Любовью лечат души.

Вин и не заметил, что время уже подошло к мюзиклу. Через два дня было его выступление. Эти два дня пролетели незаметно и вот, он уже стоит у себя в гримерке. Брайт зашёл посмотреть на своего парня перед выступлением и подбодрить его, но что-то пошло не так. — Эти твои брюки с идеально отглаженными стрелками… Ммм! Как же хочется содрать их с тебя… Брайт собственнически запустил три пальца под ремень на брюках Вина и резко притянул его к себе. — Брайт… перестань, пожалуйста. У пианиста перехватило от этого дыхание, он все ещё не мог привыкнуть к тому, что у него такой жгучий парень и научиться реагировать более или менее спокойно на подобные страстные выпады. — А эта твоя извечная вежливость и сдержанность… Куда она девается, когда я кусаю тебя под лопаткой и медленно вхожу? Брайт прошептал все это в губы Метавина, прижимая к себе все теснее хрупкое тельце музыканта. — Бра-айт, пожалуйста… не заводи. С тихим стоном эта фраза прозвучала очень сексуально. — Это я тебя завожу? По-моему, наоборот. Посмотрев в, начинающие затягиваться тонкой пленкой будоражащего сознание возбуждения, глаза, Вин не смог устоять перед этим видом и сочными губами Брайта. Его руки быстро скользнули по широкой, накачанной груди к шее и зарылись в жестковатый волос. Приблизившись с тихим стоном к желанным устам, Вин остановил себя в миллиметре от них. Из приоткрытого рта Брайта вырывалось несдержанное, рваное дыхание. Музыкант коснулся губ боксера и сразу же легко прикусил нижнюю. Для Брайта этого было достаточно, чтобы озвереть, но рядом с Вином он превращался в покорного, но страстного зверя, а не дикого и необузданного. Хотя Метавин и просил его не сдерживать себя, но парень ничего не мог с собой поделать. Проведя руками по точеной талии к спине, боксёр прижал к себе любимого, чутко сжимая его в своих объятиях. Горячий язычок музыканта прошёлся по его губам и толкнулся внутрь. В одно движение Брайт посадил его на стол. Вин положил свои ладони на вздымающуюся грудь парня и продвинулся ими к шее, большой палец правой руки нежно прошёлся по кадыку и остался на ключице, а левая остановилась на скуле и щеке, успокаивающе поглаживая чуть пробившуюся щетину. Прикоснувшись к затылку Вина, Брайт хотел растрепать его волосы, потому что так его пианист выглядел дико-сексуально, но отнял руку, вспомнив про долгую укладку волос перед выступлением. Тихо рыкнув, положил обе руки на его бёдра и притянул к себе пах к паху. Чувствительный к любым ласкам боксёра Вин сразу же выгнулся и прижался теснее. Его просто трясло возбуждением от немного грубого, но так сильно старающегося быть максимально нежным Брайта. Вот и в эту минуту его понесло — он уже был готов к горизонтальному раскладу. Если Брайт сейчас захочет, Вина ничего не остановит. Но боксер отстраняется с выраженной досадой на лице. — Черт, чуть не забыл, что у тебя выступление… — Плевать… Глубокое дыхание обоих парней только подливало масла в огонь, но никак не успокаивало. Метавин цеплялся за ворот рубашки Брайта и пытался вернуть поцелуй, смазано касаясь его губ. — Ты же хочешь, я знаю, Брайт. Измученно застонав, боксёр заключил лицо пианиста в свои ладони и контрольно прижался к его пухлым, покрасневшим губам. — Хочу. Но сейчас не время, малыш. Тебя ждут на сцене. Понимающе посмотрев на Брайта, Метавин вздохнул и улыбнулся уголками губ. — Слишком правильный. — Что же поделать, потерпи. — Ммм, терплю. Брайт отошёл от парня и пристально его осмотрел. — Встань-ка. Вин спрыгнул со стола и встал перед Брайтом. — Вроде ничего не помялось и прическа в порядке. Повернись, пожалуйста. Вин выполнил просьбу. Сзади из брюк выбилась рубашка. Брайт подошёл к своему парню и заправил ее обратно. Не удержавшись, приобнял, положив руку на бедро. — Хвостик… Вечером продолжим, а сейчас беги на сцену, малыш. Метавин в раз сделался пунцовым от этих слов и тихого голоса возле уха. Не оборачиваясь, он быстро прошёл к двери, но остановился в ней и обернулся. — Ты будешь на меня смотреть? — Всегда. Довольный таким ответом, окрылённый музыкант вышел за дверь. Мюзикл был совершенно необычным и чем-то новым. Про сексуальные меньшинства привыкли слышать только из телевизора или интернета, но никак уж не с большой сцены театра оперы и балета. Было много гостей со всего мира и много знакомых Вина. В первом ряду сидели Брайт с отцом, Сакда, Наннан с родителями и Ламаи. Да, родители Нан тоже приняли