А я и не знал, что всё так получится

— Я надеюсь у тебя всё получилось? — Конечно получилось. Сегодня после пар я всё доведу до конца. Он поймёт, что не на того напал.

***

— Ки, я волнуюсь. — Ты сам всё это затеял, имей силу воли доделать начатое. Всё равно назад ничего не повернёшь. — Умеешь ты всё-таки поддержать.       Правильно говорят — на словах мы можем всё, а на деле мало из того, что говорим.       Сам же предложил, у самого же поджилки и трясутся. Но Кихён прав, и нужно заканчивать со всем этим. Может быть Чангюн об этом и пожалеет, но это потом.       В голове уже двести раз был проговорён этот диалог с тем омегой. Гюн даже представил, что конкретно будет говорить и как представиться. Ведь представиться нужно будет. А ещё он представлял, что будет с Чжухоном после этого разговора. Наверняка их отношения только ухудшаться. Возможно Ли начнёт ещё сильнее докапываться до Има, а может наоборот — затихнет. Всё может быть. Это Ли Чжухон — он непредсказуемая личность.       Время, словно вода из рук, быстро утекало в никуда. Гюн постоянно косился на часы в собственном телефоне, то и дело доставая его из сумки. Не бы элементарно положить на стол, он постоянно шуршит своими вещами, лишний раз привлекая к себе нежеланное внимание. При этом не судьба была просто смотреть на часы, что висели над дверью выхода. На них стрелки тоже двигались, казалось бы, с неправильной быстротой. Но всё было так, как должно было быть, и просто нервы давали о себе знать. Так уже прозвенел звонок с последнего урока, а значит сейчас где-то под дверьми родного института стоял будущий собеседник.       В глазах Чангюна читались разные чувства, но больше всего Кихён замечал только волнение. Это волнение можно было спокойно называть паникой, посмотрев, как омега нервно бросает тетради в сумку дрожащими руками. — Всё будет хорошо. Я знаю, ты справишься! Главное не тушуйся. Ты ж, вроде, в этой ситуации должен быть крутым. Так что не показывай своего волнения, а гордо стой на своём, — это наверное первый за сегодня по настоящему дельный совет, который хоть немного, но смог поднять уверенность в себе.       Теперь стояла задача оказаться на улице быстрее Хона, чтобы первым встретиться с его парнем. Волнение только увеличилось, когда Чан, оглядев наспех весь кабинет, не нашёл собирающегося Чжухона. «Твою ж налево! Не хватало, чтобы он вылетел быстрее меня!» Эти мысли не давали покоя. Поэтому Им на автомате забрасывает все вещи в сумку и крикнув Кихёну что-то напоследок, с первыми же студентами выпрыгивает из аудитории. Лестничные проёмы миновались с великолепными манёврами в прямом смысле этого слова. Чангюн даже переобуваться не стал. Времени просто уже хватало. Тем более через большие окна проходной он увидел, что Чжухон уже стоял в явном недоумении.       Выбежав на улицу, Чангюн застал их выяснением отношений. Омега ярко жестикулировал, выражая своё недоумение по поводу того, что Хон сам не помнит «как приглашал его на встречу сегодня». Чжухон же стоял уже на взводе, явно не понимая такой настойчивости от омеги. Парня же это никак не останавливало, и он со всей теплотой продолжал лезть к альфе на шею, желая обнять. Вот он момент, когда нужно поднять высоко голову и с чувством гордости подойти к ним и разъяснить всё как нужно. — А я вижу, что все уже собрались, — а у Чангюна хорошо получается прятать свою нервозность. — М-да, а я представлял тебя немного иначе. Я разочарован, Ли Чжухон. Думал