My Master Gabriel. The Best Gift Ever

Верный своим словам, мастер проводит большую часть следующей недели на работе. Он уходит задолго до того, как Эрик просыпается, приходит поздно вечером, а потом до конца дня закрывается в своём кабинете. В некоторые дни он так устаёт, что просто падает замертво на кровать и сразу же засыпает, в другие — все ещё трахает Эрика, хватая его за волосы и толкаясь так сильно, что кровать, наверное, сотрясалась бы, не будь она такой монструозной и прочной. Затем он обычно падает рядом с ним, бормоча «мой хороший мальчик», прежде чем заснуть. С одной стороны, Эрик скучает по хозяйской ласке, по объятиям и по тому, как тот смотрит на него, как на самое прекрасное существо в мире. Но, с другой стороны, он рад этой передышке. Он может есть за столом, слушая захватывающие истории Трейси, иногда даже застать Джерри во время перерыва и спокойно поесть в тишине вместе с ним. Он определенно не скучает по тому, как стоял на коленях и ел с рук хозяина. Он также не скучает по тому, что его связывали и причиняли боль ради развлечения хозяина, хотя оргазмы того стоили. Он не кончал уже несколько дней и начинает немного отчаиваться. Не то чтобы он собирался жаловаться. Ни в коем случае. Он усвоил урок и не хочет, чтобы эта вибрирующая штука когда-либо ещё приближалась к его заднице. Но когда он просыпается утром, снова в одиночестве, у него стоит, и он весь дрожит от желания кончить. Он потягивается, а затем лениво, все ещё полусонный, начинает двигать бёдрами на мягких простынях, и от трения по пальцам ног пробегают волны удовольствия. Проходит некоторое время, прежде чем мозг осознает, что он делает, но, когда осознает, все удовольствие сменяется ледяным страхом, и он замирает. Ему нельзя трогать себя! Он садится, натягивает одеяло, чтобы скрыть свой стояк, и виновато оглядывается по сторонам. Сердце колотится в груди, и только через мгновение он вспоминает, что один. Он прислушивается к тишине, царящей в доме, и страх внезапно сменяется гневом. К чёрту. Хозяин на работе, и ему предстоит провести там ещё много часов. Нет абсолютно никакого шанса, что его могут поймать. Он будет дрочить и наслаждаться этим, потому что он, блядь, этого заслуживает. Он все ещё не настолько глуп, чтобы делать это в постели. Он ковыляет через комнату в ванную и закрывает за собой дверь. Замка, конечно, нет, и Эрик оглядывается по сторонам в поисках чего-нибудь, чем можно было бы заблокировать дверь, нервно кусая губы. Ничего нет, поэтому он просто закрывает туалет и садится на крышку. Все в порядке. У него будет достаточно времени, чтобы остановиться, если он услышит, что хозяин неожиданно вернулся. Не факт, что так и будет. Но все же. Черт, но ведь он не сможет скрыть свой стояк? Будет ли очевидно, чем он занимался? Может быть, он быстро бросится в душ, если услышит, что хозяин вошёл в спальню… Сделав глубокий вдох, Эрик попытался заглушить тревожные мысли, потянувшись вниз между ног. О, как приятно. Он так давно не прикасался к себе. На заводе у него едва хватало сил на большее, чем просто упасть и тут же отключиться, но он постоянно делал это до того, как его продали. Начинает медленно, сердце все ещё нервно бьётся, и он постоянно прислушивается к любым звукам. Смутное приятное ощущение, которое никак не может дойти до конца, и вскоре его охватывает разочарование, страх и нетерпение заставляют сердито дёргаться. К чёрту. Он кончит, даже если это будет последнее, что он сделает. Хозяин не может лишить его этого. Проходит много времени, и рука начинает болеть, прежде чем пальцы на ногах подгибаются, и он со стоном кончает на всю руку и живот. Но вместо приятного кайфа и ощущения расплавленности, которое выходит с хозяином, на него давит тяжёлое чувство вины и неправильности. Он чувствует себя грязным, мерзким и плохим, и с тонущим отчаянием понимает, что и это уже принадлежит мастеру. Обняв колени на жёстком, холодном сиденье унитаза, Эрик зарывается лицом в колени и начинает плакать. Он рыдает до тех пор, пока