///мальчик с гитарой///

      Комната впереди пугала своей неизвестностью. Они оба не знают, стоит ли идти дальше, но всё же делают этот чёртов шаг в неизвестность. Чуе страшно, безумно страшно, но он всё равно готов. Он же не один. Если бы был один, то да, конечно... Но кое в чём он всё же уверен. В этом году (да, не на всю жизнь, но хотя бы в этом), он будет не один. Хоть это и глупо, продумывать что-то наперёд, но юноша точно знал, что будет происходить дальше.       — Ты готов? — Осторожно спрашивает Чуя, чувствуя едва уловимую дрожь в чужих пальцах.       — Можно ответить цитатой из книги? — Осаму криво улыбается, первым делая шаг в неизвестность.       Когда-то давно, прочитав одну старую книжку, Накахара, будучи ещё совсем ребёнком, заметил одну странную особенность. Каждый герой в какой-то момент проживает ужасное событие, из-за которого всё меняется. И сам герой, определённо, тоже меняется. Часто не в лучшую сторону, но кто знает? Судьба всегда любила пошутить.       — Не стоит. У нас ведь всё равно нет выбора, верно?       — Ты прав, да. Ты абсолютно прав.       В комнате темнота полнейшая. Руки размыкать страшно. Теперь они остались одни — а на камеры наплевать. Что-то не очень верится, что в подобной ситуации их вообще продолжают снимать. В голове Накахары появляется мысль о том, что, возможно, позже, когда все успокоятся на счёт того мерзкого видео, стоит подать в суд на тех, кто устроил этот квест. Поводов достаточно — чего только одна съёмка без согласия на то участников видео стоит. Хотя, наверное, отчасти это и его вина, стоило тщательнее читать соглашение. Хотя, будем честны, кто их вообще читает?       — Итак, что мы должны делать?       — Ну, по сути, здесь наверняка что-нибудь спрятано, или мы должны отсюда выбраться... По сути, вариантов много, это ведь квест, — Чуя пожимает плечами, смело проходя вперёд. Ему не страшно, вот прямо ни капельки. Что может случиться?       Точнее, ему не страшно до определенного момента, а именно до того, как под ногами начинает чувствоваться не пол, а что-то мягкое. Как будто ковёр или... Нет. Он точно знает, что это. Это трава. Свежая, зелёная трава. Юноша на ощупь наклоняется, становясь на четвереньки, и дотрагивается до земли. Ещё до этого прикосновения он почувствовал запах, так что был полностью уверен в том, что она не искусственная... Но в этом есть определённый подвох. Их же не могли просто выпустить на улицу? Да и сейчас вроде не вечер ещё.       Не замечая никакого движения рядом с собой, Накахара отпускает чужую ладонь. В чём подвох? Нет, они точно не на улице. Но откуда здесь тогда трава, и какого чёрта она настоящая? Мыслей нет. По сути, ему стоило бы хотя бы немного обеспокоиться ну, хотя бы тем, почему он не чувствует шевеления воздуха и потоков ветра прямо рядом с собой. Но одно резкое движение, и он чувствует ладонь, зажимающую рот и не дающую сказать хотя бы слово. В тишине вокруг него, это не то, чтобы пугает, но... Ладно, да, это определённо его пугает. Он осторожно поднимает пальцы к лицу, ощупывая руку и с успокоением замечает, что запястье перебинтовано. Только один придурок в его окружении бинтует, чёрт возьми, свои руки, так что становится немного поспокойнее.       Это длится недолго, каких-то двадцать секунд, но Чуе, если честно, кажется, что прошла уже целая вечность. Он не знает, что происходит. Это кажется ему странным, да и некоторые сомнения также навевает то, что резко рядом с ними что-то проносится. Не то, чтобы это скорость автомобиля, но для человека, стоящего не двигаясь это, ну, достаточно быстро.       — Какого хуя? — Шепчет Накахара, наконец чувствуя себя абсолютно свободным от чужих рук. — Ты понял, где мы?       — Да, но мы здесь явно не одни, — также тихо отвечает Дазай, вдруг хватая его за руку и быстро отстраняя куда-то в сторону. В следующий момент, то место, где они стояли ярко освещается чьим-то фонариком.       — Что нам делать? Это часть игры, верно?..       Осаму едва уловимо кивает, жестом показывая, что нужно пригнуться. Чуя наблюдает за светом, пытаясь выхватить из темноты хотя бы что-нибудь кроме травы, и у него получается. Это деревья. Даже не так, это чёртов лес. Причём тёмный, состоящий из кучи деревьев, посаженных чрезвычайно близко друг к другу. Но со второго раза, он понимает, что этот самый лес скорее выглядит, как фотозона. Ну, знаете, какие обычно в торговых центрах или парках развлечений устраивают. Стена? Возможно.       — Это что-то вроде пряток, как я понимаю, — тихо отвечает юноша. Вдруг, Осаму нервно вкладывает в чужую руку небольшой ключ на цепочке и резко толкает парня на землю, заставляя упасть. Он приставляет указательный палец к губам, улыбается. Единственное, что Чуя видит перед тем, как оказывается ослеплён ярким лучом фонаря. это шевеление чужих губ. В голове ясно мелькают слова, сказанные Дазаем.       — Так тебе будет намного лучше, поверь.       Дальше он почти ничего не помнит. Только яркий свет, из-за которого на несколько секунд он не видит ничего. Чувствует, как страх охватывает всё тело, чувствует, как бежит вперёд, спотыкаясь на каждом шагу, но не останавливается. Добегает до стены, преследуемый ярким светом фонарика, и нащупывает дверь, также вставляет туда ключ и несколько раз проворачивает его, прежде чем дверь не открывается. Оттуда сразу веет холодом. Свет в помещении включается, и оно оказывается на удивление большим. Чуя ошарашенно смотрит на дверь, через которую они вошли и просто не верит, что пробежал это расстояние за каких-то пять секунд. Или ему просто казалось, что всё происходит так быстро? Парень быстро обнаруживает взглядом место, где они с Осаму стояли — он смотрит на помятую траву, зная, что там он упал.       Дазай всё ещё стоит там. Он прислонился плечом к стене, молча наблюдая за происходящим, и Чуя немного хмурится. Он не понимает, что произошло, и почему Осаму так поступил. Он не знает, почему тормозит и не бежит назад, но один неловкий жест, заставляет его остановиться. Всё происходит слишком быстро. Накахара видит только то, что происходит прямо перед ним, он не смотрит под ноги или по сторонам. Он смотрит прямо на Дазая. Тот не шевелится, и только шепчет что-то, что сначала Чуя не может разобраться. Понимает только последнее предложение.       — Не бойся, всё правильно, — и улыбка. Спокойная, можно сказать, умиротворённая улыбка буквально режет глаза. Накахара оглядывается, не понимая, почему Осаму до этого показал ему оставаться на месте, и не понимая, почему тот не бежит (или хотя бы идёт) к нему на встречу. Сначала Чуя долго молчит. Или ему кажется, что долго. Но потом, когда он остаётся в светлой комнате один, до него резко начинает доходить произошедшее. Дазай знал. Он знал всё с самого начала. Да он ничего не говорил, но он знал.       Накахара оглядывается на дверь, которую он открыл. Юноша ожидает увидеть очередную комнату, или что-то такое, но он не видит ничего. Только пустую тропу, ведущую дальше от комплекса, и множество машин где-то вдалеке, которые быстро-быстро приближаются. Он чувствует, что что-то не так, он буквально физически ощущает пустоту вокруг, и никак не может понять, почему это происходит. Руку обжигает невероятным холодом. И он понимает.       Дазая нет рядом. Его вообще нет ни в комнате, ни снаружи, он просто... исчез? Нет, он, конечно, всё ещё здесь, конечно, он где-то рядом! Но где?.. Дальше Чуя не замечает вообще ничего. Он что-то говорит, он слышит приближающиеся сирены... Но он абсолютно не понимает, что забыл в этом месте. его замечают, и юноша инстинктивно поднимает руки, пытаясь спрятаться от яркого прожектора. Ему не позволяются сделать этого. Кто-то заботливо укутывает его в плед, что-то говорит. Потом даже кричит. Но Накахара просто не может услышать. В его голове происходит непонятно что — то ли это гул, то ли просто он сам мысленно орёт, заглушая реальность. Юноша не знает. Кто-то трогает его щёки, что-то спрашивая, и тут же ему суют в руки чашку с чем-то горячим. Он инстинктивно подносит её ко рту и чувствует приглушённый запах чая.       Успокоение приходит не сразу. Точнее, оно не хочет приходить вообще. Только спустя минут десять юноша наконец начинает что-то, да осознавать. Он один. И он определённо на улице, не внутри здания. Вокруг множество людей, ему незнакомых, совсем рядом всё ещё громко гудит сирена. А ещё он чувствует во рту горький вкус успокоительного. То ли это валерьянка, то ли что-то ещё — он не особенно хорошо во всём этом разбирается. Но становится спокойнее. Намного, намного спокойнее.       Наконец, люди вокруг перестают трясти его за плечи, понимая, что юноша и сам был бы не против рассказать им о произошедшем, просто не в состоянии. На горизонте уже видна машина журналистов, быстро приближающихся к ним. Чуя также замечает, как к нему наконец пропускают Коё, которую он раньше не замечал. Она не выглядит сердитой или разозлённой, нет. Просто обеспокоенной и очень явно переживающей.       — Ты как? — Как бы парень не хотел ответить, он не может. Просто неопределённо кивает головой, мол нормально, но могло бы быть и получше. Озаки молчит, кажется, уже прекрасно осведомлённая о том, что происходит.       — С ним всё будет хорошо? — Спустя несколько минут молчания, слабо спрашивает он, наконец понимая, что может связать слова и грамотно выстроить их в предложения. Первоначальный шок исчезает, но перед глазами всё ещё стоит странная улыбка.       — Да, конечно, — растерянно отвечает девушка, задумчиво глядя на комнату и на то, что там происходит. — Они пошли осматривать здание. Полиция уже вмешалась, будет серьёзное вмешательство.       — Угу.       Они молчат. Подбегают журналисты с камерами, но после краткого "Комментариев ситуации я давать не намерен" сразу же отстают и вбегают в ярко освещённое прожекторами помещение. Чуя ещё долго там стоит. И, если говорить честно, он простоял бы там ещё дольше, но Коё убедительно просит его успокоиться и сесть в машину. Они и так пробыли здесь достаточно долго. А Дазая найдут. По крайней мере, об этом говорят все вокруг.       Сначала Накахара безумно злится. Они могли бы выбраться оттуда вдвоём. Могли же! Так почему... Зачем он это сделал? В тишине мысли становятся более навязчивыми. Они липнут к телу, скатываются по щекам непрошенными слезами, смешанными с капельками солёного пота, кружатся в голове и смеются. Чуя до самого конца не понимает, над кем — над ним или Дазаем? А может, нам всей их жизнью в целом? Над тем, как они улыбаются друг другу, или над случайными встречами?       Шум колёс немного заглушает мысли, но они всё ещё там, они никуда не исчезли. Просто стали немного менее навязчивыми. Замечая непривычную тишину и странное настроение Накахары, Коё включает радио. Старая станция с классической музыкой, но она не нервирует. Становится спокойнее. Чуя краем сознания вспоминает о том, что его вещи и гитара остались там, но Озаки как бы случайно бросает фразу о том, что все его вещи привезут сегодня ночью. До безумия хочется перебить и сказать, что нет, не нужны эти вещи — привезите только Осаму. И гитару, ладно. Без гитары будет плохо. Но, в теории, он всегда сможет купить новую, верно?       — Эй, мы приехали, — Коё внимательно наблюдает за поведением подопечного. Хочется хорошенько вмазать ему за проблемы, возникшие из-за него, но Озаки тихонько успокаивает сама себя, мысленно подмечая, что успеет сделать это и потом — когда юноша будет в немного более приемлемом состоянии. — Поднимайся, и вперёд домой. Я тебя провожу.       Возвращаться в собственную квартиру по меньшей мере непривычно. Чуя трясущимися руками отворяет дверь, мысленно отмечая, что его собственные ключи остались в дорожной сумке — как и ноутбук, телефон и так далее по списку.       Впервые, ему безумно пусто. Обычно спасающий и убаюкивающий полумрак прихожей лишь отталкивает и из-за этого хочется убежать отсюда куда подальше, но Накахара просто заходит внутрь, как-то не особенно активно благодаря Коё за помощь. Он падает на кровать, глядя в потолок. В голове хороводом крутятся странные мысли, одна за другой, они обволакивают его, пугают, давят вниз... Но юноша держится. Из последних сил пытается сосредоточиться на телевизоре, с помощью вай-фая открывая интернет и просматривая внушительный список ужасов, которые хочется посмотреть. Включает первый попавшийся фильм, стараясь сосредоточиться на сюжете, но выпадает уже на третьей минуте, отвлечённо разглядывая собственный силуэт в окне. Он не понимает.       Они могли выбраться вдвоём. А если бы не смогли, то всё равно сейчас были бы вместе. Время тянется медленно, а Чуя всё чаще оглядывается на телефон, в ожидании звонка. Не важно — от полиции, от Коё, даже от самого Дазая. Хочется услышать всего три слова. "Он в порядке" или "Я в порядке". И всё. Он бы успокоился. Возможно, даже если после этого их заставят попрощаться и больше никогда не видеться, это будет намного лучше того, как они попрощались в ёбаной квест-комнате. Внезапно, он замечает, что случайно забрал с собой изящный ключик. Он настолько крепко сжимал его в руке? Вспоминая о том, что всего пару часов назад он не мог пошевелиться и был полностью дезориентирован это кажется абсолютно нормальным.       Кто-то на экране громко закричал. Если честно, происходящее в кино волнует Чую меньше всего. Он задумчиво крутит в руках ключик, мысленно прокручивая каждый чёртов момент их взаимодействия с Осаму. Вероятно, это глупо. Даже не так, это смешно. Они знакомы уже несколько лет, они ненавидят друг друга уже несколько лет. И это точно не та деталь их и без того непростых взаимоотношений, которая когда-либо должна меняться. Он на автомате забирается на кровать и достаёт из ящика своего стола старый планшет. Странно, но когда ему грустно, он частенько совершает глупые поступки. Первый порывом было позвонить Тачихаре, но, посмотрев на время и день недели, юноша разочарованно понял, что тот сейчас должен находиться у репетитора. Остаётся, в принципе, не так уж и много вариантов. Но он точно знает, что книги и фильмы не помогут — поможет только разговор с кем-нибудь. А сейчас единственный человек, с которым он может поговорить... Стоп. Нет, это глупо. Он лишь втянется в ещё большие ситуации. Но пальцы уже автоматически заходят в ВК и набирают в полузнакомом диалоге два слова.

