Помощь им и тебе

Когда Ева открыла глаза, ей потребовалось время, чтобы осознать, где она. Последнее, что запечатлелось в памяти – парапет, багряное пятно крови на ладонях, скользкие от предсмертной сырости. Обстановка комнаты говорила о том, что она в больнице. Но в какой? И какой сейчас год? Время словно рассыпалось на осколки, и собрать их воедино казалось непосильной задачей. С трудом, повинуясь упрямому инстинкту жизни, Ева приподнялась.  Запястья ныли под тугой повязкой. Она опустила ноги на холодный пол, и мир поплыл перед глазами. Голова раскалывалась, пульсирующая боль пронзала виски. Шатаясь, словно пьяная, она добралась до двери, распахнула ее и вышла в коридор. Тут же, словно вынырнув из ниоткуда, к ней подбежала медсестра. – Ева Юрьевна, ну что же вы, куда? Нельзя вам вставать! – Где я? – прошептала Ева, чувствуя, как губы немеют. – В больнице, конечно. – Город? – Москва. – А год? Какой сейчас год? – Девяносто первый… – Господи… Я все еще здесь, не вернулась и не умерла, – прошептала Ева, теряя опору. Медсестра едва успела ее подхватить. – Ну что вы такое говорите? Пойдемте, пойдемте. У вас столько защитников, только отлучились ненадолго, а вы очнулись. Как же вы умрете? – Голова… Очень болит… – Сейчас, сейчас, пройдем в палату, и я принесу лекарство. А вот, смотрите, кто там! –воскликнула медсестра, и компания из четырех мужчин обернулась на ее голос. Пчелкин по знакомому силуэту сразу понял, кто стоит в коридоре. За несколько стремительных шагов он преодолел расстояние между ними и подхватил девушку на руки. – Очнулась наконец-то? – с нежностью проговорил он, глядя в ее бледное лицо. – Голова… Очень болит… – Сейчас, я принесу таблетку, – всполошилась медсестра. – Может, отнесете Еву Юрьевну в палату? – Конечно. Она теперь никуда не денется от меня. Прости меня, Ева, «дарующая жизнь», прости, пожалуйста. Ты ни в чем не виновата. Я тебя теперь никуда не отпущу, никогда. Виктор бережно внес Еву в палату и опустил на кровать. Следом вошли и остальные. – Ну, здравствуй, Ева, – произнес Космос. – Как ты? – Голова… Очень болит… – Ты вообще о чем думала, когда на Воробьевых вскрывалась? – не удержался он от упрека. – Кто меня нашел? – прошептала Ева, игнорируя его слова. – Какие-то ребята гуляли там в это время. В нужном месте, в нужное время, – ответил Кхос. – Мы тебя три недели искали, – добавил Фил. – Пока случайно Ольга в больницу не зашла и в разговоре не услышала, что ты три недели лежишь, а из родных никто не ищет. – Три недели? – Ева, ты была в коме почти месяц, – подтвердил Виктор, сжимая ее руку. – Что? – Зачем ты это сделала? – настаивал Космос. – Я хотела умереть… И до сих пор хочу. Почему ваш мир меня не отпускает? Сколько можно? Я не хотела жить вашей жизнью! Если не получается умереть, то тогда я уеду из города. Больше не приходите ко мне, никогда! Забудьте, что я существую! – Ева… – попытался остановить ее Фил. – Хватит! Уйдите! – Так, молодые люди, что вы тут устроили? – прогремел строгий голос. В палату вошел врач. – Довели мне пациентку. – Вы доктор? Так проследите, чтобы в мою палату больше не заходили посторонние! – с вызовом заявила Ева и отвернулась от них. Парни и вправду больше не навещали ее, лишь через медсестру передавали цветы и фрукты. Весь март и половину апреля Ева провела в больнице. Пятнадцатого апреля ее должны были