Наследие, хранимое ангелом.

(1)

— Нет.              Мужской голос звучал до жути твёрдо, стойко, говорил, что хозяин не намерен сдаваться. Радио Демон отставил кружку с горячим напитком в сторону, позволяя терпкому аромату свежезаваренного кофе ударить по чувствительному обонянию ланьки, что так мило тянулась к мужчине, намереваясь провести подушечками тоненьких пальчиков с острыми алыми, под стать внешнему виду, ноготками по груди собеседника, спрятанную за плотной тканью белой рубашки. Она так и сделала, чертовка. Привстав, девушка облокотилась обнажёнными локтями о кофейный столик, расположенный около выхода на балкон в их общей комнате, озорно пробежалась по территории пуговиц, останавливаясь на одном из плеч. Алана по-детски надула губки, заставляя Аластора отвести взгляд в сторону в попытках сохранить стойкость своего духа.

— Ну, Аластор…

— Нет, душа моя.

— Какой ты вредный.

— Розочка, зачем нам второй ребёнок? — в голосе, сквозившем радиопомехами, слышалось явное непонимание того, почему жена так вцепилась в девчонку, о которой несколько часов назад рассказал, хоть и неохотно, Алан. — Тем более с улицы. Не хочу показаться грубым… Почему не хочу? Хочу. Послушай, душа моя, я прекрасно понимаю твою натуру матери Терезы, потому что я знаю тебя и явно лучше остальных в этом месте, но ты должна осознавать, что улица — чуть ли не самое похабное место в аду. Грешники, по разным причинам живущие там, не могут быть чистыми, не могут быть здоровыми, не могут быть не осквернёнными кем-то. Мне бы не хотелось, чтобы с Аланом жила девчонка, в которой неизвестно кто побывал.

— Я понимаю твоё беспокойство, но, Ал, сын доверился ей, она — его единственный друг. Я, как мать, вижу, что он переживает за неё. Алан — маленькая копия меня, моего характера и… Ах, я понимаю, что он испытывает.

— Розочка…

— Ты же тоже подобрал меня на улице.

      Улыбка. Светлая, искренняя улыбка украсила женское лицо, заставляя грешника покорно выдохнуть, опуская уши. И правда, пусть это звучит грубо, неадекватно, неправильно, но он ведь начал якшаться с Аланой, когда она не имела имени, дьявольской чести и всеобщего уважения. Когда они впервые встретились Аластор и представить себе не мог, что продаст ей душу, доверит свою жизнь этим хрупким, тоненьким ручкам с длинными пальчиками, которые всегда украшали алые, острозаточенные ноготки. Сейчас же сам Радио Демон, имеющий огромное влияние в аду, сидит в, казалось бы, привычной комнате дома, который до недавнего времени принадлежал лишь ему и сокрушался от потока гробовой тишины, но… Напротив сидит она. Та, чьи руки он бережёт так, словно от них зависит будущее его плана. Та, чьи губы, пусть и не часто, но он целует, в основном по вечерам, когда они находятся в компании друг друга. Та, с кем он жаждет вечного уединения в самом невинном, казалось бы, детском, но таком серьёзном плане. Только ей он может сдаться, проиграть.

— Я тебя обожаю, Ал.

— Просто знай, что я недоволен.

А с чего всё началось?

*

Несколько часов назад.       Родители, как и обещали, пришли только утром. На удивление Алана, они пришли одновременно. Такое бывало редко. Алана, как и всегда, приготовила завтрак на вкус каждого: Алану — адские онигири с креветками, Аластору — джамбалайю, а себе — любимый салатик из свежесобранных листьев алого щавеля. Завтрак проходил в тишине, которая позволила чуткой ланьке уловить потерянное состояние сына, что лениво разглядывал белые шарики, всё не решаясь дотронуться до них. Несколько раз быстро постучав ноготками по столу, тем самым заставив Аластора перевести на неё вопросительный взгляд, Алана мотнула головой в сторону, намекая на поникшего сына. Выдохнув, Радио Демон отложил вилку с ножом в сторону, просто облокачиваясь локтями о гладкую поверхность деревянного изделия. — Алан, тебя что-то тревожит? — голос Аластора звучал нежно, не требовательно, но вместе с этим стойко и привычно громко, сквозя радиопомехами. — Я бы так не сказал, — пожал плечами юноша, всё же приступая к поеданию одного из трёх онигири. Ел он мало, неосознанно брал пример с матери. — Просто… Я познакомился с одной девочкой и теперь не могу отделаться от мысли, что неплохо было, если бы у меня была младшая сестра.       Алан почувствовал лёгкое прикосновение к свободной руке. Ему не нужно было даже смотреть на обладательницу нежной, ласковой руки. — Если она тебе приглянулась, значит девочка хорошая, — улыбнулась Алана, встречаясь взглядом с мужем, который, услышав слова возлюбленной, подавился крепким кофе, откашливаясь. — Душа моя, я не думаю, что это хорошая идея. — Поговорим на едине, хорошо?

