Утешь меня, Ланга…

Пустой взгляд Реки приковал горящий экран телефона. Сколько раз он уже пересмотрел то видео, где Ланга ещё только осваивает искусство владения доской? Сказать бы тому счастливому оператору, чем обернутся эти уроки; какой ценой он обучит своего ученика - продолжил бы он тренировки? Этот и ещё миллион других вопросов эхом мелькали в сознании парня, толкая друг друга в спешке ещё больше подавить его. Ураган в голове бушевал и в последующие дни. Он провожал ползущего до ванны Кяна, спускался вместе с ним на кухню в очередной бессмысленный визит к холодильнику и обратно в своё обречённое логово, где юноша окончательно закрылся в себе. С домашними Реки старался не пересекаться, потому и уходил по утрам из дома раньше всех, но на этот раз верная спутница-доска покоилась где-то в глубинах комнаты. Идти пешком, а не лететь вниз со склона, поднимая клубы пыли из-под колёс, и не пугать прохожих своей молниеносной скоростью; казалось очень непривычным, но сил найти альтернативный вариант транспорта не находилось. А ещё на то, чтобы дойти до школы, где уже давно не появлялся. Как только знакомое здание вырастало на горизонте, ноги сами меняли направление маршрута, не интересуясь мнением хозяина; хотя, впрочем, ему было плевать куда идти. Он призраком обходил улочки города в сотый раз, бесшумно пересекая дворы невысоких домов, но в тот момент они казались огромными высотками, таранящими серый небосвод и лишающими возможности увидеть хоть что-то светлое в этом непроглядно мрачном дне. Парень нигде не задерживался надолго, приходил и тут же двигался дальше, будто кто-то его гнал отовсюду, не давал покоя его израненной душе. Но пристанище, как бы не старался обмануть себя Реки, всё-таки нашлось. Нашлось в том самом месте, где он осознал масштаб своего отставания от других. Мысли об этом не покидали его голову ни на мгновение, но какую-то важную деталь он упускал. Время, потраченное впустую; годы бессмысленных тренировок; собственное бессилие; страх перед Адамом; мечта, которой никогда не суждено сбыться; а что ещё? Кажется, это был... -Ланга...-почти бесшумно обронили потрескавшиеся губы парня. Что он испытывал к нему? Хасегава был хорош во всём: хорош собой, подтянут, имел статную фигуру, милый, обаятельный, целеустремленный... А ещё превосходно владел декой. За такой короткий срок он не только догнал, но и превзошёл своего учителя. Ему не нужно было прилагать особых усилий ни к чему, ведь заведомо успех был на его стороне. Неужели это была зависть? Такой вывод поразил, даже напугал Кяна. Подобные чувства он испытывал впервые и не понимал как с ними обращаться. -Прости меня, Реки.-Словно гром раздался знакомый голос. Реки бросило в холод. Он резко развернул голову в сторону звука, который выбил его из забвения. Ланга стоял поодаль, боясь спугнуть и без того укутанного ужасом друга. -Прости меня,-повторял он как мантру,-я не понимаю, что с тобой. Прости меня, наверное, я не уделял должного внимания твоему самочувствию; не интересовался твоими чувствами или переживаниями. Прости меня, что не был рядом когда... когда тебе нужна была помощь. Прости меня за то, что я плохой друг, Реки. Голос Хасегавы с каждым словом дрожал всё сильнее. Он чувствовал себя ужасно из-за того, что не знал, как исправить сложившуюся ситуацию. Уставший и измученный вид товарища добивал его окончательно. «Плохой друг?» - дрожало в ушах Кяна. После услышанного признания, полного сожалений и раскаяния, желания помочь и бесконечной нежности, всё встало на свои места. -Нет, это ты меня прости...Ланга...я ужасный человек. Я не достоин дружить с вами. Как только я заметил собственное ничтожество по сравнению с вашими умениями, я... Ты по-настоящему великолепен, такой талантливый, а я...-Реки поднял мокрые глаза на собеседника,-просто меркну на твоём фо... Реки был перебит поцелуем. Хасегава ни о чём не думал в ту секунду, когда сократил расстояние между ними до миллиметров. Воздух стал словно свинцовым, невыносимо тяжелым. Кян не понимал, дело ли в том, что Ланга по-хозяйски проходился языком по его рту, не давая и секунды вздохнуть, или в том, что это был именно Ланга. Мыслей в его голове не стало меньше, наоборот, приумножилось в несколько раз, мешая парню сосредоточиться на происходящем. Его оппонент это заметил, с каким-то сожалением отстранился от столь желанных губ, придвинулся к уху красноволосого и прошептал: «Не думай ни о чем постороннем. Сосредоточься на мне.» Мурашки осыпали все тело Реки. Он и до этого не на шутку возбудился от такой вопиющей выходки, а сейчас, кажется, испытал оргазм от одного голоса лучшего друга. Щеки слились с растрёпанными прядями волос, брови приняли жалостливую позицию, а губы плотно сомкнулись с целью подавить голос. Милый, обаятельный, целеустремлённый Хасегава не мог не заметить этого и воспринял такой «знак» как прямую провокацию к более серьезным действиям: прикусил мочку уха и в ту же секунду потерся о бедро своего учителя каменным стояком, а после заткнул его вскрик своими губами. Оба поняли, что желают большего. Через 10 минут они стояли у входа в дом Ланги. Он хотел поскорее прикоснуться к своему возлюбленному, отчего руки не слушались, и вставить ключ в замок было на грани невозможного. Если бы не здравый смысл, то он бы завалил Кяна ещё на месте их встречи. Расправившись с замком, парни вошли в пустой дом. Как только дверь захлопнулась за спиной Реки, а щелчок замка неутешительно отдался эхом, юноша почувствовал себя маленьким зверьком, запертым в клетке с медведем. Хасегава резко схватил Реки за руку и рванул в сторону своей комнаты.