Повороты любви

(POV Дарон) Никогда мне не было так плохо. На свой вопрос я ответить не мог ничего, одно несчастное: "Ты — говнюк, которых свет ещё не видывал!", но... Я не мог так сказать, так думать. Смотря на тебя, в твои холодные каменные глаза, отдающие ледяным, к несчастью, не моим теплом, моё сердце щебетало, кричало, рвалось, плакало и смеялось одновременно. А знаешь... Реветь навзрыд, сжимая простынь и завывая в подушку, считая идиотом себя, а не того, кого нужно не слишком-то и плохо, особенно, если разбить все зеркала на мелкие кусочки вместе с сердцем. Жаль, правда, менее чувствительней оно не стало, как хотелось. Вспоминать твои губы, рисовать воображением твои мягкие волосы, представлять, будто я трогаю твоё лицо... Я — сумасшедший. С самого начала. Я не знаю, почему, не знаю, что могло бы быть дальше в тот злополучный вечер, но спасение пришло. Дверь задрожала под напором от частых сильных ударов, постукиваний ногой и зазываний моего имени. Непослушными руками я кое-как повернул замок и впустил перенервничавшего Шаво. Опять он, хотя это лучше, чем ничего, и тем не менее, хуже, чем ты, Сержи... Басист принёс с собой платочки, шоколадные, некогда мои любимые конфеты и сомнительного вида записку. Присев на диван, я опять начал реветь, в этот раз снова в плечи Шаво, поглаживающего по волосам, утирающего слёзы и поющего невнятные успокаивающие колыбельные. Моя буря постепенно перерастала во временный штиль, катастрофа сменялась сном, разрушение — воскрешением прошлого. Правда, я не слушал хлопоты Одаджяна, его советы, мне просто нравился его тон. Нежный и добрый. Тёплый и тихий. Признаюсь, порою Шаво казался мне симпатичным даже в пошлом и романтичном планах, но сразу же после я отгонял эти мысли куда подальше, пресекая на ровном месте из-за возникновения твоей картинки, Танки, в голове, смотрящую с укоризной и спрашивающую: "Это так ты меня любишь, да?" Сейчас подобная сцена появилась слишком резко, я встал и заставил его уйти за дверь. Шаво аж опешил, но тактично пошёл, сказав звонить ему когда угодно, он приедет по любому вызову. Как бы ненароком уронив ту смятую записку неуверенной рукой, наш басист ушёл, поторапливаясь, пряча лицо в воротнике куртки. Я фыркнул, отмечая про себя его паршивую актёрскую игру, но сразу же скажу, что мне не нужны его утешения или его проблемы, поэтому я и выбросил тот листок, не проверив содержание. Сев за стол, пошатывающийся от каждого мельчайшего движения, я обнаружил блеск бутылки под ним. О, это же запас водки на хреновый день! Что ж, он точно наступил. Открутив крышку, я отпил из горла несколько больших глотков, хлынувших мне сразу в голову и в глаза. Хлопнув по столу рукой, я понял, что задолбался от невыносимых терзаний на протяжении большей части жизни. От скрытой любви, от непонятной любви, от неразделённой любви, от предательства... Я задолбался. ( POV Серж) После ухода Дарона, шокированного известиями, я лёг на диван, ероша волосы в попытках разъяснить ситуацию любым способом. Во-первых, как он узнал? Во-вторых, мы ещё в отношениях или нет? В-третьих, что делать дальше? И, наконец, знает ли об этом Анжела? Последнее волновало меня больше всего. С Дэром мне однозначно не по пути, а с ней шансы есть. Вдруг мои слабые размышления прервал телефон. Звонил Джон, только разозливший меня этим. Ответив, я получил далеко не приветствия, а обвинения в кобелизме и идиотизме, угрозы, что он расскажет обо всём Анжеле и нравоучительный рассказ о том, что из-за любой ошибки можно потерять своё истинное счастье... Ну не глупость ли? Дэру самому будет лучше с кем-нибудь другим, и об этом Долмаяну я сообщил. Тот не захотел меня слушать, упёршись в своё уверенное мнение, как же Малакяну без меня будет плохо, о том, как я всем вру... Тут я не выдержал, приказав ему заткнуться, иначе бы я пришёл к нему домой и вывернул руки. Джон замолчал, чуть выждав, отключился, бросив короткое: "Что б там у вас ни было, завтра в 14:00 репетиция. Опоздания не прощаются". Да мне и пофиг было. Смотря в окно вместе с чашкой горячего чая, я уже представлял наше следующее свидание с Мадатян. Ох, как же я её страстно желал... Только я не знал, рассказывал ли ей Шаво сложившуюся картинку пазла или нет. Но опять кто-то надоедливый не дал мне додумать. В этот раз звонил Дарон, судя по голосу, пьяный. — Серж... Сержи... Я люблю тебя. Приедь, пожалуйста. Мне так плохо... Мда, может, Джон был прав? — Дэри... Нет. Я не хочу портить тебе жизнь ещё больше. Но он не слушал, слёзно умоляя приехать. Я и приехал, снова попробовав его губы, предупредив, что хочу лишь секса. Ну а что взять с пьяного — Дэр согласился, закрыв дверь на замок и толкая меня на кровать в спальне, пиная несколько бутылок на чистом полу. Мне было смешно. Ну а что взять с пьяного?.. По крайней мере, как оказалось, он хорош в грубом танце, рвущем его изнутри. Он плакал, но двигался дальше. Что ж... Я вполне согласен.