выписать. Она прекрасно помнила, что шестнадцатого апреля – свадьба у Беловых. Но нужно ли туда идти? Ее вроде как и не приглашали, да и они в ссоре. – Ну что, Ева Юрьевна, готовимся к выписке? – поинтересовался доктор, заглянув в палату. – Сегодня же только тринадцатое число? – Результаты анализов в норме. Я не вижу смысла больше вас задерживать… Вас кто-нибудь заберет? – А ребята больше не приходили? – Сейчас посмотрим. Они все записываются… Так… Филатов был седьмого числа, а Сурикова – одиннадцатого… – И больше никого? А Пчелкин? – Тридцатого марта был последний раз. Так кто вас заберет? Кому позвонить? – Никому. Я сама справлюсь. – Ну как хотите. Тогда собирайтесь. Спустя два часа Ева уже шла в сторону парка. На ней все те же брюки и красная рубашка, купленные Беловым, пальто и ботинки от него же. Она шла довольно долго, погруженная в свои мысли. Как же ей быть? Куда теперь идти? Пусть уже и была весна, но все равно было очень холодно, градусов десять, а может, и меньше. И вот она в чужом мире, в чужом для нее городе. Это была совсем не та Москва, к которой она привыкла. Нет знакомых, нет родных людей, нет никого. Она абсолютно одна. И где же делся этот Пчелкин, что всегда хотел быть рядом? Почти две недели не навещал ее. Хотя она сама сказала, что не хочет их видеть и знать. А теперь что же? Думала, что они и дальше будут бегать за ней? Что же ей теперь делать? Ева и не заметила, как стемнело. Она села на лавочку и ждала. Наверное, она ждала того мужчину, что был и в прошлый раз. Но никто не приходил. Она просидела в одиночестве больше трех часов. Руки и ноги замерзли до ужаса, как и вся Ева. Она дрожала. Ей очень хотелось в тепло, горячего чая и теплого пледа. Ей было страшно. Страшно от того, что и завтра ей некуда будет пойти. Что же теперь ей делать? И снова слезы. Снова она сидит и плачет. Зачем ей нужны такие испытания? Почему бы просто не забрать ее и все? Тут к ней подсела какая-то девушка. Она была одета дорого. В ней Ева узнала Лену Елисееву. – Привет. У тебя все в порядке? Просто ты довольно долго здесь сидишь, еще и плачешь. Я Лена, кстати… А ты? – Ева. – Ух ты ж, значит, ты даришь жизни? Подаришь мне? – А тебя что-то не устраивает в твоей жизни? – А кого полностью устраивает их жизнь? – И то верно… – Так что у тебя случилось? – Да так, это мои проблемы. Слушай, Лена, извини, пожалуйста, но ты не могла бы купить мне чай? – Чай? В смысле? – А, прости, глупость сморозила. Извини еще раз. Мне пора… – Ева встала со скамейки и хотела уже уйти, но Лена ухватила ее за руку и увидела пластыри. – Ты вскрывалась? – Неважно. Мне правда пора. – Пойдем в тот ресторан? «Узбекистан» называется. Покушаем там и выпьем что-нибудь, чтобы согреться. – Я не могу. У меня ничего нет совсем, кроме часов, но они самые обычные. – Я оплачу. – Мне нечем тебе отдать. Прости, Лена. Я лучше пойду. Не нужно тебе со мной связываться… – Ну постой, куда же ты? Давай пойдем. Я оплачу, и мне ничего не нужно взамен. Я просто хочу помочь человеку в трудной жизненной ситуации, правда. Ведь, возможно, если бы мне когда-то так же помогли, у меня бы все сложилось иначе, не так, как сейчас. Пойдем, Ева. Единственное, что я попрошу, – это если ты когда-нибудь сможешь, то подари мне жизнь. – Хорошо. Девушки пришли в ресторан, заказали еды и вина. Ева долго не могла согреться. Она слушала