у тебя со вкусом получше будет. Не ну это он уже явно немного перебрал. Хоть сейчас голова слабо думала, и говорили в большей степени эмоции, что полностью захватили власть над каждой частичкой организма Има. — Спешу ответить на твой вопрос. Да, это я его позвал, малыш, — ну что, будем пользоваться твоими же способами господин Ли. По Чжухону сразу было понятно, что внутри него сейчас дикий зверь, что раньше сидел хоть на какой-то привязи, пытается сорвать с себя все оковы и вырваться наружу в виде совершенно неконтролируемой агрессии и потока отменной речи. Парень же, которого Ли называет своим омегой, в этот момент тоже словил долю волнения, агрессии и непонимания. — Милый, я ничего не понимаю, ты знаешь этого парня? — Это просто больной одногруп… — О-оо, ещё как знает, — перебил его Чангюн, завершив свою фразу нахальной улыбкой. В этот момент у входа к институту собралась так добрая куча народа, которому уж дюже интересно, чего эти трое выясняют отношения. — Между вами что-то было? — голос предательски задрожал и скрывать свою ревность парень уже не мог. — Нет конечно, — Чжухон уже перешёл на откровенный крик. — Ты посмотри на него. Зачем он мне нужен. — Конечно. Однако не ты ли господин Ли лапал меня за задницу на виду у всего института? — вся толпа залилась возгласами, которые часто можно слышать на баттлах. — Долбаёб, я тебя с лестницы ловил, — эмоции уже невозможно было держать при себе. — Ага, а больше ловить то не за что. — Хон~и, это что, правда? — Да не слушай ты его. Я правда просто поймал его на лестнице, когда он чуть не упал с неё. — А ещё я не думаю, что есть необходимость всех подряд называть малышами. Мне кажется, если есть возлюбленный, то только его так и надо звать. Вот тебя он так хоть раз называл? — Чан вдруг обратился к шокированному омеге. — Дорогой, он не врёт? — Понятно, значит не называет. А вот меня после своего перевода в нашу группу постоянно только так и зовёт. А ещё флиртует откровенно, что даже мои друзья заметили. Момент и последние слова Гюна завершились звонкой пощёчиной, что прилетела по чжухоновскому лицу. Звук был настолько сильным, что сложилось ощущение, будто щека вот-вот треснет. Лицо теперь стало красным не только от злости, но и ещё от смачного удара. — Я ненавижу тебя, козёл. А я думал, что ты меня по-настоящему любишь, а ты… Я видеть тебя не хочу, омега убежал в слезах в сторону остановки, а вся публика, что с интересом наблюдала за всем процессом, стала быстро расходиться с места происшествия. Увидев слёзы на глазах омеги, Чангюн почему-то увидел в нём себя. Тоже омега, тоже оскорблённый при чём тоже при других людях и тоже всё из-за Чжухона. Прям как сам Гюн. Ему стало очень жаль его, ведь, если разобраться, то в их разборках с Чжухоном он не был виноват и вообще не имел к ним никакого отношения. Чангюна стала гложить совесть, что он испортил кому-то счастливую жизнь с любимым, которую Чан только недавно почувствовал сам. Чжухон же в это время стоял и молча смотрел в след уходящему парня, рефлекторно сжимая кулаки до хруста костей. Ещё немного силы и он бы проткнул себе обе ладони собственными ногтями. — Поверь мне, будет время и я отвечу тебе за это, — злобно проговорил Хон. Его лицо было настолько близко к лицу омеги, что Чангюн смог рассмотреть каждую вздувшуюся венку на его лице. Холод прошёлся по спине, а внутри засело страшное ожидание того, что может быть позже.       Как говориться — пожинай плоды своего труда.

