Психо

      Широкие линии ровного асфальта новой местности с самого въезда будто бы водили незваных гостей по кругу, специально погашая придорожные фонари и петляя пути. Особенно это ощущал Чимин — его глаза пусть больше и не тонули во мраке, но всё равно упорно подавали мозгу сигнал об опасности. В пульсирующих глазах Психо окружение за пределами спорткара создавало иную атмосферу — петляющие дороги, что отталкивали младшего, не путались друг с другом, а чётко направляли «Зверя» в нужную сторону. Казалось, призрачный район с коротким названием «Юнг», не спроста вносит в мозг «чужаков» отрицательное впечатление о своих окрестностях — он словно нарочно пытался выпроводить всех неподходящих под его стандарты людей, рисуя в их сознании тьму и безлюдность.       Под статус «не свои» из двух машин попали, конечно же, Пак и Хосок — именно их появление взбудоражило атмосферу «Юнга», сделав его закрытым для изучения. Складывая всё увиденное воедино, парни на пассажирских, не сговариваясь, нарисовали в головах интересное сравнение, — сравнение между Психо с Раяном и этим местом. Единственное, что не сходилось ни у Хо, ни у Пака — это внутреннее взрывчатое содержимое, которое сидело в старших за тёмной оболочкой, но которого не было на территории. Передумать и стереть поспешное заключение из памяти юношам помогают сами психопаты, что, разогнав машины, с прыжком пересекли ту самую грань, разделяющую центр от окружающей местности. Удар подвески о твёрдое покрытие дороги из-за прыжка, и восемь дымящихся шин разогревают уже совершенно другую трассу.       — Юнги! — вскрикивает Мини, отстёгивая ремень безопасности и утыкаясь лицом в лобовое стекло.       Ощущение опасности больше не двигает головой ни Чимина, ни Хосока — головы обоих к себе присвоили чувства удивления и восторга. Столь яркие эмоции спровоцировал переезд линии входа в основную часть «Юнга», — в часть, где пропали мрак, пустота, холодок отрицательной энергии и появились красивые неоновые вывески разнообразных ночных клубов, придорожные уличные фонари, глянцево-чёрные высотки и множество других особенностей центра этого района.       — Так красиво… — решается признаться Хо, что, подобно ребёнку, сейчас был припечатан к боковому стеклу, рассматривая новую местность.       — Настолько, что аж глаза режет, — с недовольством хрипит Раян, прикрывая красный взгляд светонепроницаемыми очками.       Неизмеримая площадь будто бы жила своей жизнью, залечивая испуг после петляющих путей за пределами мерцающей окрестности, параллельно зазывая гостей в свои сети раздолья и веселья. Частым вспышкам разноцветных огней и рекламных баннеров хватает всего нескольких минут, чтобы «не свои» до кончиков пальцев зарядились импульсами этих мест. Кажется, уже больше некуда впихивать счастье и радость, но внезапно показавшаяся вереница спортивных машин, что величественно стояли ровной лентой на парковке, одним своим видом изменила мысли ребят. Белые, чёрные, фиолетовые, жёлтые, красные или все цвета сразу — очертания неизвестных марок автомобилей кружили голову, выбрасывая из организма усталость и переживание. Особенно сильно начало чего-то незабываемого почуял Хосок, ведь в салоне «Мустанга», где он мчал, играла громкая музыка, помогающая отвлечься от реальности ещё больше. Поистине хорошо было и Чимину — присутствие под боком старшего, смена окружения и полная свобода в голове делали с ним волшебные вещи, позволяя забыться от давящих проблем.       — Спасибо… — неотрывая взгляда, благодарно тянет Мини.       — Спасибо в карман не положишь, — в шутку бросает Психо, тотчас ловя на себе долгий нерешительный взор. — Чего?       — Спасибо, — вновь говорит Пак, неожиданно придвигаясь ближе к «Зверю».       — Чим, ты башкой поехал?       — Спасибо, — словно на повторе шепчет младший, медленно спуская руки к чужим спортивкам.       — Ты что задумал? — теряя контроль над дыханием, уточняет Юнги, бешено переключая глаза то на дорогу, то на посторонние пухлые пальчики.       — Спасибо, — нездорово повторяет Пак, развязывая завязки, что мешали стянуть штаны.       — Ёбаный ты… — скулит псих, морщась глазами и носом.       Договорить оскорбительную речь Психо не в силах впервые за свою жизнь — потерявший стеснение младший просто-напросто заткнул его своей выходкой, полностью выбив юношу из колеи. Добиться блестящего результата помогли обжигающие шаловливые ручки, что в конец стянув с Юнги всю одежду до бёдер, передали полномочия мокрым губам. Пробное неглубокое касание о гладкую головку члена, а психопат уже с размаху бьётся головой о спинку своего сидения, через силу сжимая запястья на руле.       — Да что ты, блять, вытворяешь? — всхлипывает парень, опуская пульсирующие зрачки на пушистые волосы младшего.       На секунду пухлые губы Пака отстраняются, словно завершая свою услугу, но это всего лишь обман, — обман, после которого член старшего обхватывают во всю длину. От резкого скачка удовольствия и возбуждения Психо неосознанно отбрасывает ободок руля, напрочь забывая о неуправляемом спорткаре. Машину бросает к стенам ближайшего здания, но аварию чудом удаётся избежать, что не уходит мимо взора иномарки позади «Астон Мартина». Слышится короткий вопросительный гудок со стороны «Мустанга», но уши Юнги не воспринимают окружающие звуки, позволяя хозяину сосредоточиться на всхлипах внизу. Только вот, как бы Мин не старался удержать контроль над разумом и клеткой эмоций, ритмичные движения Чимина по технике «вверх-вниз» ломали его привычки, в итоге делая «Зверя» невластным над своей головой. Захлёбываясь в импульсах удовольствия, он забывал про всё на свете — есть только сегодняшняя ночь, новая тачка и неуправляемый младший, что сейчас сосёт ему член, доводя до искорок в глазах. В своём нестандартном счастье тонул и сам Мини — как выяснилось совсем недавно, тихие, подавленные стоны Психо являлись для него убийственным наркотиком, что тонким слоем оседал в лучших моментах памяти. Неосознанно понимая, что только ему позволено касаться интимных мест агрессивного психопата, Пак готов был выкинуть любую выходку, лишь бы Юнги выделял для него особое внимание, о котором другим даже мечтать запрещено. Лаская окаменевшее «достояние» Психо, парнишка упорно игнорирует и боль в горле, и нехватку воздуха, и рвотный рефлекс, стараясь ловить от процесса исключительно кайф.       Вновь слышится сигнал, но на это раз уже совсем рядом — Раян, уловив потерю управления и опасный стиль езды, не на шутку испугался, решив, что его заклятый друг окончательно сошёл с ума. Самое главное, что внутри «Зверя» и вправду всё перемешалось — в мощном дурмане находились даже демоны, клетка которых трещала по швам.       — Прекрати… — выдавил Психо, грубо хватая Мини за пряди мягких волос. — Я… я не могу больше — подрагивая в конвульсиях восторга, признаётся он.       Однако, чтобы юноша не пытался донести до младшего, тот настырно пропускал все его просьбы, продолжая держаться в роли главного. Точно также было и сейчас — вместо того, чтобы послушаться и наконец-то отстраниться, Чимин лишь ещё глубже затолкнул в себя чужую плоть, рисуя языком скользкие дорожки. Педаль в пол, резкий подъем скорости и осипший обессиленный стон — а всё потому, что Пак сделал всё по-своему, разрядив психа до нулевого уровня.       — Спасибо… — издевательски хрипит Мини, стирая с опухших алых губ инородную полупрозрачную жидкость.       Психо, стараясь как можно быстрее вернуть всё в норму, собрался было выдать вспышку агрессии, но очертания знакомого здания и подрезания от Раяна нарушают его задумку. Мгновение, и колёса «Астон Мартина» упираются в низкий бордюр около придорожной парковки, примеру которых следуют и шины цветной иномарки. Рычание тандема спортивных моторов, словно по щелчку пальцев замолкает, освобождая тропинку для и без того громкой музыки из салона «Мустанга» что, полностью избавившись от крыши, разливал бас на сотни метров вокруг себя. Приятный пьянящий омут мелодий и приступ смущения от собственных выходок без раздумий выталкивают младшего из салона, оставляя после себя лишь хлопок дверью. Сейчас, когда тяга к неизвестному уже поутихла, щёки Пака запылали огнём, а руки превратились в ладони нервного психопата, что содрогались в конвульсиях.       — Что у вас случилось? — покинув авто одновременно с Чимином, спрашивает Раян.       Только вот чёткого ответа не следует, вместо чего до ушей красный Мини на лету обхватывает Борзого, обжигая своим лицом его шею. Опешивший юноша, приняв объятия, молниеносно бросил бегающие глаза в сторону затонированного водительского стекла, за которым сидел Психо. Раян на полном серьёзе ждал резкого рывка от бывшего друга, что должен был разбить ему лицо за подобные действия — но парнишка ошибался, потому что Юн, подобно младшему, отходил от случившегося, закинув голову к потолку машины.       — Чимин, может, лучше просто словами пояснишь, что произошло? — всё ещё ожидая стычки, просит Борзой, тотчас ощущая на ключицах отрицательную возню. — Понятно…       Рассказывать о том, что несколько минут назад он сосал психопату, Пак точно не собирался, надеясь, что через импульсы стыда и смущения Раян и сам догадается. Младший искренне доверял этому скрытному пацану, находя в нём чёткую схожесть с хёном. В голове Чимина Раян являлся тем, кто как никто другой должен был понимать, какого это — сближаться с Психо. Правда, бывший друг психа навряд ли бы понял посылы младшего, если бы за большими защитными линзами в железной оправе не прятались танцующие языки пламени, что, захватив зрачки Борзого у самой первой яркой вывески, пожирали его разум, позволяя открыто перенимать чувства Чимина.       «— Почему именно мы?» — устало тянет юноша про себя, крепче обнимая младшего.       Говорить что-то вслух Раян не решается, боясь в конец добить испуганного Пака, который, продолжая прятать лицо в чужом плече, медленно остывал. В своём понимании, остывал и Юнги, по-новой запуская в клетку с демонами контроль, — контроль, что в считанные секунды очищал ненужные, «смазливые» чувства, дополнительно ставя разум на прежнее место. Раз, два, три, четыре — подсчитывает Психо идущее перед глазами время, после которого в душу парня вселяется «Зверь», зрачки которого тотчас врезаются в обнимающихся парней. Незамедлительно следует отрицательная реакция, правда не та, которую ожидал Борзой — Мин не сорвался в припадке агрессии, — нет, — всё, что он сделал, это молча вышел из салона, тут же положив руку на плечо младшего.       — Посмотри мне в глаза, — потребовал Юн, заставив Мини автоматически развернуться к нему лицом.       Секундный зрительный контакт и обветренные, местами даже раненные губы старшего расплываются в злобном оскале, — оскале, что своим появлением кричит о ревности. Психо настолько сильно привязал к себе тело Чимина, что любое чужое касание, даже о конечность младшего, переворачивает «Зверя» наизнанку, делая его не властным над агрессией. Подобное настроение быстро замечается невиновным Раяном, что через чёрные очки, поймав на себе убийственный взгляд, улыбнулся широкой радостной улыбкой. Парнишка знал о высокой вероятности получить по морде, знал о безжалостности товарища, знал, что с самого начала должен был оттолкнуть Мини, и всё равно улыбался, ведь разум медленно пожирали огоньки, проходящие через защиту на глазах. Прогрессирующая болезнь притупляла предчувствие боли или опасности, заменяя всё это на сильную внутреннюю жару, которая диктовала голове свои правила.       — Меня добыча лучших друзей не интересует, — разрывая молчание, признаётся Раян, ещё раз разлив по лицу мимику счастья.       Пропустив через себя слова юноши, улыбнулся и Юнги, прекрасно зная, что помешанный на словесных обещаниях пироман просто так болтать никогда не станет.       — Идёмте уже, нас ждут, — вновь убирая неловкость, напоминает Борзой, обхватывая плечи Хосока своей огненной рукой.       