Мне страшно.

(19:31)

      Как ни странно, он не ожидает, что Даша ответит ему в ту же секунду, но пару раз моргает, удивлённо глядя на то, как рядом с аватаркой собеседницы загорается зелёный кружочек, и появляется значок "печатает...". Dashenka_2008 Оу, что-то случилось? Не бойся, я рядом) (19:31)       Он не боится. Нет, он просто не хочет этого признавать. Ему ни капли не страшно правда. Он же взрослый человек, разве это не так? Он должен научиться справлять со всем тем, что сваливается на его голову в последнее время. Самое жуткое для Чуи — это реально начать размышлять о том, что будет дальше. Потому что он знает, что ничего хорошего дальше не будет. Да, что-то хорошее есть всегда, но он опять чувствует себя маленьким ребёнком, свернувшимся под одеялом от очередного совсем не страшного кошмара.

Нет, на самом деле, ничего такого... Просто кошмар... Я знаю, что уже слишком взрослая, чтобы бояться

(19:32)

Dashenka_2008 Почему же? Это нормально, я бы тоже боялась) (19:32)       Это не кажется нормальным. Он прекрасно понимает, что просто надумал слишком много всего, и теперь попросту боится, но что-то внутри подсказывает, что его страхи не иррациональны. Что они вполне обоснованы, хоть мозг и пытается всеми силами убедить его, что нет, Чуя, всё хорошо, с ним ничего не могло случиться.

