Cupid Carries A Gun

— Решила сбежать? — обиженный голос. — Да, не хотела слушать твои завывания… — смешок, Долорес впечатленна, не так уж и просто вывести звезду на эмоции. — Думаешь, я так плохо пою? — опять этот голос, от которого хочется спрятаться, такой холодный, непроницаемый, жёсткий. Но Долорес, не отец, не будет прятаться. — Да… — руки тянут ей пачку. Она не понимающе смотрит, злым, одичавшим взглядом. — Бери, ты ведь их постоянно куришь. — холодный голос, и мраморные глаза. Будто человек перед ней сделан изо льда, полностью. — Нет, не буду, малоли что это, чёрт пойми что в твоей больной голове. — Робин вжалась в спинку кресла. — Думаешь, я больная? — этот взгляд, просто проедает всё, ещё чучуть и от такого напряжения хлынет кровь из носа или ушей. — Да, думаю что так. — Айлиш повела бровью. — Зачем ты так, невоспитанная. — спокойная сидит, а Долорес сжимается внутри. О’Коннел лёгким движением достаёт сигорету и подкуривает. — Бери. — и Робин берёт, не может ослушаться, сама не знает почему. — Кури. — и она курит, курит и смотрит. — Зачем я тут, по-моему мы всё обсудили ночью. — Айлиш осекается, и улыбается, мягко так. — Не бойся, Фин приведёт, Клау и Дэна, потом поедем отмечать новый альбом. — Роб тянет дым, и так легко становится, как обычно что-ли. — Ммм, а твои дружки, потом при всех меня поставят на колени, и ты опять въедешь мне нагой по лицу. — Долорес понимающе качает головой, ставя себя выше. — Ты бы хотела постоять ещё на коленях передо мной? — Пайрет улыбается. Потом встаёт, ищет что-то и садится рядом, на колени перед Долорес. Тянет палец с чем-то, а Робин шарахается, боится. — Я всего лишь пытаюсь помочь, прекрати. — Аккуратно касается раны на губе, а по телу другой мурашки бегают, то ли от мази холодной, то ли от касания такого заботливого. — Ты со всеми так наверно, да, Айлишь, сначала бьёшь, а потом раны замазываешь?! — хмыкает, она же городая. — Нет, я только так с теми кто живой остался. — Робин шарахается ещё раз, живот опять начинает жутко болеть изнутри. А блондинка смеётся, так искренне. — Да ладно, я же шучу. И зови меня Билли, пожалуйста. — Теперь ещё и пожалуйста. — шипит та. — Да, в общем, давай познакомимся получше, хотя бы имя мне своё скажешь, Долорес. — О’Коннел коверкает последнее слово. — Знаешь какие сигореты я курю, но не знаешь имени, смешно. — брюнетка встаёт и идёт к двери, дёргает яростно, та не подаётся. — Хочу услышать это от тебя. — Довольно улыбается Билли. — Дверь открой, ты идиотка больная! — возмущается Роб и бьёт дверь. — Имя назови, и не говори так со мной. Прекращай это, я ведь по нормальному разговариваю. — спокойным, ледяным тоном проговорила последняя. А Долорес опять пугается, опускает голову. — Робин, меня зовут, Робин Азраель Долорес. — тихо отзывается та. — Так у тебя есть второе имя? — удивляется Айлиш. — Актриса из тебя очень хорошая. Но теперь твоя очередь. — Ты будешь что-то? Может быть пить хочешь или есть? — забота, да Билли заботливая, даже очень. — Ничего не хочу. — брезгливо роняет Долорес. — Как хочешь, — Билли ведёт плечём. — Моё имя, Билли Айлиш Пайрет Бейрд О’Коннел. — Слишком сложно, не буду запоминать. — Азраель успокоилась, сейчас это больше похоже на милую беседу. — Запомнишь, ты всё про меня запомнишь. — И Робин понимает, это Айлиш, Билли Айлиш, человек перед которым её ставили на колени, дерзкая, успешная, холодная и слишком самоуверенная. Пайрет протягивает стакан, жидкость в нём шипит. — Выпей, у тебя ведь голова болит. — Откуда ты знаешь? — уже настороженно кидает в ответ Долорес. — Мы с братом твоим не плохо ладим, он говорит о тебе много, переживает вечно. — Обидно теперь, обидно, брат не сказал, предал её что-ли. — А теперь пей, легче будет. — Не стану, я не хочу с тобой не видится, не общаться, просто забудь обо мне до того момента пока отец не пойдёт ко дну, и я не стану… — брюнетка подходит, уже храбрая, наклоняется и шепчет на ухо певице, — твоей. собственностью. — Айлиш ухмыляется, а в голове Роб ненависть, нет не к звезде, а к отцу, за то что считай продал её. — Пей. Как ребёнок ведёшь себя. — она манипулятор, очень умелый причём. И та пьёт, опять проигрывает. Билли не врёт, никогда не врёт, поэтому вскоре приходит Финнеас со своей девушкой и уже другом. Они шутят, смеются, а брат даже не думает о перепуганной Робин. Странно так, как-то вроде ничего не случилось, а холод всё равно по коже бегает. Фин обеспокоенно смотри на Долорес и О'Коннел, и в его взгляде разочарование. Брат смотри на блондинку и качает головой, ведь он наслышан о том как познакомились эти двое. А потом улыбается, так по родному, дарит красивую улыбку Роб, та успокаивается. Огромный лимузин подъезжает на концертную площадку, забирает всех и плавно трогается с места. Клау спит на плече парня. Дэн вместе с Айлиш шутит и пьёт шампанское, заедая чем-то сладким. А Азраель переживает, она напряжена. Едут они не долго всего минут пятнадцать, пробок нет, дороги чистые, тёплый ветер пробирается в