ее ориентацию и Ламаи. Подруга от этого светилась изнутри счастьем и не выпускала руку девушки. Вин выступил так, что его игре аплодировали отдельно и стоя. Мюзикл стал триумфом и камбэком Вина на большой сцене. После выступления был организован вечер, на котором присутствовали все иностранные гости. Вин, Брайт и их отцы постоянно с кем-то разговаривали, встречая в толпе старых знакомых или даже друзей. Вин встретил своих одногруппников из Франции. Они приехали сюрпризом. Вин представил им Брайта, как своего парня. Брайт же встретил совершенно неожиданно своих одноклассников и по совместительству друзей по боксу (не шизиков, а других) и тоже представил им Вина в качестве парня. Все шло, как нельзя лучше. Но вот только Ноа и Сакда все никак не могли спокойно поговорить наедине. С того дня они так и продолжили только переписываться. Но сегодня они хотя бы тепло поздоровались, обнявшись и давая папарацци пищу и тему для обсуждения и фотографий. Наконец-то все приветствия были сказаны и народ разбился на группки по интересам, а Вин и Брайт смогли спокойно выпить по бокалу шампанского на тихой террасе. — Ты видел наших отцов? Брайт задумался. — Примерно полчаса назад мой разговаривал с отцом Нан, а твой с мэром. Вин кивнул. — Вот и я тогда же их видел. Посмотрев на часы, Брайт удивленно прибавил глаза. — Время уже половина двенадцатого. Неудивительно, что я с ног валюсь. Пойдём, найдём наших старичков. Парни вошли в общий зал и стали искать глазами отцов, но их там не было. — Может они в VIP-ложе отдыхают? Подходя к комнатам, парни услышали из одной знакомые голоса и хохот. Зайдя в неё, они увидели трёх мужчин: Сакду, Ноа и Виная. Они о чем-то спорили. — О, Вин, сынок, а ну-ка иди сюда. Метавин младший подошёл к своему отцу и вопросительно посмотрел на него. — Вот! Вот он! Мой сын! Знаешь, на каких сценах он выступал в детстве? Не знаешь! Да он с малого всего сам добивался… Конечно, под моим чутким руководством, но сам! Да! Твоему Брайту очень повезло с ним, понял? Ноа расфыркался и притянул к себе своего сына, положив руку ему на плечо. — Да мой Брайт такие сделки проворачивает, что у меня волосы встают дыбом там, где их и нет даже! Он с пятнадцати лет бизнес ведёт уже без моей помощи! А в боксе какие успехи! Да его на ринг не ставят только из-за стопроцентной победы! Сопернику ни единого шанса, да, сын?! Это кому ещё с зятем повезло, ты, старая куница?! Парни, выслушав все это, так сильно захохотали, что схватились за животы. — Как ты меня назвал? Это я-то старый? На себя посмотри, лепрекон! Отец Нан хохотал громче всех. — Как мне не хватало этих ваших перепалок! — А ты чего ржешь?! Хороший друг, тоже мне! Мог бы и помирить нас раньше, вообще-то… Удивленно взглянув на Сакду, Винай хлопнул себя по карманам и даже вроде слабо подпрыгнул. — Когда это мы с тобой дружили, Сакда? Ты всегда у меня девушек уводил в молодости! А в этот раз твой сын увёл у моей доченьки мужа. — Не гунди, Винай и не ври, что ты не дружил с Сакдой! Ты бегал к нему по вечерам и пел песни про любовь под окном! Что не помнишь, старикан?! — Ах так?! Вот тебе! Винай обиженно глянул на обнявшихся старых друзей и щелкнул Ноа в лоб. (Они делали так в юности). А потом быстро отскочил и забежал за стол. — Вот же! Сакда, обходи слева, а я справа! Сейчас поймаем его. Вин и Брайт уже стояли рядом и наблюдали за всем этим со стороны, чуть ли не катаясь от смеха по полу. — Вот же мелкий! Ты что пьёшь для суставов? А, Винай?! Столько прыти… Раттана с Нан появились в дверях комнаты и удивленно уставились на трёх мужчин, гонявшихся друг за другом вокруг стола. Потом Раттана звонко засмеялась и ловко выцепила своего мужа, заслоняя собой. — Трио снова в сборе? Оставьте мне моего мужа живым, пожалуйста. Мужчины, запыхавшись, остановились и пошли на перемирие. — Ну и разминочка… Надо в зал что ли походить, а Брайт? Устроишь нам экскурсию по своему залу? Брайт весело кивнул в ответ. После представления вся компания поехала к Брайту в ресторан отметить воссоединение друзей и семей. Под конец вечера Брайт нежно сжимал руку Вина и что-то ему говорил, а тот улыбался и в глазах его читалась любовь. Сакда с Ноа смотрели на сыновей. — Ты только глянь, Ноа, они такие счастливые… Сакда кивнул и хлопнул старого друга по плечу. — Да. Их любовь и наши с тобой души вылечила… Ноа улыбнулся и посмотрел на друга. — Любовью лечат души — так всегда говорили их мамы. Конец.