Спасибо... Я тебя не отвлекаю? Извини, если тебе не сложно, мы могли бы просто поговорить?

(19:32)

Dashenka_2008 Почему нет? Давай) Что делала сегодня днём? Как самочувствие? (19:32)

Ничего особенного... А чувствую почему-то плохо. Как будто паника волнами накатывается. А ты как?

(19:32)

      Накахара не врёт. Кажется, впервые за их знакомство, он говорит правду. Мысленно, юноша говорит, что стоит пойти заварить чай, или достать плед... Но там темно. Он не хочет темноты. Ему кажется, что в темноте его кто-то ждёт, и на несколько секунд он видит в темени коридора знакомый силуэт, но заставляет его пропасть, зажмурив глаза. Он не даёт назойливым и навязчивым мыслям захватить его мозг. Нельзя, нельзя ни на секунду давать им полный контроль над самим собой. Нужно бороться, правильно? Dashenka_2008 Я рядом, слышишь? Сделай медленно вдох, и посмотри на улицу. Что ты там видишь? Назови пять предметов (19:32)

Фонарь, машина, человек, скамейка, дерево

(19:32)

Dashenka_2008 Умница. Прислушайся, что ты слышишь? Четыре (19:32)

Машины едут, сердце стучит, дыхание слышу... Ещё шаги

(19:33)

      Это странно, но ему правда становится легче. Он всё ещё тяжело дышит, но внимание теперь сосредоточено вовсе не на тревожных воспоминаниях и переживаниях, а на происходящем вокруг. И это правда успокаивает. Он пытается найти и увидеть что-то ещё, но только собственное дыхание его сбивает. Dashenka_2008 Теперь три запаха (19:33)

Я столько не найду ;-;

Аэ, ну, запах дома, запах растений...

Не могу больше найти(

(19:33)

Dashenka_2008 Ничего страшного, ты молодец) Теперь назови что-то, что ты можешь съесть Становится лучше? (19:34)

Да, спасибо большое... И правда легче)

Хм, а повесившаяся в холодильнике мышь считается за еду?

(19:34)

Dashenka_2008 Вот, к тебе уже и юмор возвращается! Это хорошо) Давай, успокаивайся там (19:34)       Чуя осматривается вокруг, пытается увидеть что-то ещё, почувствовать что-то. Наконец, темнота перестаёт отталкивать, и он медленно идёт на кухню, чтобы налить себе стакан воды. Уже поздно и было бы неплохо что-нибудь съесть... Да, определённо.

А откуда ты узнала о таком методе?

(19:36)

