка. Сейчас же происходит то же самое. Мальчишка тихо приближается к Арсению, выхватывает из рук мужчины сигарету и сжимает его в кулаке, отчего сигарета распадается на множество маленьких кусочков. Теперь у Антона пальцы пропахли сигаретным дымом, как и вся его комната. — Рано или поздно никотин тебя убьёт. Учитывая, что ты куришь с шестнадцати, — тихо сказал Антон, смотря в глаза Арсения, который неожиданно стал грустным, после такого заявления. "Антош, я и так скоро..." — Гулять хочешь? — Шастун отогнал мысли Арсения прочь и тот, наконец-то, поднял взгляд на подростка. — Пойдём. Парни вышли на улицу. Было темно и жарко. Очень жарко. Молча идя по маленьким улочкам, парни дошли до моря, где сняли свои кроссовки и голыми ногами вошли в море по колено. Парни стояли, смотря то друг на друга, то на луну, которая была такой красивой и яркой. — Так... — начал мальчишка, после долгого молчания, — через год приедете теперь? — Да. Думаю да. — Пиши. Звони. — Тош, идём, — Арсений протянул свои руки Антону и повел за собой. Они ни о чём не разговаривали, медленно гуляли по берегу, держась за руки, и разглядывали всё вокруг. Арсений никак не мог отвести взгляда от волнистой водной глади, а Антон — от Арса. Он несколько раз упрекал себя в том, что неприлично так долго смотреть на кого-то, отворачивался в сторону, но всегда возвращался к светлой макушке и аккуратному бледному лицу. Находясь рядом с ним сейчас, парень ощущал непривычную лёгкость и беспечность. Арсений был взрослым сильным человеком, повидавшим и пережившим многое, а в Шастуне ещё теплились юношеская влюблённость и стеснение. Но Арсений хотел провести с этим парнем всё свое оставшееся время, а его осталось немного. Но, увы, он должен будет уехать. От одного его вида внутри Шастуна всё замирало, он терялся, когда находился с ним наедине, и никак не мог подобрать подходящих слов. Хотелось рассказать Попову о своих светлых чувствах, но он знал. Арсений знал о них. Но ничего не говорил. — Может, останемся здесь ненадолго? — тихо спросил Антон, поправляя волосы и останавливаясь. Парень не ответил, неохотно выпуская его руку. Оставив кроссовки на песке, Антон медленно зашел в воду и уселся на один из прибрежных камней, оставляя в воде ноги. Волны мирно плескались вокруг подростка, иногда брызгая солью на одежду. Шастун потянулся и поднял голову к небу, мечтательно вздохнув. Арсений остался сидеть на берегу, сложив локти на колени, и наблюдать за Антоном. Он был таким красивым. Попов слабо улыбнулся. Антон вскоре поднялся и зашел по колено в воду, наклоняясь к воде и проводя по ней рукой. Волны ласково лизнули его пальцы, оставляя солёный след. Он обернулась к Попову и улыбнулся, протянув к нему руки. — Иди ко мне, сюда. Вода такая тёплая, — послышался мягкий голос мальчишки, он смотрел на Попова как-то по-особенному: весело и ласково. Арсений не смог ему отказать, хоть и не горел желанием лезть в воду. Парень закатал штаны до коленей и зашёл в море. Волны тут же обдали его теплом, а песок под ногами казался намного мягче, чем на берегу. Он медленно подошёл к подростку, беря его за руку, мокрую и чуть прохладную. Ведь, когда если не сейчас? Антон, улыбнувшись, повёл своего друга дальше в море, заходя почти по пояс. Как только вода коснулась его коленей, Арс остановился, но руки его не отпустил. Антон поднял голову к небу, Попов последовал его примеру. Над ними раскинулось огромное звёздное небо с сотнями разных созвездий. Крохотные точки складывались в длинную светящуюся дорогу, рядом с которой расположился тонкий месяц. Ничто не виделось здесь абсолютно чёрным, всё сияло призрачным белым светом. От такого вида у обоих захватило дух, они замерли не в силах отвести взгляда от завораживающего зрелища. — Как красиво… — шёпотом выдохнул Антон, но его слова затерялись в плеске волн. Он первый очнулся от бесподобной красоты звёздного неба и обернулся к своему спутнику. Тот рассматривал созвездия, не зная, какими словами можно описать эту красоту. Воспользовавшись задумчивостью мужчины, он решился на беспечный поступок и толкнул Арса в бок. Парень, не ожидав такого, покачнулся, отступил на пару шагов в сторону и, не удержав равновесия, упал в воду, поднимая в воздух сотни брызг. Он резко сел, отползая ближе к берегу, и недовольно глянул на Антона. Тот залился звонким смехом, прикрываясь руками. — Прости-прости, я не мог так не сделать, — сквозь смех сказал он и тут же воскликнул, когда его обдало прохладными каплями. Парень ухмыльнулся и ударил рукой по воде, обрызгивая Шастуна солёной водой. Тот сначала закрывался, но потом сам плеснул ему в лицо, засмеявшись. Стерев воду с лица, Арсений незаметно подобрался к мальчику ближе и легонько толкнул в сторону. Антон пошатнулся и тоже плюхнулся в волны, сразу же садясь на песчаное дно. Они плескались в воде, иногда пробуя встать, но не давая друг другу этого сделать, и смеялись, как дети. Для них ничего не существовало в тот момент, только море, песок и они вдвоём, никаких проблем и заморочек, долгов и обязанностей. — Давно мы так не проводили время, — Арсений уселся рядом со своими вещами, выжимая волосы. Антон качнул головой и потянулся, довольно улыбаясь и закрывая глаза. — Так хорошо здесь… Только холодно как-то стало, — Антон поёжился, обнимая себя за плечи и пробуя их растереть. Помедлив, Арсений подсел к нему ближе и бережно обнял, прижимая к себе. Огненная энергия забурлила внутри, порождая мягкое тепло и согревая промокшего Шастуна. Антон опустил голову на плечо Арсения, прикрывая лицо воротником, и обнял его в ответ. Арс бережно погладил мальчишку по голове, невольно радуясь этому. Ну а когда они ещё проведут время вместе? Видимо уже никогда.