рассказ Лены про ее прошлое, про Сашу Белова, про все, что произошло. Они были уже не совсем трезвы… Пока Ева слушала Лену, она думала и о своей жизни. Ей было трудно принять решение, о котором она подумала сразу, как увидела Елисееву на той лавочке, но все же решилась попросить Лену об этой услуге. – Лена, ты сможешь мне помочь? – Если это в моих силах, то конечно. – Мне надо встретиться с теми, кто крышует тебя. – Для чего? – Понимаешь, у меня никого нет, вообще нигде нет никого. Нет документов, жилья и денег. Умереть мне тоже не удалось, как ты видишь. Мне нужна работа. – Ты уверена? – Да. – Я, конечно, могу попробовать связаться с людьми, но, понимаешь, я это не решаю. – Куда нужно будет ехать? – Ты точно знаешь, что делаешь? – Другого выхода у меня нет. – Хорошо. Нужно будет в «Метелицу» поехать. Знаешь, где это? – Приблизительно. – Ну тогда поехали. Когда Лена заплатила за ужин, они вызвали такси и поехали в «Метелицу». Ева особо и по сторонам не смотрела. Она шла за Леной словно на казнь. Она прекрасно понимала, что это не для нее, но поделать ничего не могла. Ей нужно как-то выживать в этом мире в одиночку. Она сама отогнала тех людей, которые хотели помочь ей. – Проходи, чего ты, – подтолкнула ее Лена. – Бык, познакомься, это Ева. – Жена Адама? – Нет. – У Евы сейчас тяжелый период в жизни. Она хотела бы быть с нами… – Покрутись, – скомандовал Бык. Ева подчинилась. – Ну, хорошенькая. Девственница? – Нет. – Сколько тебе лет? – Двадцать скоро. – Много раз было? – Один. – А что так? Мужик не очень попался? – Нет, не знаю. Меня изнасиловали. Я мало что помню. – А к нам зачем тебе? – А мне некуда больше идти. Даже если и убьют, то никто искать и плакать не будет. – С руками что? Суицидница? – Да. Правда, хреновая. – Станцуй. – Что? – Глухая, что ли? Танцуй давай, сексуально. – Станцуй, пожалуйста, – тихо попросила Лена. Ева сглотнула, но встала с диванчика и принялась танцевать. Она не знала, что ей делать, раздеваться или просто покрутиться. Слезы уже начали подступать. Ева еле сдерживала себя. Но тут, повернувшись, она встретилась взглядом с карими глазами Валеры. Он узнал ее и показал остальным. Они все вместе были за столиком другой VIP-ложи и прекрасно видели, что она сейчас делает. Космос разочарованно покачал головой, Фил что-то пытался объяснить Саше, который, казалось, смотрел на нее, как на мусор, а Виктор сжимал кулаки. – Раздевайся! – Зачем? – Я же должен проверить, какая ты. Не волнуйся, заплачу, не обижу. Снимай блузку. Ева стала медленно расстегивать пуговицы на блузке, но Быку это не понравилось. Он встал с диванчика и прямо на ней разорвал ткань. Ева закрыла глаза. Она просто хотела умереть. Решила, что, как только выйдет из клуба, начнет снова пытаться покончить с собой. Такая жизнь не для нее. Бык взял ее за талию и прижал к себе. – Отпустите… Отпустите меня, пожалуйста… Я передумала. – Ну куда ты теперь, крошка? Даже если ты и передумала, то кто тебе поможет? Она, думаешь, что-то сделает? Нет, ей самой место нужно. – Лена?! – Я же спрашивала тебя. Теперь я ничего не могу. – Зато я могу, – раздался знакомый голос. – Саша? – Она наша, Бык. Тебе здесь ничего не светит.  