Dashenka_2008 Ну, я часто чувствовала себя плохо, врач посоветовал (19:36)       Накахара больше ничего не пишет. Кажется, в таком случае люди должны поинтересоваться, всё ли хорошо, или здорова ли она, но эй, он не привык к бытовым проблемам и просто разговорам по душам. Это для него нечто чужое. Он давным-давно отучился звонить взрослым, когда ему плохо, или даже просто писать кому-нибудь. В первые годы работы в агентстве ему, помнится, часто снились кошмары. Коё тогда сказала, что он в любой момент может позвонить ей или написать, но через месяц (как минимум) еженедельных истерик по телефону и уставшего успокаивающего голоса он просто стал чувствовать себя неловко. И справлялся сам.       Потом в его жизни появился Дазай. Раздражающий и до боли приставучий. В первый день съёмок они довольно сильно сцепились друг с другом. Визажисты были недовольны. На самом деле, Чуя многое помнит с того дня. Первые свои мысли, первое предложение и сразу последовавшую за ней шутку про рост. А потом про бинты. Они препирались каждый чёртов день, но режиссёрам нравилась химия между ними. Даже если после этого мог произойти взрыв. Он также хорошо помнит шипперов, появившихся внезапно и также внезапно захвативших весь интернет. Их фанбаза была адекватной. Какое-то время. Дальше — лучше. Скандальные интервью и кадры. Да, Накахара просто не может отрицать то, что они с Осаму, возможно, переглядывались во время записи слишком много раз — но это были взгляды ненависти, никак не любви. Хотя, от ненависти до любви один шаг, верно? На самом деле, Чуя не думал, что он влюбляется. Это было болезненно — работать вместе. До какого-то момента. И когда всё пошло наперекосяк? Может, тогда, когда они впервые завели дружеский разговор? Или, когда оказалось, что у них достаточно много общих интересов?.. Теперь уже неважно.       На кухне всё ещё темно. Но уже не так страшно. Накахара глотает стакан воды, внезапно чувствуя жуткую сухость во рту. Ему не хочется ничего делать, хочется просто залезть на подоконник и просто смотреть на улицу, пока не станет совсем холодно и плохо. Живот скручивает фантомной болью, когда он вспоминает, что почти ничего за сегодня не съел. Но и аппетита тоже нет.       Звонят в дверь. Возвратили все вещи, Чуя сам осторожно проверяет гитару и всё то значимое, что у него было. Телефон, ноутбук, какая-то потрёпанная книжка, которую он ни разу даже не открыл. Ему много пишут. Рампо, Ацуши, Рюноске, Эдгар, Коё... Пишут все, кроме того, чьего звонка не хватает. Накахара заказывает еду и включает по всей квартире свет. Чем больше света — тем легче. И он был точно в этом уверен.       В спальне начал разбирать вещи. Первой на кровать полетел чехол из-под гитары, и юноша любовно огладил инструмент пальцами, прежде чем отложить его на своё законное место. Захотелось сыграть что-нибудь, но не сейчас. Сейчас было забот побольше. Чуя просмотрел чехол и нащупал в кармашке что-то, чего там быть не должно. Сначала, сначала в голове появилась мысль, что это просто какой-то нотный лист, который он забыл оттуда вытащить или что-то ещё, но... это оказалось не совсем так. Отрывок, клочок бумаги, исписанный осторожным почерком. И в нём юноша с удивлением угадал буквы, явно написанные Дазаем. Дайте, прошу, мне утонуть в ваших очах. не смейтесь, нет, прошу, не надо!.. мне ни к чему укор в ваших речах, но почему тогда вам снова рад я?..       Чуя хмурится, осторожно сворачивая лист бумаги и откладывая на стол. Это не в стиле Осаму — писать стихи и подкладывать их в чужие вещи. Да и что-то про тонуть он, кажется, уже слышал. Становится немного не по себе. Накахара ещё раз бегло пробегается взглядом по строчкам и выписывает на отдельный белый листок букву "Д".       Начинает истерично рыться в своих вещах. Открывает ноутбук и ставит его на стол, осматривая со всех сторон. Перерывает все кармашки в сумке и осматривает каждую чёртову вещь. Взгляд падает на телефон. Чуя дрожащими пальцами снимает чехол и замечает ещё одну небольшую бумажку. У него не истерика, и не паника — просто подрагивают руки (ему кажется, что совсем немного, но если бы он сейчас взял стакан, наполненный до краёв водой, весь пол бы уже был мокрым). Ещё одно четверостишие. Мне нравилось, молча, глядеть в темноту. с тобой темноты, будто нет. ты в жизни увидел во всём красоту — а я только там, где был свет.       