Cupid Carries A Gun

Они были вдвоём. Сегодня они по долгу будут лежать в кровати, обнимать друг друга, и смотреть в близкие глаза. Больше не было никаких проблем, ни-ка-ких, Свайлт ушла вслед за Алариком, и теперь им было нечего опасаться. Долорес не испугалась тогда в подвале, ей было абсолютно плевать на то, что она сделала с побитым телом. Ей не снился труп по ночам, на своих руках она не видела крови. И именно это её и успокаивало, то что она чиста, сама перед собой чиста. Это ведь главное, отпустить свои грехи и обиды. И она как никто другой понимала это. Билли даже вспоминать об этой девушке не хотела, потому-что считала, что такие люди не достойны памяти, что они не достойны того, что бы их оплакивали. Поэтому она спокойно позабыла этого человека. Ничего больше ненапоминало ей о розоволосой девчёнке, которая чуть не разбила её жизнь на мелкие кусочки. Ничего, кроме как огромный шрам на бледном теле, где-то под рёбрами. И только это, ведь больше нет никаких воспоминаний о ней. Это их и спасало. Блондинка шарит рукой по кровати и понимает, что рядом нет той девушки, которой она болеет. Именно так, она считала это болезнью, от которой не хочется избавляться, ведь она любила это заболевание. Слишком, что бы остаться без него. Слишком. Открывает глаза и видит совсем ногую Долорес перед зеркалом, которая стоит и рассматривает своё тело, водит по нему руками. И Айлиш нравится смотреть, наблюдать из далека, как она делала это до их знакомства. А душу греет это занятие, она улыбается, тихо так улыбается и не шевелится. Прячит свою улыбку в подушку. Тело ломит, но приятно так, а по нему мурашки бегут, чёрт знает из-за чего. Оно тихо встаёт, подходит и стоит чуть поодаль. А Робин и бровью не ведёт на это действие. Она проводит пальцами по шрамам. Ей они нравятся, именно поэтому на её коже их так много. На руках, на рёбрах и на бёдрах. Она делала их сама или просила кого-нибудь, но ей они нравились. Каждый что-то означала, каждый стоил ей чего-то. Они были с ней самых плохих времён. С тех, с который их мать оставила и больше не появлялась в их жизнях, но она отпустила её и не жалела, что так поступила. А сейчас, на её теле есть ещё один, свежий клочёк кожи. Аккуратный такой, но большой, очень большой. И он был ей дорог, да именно так, дорог, ведь можно сказать, что он означал цену, которую она заплатила за свою любовь. Неправильную такую любовь, как многие говорили, странную любовь. Но от этого ещё более притяную и всепоглощающую. Он стоил этого, стоил того, что бы сейчас раз за разом просыпаться в тёплых объятиях и находится в них ещё долго. Звезда подходит ближе, на столько, что касается своей грудью чужой спины. Ровной и в мелких отметинах. Кладёт свою голову на плечё, и теперь уже её пальцы проводят по всем шрамам. Так что брюнетка вздрагивает, но опускает голову назад, опираясь на плечи Айлиш. И сейчас она довольна, она знает что это правда, не говорит тех слов, что это на столько прекрасно, что бы быть правдой. Это правда. Этот человек рядом, выводит по её телу замысловатые узоры, а на лице нет улыбок. Не из-за того, что что-то не так, а из-за того, что это серьёзный момент. И черт его знает почему. Сейчас происходит что-то слишком личное, слишком приятное и незабываемое. Поэтому они молчат, и прсото смотрят в огромное зеркало. Смотрят на себя и думают, что именно этого они и добивались. Полного доверия, или же обычной, но такой сложной любви. Пайрет отходит от девушки, уходит в ванну, копается там пару минут и выходит обратно. Но уже не подходит ближе, а стоит в дверном проёме, тянет руку, и Азраель отвечает на этот жест. Теперь её очередь идти на встречу, а то и бежать за другой. Они молчат, но и без слов понимают друг друга. Это слишком интимный момент. Поэтому и слова не нужны. Бейрд стоит в