не кончаются слезы, лёгкие болят, а лицо покрылось пятнами. Что, черт возьми, с ним происходит? Он даже не знает, с чего начать, и слишком измучен, чтобы пытаться распутать беспорядок в своей голове. Собрав последние остатки сил, он тащит себя в душ, где остаётся надолго, и в конце концов не чувствует себя чище. Снова надевает одежду и быстро выходит из спальни. Он не думает, что сможет оставаться там и думать о том, что сделал. И он действительно, действительно не хочет сейчас оставаться один. Деннис не тот, с кем он надеялся столкнуться, и он пригибает голову, вежливо кивая ему, прежде чем попытаться проскользнуть мимо и продолжить свой путь в сад. Старший раб бросает на него взгляд, и его лицо искажается. — Эй, — мягко говорит, не давая ему выскользнуть из комнаты, положив руку на плечо. — Ты в порядке? Эрик внутренне проклинает себя за то, что не посмотрелся в зеркало перед уходом. Наверное, он все ещё с опухшими, красными глазами и выглядит, как дерьмо. — Да, — говорит, не поднимая глаз от своих босых ног. Он даже не пытается казаться убедительным. Какой смысл, Деннис все равно на это не купится. — Пойдём со мной, — говорит тот со вздохом, и Эрик вяло следует за ним на кухню. Через минуту Деннис ставит на стол две чашки с вьющимся над ними паром и опускается на скамью рядом с ним. Наступает долгое и неловкое молчание, во время которого Деннис помешивает чай, погрузившись в раздумья, а Эрик нервно теребит распустившуюся нитку скатерти. — Я знаю, это трудно, — наконец говорит Деннис, и Эрик слегка вздрагивает от звука его голоса. — Тебя бросили в самую гущу событий, и к этому, должно быть, очень трудно приспособиться. Я могу только представить. Но все со временем становится легче, понимаешь? Эрик хмурится в замешательстве, перебирая слова, не зная, что сказать. — Я имею в виду, что большинство мальчиков с раннего возраста готовят к тому, чтобы они стали рабами удовольствия. Это намного проще, когда ты знаешь, что делать и чего ожидать. Мне, например, было двенадцать лет, когда меня начали обучать. Сейчас это может показаться непосильным, но поверь мне, через годы… — Подожди, подожди, — прерывает его Эрик. — Ты был рабом удовольствия? Деннис откинулся назад, слегка ухмыляясь. — Тебя это удивляет? — Немного, да, — признает Эрик, глядя на Денниса совершенно по-новому. Что ж, он довольно симпатичный, наверное, в молодости был ещё симпатичнее, с черными волосами и пронзительными темными глазами, обрамлёнными густыми ресницами. — Когда-то и я был молодым и красивым, хочешь верь, хочешь нет. Ну, думаю, не так, как ты. Меня так и не продали в частные руки, и я оказался в борделе, где проработал несколько лет. Это было не очень весело, скажу я тебе. Но именно там господин — я имею в виду старого господина, отца хозяина Габриэля, — нашёл меня и взял к себе. Я проработал у него более двадцати лет. Конечно, позже он не так часто использовал меня, но время от времени все равно брал меня в постель, — он ласково улыбается, а Эрик смотрит на него в недоумении. — И его жена, я имею в виду, мать хозяина, не возражала? — Нет, с чего бы ей возражать, — машет рукой Деннис. — Я думаю, она была рада, что хозяин отнёс все это «чумовое дерьмо» к кому-то другому, — усмехается он. — А потом, когда он умер, — продолжает он, и Эрик не замечает грусти, промелькнувшей на его лице, — и молодой хозяин унаследовал меня, то был достаточно добр, чтобы оставить у себя. Он мог бы легко отправить меня обратно в бордель — не в высококлассный, конечно, мне тогда было сорок, — но все равно было много мест, где за меня заплатили бы приличные деньги. — Не думаю, что хозяина сильно волнуют деньги, — пробормотал Эрик. — Так было не всегда, — серьёзно смотрит на него Деннис. — Родители господина были достаточно богаты, но они также оставили много долгов. Господину был двадцать один год, а госпоже всего шесть, когда он основал свою компанию и построил её с нуля, чтобы обеспечить себя, — говорит он, и Эрику кажется, что в его голосе звучит какая-то