Теперь на бумажке, рядом с буквой "Д" красиво выведена ещё одна — "М". Возможно, это не имеет смысла, и то, чем он сейчас занимается — чушь полнейшая, но Накахара просто хочет верить, что это не так. В тишине раздаётся звонок. Чуя растерянно поднимает трубку, не сразу вспоминая о том, что должны привести доставку. Также заторможено открывает дверь и расплачивается. Курьер выглядит настороженным, и даже пытается заглянуть в квартиру, думая, что Накахара здесь не один. И, проходя мимо зеркала с коробкой пиццы, юноша и правда замечает, что выглядит он жутко. Глаза, как и щёки, горят, волосы растрёпаны... Да уж. Сейчас, по меньшей мере он выглядит как насильник, а если уж говорить честно — то как социопат, который только что совершил убийство. И это уже не три звезды ГТА, а целых восемь. Или сколько их там всего? Он уже даже не может вспомнить, пять их или десять. И это определённо напрягает.       Следующую записку он находит ещё нескоро. Решив, что самое время перекусить, он на несколько минут останавливает поиски, погрузившись с головой в мир социальных сетей и довольно дешёвую пиццу из пиццерии за углом. Она находится ближе к его дому, следовательно доставка не такая дорогая. И ребята оттуда не будут спрашивать у тебя автографы или просить сфотографироваться с ними, они более тактичны. А подобную еду Чуя у них заказывает, обычно, когда ему очень, очень плохо. Если он чувствует себя лучше — не жалко сходить в магазин или потратиться на что-нибудь качественное.       Следующий клочок бумаги падает на пол, когда Накахара уже почти про них забывает. Приступ неясной истерии прошёл, теперь он вчитывается более внимательно. Рассматривает каждый сгиб бумаги, каждую буковку и каждую завитушку у заглавной буквы. Ему правда интересно. Осаму не мог сделать этого, пока они были вместе. Но мог, когда остался один. В голове часто начинают появляться мысли — одна тревожнее другой. Его заставляли? Он делал это не по своей воле?.. Его держат в заложниках? И в такие моменты Накахара вспоминает технику, которой его научила Даша. Он останавливается и внимательно оглядывается, прислушивается к своим ощущениям. Но в следующий момент его взгляд снова падает на бумажку. Я звёзды увидел нечаянно. поздно. казалось, мне это не нужно. у вас там хоть снежно? в парадной морозно. весь космос остался снаружи.       Он добавляет ещё одну букву и мысленно спрашивает самого себя о том, какого чёрта он творит. Это его ни к чему не приведёт, но призрачная надежда... надежда, что всё будет хорошо, именно она двигала им, когда он разворачивал очередную бумажку, найденную в кармане толстовки. Я словно бы вспомнил тогда обо всём. но ты всё забыл, мне поверь. ты знаешь... давай-ка скорее сожжём всё то, что не важно теперь.       Чуя отмечает отсылку про огонь красным крестиком у себя в голове, но ничего не говорит. Ещё одна буква "Я". Это странно? Да. Но, может, всё то, что он делает и так глупо, так что неважно. Он дойдёт до самого конца, он сделает всё, что угодно, лишь бы разгадать загадку. В голове всплывает первая игра, когда всё ещё вроде бы было спокойно. Кроме найденного амулета их ничего не волновало... Накахара усмехается собственным мыслям. Это глупо. Вспоминать о чём-то, что было уже, кажется, в прошлой жизни, это определённо глупо. Да. Ностальгия — вообще чушь полнейшая. И это правда.       Юноша снова раскидывает вещи, лениво закидывая в рот ещё один кусок пиццы. Теперь он немного более спокоен. Нет ограничений по времени, по крайней мере, ему хочется верить в то, что их нет. Время течёт быстро, даже, наверное, слишком быстро. Но парень этого совсем не замечает, спокойно осматривая каждый карман в каждой вещичке. Он знает, что где-то есть ещё. Да, точно. Обязательно. Четырёх букв (две из которых, к слову, повторяются) определённо недостаточно, чтобы составить хотя бы какое-нибудь слово. Даже если бы ему захотелось, юноша, скорее всего, получил бы что-то вроде "дямя" или "мядя"... М-да, это не похоже на что-то осмысленное. Следующий клочок, как ни странно, оказывается под обложкой учебника. Что ж, он, в принципе, довольно часто складывает ненужные бумаги именно туда (ещё иногда листы с упражнениями и всякую подобную хрень), но листок привлекает его внимание тем, что он ободран по краям — так, чтобы было вообще невозможно узнать, откуда он. мы, словно бы две части. части сердца. что бьётся, не смолкая ни на миг. Ритмичный звук... играет в темпе скерцо. но резонанс меж нами вдруг возник.       