Дорогу осилит идущий

— Добрый вечер, коллеги, — поприветствовал присутствующих Гарри. Он вышел из камина спокойно, ничуть не споткнувшись, шаг его был размеренным и чётким, но каким-то удивительно бесшумным. Извечные изумрудные — «колдовские» — глаза смотрели пронзительно, с блеском стали, но стоило губам расцвести в улыбке, как этот взгляд начинал казаться иллюзией. Впрочем, лично Северусу было отлично заметно — его глаза не смеются, пока смеётся он сам. Снейпа было не обмануть жизнерадостной улыбкой, возникшей якобы из-за встречи с давними знакомыми. Ведь как можно обмануть того, кто видит то же самое в себе? Широкая спина, ухоженные, чуть волнистые волосы цвета воронова крыла, завязанные в небольшой свободный хвост, идеально сидящие черные брюки, белоснежная рубашка и укороченная дуэльная мантия с едва заметной серебристой вышивкой — очевидно, вязь рун. Отчётливо заметная военная выправка заставляла Северуса задаваться очередными вопросами, ведь невозможно стать таким за шесть лет. Невозможно же?.. — Мистер Поттер? — удивлённо воскликнула МакГонагалл. Остальные удивились не меньше, кидая любопытные взгляды на вошедшего волшебника. До назначенного времени оставалась ровно минута, так что весь персонал уже успел собраться в кабинете. — Решили устроить сюрприз, директор? — хмыкнул парень. — Не счёл нужным предупреждать, мистер Поттер. Господа, с сегодняшнего дня у нас новый профессор ЗоТИ. По крайней мере, я на это надеюсь, — без всякого яда в голосе сказал Северус. Больше не было проблемного ученика и злого учителя. Не для кого было устраивать концерты или обмениваться колкостями. Да и сами волшебники с тех пор значительно изменились. В лучшую же сторону или в худшую — покажет время. — Рад снова увидеть знакомые лица, — занимая предложенное место, проговорил Поттер. — Взаимно, Гарри. Полагаю, раз уж мы коллеги, будет уместно перейти на более свободное общение, верно? — а вот и любимый всеми учениками Флитвик. — Разумеется, Филиус. — Гарри?! — отмер наконец сидящий в углу Лонгботтом, до этого вполне реалистично изображающий шокированную статую. — О, Невилл, я тебя даже не узнал. Давно преподавать стал? — Господа, продолжите свои приветствия позже. Давайте всё же обсудим насущные вопросы, — обратил на себя внимание Снейп. Обсуждение вышло бурным, профессора то и дело прерывались на вопросы о новом сотруднике. Всё же, о Мальчике-Который-Выжил-и-Победил в Великобритании не слышали уже давно. Тот вообще нигде не светился и как будто бы в принципе пропал в неизвестном направлении. Собственно, так оно и было до недавних пор. Но, несмотря на то и дело просыпающееся любопытство, важные вопросы всё же были обговорены и собрание объявили оконченным. Наступила пора подготовки к прибытию студентов. Ну и, разумеется, пора удовлетворения любопытства коллег. Частичного. Все-таки какой из Поттера вояка, если он будет выдавать о себе что-то важное в такой ситуации. Постоянная бдительность! Зря они тогда Грюма не слушали. Умный же мужик был. И, между прочим, когда ситуация так и располагает к расслаблению — как сейчас, например — и нет никаких угроз, события текут спокойно и так, как положено, стоит напротив быть куда собранней. А то вот так расслабишься в разговоре с коллегами, расскажешь, например, где живёшь, а потом окажется, что тут кто под обороткой или просто против тебя играет, а может случайно коллега выдаст кому информацию. Вообще-то это как-то похоже на уже не особо здоровую паранойю… У Гарри же и врагов сейчас никаких вроде нет. Хотя… Вот именно, что «вроде». Противники не станут серьёзной угрозой, если о них известно. Однако вот если о них не знают, тут есть где разгуляться. Впрочем, надо бы ему уже успокоиться как-то. Влиться в будничную жизнь что ли. — Так всё же, Гарри, как давно ты вернулся? Ты ведь уезжал, верно? — начал Лонгботтом, пока все учителя, каждый в своём темпе, добирались кто в учительскую любопытства ради, кто по своим покоям. Идти по таким когда-то