***

— Я многое пропустил? — Кихёну не повезло застать столь изумительное представление, т.к. скоро сессия и нужно немного подтянуть пробелы в некоторых предметах. — Очень многое. Походу мне теперь будет только хуже.

***

      Прошла целая неделя. Ужасная неделя, потому что Чангюн чувствовал себя ужасно. Причиной была вина за то, что он рассорил Чжухона с его омегой. Хоть если подумать, Хон после его ухода, не особо-то и старался его вернуть. Его угнетал страх — что же сделает ему Чжу на этот раз. Ненависть могла породить в его голове уйму ужасных идей.       Прошла неделя, а Чангюн всё равно не терял надежды извиниться перед Чжухоном. Да, в это сложно поверить, но он и вправду пытался загладить свою вину. Странный человек: сначала всё затеет, а потом сам же извиняется. Всю неделю Чан бегал за Хоном в надежде сказать хоть одно слово в своё оправдание. Хотя оправдываться было бесполезно. Тут открыто извинятся надо. А Чжухону не было дело ни до оправданий, ни до извинений. Как только он видел рядом с собой омегу, сразу уходил прочь. Гюн даже Кихён подзывал к нему. Кихёна он выслушивал и с безразличным лицом всё вновь и вновь уходил прочь.       С Гонхи Чангюн тоже больше не гулял. Просто не было желания. Он его очень часто звал куда-нибудь, постоянно писал сообщения, на которые Чангюн, по началу, отвечал, а потом просто стал игнорировать. Гонхи ему стал откровенно надоедать своей надоедающей настойчивостью. Ну сказали тебе, что не хочется, зачем настаивать и написывать на дню по сто раз. Некогда вроде начавшиеся романтические отношения медленно катились огромным комом в пропасть. Такое общение явно ни к чему хорошему не приведёт.       Шла вторая неделя, а обстоятельства всё никак не менялись. Гонхи надоело такое общение. К тому же он совершенно не понимал, что происходит с его некогда милым Гюн~и. Альфа решил сам расставить все точки над «и» и просто в один из возможных дней заявился к омеге в институт. Аудиторию он прекрасно знал, а пришёл ещё и на большой перемене. Парни уже успели сходить поесть быстро в столовой, поэтому тихо сидели и разговаривали на свои темы. Чжухон, как и обычно в последнее время, сидел чернее тучи.       Появление неизвестного в аудитории подняло немного шума. Минхёк, вернувшийся наконец с больничного, стал выпроваживать незваного гостя на выход из кабинета. Альфа же пытался вырваться из жёсткой хватки, постоянно махая руками Чангюну, чтобы обратить на себя его внимание.       Поднявшиеся возгласы отвлекли омег от своей беседы. Настроение моментально упало ниже плинтуса, когда Гюн заметил Гонхи. Боже, как же он ему надоел со своим настырством. В последнее время он и правда стал переходить границы личного времени и пространства. Понимая, что если он сейчас не вмешается, то староста точно вытолкнет его на все четыре стороны, Чангюн решил хоть выслушать причину столь неожиданного визита. — Он ко мне, не волнуйся, — Чан с ноткой нервозности в голосе любезно попросил парня отпустить альфу и разрешить на немного остаться в аудитории. Делать всё равно было нечего. К тому же, так он его точно в покое не оставит.       Минхёк попросил их не задерживаться на долго, а Чангюн лишь сложил руки на груди и повернулся лицом к альфе. Гонхи попытался обнять парня, как он это делал на их свидании, но Гюн резко отдёрнул его руки от себя, показывая своё нежелание к телесному контакту. — Ты зачем сюда явился? — хорошее начало диалога. — Я к тебе пришёл, — Гонхи явно не ожидал такого начала диалога, но по-прежнему смотрел на парня с лаской в глазах. — Гюн~и, что с тобой происходит? — Хватит называть меня так, — Чангюн стал переходить на откровенно раздражённый тон голоса. Он его за всё это время успел так выбесить, что с ним не то что разговаривать не хотелось. Даже просто видеть желания не было. Он же даже по-настоящему полюбить его не полюбил. Не было у него настоящих чувств, пользовался он им вот и всё. И сейчас, когда в эмоциях прослеживалось только раздражение, Чангюн в этом окончательно убедился. Теперь им точно не по пути. — Ты мне никто, чтобы меня так называть. — Чангюн, я не понимаю, что происходит? — Гонхи было явно некомфортно, что они сейчас выясняют отношения у всех на виду. Было немного стыдно. Тем более он знал, что Чжухон, сидящий на первой парте, наверняка отвлёкся от своего телефона и наблюдает за ними.       