Ладно-ладно, это нормально. Зато теперь Чуя полностью уверен,, что его догадка на счёт букв верна. Ещё одна буква. "Р". Отлично. В голове всплывает мысль о том, что Дазай картавит, и эта буква, должно быть, не очень-то обрадовала бы его. Мило. Наверное. Так, стоп. Хотя, в принципе, останавливаться уже слишком поздно. Да вообще для всего поздно. Накахара мысленно чертыхается, когда вся одежда заканчивается. И книжки тоже. Остаётся только сумка, которую он и так уже до конца разобрал. Но на самом дне всё же оказывается клочок. Последний?.. Наверное, да. Судя по тому, что больше нигде бумагу спрятать просто невозможно, это точно последняя. Он улыбкой мимолётной нежить раз — и на повал. и походкой быстрой, лёгкой к князю тьмы идёт сквозь зал.       Итак, что мы имеем. А имеем мы шесть букв, из которых нужно составить имя. Или слова. Или предложение. Да если честно, он вообще без понятия, что должно получиться. Наверное, это смешно, да и странно, но даже если бы в его голове и были какие-нибудь мысли помимо всего, что связано с Дазаем, он, возможно, всё равно не решил бы подобную головоломку. Все эти загадки... Нет, он бы легко решил что-то, вроде детский стишков-загадочек, но вот расставлять буквы в правильной последовательности — явно не его конёк. На часах уже десять вечера. Можно позвонить Тачихаре. Наконец-то.       — Алло? — Его голос странно уставший, но в то же время радостный, хоть немного и пропитан какой-то горечью. — Я и сам хотел тебе позвонить, извини, что не сделал этого раньше... Ты как? Я слышал про скандал.       — Всё обошлось, спасибо. Слушай, я не смог решить одну загадку... Там короче надо буква расставить в слово. Поможешь? — Да, сейчас Чуя немного врёт. Но это ведь немного, а значит не считается, правда? И рассказать правду Мичизу, хоть они и лучшие друзья, сейчас не кажется хорошей идеей. Он просто подумает, что Накахара спятил из-за этого стресса. Хотя, может это и правда так, а?       — Ага. Называй буквы, помогу, чем смогу.       — "Д", "М", две буквы "Я", "Р" и буква "О". Я не знаю, как связать то, что здесь две "Я", — поясняет юноша, медленно перечитывая каждый стишок. Может, он где-то ошибся?       — Посмотри, может, "Я" это типа я. Ну, местоимение. Я, конечно, не спец в таком...       — Да, точно, спасибо большое! — Громко и торопливо отвечает, юноша, хлопая себя по лбу. И бросает трубку.       А потом происходит это. То, чего он ждал, и чего не хотел услышать. Никогда и ни при каких обстоятельствах. Одно сообщение от Коё, сухое "Включи телевизор на новостях." и никаких объяснений. И Чуя включает. Да, записка кажется ему важной, но, если Озаки говорит что-то сделать, он должен. Это уже инстинкт. И он правда включает. И то, что он увидел было последним, что ему хотелось видеть в тот вечер.       — Экстренный выпуск новостей. Сегодня вечером, кумир многих детей и взрослых, а также многоуважаемый блогер, певец и актёр, Дазай Осаму объявлен без вести пропавшим. Ведутся поиски, но многие уже не надеются обнаружить его живым. Наши журналисты попросили людей, близко знавших Осаму, прокомментировать ситуацию, но они предпочли не давать комментариев, пока происшедшее не прояснится. Детали расследуются.       Дальше Чуя уже не слушает. Он смотрит на буквы, и они тут же складываются в слова. Он не знает, что говорить или что думать. Телефон начинает разрываться от многочисленных звонков и сообщений. Накахара смеётся. Он знает кое-что, чего другие не знают. Или ему просто хочется в это верить. Чуя ещё долго не может успокоиться. Он смеётся. Хохочет. А потом плачет. Рыдает. Падает в обморок. И только два слова, составленные из заглавных букв стихотворных строчек, ярко врезаются в его память, оставаясь там ещё на долгое-долгое время.