ванной, воды там уже много, и она всё также тянет руку. За которую Роб хватается в момент, и залезает вместе с другой. Они садятся, тела сразу нагреваются, а кожа свользит и постепенно скрывается в прозрачной глади. Долорес ложится на грудь Билли, и так спокойно, она прикрывает глаза, но видит через них. Чувствует как под водой, Айлиш прижимает её ещё сильнее к себе, обвивает талию тёплыми руками, и старается впитать весь запах ближней. Проводит носом по виску и оставляет где-то в волосах поцелуй. — Ты наркоманка, Айлиш... И они улыбаются, улыбаются так открыто, будто это не жёсткая жизнь, а лёгкая сказка. — Да... Последняя выдыхает и опять повторяет свои действия. Она больше не отрицает того, что стала зависима, зависима ещё давно. — Я люблю тебя, О'Коннел. Они смеются, не знают от чего, но смеются. У них странные отношения, многие говорили, что они до сих пор ненавидят друг друга. Но ведь кто так говорит, полностью не прав, ведь они с самого начала влюбились, просто не умели и не могли показывать эти чувства. — Я люблю тебя, слишком сильно люблю, Биллс, это пугает меня... Молчат, слушают сбитое дыхание друг друга и не перебивают. — Пугает то, что когда то я не смогу тебе позвонить или обнять ночью, когда тебе будет плохо. Это пугает меня... Опускает голову, ведь ей стыдно от этих слов, но им стоит это обсудить. — Долорес, — произносит та на выдохе, — не переживай ты так, я сделаю всё, чтобы мой телефон был всегда доступен для тебя. И другая успокаивается, она довольна таким ответом, не нужно тех сопливых слов, что они всегда будут вместе. Не нужно тех сопливых обещаний, что она никогда не оставит её. Не нужно, это будет обманом, ну или не чистой правдой. — Я ведь, и вправду, настолько сильно полюбила впервые. Робин знает это, знает что эти слова чистая правда. Что её не обманывают, она чувствует это. Чувствует, и не хочет прекращать это делать. — Ты ведь тогда меня пугала, я взаправду хотела чтобы ты меня оставила, потому-что непонимала почему мне так приятно от этого страха. — Я знаю, знаю, Роб... Последняя оборачивается и целует кожу, где-то у начала шеи, это обычный поцелуй, но несёт он в себе многое. — Я добивалась именно этого, хотела чтобы ты знала с кем имеешь дело. А потом сама упустила момент, в котором начала чувствовать страх из-за потери тебя... Они давно признались друг другу в чувствах, но говорят о них так открыто впервые. Сейчас тот момент в котором нужно выяснить всё. — Я тоже, тоже добивалась именно этого... И это чистая правда, Билли проводит губами в низ по тёплой шее, и совсем не думает о будущем. — Ты пойдёшь со мной, сегодня, на награждение? Та кивает, певица слишком переживает из-за этого мероприятия. А Долорес не знает почему, она ведь уверена в ней. — Я тебя не оставлю, Айлиш, не надейся. Больше никогда... Они переплетают свои пальцы и дальше сидят так. Расслабленные и ничего не ожидающие, просто наслаждаются чувствами друг друга. Самое страшное полюбить человека, который не умеет этого делать. Но который умеет красиво говорить, и тем самым прекрасно лгать. Лгать и не краснеть за свою ложь. Это самое страшное. Но им повезло, просто потому-что они не умеет врать друг другу, и никогда не станут этого делать. Они сейчас любят, вместе и взаимно. И этого им хватает. — Я тоже наркоманка... Вдруг выдаёт Робин. А Айлиш хмыкает. — Я знаю это, Долорес. А та головой машет, будто нет, я не о том. — Ты не поняла, Айлиш, я тоже, тоже зависима от тебя... И та забывает дышать, почему-то именно эти слова, она принимает слишком близко к сердцу. Это намного приятнее обычного признания. Необычное, такое же как и они, такое же как и их любовь. Пайрет переживает, очень переживает, да так, что ладони потеют, и она вытирает их об себя. А рядом Долорес сидит, держит её и в щёку целует. Мэгги снимает свою