абсолютно знакомым коридорам было… Странно. Раньше Поттер знал тут чуть ли не каждый камень, а теперь ему приходится изучать Хогвартс практически с нуля — подзабыл совсем, что тут и где. Нет, основные направления и местонахождение кабинетов он, конечно, помнит, но вот вся лишняя информация, вроде тайных проходов, скрытых уголков, укромных мест за гобеленами и загадок картин, давно была убрана прочь из его и без того заполненной до краёв памяти. — Да, уезжал на время. На учёбу. А теперь вот решил вернуться в родную обитель, так сказать, — ответил Гарри, чуть не добавив лишнее, что так и хотело вырваться: «На старости лет отдохнуть». — Давайте тогда, что ли, до учительской дойдем и обсудим все новости, — засмеялся новоиспечённый профессор, замечая, как его коллеги вокруг уши развесили. В учительской было действительно уютно. Видно, что помещение обустраивали для себя любимых и собственного комфорта. Толстый, мягкий ковёр, несколько удобных письменных столов, с десяток мест для приходящих, где-то кресло, где-то пуф или стул, в общем, выбирай не хочу. Для любого найдётся что-то по вкусу. И, конечно же, камин. Куда без него? Гарри занял массивное кресло в углу кабинета, из которого открывался прекрасный обзор на всю комнату и, разумеется, дверь. Он сделал это даже неосознанно — привычки не вытравишь. И отметил, что большинство стремится занять места у камина, хотя, судя по всему, тут у всех свои уголки, давно определённые. — Ну, как у вас тут, в Англии-то? Я что-то пропустил? — Да что тут может случиться, с тех пор, как мы учёбу закончили — тишь да гладь, — ответил Невилл, — Я вот почти сразу сюда и устроился, теперь гербологию веду, ну и теплицы свои тоже содержу, так, чисто для себя. Лучше про себя расскажи, Гарри, а то ни слуху, ни духу. — Мне, в общем-то, и рассказывать особо нечего. Выучился, попутешествовал слегка, набрался опыта, а теперь только осесть хочется где-то. — Как-то не по-молодежному, — сверкнул глазами Флитвик, — А как же приключения, любовь, вечеринки с друзьями? Тебе же всего двадцать четыре, нехорошо это, Гарри, — маленький профессор шутливо покачал головой в нарочитом расстройстве. — Так Невилл вот тоже спокойную жизнь устроил, почему, собственно, нет? — усмехнулся волшебник, — Размеренная и тихая жизнь штука действительно прекрасная. А приключений я уже на всю жизнь набрался. Ненадолго в учительской наступила тишина. Все до сих пор помнят, какие это были «приключения», такое не забудешь. Пусть они и не участвовали в этом особо до финальной битвы, но им прекрасно известно, что Поттер сделал в этой войне всё и немного больше, чего только стоит год шатаний по лесам. Да и все эти василиски, драконы, ещё и смерть крестного… Многовато для юноши. Впрочем, мрачное настроение тут же кануло в небытие. Прошло достаточно времени, прошлым уже никто не живёт, слава Мерлину, потери, в основном, обошли их стороной. Нужно смотреть в будущее и жить настоящим. И всем этим магам это прекрасно удаётся. Беседа закончилась за полночь, студентов нет, а значит и спешить пока некуда. В основном, конечно, обсуждали малозначительные вещи — Поттер травил байки со времён путешествий и обучения у Мастера, а другие рассказывали забавные истории Хогвартса. То ученики сотворят какую-то смешную глупость, то и кто-то из профессоров что-то ляпнет или вытворит. В рабочем коллективе всегда накапливается целый вагон таких историй, пусть порой и неловких, но всё же пробивающих на смех. Когда же все утомились, Гарри отправился изучать свои новые апартаменты. Слава Мерлину, в контракт преподавателя включены внушительные плюсы. Поттер думал, во времена Дамблдора такого точно не было. Одно только то, что Снейп занимался и занятиями со всеми курсами, и своим факультетом, и ночными дежурствами, и пополнением запасов медкрыла что-то да говорило. При том, что, как выяснил Гарри, ставка школьного зельевара идёт отдельно от преподавателя. Более того, преподавателю зельеварения положен помощник, который