Парень с рыжей укладкой на голове, ощутив тяжесть чужого тела, потерялся в мыслях, начиная дышать через раз — именно с такой силой на него действовало близкое присутствие улыбчивого Раяна. Окончательно выветрился и откровенный разговор с Юном, когда тот предупреждал Хо о второй стороне Борзого, — о стороне, что привязана к огню. В эту сторону юноша больше не верил, а потому, как только Раян делает шаг ко входу в трехэтажное неприметное здание, Хосок делает повторный шаг за ним, словно боясь отстать. Будто бы привязанным к поводку был и Чимин, что, уже остыв от стыда и смущения, старался повторить каждое движение Психо, вплоть до подёргивания разбитыми пальцами рук.       Один, два, … , шесть, — идёт подсчёт коротких шагов старшего, что резко обрывается Паком на половине, а всё потому, что «Зверь» добравшись до огромной двери, неожиданно схватил младшего за запястье руки, полностью выключив у него мозг. Оба бывших друга не спроста завладели «чужаками» — они прекрасно знали, что именно скрывают эти толстые звуконепроницаемые двери, а потому отпускать Чимина и Хосока на произвол судьбы парни не собирались. Рывок за ручку двери, протяжный скрип, шаг вперёд и жизнь адовой четвёрки мгновенно разделяется на «до» и «после», так как высокие входные створки прятали подпольный клуб. Это место было невозможно сравнить с обычными ночными тусовками — казалось, оно дышало другой атмосферой, о которой новичкам знать было не дано. Влиться с первых секунд в бешеный ритм кружащей толпы было трудно даже Хо, привыкшему проводить свободное время в подобных местах, а значит, говорить о шоке Чимина и вовсе не стоит. Единственным, кому было поистине хорошо, словно в своей среде обитания — это Раяну и Психо, которых не пугали не рвущиеся звуки клубной музыки, не орущие во весь голос неадекватные люди, не сотни разноцветных, танцующих вместе с гостями светодиодов.       «— Я и вправду ничего не знаю о тебе», — всматриваясь в спокойное лицо Юна, шепчет Мини, точно зная, что из-за громкой музыки его никто не услышит.       Ровно противоположное хочет произнести и Хорс, но парень, на которого он перебросил взгляд, видимо, навсегда попрощался с привычной мимикой, заменив её на новую, а потому Хо тотчас опускается до уровня Пака. В свете мерцающих лазеров Раян выглядел восхитительно — его тело красиво пританцовывало под быструю мелодию, голова покачивалась в такт движениям, а рука, держащая плечи Хосока, ещё крепче сжимала чужую одежду. Он будто бы ловил дикий кайф от происходящего вокруг, что и было на самом деле, ведь бегающие вспышки света качали мозг юноши не хуже музыки на танцполе.       — Хей! — слышится еле уловимый вопль из толпы, на который реагируют абсолютно все. — Мы вас заждались! — выбравшись из сетей безумия, признаётся тот самый парнишка, что являлся главарём из шайки на двадцати спорткарах. — Давайте за мной.       Не успевает кучка сдвинуться с места, как за организатором праздника вылетает молодой юноша с большим подносом, до максимума заполненным разными дурманящими напитками. Кажется, никто не решится взяться с самого порога за спиртные шедевры, — но так только кажется, — ведь ровно через секунду с подноса пропадает три стакана. Подожжённый напиток, на поверхности которого танцевало пламя, залпом выпил Борзой, следом запивая его дополнительным крепким коктейлем, пока Психо молча вылил в себя третий пропавший стакан с чёрным горючим наполнением.       В голове психопатов треки заиграли ещё громче, из-за чего забытые воспоминания полились нескончаемым водопадом, что до краёв заполнял разум обоих. «Зверь» продолжая держать Мини за запястье, неосознанно ломал сдерживающую клетку с демонами, Раян же, потеряв разумность и целесообразность, решил избавиться от защитных линз.       — Что ты делаешь? — встряхивая Борзого за руку, спрашивает Хосок, видя, как очки со взлётом падают на пол.       Однако ответа не следует, вместо чего Раян упорно прячет свой теперь уже открытый взгляд, словно боясь обжечь.       — Борзой! — подзывает юноша рядом с официантом, что заставляет того всё-таки поднять голову.       Больше что-то добавлять не требуется — назвать парня, прижатого вплотную к себе, Раяном, Хо не может, ведь имя, принадлежащее ему, не что иное, как кличка «Борзой».