И они поговорили.

*

Настоящее время.       Алиса проснулась от громкого крика, из-за которого она сразу же вскочила с тёплой постели, даже не обратив на этот факт никакого внимания. С прижатыми к голове ушками, поджатым хвостом и испуганным взглядом девчонка быстро спустилась по лестнице, собираясь покинуть неизвестное, как ей спросони показалось, место. До цели оставалось несколько шагов, но вдруг её резко схватили за плечи, останавливая. Лисичка сжалась, не решаясь посмотреть на нарушителя побега. — Ты куда собралась? — голос, звучащий словно радиоэфир, заставил Алису испуганно посмотреть на оверлорда. — Алиса, верно? Я — Аластор, душа моя. Так и придётся признать, что вкус у Алана не дурной. — Алан? Вы знаете Алана? — Немая? — Аластор скептично приподнял бровь, отпуская женские плечи. — Алан на втором этаже в комнате справа.       Стоило девчонке отвести недоверчивый взгляд в указанную сторону, как она услышала отдаляющиеся шаги. Радио Демон ушёл, оставив её живой.       Лисичка поднялась и с лёгким стуком вошла в комнату, которая должны была принадлежать Алану. Юноша сидел за письменным столом, отстукивая ногой замысловатый ритм. Лисичка нерешительно приблизилась к Алану, выглядывая из-за его плеча, замечая увлекательное занятие. Грешник сочинял продолжение к уже написанной мелодии, что-то тихо нашёптывая себе под нос, вероятнее всего текст песни, играющей в его наушниках. Алиса заметила их, как только нагнулась ближе к столу.       Закончив придуманное, Алан вытащил один наушник из уха, вскрикивая. Его это уже бесит. — Да что я вам сделал?! — Алан держался за сердце, что быстро отстукивало зловещий ритм. — Полагаю, ты пришла с вопросом, что ты здесь делаешь? — заметив согласие, юноша продолжил. — Я рассказал матери и отцу о том, что познакомился с удивительной девчонкой. Мама не смогла удержаться, поэтому теперь ты живёшь с нами. Официальный член нашей семьи, так сказать. Твой отец — Радио Демон, который пугает всех лишь жалким упоминанием своего имени, а твоя мама — скромная ланька, что несколько лет назад перевернула ад с ног на голову, доказав, что адская мелодия тоже может иметь ангельское звучание. Ну, а твой брат — совершеннолетний бездельник, способный лишь подражать родителям. Добро пожаловать в семью, Алиса.       В уголках девичьих глаз скопились небольшие капельки влаги, норовя выскользнуть из убежища. Не сдержавшись, Алиса вытерла рукавом тёплого свитера предательскую влагу, неосознанно обнимая брата за шею. Алан слабо улыбнулся.

Правда говорят: «Красивые люди — добрые люди».

(2)

— Ох, да брось, Mon ange, — мужчина, облачённый в белое, следовал за молодой женщиной, стремительно направляющейся к какому-то алому порталу, который сама же и создала, бросив белый нимб на асфальт, что даже в тени ночи казался неприятно светлым. — Сейчас же остановись!       Женщина будто не слышала. Крепко сжимая свободный плиссированный подол платья цвета небесной лазури, она приподняла его, делая уверенный шаг за порог её мира. Мужчина, заметив обнажённую женскую ножку, обутую в довольно-таки дорогие туфли на невысоком, но звонком каблучке, похотливо сглотнул, забывая свою изначальную цель. В это время, женщина, имеющая расу лисички, помахала мужчине с самодовольной улыбкой, скрываясь в портале с головой. — О-о-о-ох, Евангель меня убьёт! — прорычал беспомощно незнакомец, наблюдая за последними секундами закрытия портала.       Нимб пропал, а ангел с опущенными руками повернулся в сторону частного дома, построенного явно за приличные деньги, направляясь к входной двери.