открытое окно. Им всем хорошо. Шумный ресторан встречает их громкими, старыми песнями, всё как Айлиш любит. Им галантно открывают двери и все заходят. Даже сейчас хорошо. Музыка не давит, а только подхватывает твоё тело и заставляет танцевать. Как Пайрет делает, не возможно ей не подчиниться. Трое убегают сразу куда-то. Дэн уже покоряет танцпол своим телом, двигается так хорошо и забавно. Фин берёт выпить, а Клау держит его за руку. Одна Билли никуда не уходит, остаётся рядом с брюнеткой, следит за каждым её шагом. И Долорес закипает, разворачивается резко и начинает разговор. — У тебя что маниакальное расстройство. Я ведь сказала тебе оставить меня. — Айлишь улыбается, вскидывает, так причудливо, руки, и в конце концов уходит. Азраель чувствуя свободу, уходит к брату на танцпол, сразу заводя с собой какого-то парня и даже не смотрит на него. Она смеётся и у неё скулы сводят. А О'Коннел любуется, острыми скулами и чёрными глазами, вьющимися волосами и бледными губами. Она не хотела так пугать девушка этой ночью, всего лишь познакомиться. Но странно всё вышло, в её манере. Айлиш знала о Роб ещё в самом начале сотрудничества с её отцом, знала и захотела себе. Она понимала что не может присваивать ничего, а тем более никого, но в этот раз поделать ничего с собой не смогла. — А что если вы проколитесь? Вы ведь тогда пойдёте на дно, Эрик, зачем вам эта авантюра? Всё денег не хватает. — холодным взглядом одаривает она мистера Долореса. Он улыбается по отцовски. Эта девушка ему эмпанировала, серьёзная и целенаправленная, всегда получает всё что захочет. — Тогда, ты присмотришь за моей дочерью. — Глава семейства Долорес, не мог себе позволить, сказать прямым текстом, о том что тогда возвратом долга будет считаться Азраель. — Ты же знаешь, Дэн сам справиться, а вот Роби будет тяжелее, она замкнётся и всё. — То есть если ваша затея, окажется провальной, я заберу вашу дочь, вы ставите её на шахматную доску? — Билли нравилась эта идея, она давно наблюдала за мисс Долорес. И понимала что её тянет к ней, это не были какие-то глубокие чувства, так, просто, хотелось заботиться о ней, вот и всё. — Именно так. — сухо кинул мужчина. — Знаете, я всё больше начинаю сочувствовать вашим детям. Всегда так было, что вы были готовы их продать, а сегодня это случилось. Но я согласна. Договорились. — Оба человека сегодня остались довольны успешной сделкой. А на лице Айлиш расцвела улыбка. — Эй, Айлиш, там к твоей Роб какой-то мужик клеится и отпускать не хочет, а девочка уйти не может. Кулаки сжимаются сами собой, взгляд становится, как обычно, стеклянным. И она идёт, спокойным шагом, а за ней идёт и её охрана. Он берёт его за плечё и разворачивает к себе. — Ооо, Биллс, замечательный альбом получился. — мужчина обнимает блондинку и радостно говорит. — А это моя, спутница... Его затыкают, сразу скручивая руки за спину, так как это было с Долорес недавно. А последняя стоит напуганная. О'Коннел протягивает ей руку и заводит себе за спину. — Нет, Джаспер, ты видно не так понял, она не твоя спутница, а моя. — Девушка наклонилась к уху Хьюго, и тихо прошипел, с такой яростью будто у неё украли что-то слишком ценное, может оно так и было. — Ты ведь знаешь, что будет если тронуть то что принадлежит мне. — человек побледнел и тускливо опустил свой взгляд, ни чему не перечя. А певица спокойным шагом уводила свою подругу подальше. — Не его, а твоя? — резко остановилась брюнетка. — Ну мне же... — Послушай меня сюда, Билли Айлиш, я человек и меня нельзя присвоить, а теперь запомни это и усвой навсегда. — Долорес схватила ту за ворот рубашки и тянула на себя. — Ты же хотела уйти от него, я просто помогла, и вообще не распускай руки. — К звезде вернулся тот ледяной тон, слова вроде бы были сказаны не громко, а вот по воспалённому слуху Роби прошлись слишком остро. — Я ведь тебе этого не говорила, когда ты припечатал свою обувь к моему лицу. — Робин не растерялась и направилась к выходу. — Ты что творишь? — Айлиш схватила последнюю за руку, да так что скорее всего на том месте останутся яркие следы — Не хочу я находиться тут, тебе что не ясно. Или нормальным, блять, человеческим языком не доходит. Я. Не. Хочу. Тебя. Видеть. Ты мне противна. — Билли оставалась непреклонной, и всё никак не отпускала такую тёплую руку. — Ты даже спасибо не скажешь? — голос такой обиженный. — Я не собираюсь идти на поводу у какой-то зазвездившейся малолетки. Вот и всё, а теперь отпусти. — и она отпустила, так яростно выпустив руку из своих пальцев. Азраель шла спокойным, прогулочным шагом, и на её лице красовалось удовольствие. "Так всё-таки ужасающую и непробиваемую Билли Айлиш, можно вывести из себя." А ей вслед смотрели две пары пытливых и одинаково красивых глаз. — Биллс, что будем делать с тем мужиком. — тихо отозвался парень. — Как обычно, Финн, как обычно. Девушка спокойно развернулась и удовлетворённо пошла в совершенно другую сторону от Долорес. "Ну что противостоять ты мне не сможешь, Робин Азраель Долорес."