Хоть парни и заступились за Еву, но она видела, что разочаровала их. Единственное, чего она хотела, – это чтобы все поскорее закончилось. – Она наша. – Так вы ее по кругу, что ли, хотели? Ну, забазариться можно, что нет, то. – Она не шлюха, как некоторые, – отрезал Виктор. – Она наша подруга. – Да ты что, Пчела? А что же это ваша подруга у меня поработать захотела? И как ты там сказала, жена Адама? Ах да, «мне некуда больше идти, даже если и убьют, то никто искать и плакать не будет». А вот смотри, Белов и Пчелкин точно плакать будут. Бык прижал Еву еще ближе и положил руку поверх лифчика, сжав грудь. Девушка поморщилась от боли. Все заметили, как в этот момент одновременно дернулись двое из бригадиров – Саша и Витя. – Ну что будем делать, красавица? – Отпусти меня. Это не из-за них. Я сама передумала. Мне это не нужно. – А что же, будешь дальше испытывать смерть? Ждать, когда она тебя заберет? Бык отпустил Еву и обернулся, хищным взглядом окинув ее полуобнаженную грудь и живот, лишенные защиты из-за сорванных пуговиц на рубашке. — Да, — выдохнула Ева. — Ну что же, начнем прямо сейчас? — усмехнулся Бык, протягивая пистолет. — Держи, стреляй в висок, думаю, наверняка сработает. Ева, не дрогнув, приставила дуло к виску и замерла, в тишине повисло напряжение. Она нажала на курок, и в этот момент все затаили дыхание. — Сумасшедшая, неужели поверила, что он заряжен? Забирайте ее, мне такие не нужны. Ева швырнула пистолет на диванчик и, отвернувшись со слезами на глазах, тут же оказалась в объятиях Саши. Он жадно вдохнул ее запах. — Все хорошо, маленькая, не переживай, — прошептал Саша. — Пчел, накинь на нее что-нибудь. — Мое пальто там, — тихо сказала Ева. — Эй, дарующая жизнь! За танец оплатить надо, заработала, — Бык небрежно бросил на стол сто долларов. Как бы Еве ни было стыдно, она забрала деньги. — Положи обратно, ты чего? — возмутился Витя. — Зато мне будет где жить, — огрызнулась Ева. — Тебя проводить? — предложила Лена. — Да, пожалуйста, прощайте! — бросила Ева, казалось, обращаясь ко всем присутствующим. — Почему ты не говорила, что знаешь Белова? — А это что-то изменило бы? Ты бы не стала мне помогать? — Ты чего? Ничего бы не изменилось, просто интересно, что ты знаешь о них? — Все. Даже не представляешь, в каких подробностях. Но знаешь, я не виню тебя и никогда не винила. Чтобы выжить, нужно уметь крутиться. Они бандиты, а мы… как это называется? Ах да, манекенщицы… — А что у тебя с ними? С Сашей? — Ничего. — Витя явно влюблен в тебя, а у Саши скоро свадьба. Но то тепло, с которым он на тебя смотрит, кажется, видно всем. Когда-то он так же смотрел и… — На тебя? — перебила Ева. — Да. Удачи тебе, Ева, надеюсь, все будет хорошо. — Прощай, Елена Елисеева. — Осторожнее с этими двумя, иначе эти львы порвут тебя, как овечку. Выйдя из клуба, Ева огляделась. В кармане теперь лежала сотка долларов — должно хватить хотя бы на неделю. Она принялась ловить такси. — Долго еще мерзнуть будешь? — услышала она знакомый голос. Обернувшись, Ева увидела Белова. — Почему не позвонила, не сказала, что тебя выписывают? — А зачем? Я, кажется, все вам сказала еще 20-го. Ты даже в больницу не приходил. Да и у тебя скоро свадьба, не нужно тебе это, Саша. И хватит так смотреть на меня. — Я приходил каждый день, просто не записывался. Зеленые бумажки могут действовать лучше любой подписи. И как я смотрю? — Белов стал приближаться к Еве. — Лена сказала, что так же, как и на нее когда-то. — Почему ты появилась так поздно? — Не нужно, Саша. У тебя