гордость. На некоторое время они затихают, и у Эрика в голове все гудит. — У меня так много вопросов, — говорит он наконец, и Деннис снисходительно улыбается. — Продолжай. — Как не стало родителей мастера? — Автокатастрофа. Оба погибли на месте, — отвечает Деннис, хотя видно, что он не очень хочет об этом говорить. — А что насчёт Трейси, она принадлежала одному из родителей хозяина? — Нет, — качает головой Деннис, и на его губы возвращается небольшая улыбка. — Когда господин начал преуспевать со своей компанией, он завёл её, потому что ненавидел мою стряпню. Как бы я ни старался, готовка определенно не входит в число моих талантов. Эрик смеётся, ему очень нравится вся эта новая информация о мастере. Просто это кажется таким странным — представлять его молодым и испытывающим трудности с деньгами, вместо уверенного, богатого человека, которым он является сейчас. — Итак, — Эрик колеблется, но он слишком любопытен, чтобы не спросить. — Хозяин спал с тобой, после того как… ну, знаешь, он унаследовал тебя? На это Деннис фыркнул. — А ты как думаешь? Конечно, спал. Даже раньше — когда он был молодым и возбуждённым подростком, он пробирался в мою комнату, чтобы «одолжить» раба удовольствий своего отца. Но я никогда не доносил на него. Даже научил его кое-чему, — улыбается Деннис в свою чашку. — С возрастом он приходил все реже и реже. Это никогда не было так, как с тобой. Я никогда не видел, чтобы он был так одержим кем-то раньше. — О, — говорит Эрик, не зная, считать ли это лестным или пугающим. Скорее всего, это какая-то странная смесь того и другого. — Но в любом случае, я хотел сказать, что многое из этого, вероятно, ново и страшно для тебя, но верь мне, когда я говорю, что ты привыкнешь к этому. И ты всегда можешь обратиться ко мне, если у тебя возникнут вопросы… о чем угодно. — Спасибо, — говорит Эрик, его щеки краснеют. Он не может представить себе, что будет спрашивать Денниса о всяких… вещах, которые они делают в спальне. Нет. Ни за что. — О, вообще-то у меня есть вопрос! — внезапно вспоминает Эрик, когда Деннис собирается встать, держа в руке пустую чашку. — Да? — Ты знаешь что-нибудь о компьютерах? — спрашивает он, и Деннис улыбается, испытывая облегчение. — Хорошо, что тебе нужно? Эрик приносит ноутбук, который он получил от мастера; он даже ещё не открыл его, боясь, что не разберётся, как с ним работать. Деннис показывает ему все, сохраняет youtube и некоторые другие ссылки в браузер. — Не делай глупостей, ты же знаешь, что хозяин наблюдает за всем, что ты делаешь на нем, верно? — Деннис предупреждает его перед уходом, и Эрик закатывает глаза. Нет, на самом деле он не настолько глуп, чтобы искать «как убежать» в google или что-то в этом роде. Он устраивает себе гнездо из подушек на кровати и заворачивается в одеяло, прежде чем положить ноутбук на колени. Он пробует зайти на youtube и нажимает на первое видео, которое кажется ему интересным. Сервис предлагает ему все новые и новые ролики, и вскоре Эрик начинает смеяться над подборками милых животных и людей, падающих так сильно, что у него болит живот. Он даже не знает, почему это смешно, и ему кажется, что он не смеялся так с тех пор, как все пошло прахом, и это здорово — не думать о своей жизни некоторое время. За дверью спальни раздаются шаги, и Эрик быстро закрывает ноутбук и убирает его. Через мгновение входит хозяин, его затуманенное лицо озаряется улыбкой, когда он видит Эрика, уютно устроившегося в своём маленьком гнёздышке на кровати. — О, привет, милый, — говорит он, снимая пиджак и галстук и бездумно бросая их на пол. — Добро пожаловать домой, хозяин, — говорит Эрик, надеясь, что его лицо не выдаёт того, как бьётся его сердце в груди. Он не ожидал, что господин придёт так рано. Если бы он пришёл на час раньше, то застал бы Эрика на месте преступления! Но он не застал, успокаивает себя Эрик и пытается успокоиться. Все в порядке. Мастер опускается рядом с Эриком и прижимается к нему, обхватывая его руками. Вздохнув, Эрик заставляет себя расслабиться. — Вы