Гонхи не прекращал попыток обнять Чангюна и притянуть его к себе поближе, на что парень лишь начал с силой отталкиваться он него и сбрасывать с себя его руки. — Не смей трогать меня и убери от меня свои руки, — послышалось резко и на столько неожиданно, что Гонхи практически от испуга отошёл немного назад. Чангюна теперь было не остановить. Сейчас мозг перестал управлять всеми мыслительными процессами, и за то, что говорит язык, стали отвечать только эмоции. — Как же ты мне надоел со своей настойчивостью и настырством. Не лезь ко мне! Не пиши мне, не звони мне! Ты меня натурально достал за эту неделю. Я не хочу ничего иметь с тобой общего. И чтоб ты знал — никогда не хотел. Я просто воспользовался той ситуацией на вечеринке, чтобы позлить Чжухона! НИЧЕГО БОЛЬШЕ! Ты мне никогда не нравился, не нравишься и не понравишься! Прошу, просто отстань от меня! — вот и вышло всё то, что хранилось всю неделю глубоко в душе. Правильно говорят, что не нужно держать всё в себе, а то потом это всё выльется на ни в чём не повинного человека просто так.       Гонхи стоял теперь уже не шокированным, а скорее злым. Злым от того, что его, альфу, только что опозорил при всех какой-то омега, который ещё и младше его был. При всех, при Чжухоне. Ладони вспотели от переизбытка стыда, и не желая оставаться в этом месте, Гонхи, под тихие перешёптывания, выбежал из аудитории.       А ведь правильно альфа догадался, Чжухону и впрямь стало интересно, что они там устроили. И видимо, по его лицу, этот «цирк» ему был по нраву. Что-то напоминает, правда? — Хм, мне даже делать ничего и не пришлось, — Чжухон вальяжно встал из-за парты и подошёл к Чангюну, заложив руки за спину в доминирующем жесте. Обойдя его со спины, он тихо, словно выдыхая, проговорил Гюну: «Похоже карма существует на самом деле, малыш». Горячее дыхание, словно электрический удар, пронзило всё тело одним разом. Кожа на открытых от футболки руках предательски покрылась мурашками, а в нос ударил резкий запах. Запах мёда. Чжухон. На сколько же эмоции должны были переполнять обоих, что их запахи смогли так сильно выделиться?       И опять это «малыш». Зачем он его так называет?       Заметив на теле омеги густо рассыпанные мурашки, Чжухон лишь нахально ухмыльнулся и последовал к выходу из аудитории с победным лицом. В аудитории вновь воцарились тишина и спокойствие. Все студенты разошлись по своим партам, а Чангюн так и остался стоять столбом посреди прохода. Голова вдруг стала невыносимо тяжёлой и огромной гирей упала вниз. Кихён не мог не поддержать друга в такой момент. Тем более получается, что и его отношения теперь тоже разбиты. Причём им самим. Хотя об этом Чангюн не сожалел. Скорее, на душе появилась некая лёгкость. Теперь он снова сам по себе. Да и спокойнее немного стало и за Чжухона. Пусть по такой причине, но он всё же заговорил с ним. Теперь, наверное, его агрессивный настой хоть немного да поубавился. — Я дурак, но я доволен, — младший спокойно сел на стул и глубоко выдохнул. — Довольный дурак. Тебе совсем не жаль Гонхи? Парень и правда влюбился в тебя. — Да не нужен я ему. Найдёт себе лучше. К тому же он сам довёл меня до этого. Я просто уже не мог сдержаться.       Вроде и жалко, что так сильно сорвался, а вроде и такое умиротворение на душе. Глядишь этим он немного «повеселил» Ли и удовлетворил его желание мести.       Домой пришёл омега усталым. Как же все последние события сильно выматывают. Те дни, что он провёл за продумыванием план, он вообще практически не спал. Все системы организма работали на автомате. Нужно было срочно отдохнуть и поесть. Паста закончилась, а значит нужно готовить снова. Но сил не было, поэтому Гюн решил позвонить папе и попроситься домой на небольшой ужин. Давно он сам не вызывался к родителям домой.       Папа конечно же не откажет собственному ребёнку в такой просьбе. Тем более наверняка уже соскучился по любимому сыночку. Чангюн разложив все вещи из учебной сумки, закинул кошелёк и бутылку воды и поехал к родителям в соседний район. Ехать было не особо долго, но дорога так укачивает, так что сон не заставил себя ждать. Приятная слабость окутала тело и пришлось поддаться этому желанию. В конце концом Чангюн просто тихо уснул. Благо не проспал нужную остановку. Спасибо водителя, который тормозит настолько резко, что все пассажиры валятся с ног.       