есть Оля. Кстати, передай ей спасибо, она, оказывается, регулярно приходила. — Сама передашь, на свадьбе. Я буду там ждать тебя. — Для чего? — Ну, ты же тоже в нашей бригаде. Быку я отдал сотку, так что считай, что ты ее не у него взяла. — Спасибо, Саша. Я так устала, я так хотела жить нормальной жизнью. — Живи! Только не поступай так глупо. Кто тебя вообще надоумил быть проституткой?! — А что мне нужно было, по-твоему, замерзнуть на лавочке в парке? Я не нужна никому, Сашка, понимаешь? Никому. Я так хочу умереть, я больше не могу, убей! Убей меня, пожалуйста! — Ева рухнула на колени так резко, что Саша опешил. Она молила его о смерти. — Встань, дура, не буду я тебя убивать. Как я могу тебя убить? Ты мне нужна, нам нужна, — Саша поднял ее и обнял так крепко, что, казалось, ломаются кости. Он снова вдохнул ее запах. — Пожалуйста, успокойся, приди в себя. Мы поможем тебе, все поможем. Ты наш ангел, мы не можем тебя потерять. — Я не могу, Сашка, не могу, — прошептала Ева. В этот момент из клуба вышли остальные бригадиры и застали их обнимающимися на улице. — Мы вам не мешаем? — спросил Витя. — Витя… — Поехали, у меня переночуешь сегодня, потом иди куда хочешь, меня это не волнует. — Вить… — Поехали, я сказал! — Витя подтолкнул Еву к машине. — Белый, тебя невеста ждет, вот и езжай,— огрызнулся Витя. — Простите, парни, — тихо сказала Ева. — Села быстро! — рявкнул Витя. Снова до его квартиры они доехали молча. И в квартиру вошли все так же молча. Витя прошел на кухню, она за ним, достал лимон, коньяк и два бокала, сел и закурил. — Так и будешь молчать? — А что мне говорить? — Понравилось с Белым обжиматься? — Витя, что ты несешь? — Да ладно, мне все видели его взгляды на тебя, даже когда ты в больнице была, только Ольга, кажется, этого не замечает. — Ты любишь ее? — Уже нет. С тех пор как ты мне начала сниться, я забыл про нее. Но, кажется, теперь Саня на моем месте, только вот у него свадьба скоро. — И я свободная, в отличие от Ольги. — Точно, прости, что сказал там у клуба, мне не все равно, где ты будешь. Ты можешь жить у меня столько, сколько захочешь, просто я так приревновал тебя к Белому. — Это глупо, ревновать к Саше. — Нет, не глупо. Наличие жены или мужа не дает гарантии, что не будет измены. Почему ты никому из нас не позвонила? — Ты не приходил ко мне 2 недели почти, зачем мне нужно было звонить? — Потому что каждый день, когда я приходил, там уже Белов был, вот я и перестал. Прости меня, Ева, как там Бык сказал, жена Адама? — Да. — Ты как вообще там оказалась, еще и с Елисеевой? Ты же знала, кто она?! — Знала, конечно, просто захотелось ее узнать поближе. Да и потом, я была настолько потеряна, что решила и работать, как она. Не знаю, что было бы, если бы не вы. Это было так противно, я вас разочаровала, — Ева опустила голову. — Да, такого мы не ожидали, но все, что произошло, не оттолкнуло нас, мы все так же хотим, чтобы ты была в нашей бригаде. — Да, хорошо, я пойду спать, если можно? — Иди, у нас завтра дел много. — Ладно. Ева ушла в комнату и закрыла дверь. Спать она легла прямо в одежде, если ее разорванную блузку так можно назвать. Теперь она в бригаде Белова. Его чувства, как утверждают Витя и Лена, для нее не совсем понятны. А как же Оля? А Витина ревность? Что ей делать со всем этим? Ева решила, что завтра она проснется совсем другим человеком…