вёл бы уроки у младших курсов. Теперь же каждому профессору давалось ровно столько, сколько, технически, и должно было быть положено. Соразмерно усилиям и всевозможным затратам ресурсов. По крайней мере, таким образом был составлен его контракт. Да и эти апартаменты… Прекрасное место, как ни крути. Четвёртый этаж, чудесный вид на чёрное озеро, гостиная, обставленная со всевозможным строгим уютом. Если, конечно, эти два определения в принципе способны сочетаться. И, надо полагать, очень даже способны. Мягко горевший огонь в камине, два кресла с диваном напротив и нарочито небрежно расположенными на них подушками, довольно больших размеров журнальный стол, множество разнообразных шкафов — в основном, всё же, книжных, даже небольшой шахматный стол обнаружился в углу не то чтобы особо просторной комнаты. С левой и правой стороны от входа нашлись почти незаметные двери. Одна, как выяснилось, в кабинет, совершенно пустой, за исключением положенной мебели из классического тёмного дерева, вроде того же рабочего стола или стульев, очевидно, для возможных посетителей. Шкафы, опять же. Что, впрочем, вполне логично и обоснованно — в достаточно доступной гостиной личные вещи не умостишь, только что-то обыденное, совершенно естественное. С другой же стороны нашлась спальня и небольшой, но комфортный санузел, спрятанный за дверью в скрытой от входящего нише. В целом, не хуже, чем Блэк-хаусе, хотя и без изящной резьбы, лепнины и дорогих тканей, но оно и понятно — всего лишь школа. Как для школы, по скромному мнению Гарри, вообще хоромы. Попросив эльфа разложить вещи и подготовить халат, Поттер направился в ванную, решив разбираться с делами уже утром, а пока принять душ и улечься спать. Зеркало показывало вполне молодого человека. Но сейчас, в одиночестве, оголённый и без привычной маски довольного жизнью человека, которую он всегда вынужденно надевает в обществе… Маг прекрасно видел свой уставший взгляд, обычно скрытые чарами синяки под глазами, едва заметные седые пряди в давно послушных волосах — они появились ещё тогда, после «смерти», но гламур верно следовал приказам магии. Он видел и шрамы, располосовавшие подтянутое, спортивное тело. В последние годы Гарри тренировался яростно, вкладывая все силы, что только были, в попытках вернуть себе привычное извечно готовое к бою тело и верные, бесспорные навыки, позволявшие ему когда-то раз за разом выживать. Вот на плече большой, старый и уродливый шрам от клыка василиска, длинная белая, косая полоса, идущая по прессу и уходящая за спину — мощное Секо от учителя. Несколько мелких будто бы выжженных пятен — шрамы от боевых пульсаров. Их было много. Поттер не видел в этом проблемы. Ему было всё равно. Но в изумрудных глазах, отражавшихся в зеркале, плескалась тщательно скрытая тоска от возникающего где-то в глубине души сравнения. Иногда, очень редко, он невольно думал о том, как мог бы выглядеть, живи он обычной жизнью своих сверстников. Жизнью, полной беззаботных приключений, верной дружбы и яркой любви. Как мог бы он выглядеть, если бы не было тех лет в «нигде», потерь прошлого, иссохшего сердца, что таит в себе тысячи убитых и извечный тайный и глубинный страх сблизиться с кем-то снова и потерять вновь? Это были глупые мысли. Если бы они возникали чаще, Гарри впору бы было их стыдиться. Но, на счастье, такое происходит слишком редко и всего на мгновение, чтобы обращать на это внимание. Нестерпимо захотелось присесть у камина и разделить с огнём немного огневиски. Контрастный душ, послушно оставленный домовиком халат и прохлада пока ещё не обжитой спальни. А тёмные, завистливые, совершенно неправильные для зрелого человека мысли снова прячутся за семью замками настолько глубоко, что, кажется, их никогда и не было. Мягкая кровать ласково принимает в свои объятия. Гарри знает, этой ночью не будет кошмаров. Он закроет глаза, провалившись в темноту, для того, чтобы спустя миг — а может вечность — открыть их снова и встретить рассвет.