Дома его уже с распростёртыми объятьями ждали родители. Папа сразу же бросился обнимать своего мальчика, пока отец спокойно стоял и ждал, когда ему представиться возможность поприветствовать сына.       У родителей Чангюн просидел до позднего вечера. Семья была счастлива наконец-то провести хоть сколько времени вместе. Обычно он к ним просто так никогда не приходил, а тут пришёл, да ещё и по собственному желанию. Папа сразу, пока ставил чайник, стал расспрашивать Чангюна как у него дела и что случилось, раз понадобилась столь быстрая встреча.       Для Гюна беседа была лучшим способом выговориться. Он просто заранее предупреждал собеседника, что может чего ляпнуть не подумав, и высказывал всё, что накопилось. А кто выслушает лучше как ни родители? Даже с Кихёном было не так, как с папой и отцом. Они всё-таки поопытнее будут. Хорошо хоть Ки этого не слышит, а то ещё обидится.       Папа вдоволь накормил сына, а мужу налил стакан чая и стал заваривать себе и сыну. За такой теплой атмосферой не хочется беседовать на эмоциях, но родители всё понимали. Пусть высказывается. Зато потом будет лучше. А атмосферу можно и наладить снова. А вот стабильные нервы быстро не стабилизируются.       Чангюн рассказал всё, что с ним произошло за последнее время. И про первые оскорбления Хона, и про его дальнейшие издёвки. Не прошла стороной ситуация с телефоном и тем омегой. Отец был в шоке от сына за его проделки и сказал, что альфы всегда так реагируют на такого рода действия. Тем более если альфа сам по себе предрасположен к агрессии. С ситуацией с Гонхи совет дал папа. Говорить много не нужно было. Совет состоял лишь в том, что порой всё же нужно суметь придержать всю бурю эмоций и объяснить всё спокойно и доходчиво. Главное без криков. Потому что, как сказал папа, Гюн этим очень сильно задел Гонхи и расстались они с ним на очень плохой ноте. — Но его поведение и правда переходило границы дозволенного. — Это всё равно не давало тебе никакого права повышать на него голос. Можно было всё объяснить спокойно.       Папа как никогда прав. Наверное, и вправду слишком погорячился. Но писать ему и извиняться Чангюн не собирался. Пусть всё останется так как есть. — Милый, помни, что всё будет хорошо, — папа нежно обнял сына и поцеловал его в макушку. — Мы, кстати, на днях с твоим отцом уедем в командировку. Так что не скучай и не впутывайся ни в какие передряги. Чангюн тепло улыбнулся родителям и стал собираться домой. Время было много, а нужно ещё до дома доехать.       Попрощавшись с родителями, парень быстро выбежал на улицу и побежал на остановку, лишь бы успеть на автобусы, которые стали ходить намного реже. Запрыгнув в салон транспорта и заняв свободное место, парень надел наушники, что были любезно положены в карман и окунулся в мир музыка, не замечаю ничего вокруг. Время пролетело очень быстро, и вот уже родная остановка и дорога до дома. Темно. Хорошо хоть не надо ни через какие переулки идти.

***

      Вот уже родной дом, этаж, квартира. Сытый, спокойный, Чангюну не хватало только любимого душа. Так что не тратя ни на что время, он просто по дороге в комнату снял с себя всю одежду и поплёлся в душевую.       Мягкая кровать. И вот уже кажется долгожданный сон и следующий день. Но телефон и уведомление меняют все планы на ночь. Удивительно, но на экране номер Чжухона и его сообщение.       (сообщение Чжу) «Будь осторожен с Гонхи. Мы сейчас были вместе в клубе, и он совершенно недоволен вашим раскладом дел. Не связывайся с ним больше. А то пострадаешь ещё от него.»       — Удивительно. То блаженным матом меня покрываем, то проявляем заботу. Это с чего это такая опека и беспокойство? Неужели меня простили и за меня волнуются? — мысли вслух. Шок конечно, но что там такого происходит с Гонхи, что даже сам Чжухон написал опасаться его? Похоже предстояла ещё одна полубессонная ночь. Но как только голова соприкоснулась с подушкой, все мысли унесло из головы мимолётным ветром, и сон завладел разумом.