дочь, снимает вместе с человеком, который ей слишком дорог. — Фин, заставь этих двоих в камеру посмотреть. Командует Патрик. Он гордится своей дочерью, гордится потому-что та нашла то, ради чего стоит жить, то, из-за чего улыбка не сползает с её лица. А машина останавливается, водитель тормозит плавно. И ждёт, ждёт, что ему скажут делать дальше. — Ну же, Биллс, Роб, давайте, чего так нервничаете. Клау улыбается, так же как и её парень, ведь сейчас все находящиеся в этом маленьком пространстве, кроме Азраель, знают причину беспокойства. И они улыбаются, смотрят в камеру, поют песни и смеются. На душе тепло. — Вот то-то же, молодцы какие. — проговаривает миссис О'Коннел. И дверь открывается, все выходят, и идут по мягкой дороге. Вокруг много камер, фанатов и других известных людей. Все так же напряженны, но стараются этого не показывать. Здесь шумно, чересчур, все кричат и аплодируют. А Билли идёт под руку со своей девушкой, на них все оборачиваются и провожают их улыбками. Они идут так величественно и гордо. Подходят к фото зоне, и камеры делают по несколько щелчков в секунду. Айлиш крепко держит за руку Долорес, ведь ей так спокойнее, а последняя ярко улыбается в множественные объективы, что делают неплохие кадры. К ним присоединяются Фин и Клау. Они так же мило смотрят друг на друга. Но явно не так как брюнетка на певицу и на оборот. Такое не встречается часто, такое бывает слишком редко. Такая непонятная любовь. Их забирают, и пытаются взять интервью. Но они не согласны на это, а потом в толпе Пайрет видит, ту женщину, чья программа так и не вышла. Она идёт на встречу к девушкам и уже знает, что в этот раз у неё будет отличный материал. — Добрый день, миссис О'Коннел и миссис Долорес, пару слов? Пара не обращает внимание на мелкую ошибку интервьюера, и толкько согласно кивает. — Билли, скажи пожалуйста, пару месяцев назад ты сказала, что это была лишь твоя ошибка. Робин смотрит на блондинку и глаза закатывает, но улыбается. — Я была не права, — вздыхает, так легко, на этот раз — Честное слово, знала бы я тогда чем это всё обернётся, никогда бы такого не сморозила. Все трое улыбаются, спокойно так. — И так, недели две назад ты призналась всем, что любишь Робин. Скажите вы в отношениях. — Да, попробовали бы вы, отвязаться от неё. — кидает Роб. — То есть Билли тебя добивалась? — Девушки переглядываются. — Нет, у нас были планы друг на друга, которые удивительным образом сошлись. — смотрят друг на друга, влюблённо так, так что аж глаза сверкают. — Хорошо, надеюсь вы загляните ко мне в студию. — Конечно, Хоф... В зале темно, яркие софиты направленны только на сцену. На которой объявляют следующую наминацию, альбом года, наверное, они не слушали сильно. И Азраель тянется к красному уху звёзды. — Она назвала нас миссис, думает, что у нас так далеко зашло всё. Билли на одну секунду грустнеет, а Робин недоумевающе смотрит на девушку. Заправляет прядку за ухо, и целует щёку нежно. — И так обладателем Гремми в этом году... — эти слова звучат фоном. — А ты хочешь быть миссис? — Пайрет запускает пальцы в корман. — А это предложение, Айлиш? — Становится... — Да, Долорес, — на столе появляется коробочка с кольцом, вся семья заинтересованно смотрит. Мэгги опять снимает, Патрик щурится в хитрой усмешке, а брат с девушкой широко улыбаются. — Билли Айлиш! — Называют её имя ведущий. — Да! — воскликивает брюнетка и кивает головой. Они целуют друг друга, нежно так и всё равно кусаются, как и было раньше. Зал заливается бурными авациями, и непонятно от чего, от победы в наминации, или в положительном ответе. Сегодня вечером было много поздравлений и пышных вечеринок, но они были рядом, опять держали друг друга за руки, и опять целовали близкие щёки. Опять Айлиш подкуривала сигарету другой, и опять они были вместе и навсегда...