***

Глупо полагать, что в этом мире волшебной палочки достаточно. Поттер часто встречал магов, которые уверены в своей непобедимости, потому что знают сильные проклятия и умеют верно их применять. Разумеется, всё это очень важно. Только вот такие детали быстро становятся незначительными, когда противник оказывается слишком близко. Выбить палочку, сделать захват, вывернуть руку и чуть придушить сгибом локтя — и вот уже битва закончена. Чем сильнее тело, тем сильнее магия. Если, разумеется, и магическую мощь не забывать раскачивать равномерно. Летняя Шотландия по утрам не радует теплом. Впрочем, Гарри давно перестал любить тепло. Сейчас погода казалась ему идеальной. Приятная прохлада, редкие порывы не по-летнему холодного ветра, едва заметный туман и капельки росы на зелёной траве. Этот мир поистине прекрасен. А пробежка вокруг Чёрного озера, когда компанию тебе составляют только лес и его обитатели, и того лучше. Каждое утро мага начинается одинаково — водные процедуры, силовая тренировка, бег, душ, а затем дела. Дома в этом списке был и тренировочный зал для отработки заклинаний и реакции, но в Хогвартсе Гарри подходящее для подобных занятий помещение найти пока не успел. Так или иначе, этим извечно одинаковым расписанием волшебник был абсолютно доволен. Он пока не знает ничего лучше стабильности и утренней гармонии с природой. Сегодня первое сентября. День прибытия учеников. Поттер уже, разумеется, успел подготовить класс для занятий. Интересно, будут ли среди детей знакомые ему фамилии? Не суть важно. Куда важнее то, что завтра будет его первое занятие с пятым курсом. Только это в первый день, хотя послезавтра будет уже совсем забитое расписание. И на этом самом занятии — первом — будет Снейп. Под чарами, разумеется, чтобы не стеснять студентов, но всё же. Не то чтобы Гарри волновался, хотя это, конечно, не кадеты, которых он тренировал в ТООН, им такая тренировка явно не пойдёт. Просто есть какое-то чувство в груди… Честно, он сам не может понять его природу. Однако знание, что Северус будет слушать его лекцию, вызывает какой-то странный и непривычный трепет. — Ладно. Так или иначе, это не имеет значения, — проговорил волшебник, остановившись и протирая пот со лба, — Самое время принять душ и отправиться на завтрак.

***

Заходя в аудиторию, Гарри нутром чуял, что его ожидает не менее оглушительная реакция, чем была на вчерашнем представлении его, как нового преподавателя. Он считал поистине удивительным то, насколько люди подвержены влиянию масс. В плане… Прошло шесть лет. Да, срок не слишком большой. Однако эту войну едва ли можно было назвать кровавой — да она вообще была чуть ли не игрушечной! — и масштабы битвы были едва ощутимыми. Конечно, Темный, мать его, Лорд Волдеморт, невозможно раздутая проблема, якобы самый «злодейский злодей», но — пожалуйста! — он был сумасшедшим. Никто в той войне не пострадал больше, чем чертовы Пожиратели. Где-то там, далеко, вероятно погибли несколько маглорожденных и неопределённое количество маглов. Ну, ладно, Грюм ещё, но, честно, кого это волнует? Этот злодей был слишком распиаренной фигурой. Мужчина тяжело вздохнул, всё же делая ещё один уверенный шаг и попадая, наконец, в обитель множества восхищенных детей. Он обвел кабинет взглядом и обнаружил в углу директора, тщательно скрытого не только дезиллюминационными чарами, но и многим другими, отражающими, например, заглушающими тоже, естественно. Правда, для Гарри этот набор чар мало что значил. Удобно видеть магические потоки. — Прошу тишины. Здравствуйте. — Здравствуйте, профессор Поттер, — раздался нестройный хор в ответ. — Вы уже давно знакомы с ЗоТИ. Однако, так как я для вас неизвестная величина, начнём мы всё же с вводной лекции. За последние годы вы успели пройти как тёмных тварей, так и череду защитных заклинаний. Защита от тёмных искусств — важная часть обучения волшебника. Но кто мне скажет, что же такое тёмные искусства? Гарри остановился прямо перед собственным столом, опершись о него бёдрами. — Да, мисс…? — Ричардсон, профессор. Тёмные искусства представляют собой набор проклятий, направленных исключительно на причинение вреда, — чётко, будто по конспекту, ответила миниатюрная брюнетка в мантии Рейвенкло. — Пять баллов Рейвенкло. Верно. И ключевое слово в вашем ответе — «исключительно». Уверен, многие из