рано вернулись, господин, — мягко говорит Эрик, надеясь, что это не звучит слишком подозрительно. — Хм, — устало хмыкает хозяин. — Мы наконец-то закрыли заказ, над которым работали долгое время. Я знаю, что в последнее время пренебрегал тобой, но я собираюсь загладить свою вину, — улыбается он, проводя рукой по бедру Эрика и касаясь его промежности. Тот вздрагивает от паники; он никак не сможет так быстро возбудиться, чтобы хозяин ничего не заметил. Он не думает, что сможет кончить так скоро, а если и сможет, то вряд ли этого будет достаточно. О, какой же он долбанутый! Мастер просовывает руку под его пояс брюк и начинает поглаживать. Эрик кривится, изо всех сил стараясь не шевелиться, пока хозяин продолжает работать над его все ещё чувствительным членом. Ничего не получается, и вскоре хозяин сдаётся, сузившимися глазами смотря на Эрика. — Я…ох, — Эрик с трудом подбирает слова. — Вы выглядите таким уставшим, господин. И напряженным. Я могу помочь с этим! — восклицает Эрик, возможно, слишком охотно, выкручиваясь из-под его руки и нащупывая пуговицы на рубашке хозяина. Он ничего не смыслит в массаже, но разве это может быть сложно? Он может только надеяться, что отвлекающий манёвр сработает. Мастер хватает его за запястья и сужает глаза. Эрик прикусил губу, отсчитывая секунды и проклиная себя за то, что был так очевиден. Затем мастер отпускает его руки и слегка ухмыляется. — Ну, давай, — говорит он, и Эрик облегчённо выдыхает через нос. Мастер внимательно наблюдает за ним, пока он расстёгивает пуговицы, а затем стягивает с него мягкую белую рубашку. Он ложится на живот, положив голову на предплечья, а Эрик устраивается на его заднице, удерживая большую часть своего веса на коленях. Он начинает неуверенно водить руками по спине хозяина, сосредоточившись на плечах и шее, где обычно больше всего напряжения. Ему жаль, что у него нет масла или чего-нибудь ещё, чтобы облегчить трение, но он все равно старается изо всех сил. На самом деле это даже приятно — быть сверху и иметь возможность так ублажать господина, хотя он и не представляет, насколько приятны его неуклюжие попытки. Через некоторое время хозяин поворачивается, его полуприкрытые глаза затуманены похотью. Он толкает Эрика вниз, и тот понимает намёк. Быстро расстегнув штаны, он достаёт уже твёрдый член господина и дразняще облизывает его. Но хозяину это не нравится. Он вцепляется руками в волосы Эрика и тянет вниз, приподнимая бедра. Затем начинает трахать рот Эрика, грубо и безжалостно, а Эрик изо всех сил старается подчиниться этому, отчаянно концентрируясь на том, чтобы не зацепить его зубами. После того, как хозяин кончает ему в горло, он поднимает его и ложится рядом, по-хозяйски закидывая на него ногу. — На этот раз я спущу все на тормозах, — тихо говорит он, и Эрик застывает, холодный страх пробегает по позвоночнику. Хозяин выжидающе смотрит на него, и Эрик сглатывает, понимая, что отрицать что-либо бесполезно. — Спасибо, хозяин, — говорит он вместо этого, не в силах смотреть господину в глаза. — Ты ведь не собираешься делать это снова? — спрашивает он, и Эрик быстро качает головой. — Нет. Не буду. Клянусь, хозяин. — Хорошо, — вздыхает хозяин, с ухмылкой похлопывая Эрика по щеке. — Надеюсь, что нет. Ради твоего же блага, мальчик. С этими словами он поворачивается и засыпает. Эрик ещё некоторое время лежит в кровати, ожидая, пока его грохочущее сердце замедлится. Проходит некоторое время, прежде чем мозг начинает верить, что его не накажут за это. Он живо вспоминает угрозу мастера запереть член в клетке. Руки автоматически опускаются вниз, чтобы защитить промежность, одна только мысль об этом заставляет живот скручиваться от страха. В конце концов, нервы успокаиваются, и ему становится не по себе. Он тихо сползает с кровати и берет свой ноутбук. Закрывшись в ванной, чтобы не мешать хозяину спать, он снова открывает youtube и медленно набирает одним пальцем: «Как делать массаж». Полный решимости, он устраивается на жёстком полу и щелкает первое видео.