Лёд со вкусом слез

      Сентябрь. 2020 год. Челябинск. Открытые прокаты. Произвольная программа. На лед выходит двукратная чемпионка мира и Европы, победительница финалов серий Гран-При Евгения Медведева. Трибуны взрываются, болельщики и фанаты скандируют ее имя. На плакатах фотографии Жени с подписями «Медведева Богиня». Фигуристка готовится выступать, сейчас ей трудно как никогда. Пандемия по всему миру, тренировок в Канаде нет, тренер только по видеосвязи наблюдает за ее произвольной программой, никто не знает, что будет дальше, но Медведева знает одно — надо бороться, надо сражаться, с обстоятельствами, с трудностями, а главное — с самой собой, ведь страшнейший враг для спортсмена — это он сам. Выходя на новый старт, ты забываешь о своих прежних достижениях. Сойдя с пьедестала ты снова никто, ты выходишь на лед так, будто тебя никто не знает и ты пытаешься доказать всему миру — вот я, я перед вами, я настоящая чемпионка. Этому ее научила она. Величайший тренер фигурного катания современности — Этери Георгиевна Тутберидзе. Человек, с которым Евгения Медведева прошла 11 лет своей жизни. Человек, который за 2 года ее жизни в другой стране, на другом материке не сказал ни слова, не написала ни одной строчки. Только подколы в интервью, чтобы задеть по сильнее и без того растерзанную душу. Женя научилась жить без нее.       Научилась настраиваться на прокаты, не держа ее руки по ту сторону бортика. Научилась смотреть на отдаляющуюся спину, как только начиналась женина короткая или произвольная. Она научилась с этим жить. Именно поэтому, приняв начальную позу посередине льда, и увидев заинтересованный взгляд Этери Георгиевны, она удивилась, но показывать этого нельзя, нужно начинать выступление. Новая программа вызвала ажиотаж у всех любителей фигурного катания. Даже неудавшееся колесо не испортило всей картины. Кто бы что ни говорил, но Женя Медведева навсегда останется любимицей публики.       Ее любят все, начиная от таких заслуженный деятелей, как Татьяна Анатольевна Тарасова, заканчивая простыми болельщиками, которые готовы всегда поддержать Евгению во всех ее начинаниях. Выходя со льда, фигуристка увидела, как Тутберидзе ей апплодирует. Пусть с нотками высокомерия, пусть медленно, но апплодирует. Она не ушла, не развернулась, как только ее объявили. Она смотрела. Женя была в небольшом шоке, она даже не сразу услышала, что ей по телефону говорит Орсер, мысли были о той, что стояла под трибунами и наблюдала за своей бывшей подопечной. Выключив телефон, Евгения вышла в коридор в направлении раздевалки. Подойдя к двери, она услышала смех других девочек, поэтому пошла в другую сторону искать туалет. Найдя дамскую комнату, Медведева не долго думая, открыла свою салфетницу и достала от туда шприц и ампулу. Аккуратно набрав в шприц препарат, Женя развернулась полубоком на раковине, чтобы вколоть себе в спину.       Делать это было крайне неудобно, но помочь здесь ей никто бы не смог, вернее, она бы сама не стала просить помощи. Никто не должен был видеть ее слабой, ведь слабость потом очень часто бывает наказана.       И наказывается она именно теми людьми, от котрых ты не ожидаешь. Этот принцип стал основой жизни Евгении последние 2 года.       После долгих ерзаний на раковине перед зеркалом, Жене все же удалось найти более менее удобную позу для введения лекартства. Как вдруг открывается дверь, и в туалет заходит Тутберидзе. — Медведева?! Что ты здесь делаешь? — Катаюсь, Этери Георгиевна, — ответила фигуристка, быстро убирая следы своего «преступления» в салфетницу, — или Вы уже забыли? Странно, я думала у тренера чемпионок память должна быть хорошая, — с легкой ухмылкой проговорила Женя. — Не дерзи. Тебя так со старшими в твоей Канаде научили разговривать? — Не Ваше дело, госпожа бывший тренер, как хочу, так и буду разговаривать, мое воспитание Вас уже как два с половиной года не касается. — Евгения отвечала спокойно, лишь ехидно улыбаясь. Она знала, что такого человека, как Тутберидзе больше всего бесить будет спокойствие. — Как грубо, Евгения Армановна. Будем считать, что я этого не слышала, поэтому задам вопрос еще раз. Что ты здесь делаешь? — Этери строго смерила взглядом девушку.       Женя смотрела в пол. Она поняла, что женщина все видела и отпираться было бесполезно. — Что молчишь? Я с пустотой разговариваю? — Тутберидзе уже начала заметно нервничать. — Не нравится разговаривать со мной, сходите и поговорите с Загитовой или Глейхом. Я Вас не задерживаю. И вообще, это вы пришли и начачали на меня наезжать. До свидания. Женя направилась к двери, не забыв толкнуть в плечо женщину, как Вдруг услышала: - А знаешь что, я сейчас пойду в федерацию и скажу им, что наша чемпионка, наша золотая девочка колит в себя всякие химические вещества. Как думаешь, допустят ли тебя до следующих соревнований?       Девушка опешила. Она молча повернулась и посмотрела Этери в глаза. Ей стало больно. Больно оттого, что человек, которому она верила, человек, которого она любила, а возможно и любит до сих пор больше жизни, может так легко ее предать. У Жени на глазах навернулись слезы, впервые за 2 года она позволила себе разрыдаться на глазах у другого человека. Будь у нее сил чуть больше, она бы влепила Тутберидзе смачную пощечину. Но нет, сейчас она этого себе позволить не смогла. — А знаете что, Этери Георгиевна! Идите! Прямо сейчас идите к Лайшеву! К Горшкову! На Первый канал не забудьте! Идите! Расскажите всем, что Вы сейчас видели! Пожалуйста! — Евгения выплевывала эти слова как яд, слезы так и лились из ее глаз. — Только не забудьте взять это! — она кинула в женщину пустую коробку из-под ампул, и села на пол, утыкаясь лицом в колени.       Тутберидзе подняла упавшую коробку и прочитала. Она посмтрела на Женю и вымолвила всего одно слово: — Обезболивающее? — Дошло наконец, — обиженно проговорила девушка, не поднимая головы.       Женщине стало очень стыдно за свои слова. Она была готова провалиться по землю, только бы не видеть такой Женьку, ее Женьку.       Этери села корточки напротив фигуристки. — Женечка, прости меня… Прости, я не знала, посмотри на меня. — она взяла ее за подбородок и заставила посмотреть в глаза. — Неужели Вы, Этери Георгиевна, после стольких лет совместной работы могли подумать, что колю себе допинг, или что Вы там подумали, наркотики?! — Женя резко встала, но тут же скорчившись от боли осела на пол.       Этери аккуратно положила ее на бок, потом взяла салфетницу и достала оттуда шприц, с уже заполненным лекарством. — Спина? — спросила тренер.       Женя лишь молча кивнула. — Сейчас, сейчас, потерпи. Еще чуть-чуть, — шептала Этери потихоньку вводя обезболивающее. После она выбросила шприц и положила голову Жени к себе на колени. Девушка сжимала ее руку, и Тутберидзе почувствовала на своей кисти слезы. — Женек? — позвала ее женщина после 5 минут такого положения. — Что? — Может хватит молчать? Давай поговорим? — аккуратно спросила Этери. — О чем говорить? Вы, госпожа Снежная Королева, по-моему уже все сказали, — усмехнулась Женя. — Прости меня… За все прости, я очень виновата перед тобой…