вас не раз задумывались о том, что причинить вред можно практически любым заклинанием. Даже люмос можно использовать для атаки. Тёмные же заклинания созданы только для причинения вреда. В основном, для убийства или мучения. На наших занятиях мы будем расширять ваш запас защитных чар. Однако! Помимо этого я также научу вас атаковать и заставлю научиться определять намерение направленной на вас магии. Кто мне подскажет, что конкретно это значит? — он обвёл класс острым взглядом. Спустя несколько секунд лишь один человек нерешительно поднял руку. — Мистер Шафик, верно? Слушаю. — Для каждого сильного заклинания намерение критически важно. Невозможно проклясть кого-то без искреннего желания навредить. — Практически верно, пять баллов Слизерину. На самом деле, намерение требуется для любого заклинания. Вы делаете это практически неосознанно. Для вызова люмоса необходимо захотеть зажечь свет, осветить свой путь. Для протего — обрести защиту. И так далее, — он подкидывал в руке свою палочку, смотря на собственные ловкие движения. — Когда-то давно маги не использовали палочки. Точнее сказать, это была прерогатива сильнейших и богатейших, да и, в основном, те пользовались посохами, а не палочками. Встречаясь в бою, волшебникам было необходимо следить за каждым малейшим движением врага и, более того, чувствовать окружающую энергию каждой клеткой своего тела. Потому что пока противник плетёт заклинание, вы никак не можете выяснить, что это конкретно. Вербальная часть — последний этап. Маг озвучивал заклинание, когда оно уже было готово сорваться с пальцев. Поттер перевёл дыхание и присел на собственный стол. — В таких случаях только ощущение магии могло спасти вам жизнь. Потому что когда вас хотят убить, вы должны почувствовать это в магии врага. Поэтому на этом курсе мы будем учиться чувствовать. Я научу вас ощущать чужую жажду убийства, желание причинить боль, научу различать настоящую атаку с отвлекающим манёвром. Я заставлю вас понять, что такое Тёмные Искусства на самом деле. Вам будет страшно, даже не сомневайтесь. Я заставлю пот течь ручьем по вашим спинам. И научу ваш мозг обрабатывать эту информацию — в том числе, свой страх — со скоростью звука, чтобы вы могли спасти свою жизнь с гораздо большим шансом. Ну и, разумеется, научу от этих самых искусств защищаться. Откройте учебники на второй странице и тщательно изучите названия разделов. Книга «восхождение и свержение» создана именно для понимания того, с чем вам необходимо сражаться и как конкретно победить. Он встал и, сделав пару шагов в сторону указал на доску. — Наше первое занятие будет посвящено отработке Протего. Я знаю, что вы изучали его на четвёртом курсе. Не спешите возмущаться. Вам необходимо отработать это заклинание до идеала как раз для того, чтобы затем суметь использовать Протего Хоррибилис. Кто-нибудь знает, что это за модификация щита? Помолчав несколько мгновений, Гарри продолжил, так как никто, очевидно, не мог ответить на его вопрос. — Протего Хоррибилис — одни из самых мощных защитных чар. Не трудно понять их значение: протего — давно известный вам щит, несущий, конкретно, намерение уберечь. Хоррибилис означает «тёмный, ужасный». Другими словами, данная вариация щита создана конкретно для защиты от тёмных заклинаний. Они требуют немало сил, однако и защитить смогут куда лучше простого протего. Более того, чем больше сил вы вложите, тем сильнее и долговечнее будет ваш щит, то есть он вполне способен существовать вокруг самостоятельно некоторое время после наложения. Ещё один значительный плюс — если вы не налажаете в его использовании, враг вас попросту не увидит. Впрочем, эту деталь можно обойти. Другое дело, что даже заметив вас, пробить этот щит будет крайне трудно. Мел на доске плавно и изящно вывел «Протего — Протего Дуо — Протего Хоррибилис, защитные модификации, комбинации, плюсы и минусы». Гарри бросил взгляд на окно, помолчав немного, и вновь повернулся к студентам. — После того, как вы будете уверены в своём щите, я атакую вас. Не беспокойтесь, использовать буду простейшее жалящее — неприятно, но едва ли опасно. И если вы сделаете так, что моя атака средней силы не сможет вас зацепить, я буду знать, что вы готовы идти дальше. Лишь после обретения минимум двадцати способов защититься в своём репертуаре мы перейдем к изучению намерений.